***
Ирина степенно прогуливалась по саду, разглядывая цветущие розы, что своим ароматом дурманили разум. Сейчас было то время года, которое так обожала женщина. Все растения были в цвету, украшая своими яркими красками обычно тусклые будни людей, что за суетой и работой теряли возможность наслаждаться красотой всего, что их окружало. Женщина краем уха слышала, как где-то неподалеку бегают маленькие ножки ее любимого Кирюши, что затеял очередную игру с Оксаной, пришедшей вместе с отцом, который собирался обсудить несколько рабочих вопросов с Александром Николаевичем. Жизнь в особняке била ключом, и Ирина с легкой улыбкой на губах решила провести немного времени в беседке в саду. Она прикрыла глаза, вдыхая приятный запах цветов и прислушиваясь к звукам вокруг, что сливались гармонией в ушах. Детские игры перемешивались со звуком газонокосилки, что приводила в порядок траву вокруг особняка, с дерева над беседкой певчим голоском пела маленькая птичка, а где-то в траве слышались «голоса» насекомых, забредших в сад. - Наслаждаешься одиночеством, юная госпожа? – Послышался знакомый баритон над головой, и женщина распахнула глаза, замечая статный силуэт ее старого друга. - Вы уже закончили беседу с Сашей? – Улыбнулась она, усаживаясь прямо на скамейке, куда так же присел и Егор. - Да, только что. Я искал Оксану, но нашел лишь прекрасную хозяйку этого поместья. – С лучезарной улыбкой на губах пояснил мужчина. – Как твои дела? Слышал, ты недавно взяла под свою опеку еще один благотворительный фонд, да еще и вещи в детский дом отправляешь. Я знаю, твоей доброте нет предела, но разве это не тяжело? - Тяжелее объяснить своему нерадивому мужу, что это не прихоть, а необходимость. – Вздохнула Ирина, устало потирая виски. – Я заходила как-то в этот детский дом. На детей смотришь, и сердце кровью обливается. Я сама мать маленького ребенка. Конечно, на душе кошки скребут, когда понимаешь, что у тебя все есть, а у этих детей нет. Но Саша считает, что я попусту трачу деньги на «отпрысков никудышных алкашей, да наркоманов». Но разве дети в чем-то виноваты? Ирина еще до замужества помышляла помощью детским домам, да благотворительным фондам. Такая уж у нее была натура. Не судить других людей по количеству денег в кошельке или по состоянию одежды на них. Если есть возможность, то всегда помогать нуждающимся без цели получить что-либо взамен. О таких людях всегда будут говорить, что они словно ангелы-хранители, сошедшие с небес. После того, как у женщины сменилась фамилия, привычки оставались все теми же. Львиную долю от своего заработка, Ирина тратила на помощь нуждающимся, а в свободное от дел время приезжала лично, чтобы проверить, что еще может пригодиться и что требуется закупить в следующий раз. - Когда-нибудь он поймет. – Егор мягко сжал ее нежную ладонь в своей крупной руке, в которой изящная кисть женщины утонула. – За свое чистое сердце, ты точно станешь ангелом. Будешь приглядывать за моей Оксаной после этого? - Преувеличиваешь, как всегда. – Женщина смущенно улыбнулась от столь приятной лести. – Где бы я ни была, всегда буду заботиться о дорогих мне людях. О тебе тоже, мой милый друг. Егор дружелюбно улыбался, слушая дорогого сердцу человека, сжимая ее ладонь в своей руке, окруженный блаженным чувством уюта. Он желал бы, чтобы этот миг никогда не кончался. Уже давно мужчина осознал, что Ирина занимала особое место в его душе и жизни. Совершенно искренняя и бескорыстная, добрая и мечтательная женщина, готовая ради близких людей на все. Разве можно было не любить человека, подобного ей? С этим, вероятно, поспорил бы ее супруг. Словно история про Герцогиню Девонширскую, что своей красотой и искренностью ослепляла всех вокруг, кроме собственного мужа. Александр не горел к ней ни мужской страстью, подпитываемой нежным образом своей жены, ни теплотой и заботой, присущей человеку, который в порыве чистой любви готов на все, чтобы защитить от всех тягот мира родное существо. Однако Ирина, несмотря на нежную и возвышенную натуру, стремящуюся к искренней любви, оставалась верной своему мужу. В ее голове даже не могла возникнуть мысль о том, чтобы предать супруга, несмотря на всю холодность и черствость его поступков по отношению к ней. И Егор это знал. Знал и таил всю нежность к старой подруге глубоко внутри, боясь разрушить тот крепкий и цельный мир, в котором он был не больше, чем прекрасным другом, готовым подставить свое плечо, чтобы несчастная Ирина могла ощутить поддержку и заботу, которых не чувствовала от Александра. - Я запомню твои слова. Но понадеюсь, что проверить их мне придется не скоро. – Бросил он напоследок и отпустил ладонь женщины.***
