Укрощение мажора

      День выписки неумолимо приближался. Начало долгожданному освобождению из больничных оков положило снятие гипса, чему Леша был несказанно рад. Днем медсестры провели все необходимые манипуляции, а утром следующего дня планировалась выписка. Это означало, что Макарову предстояла последняя ночь, которую он проведет в стенах больницы. За это же время планировалось собрать скопившиеся вещи, чтобы после спокойно погрузить все в машину Татьяны Михайловны и вернуться в приют.       Леша, довольный сложившимися обстоятельствами, сидел на кровати и разминал правую руку, сжимая и разжимая пальцы в кулак. Кирилл, недовольно что-то бурча себе под нос, складывал книги и комиксы в стопки, чтобы после их легче было перевезти.       - Эй, раз уж ты теперь здоровый на обе руки, мог бы и помочь мне. – Парень перевел взгляд на Макарова. – Это так-то твои вещи.       - Так-то, - передразнил его Алексей, - эти вещи мне привозил ты. Так что не отлынивай. Собирай давай, а то до ночи не управимся.       Вещей за прошедшее время набралось и правда не мало. На столике возле кровати располагались те самые книги и комиксы, которые Гречкин привозил, чтобы Леше было, чем занять себя в одиночной палате больницы. В ящичке лежала сменная одежда, полотенце и прочие вещи первой необходимости. К ним же еще прибавлялось разное барахло, которое Кирилл в первые дни нахождения Макарова в больнице отправлял ему, чтобы задобрить и сблизиться. Теперь же все это нужно было каким-то образом разобрать и уложить, что, по неведомой для мажорчика причине, легло на его плечи.       - Вот ты какой… - Гречкин усмехнулся и медленно стал приближаться к мальчишке. Возвышаясь над ним опасной тенью, парень сократил расстояние.       - Ты чего задумал?.. – Леша недоверчиво следил за каждым шагом, невольно готовясь защищаться от непредвиденных действий Кирилла.       Мажор игриво подмигнул ему, и в следующее мгновение перед глазами Макарова все погрузилось в темноту. Гречкин накинул на него одеяло, следом наваливаясь сверху аккуратно, чтобы не навредить еще не выздоровевшей ноге, но достаточно, чтобы лишить парня возможности выбраться.       - Кир, черт, отпусти! – Проворчал Леша, стараясь выкарабкаться из плена белоснежного полотна, но сдвинуть Кирилла оказалось не простой задачей.       - Отпущу, если пообещаешь помочь! – Среди вороха ткани послышался голос парня, и Макаров сдался.       - Ладно, ладно! Помогу! Пусти, а то задохнусь!       Гречкин, счастливый своей победой, ослабил хватку, но подниматься не торопился. Он скользнул рукой туда, где располагалась голова парня, и медленно убрал одеяло с лица Алексея. У него сбилось дыхание, щеки покраснели, а русые волосы спутались в беспорядке, из-за чего Макаров был похож на лохматого воробушка.       - Доволен? – Уже тише спросил он, разглядывая лицо Кирилла напротив. Тот же расплылся в улыбке и коснулся пальцами лба Леши, убирая растрепавшиеся пряди от лица за ухо мальчишки.       - Даже очень. – Шепнул Гречкин, опаляя веснушчатые щеки горячим дыханием. Он одним коротким движением сократил, и без того ничтожное, расстояние, разделявшее их, и коснулся губами кончика носа Макарова, из-за чего Алексей сжался, прикрыв глаза.       Кирилл не знал, зачем он это сделал. Просто не смог удержаться, увидев такого Лешу под собой, а подавлять подобные желания ему было непривычно. Поцелуй был недолгим, скорее похожим на невинное, невесомое касание.       - Ты чего?.. – Тихонько спросил Алексей в удивлении от внезапного странного поступка Гречкина.       - Захотелось. – Он пожал плечами в ответ и, наконец, удосужился подняться на ноги, освобождая Макарова из плена и возвращаясь к сбору вещей. – Поднимайся уже. Ты обещал помочь.       