Четвертьфинал

Жизнь потекла дальше бурным потоком, и Кэйе оставалось лишь лавировать в нем, крутясь между уроками, факультативами и тренировками. Не сказать, что ему было очень тяжело; мир магии до сих пор восхищал его, как маленького ребенка, а потому любая деятельность, связанная с заклинаниями, магическими животными и трансфигурацией, совсем не утомляла его, и отдыхать, бездельничая где-нибудь за библиотечными полками, совсем не хотелось. Конечно, Кэйе, который с первого курса смотрел профессорам в рот и был в списках первым, было легко говорить об отдыхе. При сильном желании ему не составляло труда, выдавив из себя усталый вздох, выпросить разрешение пропустить урок-другой. Он также слышал, что иногда хорошим ученикам выдавали маховики времени, однако эту его просьбу встретили отказом; несмотря на выдающиеся успехи в учебе, Кэйа, в отличие от Альбедо, образцовым поведением далеко не отличался, а потому давать такой мощный артефакт ему всё же не решились. Но и без них Кэйа успевал учиться, тренироваться и ухмыляться в объемный рукав мантии каждый раз, когда Тимей без единого заклинания поднимал Дилюка с задних парт и едва ли не щипцами вытягивал из него ответы. За неделю до матча между Пуффендуем и Гриффиндором весь Хогвартс пребывал в возбуждённом состоянии. Все ёрзали в предвкушении, чем нервировали учителей, а в перерывы между уроками искали по углам и секретным местечкам ушлых старшекурсников, тайком принимающих ставки и продающих живые значки, флажки и фейерверки, которые в небе превращались в барсука и льва (их миникопии всего за четыре сикля помещали в импровизированную арену, собранную из книг, и заставляли драться, пока один из символов не рассыпался снопом ярких горячих искр). То и дело в школьных коридорах можно было наткнуться на группки детей с первых курсов, радостно споривших о том, кто сильнее и круче, и замирающих в тихом благоговении, когда мимо проходили такие далёкие и крутые игроки. Кэйа наблюдал за этим и испытывал спорные чувства; ему вроде как было всё равно, должно было быть, по крайней мере. С другой стороны, он тихо, про себя, в каком-то уголке своей головы чувствовал тянущее желание слышать такие же шепотки о своей команде. И, разумеется, о себе. Пуффендуйцы, как и гриффиндорцы, были крайне сильными соперниками. Готовясь к собственному матчу, Кэйа, естественно, выяснил много того, что было для него ранее совершенно неинтересно. Он узнал, что в команде пуффендуя была сильная защита и очень быстрый ловец, а потому, хоть до противостояния когтеврана пуффендую было ещё далеко, он всё же чувствовал в коленках небольшое волнение. Он посчитал предательством отказ Альбедо пойти вместе с ним на матч, и никакие клятвенные обещания о том, что тот обязательно придёт на игру Когтеврана, его не утешали. Лиза же сидела в комментаторской рубке и тоже не могла пойти вместе с ним, чтобы слушать его остроумные комментарии. Эта участь досталась девочкам из команды когтеврана, которые так же, как и он, хотели посмотреть пуффендуйцев в деле. В назначенный день и час он, как и вся школа, завернувшись в шарф, отправился на стадион. Поднявшись на трибуны, Кэйа испытывал странные ощущения. Он посещал квиддич, как и все, но на курсе первом-втором, а дальше потерял к нему интерес. В какой-то мере это позволило ему вновь ощутить волнение, предвкушение от скорой игры. Было приятно сидеть в толпе радостно галдящих детей и подростков, которые лопали шипучие конфеты, обсуждали предстоящий матч и тайком искали людей, у кого ставили на ту или иную команду – не поймали ли их, не отправили ли в наказание драить вольеры и выдёргивать сорняки в теплицах? Кэйе хватило ума ни с кем не связываться и не тратить и без того ограниченный бюджет, хотя предположения о победителе у него, конечно, были. Толпа ни на миг не затихла, когда по стадиону пронесся бархатный, задорный голос Лизы, ознаменовавший начало матча. Наоборот, все, словно став единым целым, завопили от радости и захлопали в ладоши. Кэйа не стал. Он, сидевший у самого борта, облокотился о него и с удовольствием смотрел, как на поле выходят главные герои сегодняшних зрелищ. Он изменился со дня собственного выхода на поле; тогда Кэйе было все равно на всех, сейчас же он не мог не заметить (и восхититься), каким уверенным шагом шли команды к