Тот день выдался весьма холодным для конца лета. Ветер заползал под самую кожу, по которой бегали мурашки. На небе с самого утра не проскользнуло ни единого лучика солнца, чтобы хоть немного скрасить этот мрачный день. Омрачала его не только погода, но и одно событие, которое уже некоторое время не давало Кириллу покоя и заставляло беспокоиться Лешу. То место, что хранило оглушающую тишину, прерываемую порывами ветра, что срывал с деревьев, которых уже охватила осенняя хандра, листву. Оно всегда дарило ощущение печали и одиночества, напоминая о скоротечности человеческой жизни и о том, насколько она может быть хрупкой, а людское тело ненадежно. Леша держал его руку достаточно крепко, чтобы Гречкин чувствовал присутствие и поддержку. Парни прошли по каменной дорожке вглубь и вскоре остановились возле места своего направления. Кирилл печально выдохнул и подошел поближе, сжимая в руке букет из белых лилий, ее любимых цветов. - Привет, мам. Давно не виделись. – Мягко улыбнулся парень, разглядывая фотографию женщины на надгробии. Та была увеличенной копией снимка с семейной фотосессии, сделанной за год до смерти Ирины. На ней мама Кирилла еще была полна сил и прекрасна, словно изящная птичка, порхающая в бескрайнем небе. Красивая и статная особа – истинный облик женщины из высшего общества. Болезнь сразит ее месяцами позже, приковав к кровати и лишив ее любимого сына оставшейся силы воли и духа. - Прости, что не навещал. – Виновато продолжил Кирилл, укладывая букет на плитку. – За последние пару месяцев произошло столько всего, что не было возможности прийти и поговорить. А, точно. – Засуетился парень и оглянулся на Макарова, который стоял на шаг позади него. – Я хочу тебя познакомить с одним важным человеком. Гречкин нежно взял Лешу за руку и привлек к себе поближе, словно хотел, чтобы мама смогла рассмотреть того, кто столько всего сделал для ее сына. - Это Леша. Я не знаю, как ты к этому отнесешься. Хотя… Думаю, что примешь и это во мне, как принимала все прочее. – Кирилл облизнул в волнении губы и улыбнулся. – Он мой парень. Отцу я напрямую это никогда не скажу, да и не хочу я «родительского благословения» от него. Но хочу, чтобы ты знала о нем. Благодаря Леше моя жизнь начинает быть похожей на что-то нормальное. Он тот, кто, зная все мои косяки, не отвернулся, а остался и поддержал меня. На глаза Кирилла непроизвольно навернулись слезы. Парень верил, что мама сейчас сидела рядом, слушала его, гладила по волосам так же, как в детстве, и нашептывала ему слова поддержки и утешения. Прошло уже целых шесть лет. За эти годы многое произошло, но рана на сердце от потери любимого человека до сих пор болела со страшной силой. Вероятно, это была та боль, которая никогда не исчезнет. С годами она, быть может, лишь немного притупится, но окончательно пропасть не сможет. Гречкин на силу зажмурил глаза, чувствуя, как слеза, прокатившись по щеке, оставила за собой обжигающий след. Затем на кожу опустилось что-то нежное, мягко стирая мокрую дорожку. Кирилл распахнул веки и увидел, как Леша ласково улыбается, разглядывая его лицо. - Я рад, наконец, познакомиться с Вами. – Обратился он к маме парня, оборачиваясь на ее фото. – Кирилл много про Вас рассказывал. Знаете, он вырос тем еще ублюдком. Напыщенным и горделивым, упрямым и просто невозможным. Гречкин в недоумении взглянул на Макарова, уже собираясь возразить на внезапный поток жалоб, которых совершенно не ожидал от любимого. Однако не смог даже шевельнуться, когда Леша продолжил разговор. - Но еще он искренний и ранимый, щедрый и добрый. Хотя все эти качества в нем пришлось поискать, я вовсе не жалею, что однажды взялся их выискивать в нем. – Мальчишка смущенно улыбался, игнорируя взгляд Кирилла рядом. – Я знаю. Я мало что могу ему дать. Я обыкновенный сирота, у которого за душой нет ни гроша. Но обещаю, что всегда буду на его стороне. Вам не придется беспокоиться о Кирилле, пока я с ним. Даю слово. Гречкин поджал губы, ощущая невероятный шквал эмоций от речи Леши. Тот всегда был достаточно искренним, но на подобные слова Кирилл даже не рассчитывал. Ему самому хотелось подарить Макарову все, что только было в его силах. Прыгнуть выше головы, чтобы улыбка больше никогда не спадала с лица парнишки, подарившего ему так много за то короткое время, которое они знакомы. Он никогда бы не посмел требовать от Леши чего-то еще, но осознание того, что Макаров настолько уверенно клялся в заботе и поддержке, которые хотел подарить Кириллу, искренне трогало и наполняло его сердце приятным чувством тепла и уюта. - Мам, ты глянь на него. Сразу тебя задобрить пытается. – Попытался отшутиться