Леша сглотнул скопившуюся слюну и выдохнул, успокаивая темп внезапно разбушевавшегося сердца, которое так и норовило выскочить из груди, и он никак не мог понять, что послужило такому отклику, попытки выбраться из крепкой хватки Кирилла или то, что произошло следом. Последнее время такая реакция на Гречкина была не редкостью, но Макаров предпочитал не вникать в причины ее возникновения. Он выпрямился на постели, усаживаясь на край и наблюдая за парнем, который спокойно заканчивал сбор вещей, словно ничего странного сейчас не произошло.       - После того, как я уеду в приют, ты перестанешь меня навещать? – Поинтересовался Леша, и Кирилл перевел взгляд на него, отвлекаясь от своего занятия.       - А ты хочешь, чтобы я и дальше приезжал к тебе? – Ответил он вопросом на вопрос, внимательно изучая лицо собеседника, который поджал губы, отводя взгляд голубых глаз куда-то в сторону.       - Хочу… - Почему-то вполголоса проговорил Макаров, и Гречкин расплылся в улыбке.       Леша не любил признавать поражение. Для него это было сродни кошмару наяву. И признание того, что Кирилл смог завоевать его доверие и сблизиться, являлось самым главным проигрышем в жизни. Алексей в первую их встречу клятвенно пообещал, что Гречкин никогда не сможет добиться того, что задумал, и вот теперь парень сам просит этого наглого мажорчика остаться рядом. Леша из прошлого, узнай об этом, наверняка, влепил бы себе из настоящего пощечину, да покрепче, чтобы мозги на место встали.       Но прежде, Макаров, преодолевший немало шагов на пути к этому поступку, рассказал бы о том Кирилле Гречкине, который в слезах приходил к нему, раскрывая свое сердце. Поведал о том Кирилле Гречкине, который заботился о нем, оберегая, как самое ценное сокровище. Поделился тем, как Кирилл Гречкин ночь напролет крепко его обнимал, давая вдоволь наплакаться.       - Тогда, учти, теперь ты от меня хрен избавишься. – Совершенно серьезно, несмотря на улыбку, произнес парень. – Буду докучать тебе каждый день, пока не пошлешь меня, а может и после этого тоже. Я упрямый.       - Я решил не писать заявление. – Словно проигнорировав его слова, проинформировал Леша, и Гречкин-младший замер. Конечно, Кирилл помнил об изначальной причине визитов к Макарову, ведь Александр Николаевич постоянно ему напоминал о ней. Однако со временем он оставил попытки и просто начал искренне радоваться времяпровождению с парнем.       - Ты уверен? – Уточнил Гречкин. – Я бы мог понести наказание, как полагается.       - Уже понес. Ты ведь заботился обо мне все это время. – Ответил Алексей на безмолвный вопрос, застывший в его глазах. - Этого вполне достаточно. Не хочу в будущем думать, что ты общаешься со мной из-под палки.       Кирилл взял парня за руку, стискивая его пальцы в своих крепко, но достаточно нежно, одновременно боясь навредить и отпустить, будто Леша исчезнет в это самое мгновение, как мираж, которого никогда не существовало в его жизни.       - Спасибо, что терпел и продолжаешь терпеть меня. – Тихонько шепнул парень, мягко поглаживая ладонь Макарова большим пальцем. – Я могу считать, что с этого дня официально вышел из статуса раба и перешел в ранг кого-то большего?       Кирилл не решился назвать себя другом Леши. Во-первых, тот не подтверждал своего отношения к Гречкину, а во-вторых, у него просто язык не поворачивался назвать себя так, когда тело пробирали мурашки каждый раз, как он прикасался к Алексею.       Ему хотелось услышать от парня что-то большее, чем просто «друг» или «знакомый», но Кирилл прекрасно осознавал, что это так не работает. Сердце другого человека завоевать не так легко, как он того желал, да еще и в тех обстоятельствах, в которых они были. Гречкину стоило бы радоваться и тому, что он сейчас мог быть рядом, спокойно разговаривать и прикасаться к Леше, даже улучать мгновения, чтобы целовать в носик и держать за руки, не рискуя быть вышвырнутым из палаты. Но Кирилл понимал, что ему этого катастрофически мало. Кто же знал, что испытывать это чувство, которому подсознание боялось дать название, так тяжело?       - Посмотрим, как ты будешь вести себя дальше. – Улыбнулся Макаров, прерывая ход его мыслей. – Давай собираться уже.

