Bites

Le Plat Principal

Курт слышал, как весь персонал кричал ему в попытках отговорить, но даже эти протесты не могли остановить его от похода в ресторан на соседней улице. В течение всех трёх лет в кулинарном институте Блейн был его занозой в заднице, и сейчас Андерсон думал, что может просто начать работать рядом с Куртом, ближе, чем на 40 футов от него? Черта с два! Хаммелу стоило отблагодарить мало оживленное движение на дороге, потому что он даже не заботился об улице, которую сейчас пересекал средь бела дня в своей униформе шеф-повара. Блейн и Сурикат уже зашли внутрь ресторана Cannareccione, и Курт был рад, что они всё ещё не закрыли за собой дверь. С наигранным драматизмом он толкнул стеклянные двери ресторана, пытаясь скрыть маску страха на своём лице, потому что, чёрт возьми, интерьер ресторана был ещё более поразителен, чем это казалось издали. Всё было таким уютным: тёмно-красные стены, лакированные деревянные столики, кресла и, несмотря на то, что картины на стенах были в черно-белых тонах, они потрясающе сочетались с интерьером. Ещё одна причина, почему стоило ненавидеть это место. Уверенным шагом Курт продолжил свой поиск Блейна, ища вход на кухню. И когда он уже определил местонахождение дверей, выкрашенных в цвет Бордо, кто-то позвал его с другого конца ресторана. — Сэр! — молодой официант подбежал к нему, но Хаммела это совершенно не волновало, и он продолжил быстрыми шагами идти на кухню. — Сэр, мы ещё не открылись, мы открываемся в пятницу, сэр! Курт услышал голоса, исходящие из кухни, и чем ближе он подходил, тем громче они становились. Когда Хаммел распахнул двери, он понял, что голоса не просто разговаривают — они поют. — When the moon hits your eye, — кто-то пропел с наигранным итальянским акцентом. — Like a big pizza pie… Уэс, теперь ты… Шагнув через проем, первый, кого он увидел, был какой-то парень азиатского происхождения с широко расставленными на стойке руками, и поющим мягким голосом: — That's amore!* Затем последовал смех из угла кухни, который Курт ещё не успел осмотреть, но парень, который пел, убрал руки со стойки и нахмурился, разглядывая шатена. Не то чтобы он мог винить его, ведь для него Курт представлялся странным мужчиной в униформе шеф-повара, влетевшим на кухню ресторана, в котором он определенно не работает. Хаммел заметил чернокожего парня, помешивающего что-то в кастрюльке, судя по всему, томатное пюре. Конечно, томатное, это же итальянский ресторан — Курт лишь закатил глаза. — When you sing, ding-a-ling-a-ling — ding-a-ling-a-ling… — пропел тот голос, который Хаммел услышал, еще перед дверьми кухни, и мужчина, которому он принадлежал, появился из-за угла, неся в руках большой тазик с тестом. Он продолжил петь: — then you know you're in loooooveeeee… Блейн остановился, растягивая последнее слово, и уставился на Курта даже без намёка на удивление. Шеф-повар La Vedette был уверен, что у него из ушей исходил пар. Курт непроизвольно сжал кулаки и растянул губы в прямую линию. — Ну, привет, — усмехнулся Андерсон. Дверь позади Курта открылась, и на пороге появился тот официант, что пытался его остановить. — Простите, но он просто вошёл... — начал бормотать он, а потом обратился к Хаммелу. — Простите, сэр, но вы не можете находиться тут… — Ник, — окликнул его Блейн, и официант замолчал. — Всё хорошо. — Но… Курт почувствовал, как Ник уставился на эмблему ресторана La Vedette, вышитую на кармане и на рукавах его униформы. — Всё отлично. Курт просто хочет поговорить, правда? — Андерсон отщипнул кусочек теста и оценил его на готовность для