Можно, Чонгук

      В этот раз все получилось! Нырнув в тело Тэхёна, Чонгук ощутил себя в безопасности, откуда-то точно зная, что теперь он не растворится в воздухе, не исчезнет… Однако следом за этим приятным чувством на него навалилась чужая боль, которая ощущалась, как своя собственная. А еще эмоции — едва-едва тлеющая злость, какое-то предвкушение, злое веселье и… полное отсутствие страха. Тэхёну абсолютно все равно, что с ним будет, что сделает с ним Джихун, и это на самом деле пиздец как напугало. До усрачки. Неужели настолько устал, что готов забить на себя? Всегда же вставал! Никогда не уступал им, сколько бы раз они ни били, Тэхён поднимался, огрызался, отвечал на удары. А теперь что? Кто довел его до такого состояния?       Ответ пришел сразу. Неприятный. Но честный.       Они довели. И сам Чонгук в частности.       — Вставай и дерись! — крикнул он, но Тэхён на это только усмехнулся. — Хули ты ржешь?! Сдохнуть захотел?       — Нравится быть на моем месте? — сквозь ненормальный смех поинтересовался тот.       — Что ты несешь? — Джихун перестал наносить удары и сверкал на Тэхёна полными ярости глазами. — Псих, блять, — Чонгук не удержал вскрика, когда Джихун напоследок от души пнул по ребрам. — Бесполезный, — и, сплюнув на асфальт рядом, быстро вышел из переулка. А он… они так и остались лежать.       Чонгук чувствовал, как мелкие камешки неприятно впиваются в спину, как пульсируют болью отбитые бока, а каждый вдох дается с трудом. Ощущал, как тонкая ткань рубашки продувается ветром и как холодеют пальцы на руках. Как ломит виски, в которых будто молоточки стучат, и горят от удара губы. Металлический вкус крови оседал на языке, а кожу на лице стягивало…       И усталость — моральная, физическая. Та, из-за которой ты не можешь заставить себя даже поднять руки, потому что сил на это нет. И потому, что просто уже не хочешь их поднимать. Чонгуку на секунду захотелось сбежать, выскользнуть наружу, чтобы не чувствовать все это. Но он быстро задушил порыв — ему надо выжить. А значит, им нужно подняться.       — Мы вставать будем? — негромко поинтересовался он.       — Не-а, — лениво ворочая языком, вслух ответил Тэхён. — Не хочу.       Чонгук вздохнул. Он тоже не хотел, в полной мере пропуская через себя эмоции Тэхёна. Но были и его собственные, которые подталкивали к действию.       — Почему ты решил меня впустить?       — Хотел, чтобы ты побывал в моей шкуре, — Тэхён вновь хихикнул. — Вижу, что не понравилось. Чувствую твое недовольство.       Так. Стоп. Что?       — Чувствуешь? — выпалил Чонгук. — Хочешь сказать, что можешь ощущать мои эмоции? Так же, как я — твои?       — Не постоянно, но да. Мне кажется, что утром успокоиться смог только потому, что ты взял себя в руки. Я испугался пиздец.       — Я тоже, — с усмешкой признался Чонгук. Ну а толку-то скрывать, если они чувствуют друг друга? — И мне все еще страшно. Я очень не хочу умирать, Тэхён. Пожалуйста, прошу тебя, помоги мне, — Тэхён не стал ничего отвечать, но этого и не требовалось. Чонгук с облегчением понял, что тот согласен. — Давай уже подниматься, а? Я замерз.       — Поднимайся, — ровно ответил Тэхён. — Лично я не смогу, серьезно. Мне кажется, что развалюсь на части как только встану.       — Я не могу управлять твоим телом, — с сомнением заметил Чонгук.       — Можешь, — не согласился Тэхён. — Я чувствовал твои попытки сегодня. Просто… сопротивлялся. А сейчас не буду. Так что вперед — тащи нас.       Вот так новости… Выходит, ему не показалось, что Тэхён дернулся вперед, когда он пытался выбраться из его тела.       — Я попробую, — воодушевился Чонгук. Начать решил с малого и попытался поднять руку — с небольшой заминкой, но получилось! Тэхён, кажется, воспротивился поначалу, но довольно быстро расслабился, как бы отступив чуть назад, позволяя Чонгуку управлять. — Отлично! У нас получилось! — радостно констатировал он очевидное.       На этом, правда, приятные моменты закончились. Потому что даже встать получилось с трудом — он перевернулся и на подрагивающих руках, упираясь исцарапанными ладонями в асфальт, кое-как встал на ноги. Даже это простое действие потребовало колоссальных усилий. А ведь еще до дома дойти надо. Жесть, бля. Но не ночевать же им здесь, в конце концов.       — Куда идти? — опираясь о стену, спросил он. Вслух спросил и сам же вздрогнул, когда вместо собственного голоса услышал голос Тэхёна. Тот, кстати, не спешил отвечать, и Чонгук отчетливо ощущал чужие сомнения. — В чем дело?       — Ничего от тебя не скроешь, — ответ прозвучал прямо в голове. Словно внутренний голос… Жутковато, блин. — Мне не особо хочется показывать тебе, где я обитаю. Но выбирать не приходится, да?       — Я уже видел, где ты живешь, — не согласился Чонгук.       — Живу — это громко сказано. Ночую иногда.       — Почему?       — Не твое дело, — недовольно отрезал Тэхён, и Чонгук счел за лучшее не допытываться. — Ладно, шагай отсюда, я сориентирую, куда идти.