Гречкин, беря парня за руку. – Мы уж точно позаботимся друг о друге. Спи спокойно. Мы скоро еще раз придем тебя навестить. Леша мягко улыбнулся, прощаясь с Ириной и направляясь за Кириллом, который вел его за руку к выходу с кладбища. Переступив за калитку, парень остановился и оглянулся на Макарова. - Спасибо, что пошел со мной. Я обычно один прихожу в ее годовщину сюда. Отец… Ни разу не приходил с того дня, как мамы не стало. – Он печально усмехнулся, опуская взгляд. – Еще один повод ненавидеть этого старикашку. Хотя куда больше причин, да? Алексей выслушал его и, ничего не ответив, лишь шагнул ближе, сокращая расстояние и крепко прижимая Кирилла к себе, сцепляя руки на спине парня. Он не знал, какие слова стоит подобрать, чтобы они смогли выразить все то, что так хотелось донести до Гречкина. Ему же слова были и не нужны. - Люблю тебя, коротышка. – Выдохнул Кирилл ему на ухо, от чего по шее Леши пробежали мурашки, и он чуть дрогнул. - И я тебя. Но не делай так, пожалуйста. – Макаров отстранился, выпуская парня из объятий. Гречкин хотел еще что-то сказать, когда заметил знакомую машину, остановившуюся по другую сторону от кладбища. Он мог бы поклясться, что ошибся. Однако силуэт мужчины, который вышел из салона, не оставил никаких сомнений. С большим букетом белоснежных лилий из автомобиля вышел Егор Викторович, уверенными шагами приближаясь к до боли знакомому надгробию и укладывая цветы возле похожего букета, опустившегося на плиту минутами ранее, когда сын почившей изливал душу матери. Кирилл прекрасно знал, что Ирина дружила с Егором еще задолго до его рождения. Однако приход в этот день мужчины на кладбище почему-то немало удивил парня. Где-то в глубине души Гречкину даже хотелось бы увидеть стоявшего возле могилы женщины с букетом ее любимых цветов и разговаривавшего с ней Александра Николаевича. Это было попросту нелепо и глупо. Какой был бы прок от его прихода сейчас? Но даже мысль о том, что в годовщину смерти супруги, которая была верна ему целых шестнадцать лет, Александр даже не удосужился приехать и навестить ее, выводила Кирилла из себя. Почему человек, который не был с ней связан ни родством, ни узами брака и был столь же занят работой, выкроил время, чтобы почтить память старой подруги, а собственный муж плевать хотел на значимость этого дня? Руки Гречкина сжались в кулаки до боли, до следов лунок от ногтей на коже. Ему хотелось почувствовать другую боль, которая перебила бы страдания истерзанной души. Он желал ощутить облегчение. Хотел отпустить все то, что творилось в его семье. Леша коснулся его ладоней, мягко надавливая на кулаки Кирилла, который, наконец, обратил на него внимание. Макаров ободряюще улыбнулся и приблизился, оставляя легкий поцелуй на тыльной стороне кистей Гречкина и отстраняясь в тот же миг. Руки Кирилла расслабились, и Леша развернул их внутренней стороной к себе, проводя подушечками пальцев по следам от ногтей. - Больше не делай так. – Серьезно потребовал Макаров. - Твой отвратительный папаша не стоит того, чтобы ты калечил себя. Услышал меня? Гречкин выдохнул с придыханием и кивнул. Он знал о своей дурной привычке выплескивать эмоции, делая хуже лишь себе. Парень жил так все эти годы после смерти мамы. Но теперь Кирилл не станет себе вредить. Больше никогда. Он дал себе слово, что не позволит Леше когда-либо вновь переживать и тревожиться о чем-либо. Тем более, о Гречкине. Макаров пережил достаточно, чтобы взваливать на него еще и эту ношу. Кирилл заключил парнишку в крепкие объятия, чувствуя, как сердце постепенно возвращает свой привычный темп, как тело расслабляется, а мысли пустеют. - Волшебник чертов. – Усмехнулся он и потрепал Лешу по волосам, выпуская из своих рук и проводя невесомо большим пальцем по веснушчатой щеке мальчишки. - Что планируешь делать теперь? – Глядя в глаза напротив, поинтересовался Макаров. - Думаю, поехать отдохнуть куда-нибудь. – Кирилл облизнул губы и игриво повел бровями. – Поедешь со мной? - Дурак. – Алексей уткнулся лбом в плечо Гречкина, скрывая улыбку, расцветшую на его лице. За развернувшейся картиной со стороны наблюдала пара заинтересованных глаз. Парни не обратили внимания на то, что гость, пришедший навестить Ирину, заметил их. В его взгляде не читалось ни отвращения, ни каких-либо эмоций в целом. То был взгляд, который смотрел словно сквозь объект, находившийся на его пути, которым сейчас являлись Леша и Кирилл. - Ира, как ты думаешь, не совершаю ли я ошибку, пытаясь разобраться с твоим прошлым? – Одними губами спросил мужчина. Откликом ему послужил завывающий ветер, в шепоте которого Егор не сумел разобрать ответ на терзающий его изнутри вопрос.