замешивания. В его глазах блестел огонёк азарта, и он облизнул губы точно так же, как делал много лет назад. Хаммел ответил маленьким кивком к большой досаде официанта, который вернулся обратно в зал ресторана. Уэс и другой парень ещё не приступили к своим заданиям, и Блейн, заметив это, приказал Уэсу что-то делать с прошутто, а другой парень, к которому обратились как к Дэвиду, начал что-то помешивать. Потом Блейн положил кусок теста на стол, присыпав сверху немного мукой, и начал месить его тщательными движениями. Его рукава были закатаны, и каждое движение сопровождалось игрой мускул на руках повара, а униформа натягивалась на мышцах. Курт нервно сглотнул, даже не замечая, о чем говорит ему Блейн. Не то чтобы он не помнил причину, почему он здесь… — Так, чем же мы обязаны такой честью твоего присутствия тут, Курт? Хаммел внезапно вышел из транса, часто моргая ресницами. Злость тут же распространилась по его телу снова, и он скрестил руки. — Расскажи мне, какого чёрта ты тут творишь? — процедил он сквозь зубы. Блейн пожал плечами. — Я делаю пиццу, — он всё ещё раскатывал и замешивал тесто. — Хочешь немного? — Что? — прошипел Курт. — Пицца, — Блейн посмотрел на него так, будто сомневался в его здравомыслии. — Хочешь немного? Мы делаем пиццу с парманским прошутто. Итальяшка цокнул языком, а Курт проигнорировал мурашки, внезапно прошедшие у него по спине. — Нет, — ответил он, практически взрываясь от раздражения. — Я спрашиваю, почему ты тут, прямо напротив моего ресторана? Блейн поджал губы, что было признаком того, что он собирается сказать что-то неприятное, и поднял один палец в воздух, что означало, что он собирается сказать что-то очень неприятное. — Не твоего ресторана, — сказав это, он выпрямил спину и убрал руки от теста. — Кажется, я припоминаю одну очаровательную леди, говорящую слишком много о её ресторане. Тот факт, что он назвал Рейчел очаровательной, задел Курта больше, чем упоминание того, что La Vedette не его ресторан, по неизвестной ему причине. — Это неважно, потому что я всё ещё работаю там, — огрызнулся он. — А я работаю сейчас тут. Блейн взял ещё немного муки и посыпал на тесто. — Почему? Курт наконец-то задал вопрос, из-за которого он и пришёл сюда. Он смотрел на брюнета, который отщипнул ещё немного теста, взвешивая его в руках, и присоединил оторванный кусочек к уже раскатанному. — Потому что я закончил путешествовать, и мой брат как раз открыл тут новый ресторан. Famiglia*, понимаешь, — он широко усмехнулся. — Твой брат? — Ага, он владелец около дюжины таких ресторанов на восточном побережье. Я тебе никогда не говорил? — Блейн сморщил лоб, пытаясь вспомнить, говорил ли он это. — О, подожди, — он посмотрел прямо в глаза Курта, — я всегда хотел рассказать тебе это, если бы ты согласился пойти со мной на свидание. Злость начала распространятся по его телу, и остановилась комком в животе, растворяясь дальше. — Но мы никогда не достигали этой отметки. — По весьма понятным причинам, — сострил Курт. Блейн закатил глаза. — Конечно… — Да и всё равно, это не исключает того факта, что ты начал работать прямо напротив моего ресторана… — Не твоего ресторана. — О, да пошёл ты! Merde!