Игра в прятки

Ерик сидел на кровати, а я лежал рядом с ним, положив свою голову ему на колени и смотря в потолок. Гладя меня по волосам, он пытался успокоить и меня, и себя. Нервы мы потрепали и очень сильно. Всё из-за папы. Папа. Почему он это сказал? Зачем? Решил шантажировать или проверить наши чувства? Я не понимаю. Я совершенно не понимаю своих родителей, тем более отчима.

Два часа назад

- Что вы делаете? - со стальной нотой в голосе спросил мой папа. Я смотрю на него и начинаю дрожать. Если по правде, то мой отец в гневе страшен. Спокойный, холодный, идеально поставленный голос с чистым выговором звучит устрашающие вместе с глазами, полными злостью. Что скажешь - ПСИХОЛОГ. Даже если он не повышает голос, его нравоучения всегда наводили на меня страх и действовали сильнее, нежели крики мамы. И сейчас снова начнется, но только ругать будут не только меня. - Михаил, а что вы здесь делаете? Если хотели навестить сына, могли позвонить. Я бы тогда... - Трахнул его позже или раньше? ЧТО ОН СЕЙЧАС СКАЗАЛ?! Я правильно услышал? Надеюсь, что нет. - Ну почему сразу "трахнуть"? Он ведь не кто-то чужой, - спокойно сказав это, отчим сел рядом со мной и обнял меня за плечи, нежно поцеловав в шею. Теперь там точно красуется засос. - Не верьте ему! - подала голос, наверное, уже бывшая лучшая подруга. - Он не принесет ничего хорошего Давиду. Лучше забрать его из этого дома! - НЕТ! - рыкнул Ерик. - Он уйдет только если сам захочет! - нахмурился он. - Он несовершеннолетний, а я, как его кровный отец, могу забрать его к себе. Хоть мы и в разводе с Ниной, но Давид всё равно мой сын! - зарычал папа. На моей памяти это впервые. Дальше я ничего не понимаю, все кричат и дергают меня. То папа тянет к себе, то Рик сильнее прижимает, держась уже за талию. Лидка тоже периодически тянула меня к выходу, причем совершенно забыв, что я в одних трусах! Но меня сильнее задело, то, что никто не захотел узнать моего мнения. НИКТО! Папа принимает меня таким, какой я есть. В моей ориентации он обвиняет маму. Считает, что из-за их развода по маминой вине меня не привлекают женщины. Он ко мне относится будто я единственный, постоянно балуя меня притом, что он уже снова женился и у него подрастают два маленьких шкодника (да, у меня есть младшие братик и сестричка). Но сейчас папа снова пытается решать за меня, как иногда делал до этого. Ерик воспринимает меня, как любовника, и не хочет разлучаться со мной. Я этому рад, хоть и понимаю, что закончится этот месяц, и он мне скажет: «Извини, но я люблю только Нину. Я тогда запутался и совершил ошибку. Мы не можем быть вместе!» Лида же хочет отомстить Рику. В данной ситуации она хочет меня отгородить от него, но всё же хочет ему всё испортить. И портит, наплевав на нашу дружбу, на Толика, который явный противник таких подлых методов (он бы подрался, но так, чтобы разрушить всё вокруг, причинить максимальную боль, но не убить). Иногда Лида бывает такой, но тогда она ломает очень много дров. - ЗАТКНИТЕСЬ! ДА ВЫ ХОТЬ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО Я НЕ ИГРУШКА? - срываюсь на крик. - А ВАМ НЕ ИНТЕРЕСНО МОЕ МНЕНИЕ? МОЖЕТ, Я ХОЧУ ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ ОШИБКИ И НА НИХ УЧИТЬСЯ? - Тихо, успокойся, - ласково сказал папа. - Давид, не злись на нас. Мы ведь хотели как лучше, - поцеловав в щеку, сказал отчим. - А получилось, как всегда. Папа сел рядом со мной и погладил меня по ладони. Так он меня в детстве успокаивал, когда я волновался или разбивал коленки. Странно переглянувшись с Риком и Лидой, он вздохнул и снова посмотрел на меня. - Сынок, давай так: ты остаешься с НИМ до того времени, когда вернется Нина. Потом мы с ней обсудим твое будущее. Как оказалось, папа столкнулся с Лидой на улице. Они разговорились, и подружка случайно (хотя я на 100% уверен, что специально) проболталась о том, что мы не совсем в правильных отношениях. Папуля сорвался и побежал к нам, напрочь забыв о том, зачем он ко мне шел. А шел он за тем, чтобы убедить меня учиться заграницей. Хоть с учителями я и не дружу, контрольную могу завалить, но аттестации (только по ним в моей школе ставят оценку за тему и четверть) я пишу на отлично. Ну и вот, папочка нашел школу в Лондоне, очень престижную, и хочет, чтобы на следующий год я в неё перевелся. Попрощавшись с нами, папа ушел, забрав с собой Лиду. Я лег на кровать и, положив голову на колени Ерика, начав смотреть в потолок. Он улыбнулся и начал гладить меня по волосам. Прикрыв глаза, я немного улыбнулся. Настенные часы пробили семь вечера. Я даже не заметил, что в такой позе мы провели два часа. Рик легко поцеловал меня в губы и, сказав, что идет готовить ужин, вышел из моей комнаты. Смотря ему в след, я понял, что сейчас я делю его не только с мамой, но с обществом. Социум не воспримет нас нормально, тем более, что мы родственники, хоть и не кровные. Криво улыбаюсь и разворачиваюсь к стене, забираясь под одеяло. Знаю лишь одно - меня не ждет светлое будущее. Ближайшие года два так точно!