***

      Тэхёну не было страшно, когда он отдавал контроль над своим телом, по сути, врагу. Потому что, во-первых, он Чонгуку нужен живым и насколько возможно целым, а во-вторых, понимал, что может «отодвинуть» того в сторону, если пожелает. Было еще и в-третьих — сам бы он не поднялся точно. А Чон поднялся и даже шел, куда указывал Тэхён, пускай медленно и матерясь сквозь зубы.       — Ты в курсе, что у тебя сотрясение? — Чонгук остановился отдышаться, когда закружилась голова. Тэхён тоже чувствовал головокружение, но приглушенно. Такое впечатление, словно уступив Чонгуку свое тело, он отодвинулся назад, от чего боль и прочие «приятные» ощущения стали слабее. Совсем немного, но это именно то, в чем он сейчас нуждался — отдохнуть от боли, мучившей его последние дни.       — Ты реально считаешь, что я бы этого не заметил? — скептически поинтересовался Тэхён. — Я тебе даже могу точно сказать, кто этому поспособствовал.       — Кто? — Чонгук снова, пошатываясь, двинулся вперед.       — Ну давай, включи соображалку, Чон. Для разнообразия.       — Я? — практически сразу додумался тот.       — Смотри-ка, можешь, когда захочешь, — хохотнул он.       — Вчера вечером мы тебя почти не трогали, — начал рассуждать Чонгук вслух, совершенно не обращая внимания на редких прохожих. Да и те не особо-то смотрели на них, что, в общем-то, неудивительно — многие теперь общались по телефону через беспроводную гарнитуру, и встретить вроде как с самим собой разговаривающего человека не редкость. — Значит, утром? Потому что до этого я тебя поймал… когда? Недели две назад.       — Ты меня все больше поражаешь, оказывается, у тебя есть мозги, а так сразу и не скажешь, — съёрничал Тэхён.       — Тебе не надоело ехидничать? Может, хватит подъёбывать? — довольно злобно выдал тот.       — Ха! Ты приперся ко мне призраком, умолял о помощи и по итогу занял мое тело, так что я вполне в своем праве, нет? А тебе остается молча терпеть да кивать в нужных местах — это меньшее, что ты можешь сделать в благодарность. Если, конечно, не хочешь, чтобы я тебя вышвырнул. Уяснил? — Чонгук поджал губы и ничего не ответил. Тогда Тэхён повторил: — Ты все уяснил, Чон? Не слышу.       — Да.       — Что «да»?       Чонгук вздохнул.       — Да, я буду паинькой, обещаю. Я не хочу, чтобы ты меня вышвырнул, поэтому стерплю твой дерьмовый характер. Можешь издеваться сколько влезет, — и демонстративно покивал.       Сучонок…       — Тц! — недовольно цыкнул Тэхён, но предпочел смолчать. Смысл ссориться? Разумеется, он не упустит возможности лишний раз продемонстрировать этому мажору, какой тот на самом деле говнюк. Но провоцировать специально не собирался.       — А вообще… — негромко и слегка задыхаясь, вдруг продолжил Чонгук: — Правда, спасибо тебе. Я бы на твоем месте не стал помогать.       Надо же. Неожиданно. И, чего уж скрывать, приятно. Услышать искреннюю благодарность от того, кто только и делал, что пинал тебя ногами. А еще отчего-то неловко. Так что он ограничился кивком, прекрасно понимая, что Чонгук ощущает все то же, что и он сам. Вот же ж подстава.       — Почти пришли, — на секунду перехватил управление телом, чтобы указать куда идти, а затем вновь «отошел», уступая Чонгуку.       — Такой себе райончик, — поморщился тот. — Ты снимаешь здесь квартиру?       — Нет, — Тэхён усмехнулся. — Я же нищеброд, забыл?       Чонгук стушевался. И как-то весь напрягся, не понимая, видимо, чего ожидать.       — Так куда мне идти-то?       — На крышу. Лифт тут годами не работает, так что пешком на двенадцатый, а дальше я открою замок.       — Крыша? Но почему? Что мешает тебе пойти домой?       — Сказал же, что это не твое дело, — все больше раздражаясь и даже не пытаясь скрыть этого. Тэхён не хотел обсуждать причины, по которым он не ночует дома. Вообще ни с кем не хотел, а уж с Чонгуком особенно. И без того тот уже узнал о нем слишком много личного, такого, что не стоило бы доверять недругу. Если Чонгук сможет вернуться в свое тело и вновь начнет его кошмарить, то ему и скрыться будет негде — про кладовку в школе тот знает, про работу его узнал, а теперь еще и про то место, где он ночует.       — Ладно, я понял, — к счастью, не стал испытывать его терпение Чонгук. — Подъезд какой?

