Можно, Чонгук

      Чонгук стоял у дверей, удерживая небольшую дорожную сумку на весу, и никак не решался войти в свою же собственную комнату. Пиздец… Он чувствовал себя откровенно глупо, но просто не мог взяться за ручку и сделать шаг вперед. Отчего-то казалось, что это важный момент, буквально решающий. Они наконец-то встретятся, вживую, оба в своих телах, наедине! Смогут поговорить нормально, лицом к лицу.       Как раз последнее и вызывало грозящий перейти в панику страх. Чонгук просто не знал, что говорить. Нет. Не так. Он знал, что хочет сказать, в голове был целый ворох мыслей, а в груди — чувств, которые ему хотелось донести до Тэхёна. Но как все это облечь в слова, чтобы не мямлить дебилом, он не имел ни малейшего представления. За прошедшие несколько дней он столько раз представлял их встречу, однако, сейчас это ничуть не помогало.       — Кажется, мой сын действительно влюбился, — услышал он тихое и развернулся.       Мама стояла в коридоре, как раз там, где заканчивалась лестница.       — Так заметно? — нервно улыбнулся Чонгук.       — Очень, — теплая улыбка в ответ. — Уж если я это вижу, то и Тэхён тоже увидит, поверь мне. У тебя это буквально на лбу написано. Поэтому, перестань накручивать себя, иди и поговори с ним. — Он таки взялся за дверную ручку, но вновь замер, набираясь смелости. Да ему не так страшно подраться с Тэхёном и получить по роже, чем сейчас войти в комнату и начать разговор. А если не простит? И тут, словно прочитав его мысли, мама продолжила: — Чонгук, мы все делаем ошибки и, порой, поступаем не слишком хорошо. Вопрос в том, готовы ли мы нести за это ответственность.       Готов ли он? Очевидно, что да.       Ладно, можно стоять здесь хоть до утра, но это ничего не даст. Благодарно кивнув маме, он тихонько толкнул дверь и шагнул в комнату, тут же замерев. Несколько секунд ушло на то, чтобы глаза привыкли к полумраку — горела одна настольная лампа, слишком тусклая, чтобы нормально осветить все помещение — а затем Чонгук осмотрелся.       Тэхён спал. Выходит, что зря Чонгук мялся в коридоре, переживая? Ну, а чего он, собственно, ожидал? Ночь на дворе вообще-то. Так получилось, что оформление документов на выписку немного затянулось, все же выходной день, из-за чего выехали они довольно поздно.       Осторожно поставив сумку, Чонгук бесшумно прошел по комнате и опустился на корточки возле кровати. Несмотря на то, что здесь было тепло, Тэхён кутался в одеяло, поэтому видна была лишь верхняя часть лица. Привык так спать, наверное, в своей промороженной каморке…       Чонгук невольно залюбовался. Хотелось прикоснуться, погладить по темным волосам, провести пальцами по нахмуренному даже во сне лбу, но он не стал. Вместо этого сидел на полу и пялился, нагло разглядывая беззащитного Тэхёна. Так странно. Так потрясающе! Тот спит в его кровати, обнимает его подушку, такой уютный и мягкий, без своих защитных колючек. Чонгука так и подмывало забраться к нему под одеяло и вжаться всем телом, согревая и обещая безопасность. Однако, сначала следовало хотя бы помыться.       Медленно поднявшись на ноги, Чонгук, стараясь не шуметь, дошел до шкафа и выудил оттуда домашнюю одежду. После нескольких часов пути он вряд ли достаточно чистый, чтобы лезть в кровать, даже для того, чтобы просто спать. Ну, и зубы почистить не мешало бы, не то проснется Тэхён, а Чонгук и сказать ничего не сможет, боясь рот раскрыть.       Много времени на это не ушло, уже минут через двадцать он вернулся в комнату, чистый и в свежей одежде.       