* Курт быстро прикусил язык, закрывая глаза, а Блейн, казалось, был очень рад этой вспышке. Он вытер руки полотенцем и подошёл ближе к мужчине. Хаммел несколько раз глубоко вдохнул. Он особо не ругался при других людях и незнакомцах — и тем более, при таких людях, как Блейн, и он не мог поверить, что позволил этому случиться. Курт снова открыл глаза и увидел, что Андерсон облокотился об стойку в трёх шагах от него, держа полотенце в руках. Улыбка играла на его губах, и он смотрел на него из под ресниц. — Ты говоришь по-французски со своими любовниками? — спросил он знойным голосом. — Что? — Курт был шокирован. — Эй, ты задавал мне миллионы вопросов, и будет честно, если я задам хотя бы один. Исключая вопрос о пицце, потому что он ещё в силе. Блейн отошёл от стойки и бросил полотенце куда-то в сторону. Внезапно, он оказался совсем близко, их тела практически сталкивались, и ему пришлось ловить взгляд Курта. — Ну, меня всегда интересовало, — сказал он тихо, чтобы Уэс и Дэвид не слышали его, — ты говоришь со своими любовниками по-французски? Курт почувствовал на себе его тёплое дыхание. Он всё ещё стоял как статуя, пребывая в шоке, и совершенно не мог думать об ответе. — Ты шепчешь сладкие французские словечки ему на ухо, когда вы близки? — Блейн придвинулся ближе и начал шептать на ухо Курту. — Je t'aime? Mon amour?* Мурашки пробежали по спине Хаммела, а его глаза были всё ещё широко распахнуты. Ему нужно было убрать этого чёртового соблазнителя как можно дальше, создать дистанцию между ними и ни в коем случае ни наклоняться вперёд так, чтобы можно было почувствовать запах Блейна. Однако, внезапно Андерсон сам отступил назад, а Курт протестующе хныкнул в холодный воздух кухни перед ним, вместо тепла человеческого тела. Разочарование не длилось долго, так как он увидел огромную ухмылку на лице Блейна, и шеф-повар снова взял себя в руки. — Я ненавижу тебя, — сказал он Блейну, который уже откровенно смеялся. — Говори это как можно чаще, и я начну думать, что я на самом деле нравлюсь тебе. Или даже ты любишь меня, — он облизнул свою нижнюю губу, а его взгляд пробежался по телу Курта, заставляя его чувствовать себя незащищённым. — Ах, любовь! — сказал Андерсон и вскинул руки. — Какое ужасное слово, на самом деле. Блейн нахмурился. — Любовь, о, нет. Когда создавали это слово на английском, им следовало бы послушать, как его произносят итальянцы. Или французы, на крайний случай. Он подошёл к стойке, где работал Дэвид, достал ложку из шкафчика и окунул её в томатный соус. — Amore. Amour, — он немного растянул «r», — звучит более ррррромантично. — Ты даёшь мне уроки языка? — Курт вскинул брови, а Блейн рассмеялся. — Может быть, — сказал он, попробовав соус. Он облизнул ложку, при этом не отрывая взгляд от Курта. И тут Хаммел заметил, какими тёмными были его глаза — они казались наполненными похотью, и когда тот сглотнул, то издал при этом самый неприличный стон, который Курт когда-либо слышал. — Божественно, парень, — он чмокнул руку Дэвида. — Божественно! Только добавь немного соли, и мы можем начать тестировать его на нашей новой малышке, — Блейн посмотрел опять на шпиона. — В нашей каменной печи, — добавил он. — Да мне плевать, — холодно отозвался Курт. Блейн снова опустил ложку в соус, и на секунду подумалось, что он снова собирается пробовать его, но вместо этого, Андерсон подошёл к Курту с ложкой, держа под ней руку, чтобы не капнуть на пол. — Вот, попробуй, — предложил он и приподнял ложку. Шеф-повар La Vedette сморщил нос. — Эта ложка только что была у тебя во рту. — Ещё кое-что может быть у меня во рту, если ты предлагаешь, — Блейн приподнял брови, а глаза его жертвы широко распахнулись. — Ты только что окунул ложку в соус, который предназначался для посетителей. Да ты отвратителен! — Ну, тогда я буду сам есть эту пиццу. И к тому же, я просто тестирую новую кухню, и если бы ты всего лишь попробовал это, то ты бы не отказался от предложения про пиццу. Ну, а после я бы выяснил, говоришь