своим местам. Он закачал головой, когда Лиза воскликнула: – Вы все их знаете, вы все их любите, вот и они! Вот и Гриффиндорская Львица, давайте поприветствуем её прайд! И, посмотрев на трибуну, где она сидела вместе с деканами, он понял, что те тактично и вполне себе справедливо намекнули ей, что и пуффендуйцам придется придумать такое же яркое представление. Но Лиза справилась, а потому к прайду присоединилась «Крепкая Барсучья Семья». Явно почувствовав, что с львиным прайдом это не сравнится, Лиза поспешила добавить: – Но мы же все знаем, что милые барсуки способны дать отпор любому волку, так что не будем обманываться! Чего только стоит наша Ноэлль, от которой не ускользнет ни один брошенный к воротам квоффл! Трибуны опять взорвались овациями, а Кэйа тихо рассмеялся, когда деканы Гриффиндора и Пуффендуя, кажется, удовлетворённые тем, как она от них отделалась, отошли от когтевранки назад. Он снова вернулся к игрокам. Дилюк вновь завязал пушистые, жёсткие волосы в пучок и ввиду серой погоды и предвещающих дождь облаков протирал очки, которые висели у него на шее. Уверенный, спокойный, такой же, как и во время первого матча. Кэйа не мог не сравнить его сейчас и на факультативах, нервного, бубнящего ответы и тяжело вздыхающего, когда оказывалось, что он снова ошибся. Игроки, тем временем, поднялись в воздух. Вратари заняли свои позиции. Профессор и тренер по совместительству вышел в центр поля, открыл ящик с мячами. Все замерли в ожидании, даже трибуны притихли, но лишь для того, чтобы вновь заорать в тот самый момент, когда квоффл улетел вверх. Игра началась, и началась так внезапно, так быстро, что Кэйа, который, казалось, умудрялся следить за каждым и каждой, растерялся и потерял всех из виду. Легче всего оказалось найти Дилюка и Итера, второго загонщика; они летали медленнее, чем охотники. Но, заметив свой мяч, бладжер, Итер почти незаметно резанул пальцами перед грудью – знак для Дилюка – и резко пикировал к нему. Тихий стук бладжера о биту, и тот поменял направление. Кто-то это заметил, радостно заорал. У Кэйи же от звука неприятно кольнуло воспоминанием и он, проследив за ним взглядом, стал искать цель бешеного мяча. Таковой он не нашел. Сидевшая рядом Герта заметила его замешательство, постучала по плечу, обращая на себя внимание, и повела пальцами перед собой вслед за траекторией. – Он защищал Эмбер. Видишь? – её палец плавно пошел по радиусу поля, по траектории полета ловца гриффиндора. Кэйа кивнул. – Решил перестраховаться и отогнать бладжер на другую сторону поля. Игра и не думала останавливаться, и здесь Кэйа, пожалуй, впервые в жизни пожалел, что у волшебников нет телевизоров и спортивных программ, которые после каждого домашнего матча “Манчестер Юнайтед – Ливерпуль” по полочкам разбирали каждый шаг и удар ногой. Такие, скорее всего, были, но не на уровне школы. Жаль, ведь успеть за всем, что происходило на поле, было практически невозможно. Он продолжил смотреть за тем, как охотники то и дело пытаются забить квоффл через неприступную оборону Пуффендуя, время от времени, под указку дикторки, отвлекаясь на ловцов. Команды шли ровно, постоянно перешагивали друг друга на десять, двадцать баллов, а Кэйа не мог не восхититься тем, как быстро происходит передача мяча, как охотники, словно птицы, выхватывали у соперников квоффл, когда те перекидывали его друг другу, и снова теряли, и снова пытались отобрать. Он не мог оторвать глаз от Джинн, пролетевшей приличное расстояние под углом девяносто градусов и при этом не уронившей мяч; она резко сделала мёртвую петлю, в которую пролетел преследовавший ее охотник пуффендуя и, избавившись от погони, с силой метнула квоффл обратно. Там его подхватил Ксавье, дав Джинн пару секунд, чтобы махнуть рукой ликующей толпе. Неожиданно гудящие зрители поймали ритм и подстроили под него разделенное на два слога "давай", которое оглушающе застучало, как задорный барабанчик. Кэйа посмотрел выше трибун и снова заметил Дилюка, который – в сердце снова неприятно кольнуло – заносил руку с битой в замахе. Бил Дилюк мощнее Итера, и бладжер отскочил с тем же звуком, с которым отпрыгивает крохотный мячик от бейсбольной биты. Синяя точка метнулась куда-то далеко, целясь в пуффендуйку Ноэлль, которая защищала кольца но была вынуждена, уворачиваясь, сойти со своего