***

      На ночь перед выпиской Кириллу пришлось уехать домой, что не сильно радовало парня. Ему хотелось провести последнюю ночь в больнице с Лешей, разговаривать ни о чем, поймать момент, чтобы вновь обнимать его до самого утра и не ощущать тяжесть, которую Гречкин испытывал всякий раз, когда возвращался в особняк. Но Макаров настоял на том, что вторая подряд ночевка вне дома была уже лишней, и парню стоит появиться в родных стенах, чтобы Александр Николаевич не свирепствовал так сильно. К тому же, Кириллу следовало принять душ и переодеться, так как с собой у него не было сменной одежды.       Гречкин медлил, как только мог и, когда его нога переступила порог, время перевалило далеко за полночь, но отец, очевидно, выучивший повадки сына, сидел с бумагами в гостиной в ожидании нерадивого отпрыска.       - Вот и ты. – Непривычно спокойно протянул мужчина, не отводя взгляда от кипы бумаг перед собой. – Я жду объяснений. Где ты пропадал два дня?       - Там же, где и всегда. – Коротко бросил в ответ Кирилл. – Отдохнули с пацанами. Потом я переночевал у Жени.       Губы Гречкина-старшего искривились в подобии улыбки, но скорее напоминали оскал и не сулили ничего хорошего. Отец поднялся из-за стола, держа в руке стопку документов, и приблизился тяжелыми шагами к парню. Кирилл был выше Александра Николаевича, но под его суровым взглядом чувствовал себя маленьким мальчиком.       - Видишь это? – Он кивнул на кипу. – Это твое возможное будущее. «Возможное», потому что я сомневаюсь в том, что такой разгильдяй как ты, который ни шиша не смыслит в бизнесе, потянет такую работу. Поэтому возьмись уже за ум и начни заниматься чем-то полезным, пока есть такая возможность. Хватит постоянно протирать штаны с этими лоботрясами и тем сиротским мальчишкой. – Лицо Александра Николаевича скривилось в отвращении на последних словах.       - Лешей. – Поправил его Кирилл. – У него завтра выписка. Так что, надеюсь, когда я вернусь, ты не будешь мне снова читать лекции.       - Выписка? – Уточнил Гречкин-старший. – Мне приказать собрать тебе вещи в тюрьму или…?       - Он сказал, что не будет писать заявление. - Парень отвел взгляд, размышляя, не пожалеет ли о своих словах.       - Отлично. Тогда проблема решена. – Победно провозгласил отец. – Выходит, с этого дня ты больше не обязан таскаться к нему, а значит конец позорным сплетням.       - Папа, может, хватит? – Не выдержал Кирилл. – Нет ничего плохого в том, что мы с ним общаемся. Леша не такой, как ты думаешь. Он гораздо лучше нас всех в этом чертовом районе вместе взятых. Когда мама была жива, она тебе столько раз говорила, чтобы ты не судил людей, не узнав их мировоззрения и мыслей.       - Снова ты заладил? – Мужчина тяжело вздохнул, беря себя в руки. – Тебе бы стоило отпустить мертвецов и смотреть на живых. Света скоро подарит тебе младшего брата, а мне второй шанс на воспитание достойного наследника нашей фамилии. Хотя бы на публике делай вид, что она тебе не безразлична в роли матери.       - Матери? Ты издеваешься? – Голос парня дрогнул. – Эту меркантильную суку я не посмею поставить на один уровень с мамой.       Кирилл не успел сообразить, что произошло. Мужчина коротким движением запустил в лицо сына бумаги, которые разлетелись с шелестом по всей комнате, а следом парень ощутил жесткий удар, отдавшийся ноющей болью в скуле. Он хотел сохранить равновесие, но от неожиданной боли его повело в сторону, и Кирилл еле удержался, ухватившись за перилла лестницы, ведущей на второй этаж.       