ли ты со своими любовниками по-французски или нет… Курт открыл рот от шока, а итальяшка, ухватившись за эту возможность, засунул ему в рот ложку с соусом. Хаммел издал протестующий стон, но всё же сомкнул губы вокруг ложки, а Блейн аккуратно вытащил её. Он закрыл глаза, когда соус достиг его вкусовых рецепторов, и внезапно его рот наполнился восхитительным вкусом томатов. Опыт Курта позволил разузнать все ингредиенты соуса. Он распробовал чеснок, пряности и небольшой недостаток соли, но, в общем, соус имел божественный вкус с нотками дымка. Что-то сделали ещё с томатами, чтобы они имели такой вкус. Он открыл глаза снова. — Прожаренные? — сам того не осознавая, спросил Курт. Блейн кивнул. — Протушенные, — Андресон снова оказался слишком близко к нему, мягко шепча. — Протушенные на открытом огне, пока корочка не потемнела. Это объясняло привкус дыма. Потом вкус во рту Хаммела начал исчезать, и на его место снова вернулись злость и причины, по которым он тут. — Ты, ты заставил меня попробовать твой соус? — взорвался он. Блейн только пожал плечами. — Кажется, тебе это понравилось. — Если ты ещё раз сделаешь это, я сообщу о твоей заднице в санинспекцию! О боже мой, да ты же мог отравить меня. Курту хотелось выплюнуть этот соус. — Как ты угрожал сделать это вчера? — Блейн закатил глаза. — Почему ты до сих пор такой обидчивый? Школьные годы прошли, и любой шеф-повар мог бы начать работать здесь. Андерсон опять вернулся к тесту. — Да, и вероятно, я очень разозлил кого-то сверху, потому что они послали мне тебя, — Курт шагнул ближе, сокращая дистанцию. — Ты может быть и новенький тут, но я работаю тут уже очень давно. Я знаю Нью-Йорк, я знаю его жителей. Нью-Йорку нужна роскошь, а не очередная пиццерия… — Ауч, это обидно, — сказал Блейн. — …поэтому готовься паковать свои чемоданы, потому что я не сдаюсь так легко, Блейн Андерсон. Это мой город, моя улица, и я не позволю тебе меня обставить! Он практически унял свой гнев, а в этот момент Блейн наклонил голову вправо. — Могу ли я пригласить тебя? — спросил он снова. — О. Мой. Бог, — Курт вскинул руки, запуская их от отчаянья в волосы. — Ты невыносим! Нет, ответ все ещё "нет", и никогда не будет "да"! Так что, пожалуйста, прекрати. Как ты и сказал, школьные годы прошли. Блейн надул губы, как и всегда, когда Курт отказывал ему. — Некоторые привычки никогда не меняются, — сказал он, и в воздухе повисла тишина. Курт знал, что ему нужно уйти, желательно было сделать это ещё пять минут назад, но он хотел что-нибудь высказать напоследок, прежде чем вернётся в La Vedette. — Так, чтобы ты знал, — сказал он, — ничего ещё не закончено. Брови Блейна взлетели вверх. — Ты что, объявляешь мне войну, шеф Хаммел? — Может быть, — Курту удалось сказать это задиристым тоном. Он развернулся и вылетел из кухни, не замечая взволнованную улыбку Блейна. Дэвид подошёл к своему шеф-повару, кивая головой. — Теперь я понимаю, почему он тебе нравится, — сказал он с иронией в голосе. — Я знаю, — ответил Блейн, издав немного влюблённый вздох. — Он никогда не скажет «да», не так ли? — присоединился к ним Уэс. Блейн обиделся. — О, он скажет, — сказал он серьезным голосом, продолжая смотреть на дверь. — Когда-нибудь, мои друзья, когда-нибудь. Ну, в любом случае, на чём мы остановились? Он облизнул губы, пытаясь вспомнить, что они делали до того, как Курт влетел сюда в роли ужасного шпиона. — А, точно, и раз, два, три — when the moon… ____________________________ *that's amore! — это любовь! *famiglia — семья *merde! — проклятье! *je t'aime? mon amour? — я люблю тебя, моя любовь.