места. Получив возможность, гриффиндорцы забили несколько мячей сразу. Кэйа не мог не отметить сходство того, что вытворил загонщик с ним, и того, что сделал только что; он задумчиво нахмурился и пробормотал: – Получается, это действительно манёвр. – Ну… да, – Герта пожала плечами, но Кэйа заметил, по ее бегающим глазам, что на языке у нее явно вертелось что-то ещё. Повернувшись к ней, он произнес: – Говори. – Да ничего. – Говори. Я хочу знать, о чем ты думаешь. Она страдальчески посмотрела на него, но, сдавшись, заговорила. – Ну, в общем, всем очень… понравился этот, как ты назвал, манёвр. С тобой. И теперь, если Дилюк начинает заносить руку вот так, то публика… Кэйа поднял ладонь, прося не продолжать, а второй накрыл глаза и тяжело, медленно потёр переносицу. Ну конечно, теперь было понятно, почему многие кричали "давай". Какой позор, какой позор… Словно бы чувствуя, о чем он думает, гриффиндорец сделал круг и, пролетая мимо их с Гертой и Ами трибуны, с наглейшей, отвратительно обаятельной улыбкой отсалютовал зрителям двумя пальцами правой руки. Этот финт вызвал новую бурю восторга и восхищения, но Герта смотрела только на Кэйю, а Кэйа, побелев от злости, следил взглядом за ним. Он, конечно, заметил, как Джинн помахала ему кулаком, прежде чем снова нырнуть за мячом, но это совсем не помогло. – Ах ты зараза, – прошипел он так жутко, что и Герта, и Ами, которые стояли рядом, поспешили отвернуться. Трибуна качалась от ажиотажа, вызванного обаятельным гриффиндорцем, чей взгляд пронзил абсолютно каждого, а Кэйа до той степени сжал кулаки, что, не будь в правилах Хогвартса запрета на использование магии вне уроков во вред, он бы к чертям спалил всё вокруг синим пламенем. Для него-то всё было ясно – Дилюк издевался над ним, благодаря за то, что тот позволил ему принести частичку шоу в спортивное соревнование. – “Но профе-ессор, я не по-омню”, “Извини-ите, я забы-ыл”, – гнусаво заканючил Кэйа, пародируя того Дилюка, который сидел на зельеварении позади него. Герта прыснула в кулак, для порядка попросила не обижаться и в шутку сказала, что Кэйа вообще должен радоваться такому вниманию. Он быстро зыркнул на нее. – Я его за такое "внимание" сглажу, ясно? Ну откуда он мог знать, что Дилюк настолько другой во время квиддича! Он злился, вспоминал его лицо – выбившиеся кудрявые пряди, улыбка, солнечный прищур – и злился ещё больше, потому что прекрасно ощущал жар на щеках от гнева. Это… это… где это видано!.. Он не сразу заметил, что Герта щёлкала пальцами перед его глазами, требуя вернуть внимание к полю, и буквально вынудил себя это сделать, хотя в голове уже ходил по коридорам и всем открыто заявлял, что Дилюк Рагнвиндр – самодовольная выскочка. Потому что матч продолжался, все уже забыли о том, что произошло долгих пять минут назад. Кэйа вновь попытался сосредоточиться на голосе Лизы и на охотниках пуффендуя, и только ему это удалось, как их комментаторка сорвалась на крик, призывая взглянуть в левую часть поля: – Эмбер поймала снитч! Гриффиндор вырывается вперёд со счётом двести восемьдесят – сто двадцать! Трибуну, которая держала на себе гриффиндорцев, было искренне жаль. Кэйа глянул на них, закатил глаза, скосив недовольную морду, перевел взгляд на лавки с преподавателями – там Варка подскочил и орал своим поздравления. Кэйа закатил глаза ещё сильнее. Герта тоже улыбалась и кричала что-то победителям, даже Ами, обычно манерная, холодная, сейчас едва ли не прыгала. Кэйе даже показалось, что он был единственным, кто не разделял такой бурной радости. Он, кажется, тоже радовался, потому что счастье вокруг было крайне заразительным, но чтобы прыгать и что-то кричать… – У нас есть финалист! – продолжала кричать Лиза. – Команда Гриффиндора впервые за четыре сезона выиграла два матча подряд, что позволяет ребятам сразу выйти в финал! Кэйа знал, что это было не совсем так и что если по сумме баллов проигравшие команды наберут больше, чем финалисты, то сезон растянется ещё на несколько матчей. Однако, насколько он понял, раньше такого не случалось и в этом году вряд ли случится. Это обычное, ожидаемое упоминание финала и вовсе заставило его вновь стать серьезным, ведь победа означала, что команде Когтеврана и ему в частности придется работать ещё больше и ещё усерднее, чтобы одолеть Слизерин и Пуффендуй.