Гречкин-младший поднял взгляд на мужчину, который разминал кулак, мгновением ранее прилетевший в лицо сына.       - Еще раз из твоего поганого рта вылетит оскорбление в сторону моей женщины, и ты поплатишься. – Александр Николаевич уложил руки в карманы брюк, с презрением разглядывая Кирилла. – Насчет этого твоего Жени я тоже выясню. Если он скажет мне, что ноги твоей не переступало его порога, то из этого дома ты больше ни шага без меня не сделаешь.       Мужчина прикрикнул горничной, чтобы та разобралась с бардаком в гостиной, и направился к себе, оставляя парня одного. На негнущихся ногах тот, наконец, вернулся в вертикальное положение и поднялся к себе, закрывая за собой дверь. Кирилл едва привел мысли в порядок. Сердце бешено колотилось, а тело дрожало, словно в комнате стоял дикий мороз. Он выдохнул, беря себя в руки, и порылся по ящичкам, нащупывая телефон. Тот, которым парень пользовался обычно, был его основным и все еще находился у отца, но на такие случаи Кирилл уже давно приобрел себе запасной, о котором Гречкин-старший, конечно, не знал. Он быстро нашел номер друга и набрал его. Спустя пару гудков тот взял трубку.       - Алло, слушай, сегодня не до гулянок. Я чуток занят. – Тут же начал отнекиваться Женя, привыкший к тому, что Кирилл частенько раньше названивал ему, чтобы провести вместе время в каком-нибудь баре.       - Нет, я не о том. – Голос Гречкина прозвучал с надрывом, так как он еще не отошел от стресса.       - У тебя все нормально? – Тут же с волнением поинтересовался парень.       - Не совсем. – Честно признался мажор. – Мой отец тебе позвонит чуть позже, чтобы узнать, где я был прошлой ночью. Можешь ему сказать, что я ночевал у тебя?       - Без проблем, конечно, но ты сам как? – Не успокаивался Женя. - Может, хочешь, чтобы я приехал?       - Ты же, вроде как, занят был. – Постарался отшутиться Кирилл, подходя к зеркалу и разглядывая покрасневшую щеку. Оказалось, что удар пришелся еще и на нижнюю губу, на которой теперь саднила ранка.       - Да плевать. Для тебя время найду. – Отмахнулся друг. – Так что? Приехать?       - Забей. Лучше не показывайся сейчас у меня дома. Под горячую руку попадешь. – Предупредил Гречкин и сразу же пресек новую волну вопросов. – Короче, поздно уже. Возвращайся к тому, чем занимался, а я спать пойду. Спасибо, что согласился прикрыть.       Парень бросил трубку, не дожидаясь ответа от Жени. Длинные пальцы заползли в волосы, зачесывая их назад, и Кирилл прикрыл глаза, приводя мысли в порядок. Он чувствовал подступающую тошноту, которую старался подавить, глубоко вдыхая воздух через нос и выдыхая через рот, но это мало чем помогало. Гречкин обнял себя руками за плечи и взглянул на экран, который сейчас был единственным источником света в темной спальне. Словно по инерции, парень зашел в контакты и набрал знакомый номер. Несколько гудков и на том конце послышался теплый, сонный голос, из-за которого Кирилл чуть улыбнулся.       - Разбудил? – Виновато поинтересовался мажор и, сделав пару шагов, уселся на край кровати.       - Да нет. Я только засыпать собирался. – Леша зевнул в трубку, и послышалось шуршание – парень устраивался в койке поудобнее. – Что-то случилось? Ты обычно не звонишь в такое время.       - Как всегда. – Вздохнул Кирилл. – Батя опять взбесился, так что завтра приду к тебе немного помятый.       - Сильно досталось? – Тише спросил Макаров, явно испытывая волнение, потому что его голос дрогнул.       - Могло быть и хуже. Я немного не так отозвался о Свете. Вернее… - Он усмехнулся. – Дословно, я назвал ее меркантильной сучкой, и отца это взбесило.       Оглядываясь назад с чуть остывшей головой от короткого общения с Лешей, Кирилл понимал, что не жалел о своих словах, ведь они были абсолютной правдой, хотя и высказанной в гневе. Тем более, что Александр Николаевич вполне спокойно позволял себе грубые высказывания в сторону двух дорогих сыну людей – матери и Леши. Так почему же ему нельзя было поступать точно таким же образом?       - Похоже, единственное, что будет с тобой всегда – это длинный язык. – Парень вздохнул. – Уже жалею, что отправил тебя ночевать домой.       - Да ладно, плевать. – Отмахнулся Кирилл. – Хотя вместо этой сцены, я бы с удовольствием сейчас снова обнимал тебя.       - Снова издеваешься… - Вымученно застонал Макаров. – Наглый мажор.       - Упрямый сиротка. – Передразнил его Гречкин, расплываясь в улыбке. – Хотя так тоже неплохо… - Он улегся на кровать спиной и, не глядя, взял подушку, прижимая к себе одной рукой. – Как подготовка к выписке? Твои, наверное, уже ждут.       - Разговаривал недавно с Лизой. – Поделился Леша. - Татьяна Михайловна звонила, чтобы уточнить насчет времени, а она захотела поболтать. Похоже, по возвращении в приют, меня ждет то еще веселье. Не отлипнет от меня ни на секунду.       - Не изображай мученика. Довольную лыбу там давишь ведь. – Кирилл уложил подбородок на мягкий уголок серой наволочки и улыбнулся. – Как-нибудь отведу вас двоих повеселиться. Парк аттракционов, развлекательный центр, кинотеатр. – Начал он перечислять, думая, где брату с сестрой может понравиться больше. – Вас же отпустят со мной?       - Отметиться о времени надо и все. В этом году я выпускаюсь из приюта, поэтому за мной уже не так строго следят.       - Тогда договорились. – Подытожил Гречкин и услышал очередной зевок. – Спать не хочешь? Поздно уже.       - Хочу. Но сначала спрошу. – Серьезнее проговорил Леша. – Ты точно в порядке?       - Услышал твой голос, и все как рукой сняло. – Усмехнулся Кирилл. – Я в норме. Схожу в душ, чтобы выпустить пар, и пойду спать. Увидимся утром. Я постараюсь приехать пораньше.       - Спокойной ночи тогда. – Напоследок произнес Макаров, и звонок прервался.       Парень расслабленно выдохнул и уткнулся лицом в подушку, прикрывая глаза. Гречкин мог поклясться, что Алексей обладал незримой магией, благодаря которой мог улучшать настроение парня в одно мгновение. Иначе он просто не знал, как объяснить то, что ощущал от присутствия Макарова в своей жизни.       Если бы Леша знал о том, какой эффект производит на Кирилла, о чем бы он подумал и что почувствовал сам? Шок? Страх? Удивление? Радость? Как вообще люди реагируют на подобное? Гречкин-младший впервые за долгое время так боялся кого-то потерять, что теперь голова шла кругом от кишащих в ней мыслей.       Парень взял себя в руки и решил, что об этом подумает позднее. Он спрятал телефон в один из ящичков, больше не имея желания никому звонить, и отправился в душ, чтобы поскорее лечь спать и проснуться следующим днем, когда вновь сможет встретиться с Лешей.       Но утро оставило неприятный сюрприз в виде запертой снаружи двери и практически никчемных шансов выбраться за пределы комнаты.