***

      Чонгук скептически оглядывал каморку (иначе не назовешь), которую облюбовал Тэхён, и с каким-то ужасом осознавал, что ему придется провести здесь сегодняшнюю ночь. Как минимум.       Он даже не мог сказать, для чего изначально предполагалось на крыше это помещение, просто какая-то надстройка с проведенным внутрь светом, в которую Тэхён приволок матрас с подушкой и одеяло. Тут же, прямо на полу, стоял электрический чайник, еще какой-то хиленький обогреватель и небольшая тумба, обычно, видимо, играющая роль стола, а сейчас заваленная учебниками. Все это освещалось одинокой тусклой лампой, света от которой едва хватало. Розетка, кстати, выглядела не лучше — просто какой-то самодельный удлинитель, провода от которого уходили в стену. И что-то подсказывало Чонгуку, что находиться здесь незаконно, как и воровать электричество у жильцов, однако вопросы законности и морали волновали его в последнюю очередь.       Ким Тэхён неожиданно оказался не таким и правильным. Нет, тот и прежде слал их отборным матом и не отказывал себе в удовольствии врезать в ответ невзирая на то, что драки на территории школы были запрещены. Но даже при всем при этом отчего-то воспринимался Чонгуком как человек, который соблюдает правила. А теперь вот оказалось, что Тэхён мало того, что не живет дома, так еще и облюбовал себе место, за нахождение в котором можно схлопотать штраф.       Любопытно.       — Думаю, что зимой здесь пиздец как холодно, — прокомментировал Чонгук.       — Угу, — согласился Тэхён. — Из-за этого зимой мне чаще приходится бывать дома, иначе есть риск замерзнуть ко всем чертям. И никакой обогреватель не спасет. Но тебе повезло, сейчас не зима. Так что хватит топтаться, заходи уже.       Делать нечего. Как бы ему ни хотелось лежать на собственной кровати, желательно в собственном теле, это было невозможно. Правда, устраиваясь на откровенно неудобном комковатом матрасе, Чонгук испытал облегчение — наконец-то блаженный отдых! Он дошел сюда на одном лишь упорстве, сотню раз мысленно обложив матом Джихуна да самого себя за то, что так не вовремя решили избить Ким Тэхёна. Кстати, а зачем Джихуну сдался его разбитый мотоцикл? Тот ведь был готов буквально на все, чтобы выбить из Тэхёна ответы, и явно нервничал. Или был напуган? Чонгук не мог точно сказать — ему не до наблюдений было тогда. Но Джихуна явно что-то сильно беспокоило.       Тэхён как-то притих и словно бы собирался уснуть.       — Мы есть вообще будем? — голод Чонгук ощущал нехилый. А значит, и Тэхён тоже.       — Сегодня не было сил дойти до магазина, — лениво ответил тот, — завтра сходим.       — В смысле завтра?! — он аж резко сел от возмущения. Чтобы тут же поморщиться от накатившего головокружения.       — Не скачи, придурок! — прошипел Тэхён. — Самому же убирать придется, если все тут заблюешь.       — Прости, — Чонгук сжимал пальцами виски, в которых болезненно отдавалось сердцебиение. Тошнота подкатила к горлу, и он часто-часто сглатывал, сдерживаясь. Из плюсов — есть теперь хотелось куда меньше.       — Если ты готов спуститься вниз пешком и пройти полквартала за раменом, а затем снова подняться по лестнице, то вперед. Лично я хочу спать и вполне в состоянии потерпеть до завтра.       Чонгук представил, что вот он сейчас встает и идет куда-то… Ну нет. Ни за что. Хрен с ним, с голодом. Однако то, с каким спокойствием Тэхён об этом говорил, будто ему не привыкать, изрядно напрягало. Не собирается же тот морить их голодом на регулярной основе, да?       — Ты когда ел в последний раз?       — Вчера?.. Да, вроде, — тот уже явно готов был отрубиться. — Не парься, с голодухи не помрем. Если будет напрягать, то напейся воды. И спи…       Чонгук подчинился, закрыл глаза и практически сразу почувствовал, что Тэхён уснул. А вот к нему сон не шел ни в какую. Мысли, одна хуже другой, так и роились в голове. Он застрял в теле своего школьного врага, которого накануне сам же избил, и теперь вынужден страдать от боли. А еще от голода. Он лежит в какой-то стремной каморке, на жутко неудобном матрасе. Повезло еще, что только начало сентября, в противном случае дубарь был бы невыносимый. Но и без того довольно прохладно, тощее одеяло не слишком-то грело. М-да… Жизнь Ким Тэхёна — полное дерьмо. Его собственная теперь тоже. Снова.       Что еще хуже, сам Чонгук, похоже, находится в больнице, судя по словам Хосока и Чимина, — в реанимации. Черт. Что сейчас переживают его родители, страшно даже представить. Может, ему нужно поговорить с ними? Рассказать, что случилось и… Ну, они поверят. Узнают его, обязательно.       Так что завтра первым делом ему нужно попасть домой. А там будет видно.