Так… Наверное, будить Тэхёна не стоит, да? Хоть и хочется. Но тогда вставал другой вопрос, как забраться в кровать? Тот спал практически посередине и… Ну, в смысле, как отреагирует Тэхён, если вдруг проснется и перед самым носом увидит лицо Чонгука? Может, лучше со спины обнять? Блять… Вот, дурацкие же вопросы! Он нервно хохотнул, осознав, что стоит у своей кровати и на полном серьезе размышляет, с какой стороны от Тэхёна стоит лечь. Хорошо, что никто не узнает, какие мысли бродят в его голове.       Осторожно, чтобы матрас не слишком сильно прогибался под его весом, Чонгук забрался на кровать. Лег с самого края и, устроив голову на ладони, вновь уставился на Тэхёна. Красивый, зараза. Просто идеальный. Почему, ну почему он не заметил этого раньше? Почему потребовалось умереть, чтобы влюбиться? Глаза под веками Тэхёна двигались медленно, а значит, сейчас тому ничего не снилось. Вон, даже хмуриться перестал.       Руки аж зудели от того, насколько хотелось прикоснуться. Может, аккуратно? Не проснется же тот от одного поглаживания, да? Чонгук протянул руку и осторожно провел по чуть встрепанным волосам, в очередной раз удивляясь, насколько они мягкие. Не выдержав, почти не дыша, зарылся пальцами, чувствуя, как подушечки покалывает от удовольствия. Не отводя взгляда от лица Тэхёна, Чонгук продолжал гладить того по голове, легко, почти невесомо, умирая лишь от этого — от возможности прикоснуться. И не вздрогнул только каким-то чудом, когда резко напоролся взглядом на открытые глаза Тэхёна.       — Привет, — хриплым шепотом поздоровался он. И констатировал очевидное: — Меня из больницы выписали.       О, да, ты чертов гений, Чон Чонгук! Ничего умнее не мог сказать? Осталось еще спросить «как дела?», чтобы наверняка выглядеть в глазах Тэхёна полным идиотом.       — Я заметил, — негромко ответил Тэхён. Еще чуть растерянным со сна взглядом тот скользил по его лицу. — Как дела?       Чонгук невольно улыбнулся. Кажется, в комнате сейчас находятся два идиота.       — Теперь хорошо, — и сразу отвечая на невысказанный вопрос: — Я жив, в своем теле и наконец-то могу прикоснуться к тебе.       — Можешь?       Чонгук отдернул руку, которой все это время продолжал гладить Тэхёна по голове, осознав, что довольно беспардонно влез в личное пространство и, не спросив разрешения, начал лапать.       — Могу? — с надеждой глядя в глаза. А там такой океан эмоций, что одного Чон Чонгука в них сейчас просто утопит.       — Можешь, — утвердительно.       Заебись, у них диалог вышел…       А потом до него дошел смысл сказанного.       — Тэхён, это означает, что можно продолжить гладить или…       — Это означает, — перебил тот, — что хватит уже тупить, Чонгук.       Он моргнул. Сглотнул ставшую внезапно вязкой слюну. И дернулся вперед, придвигаясь вплотную.       Можно… Блять, ему можно!       Несмотря на вспыхнувшую радость, на желание вжать в себя и не отпускать, губ Чонгук коснулся осторожно, позволяя Тэхёну самому решить, как далеко готов зайти. И, кажется, тот оказался куда увереннее его, потому что, открыв рот, сам скользнул языком, углубляя поцелуй. А он только и мог, что застонать, обнимая за плечи, да жадно шаря ладонью по спине. Господи, пиздато-то как! Целовать по-настоящему, не боясь исчезнуть каждую секунду, полностью отдаваться ощущениям, наслаждаясь тем, как приятно хозяйничает во рту чужой язык.       Остановиться просто невозможно, Чонгуку было отчаянно мало, хотелось еще и еще. Он прикусывал пухлые губы, ласкал языком, толкался в рот и негромко постанывал от обилия ощущений. Черт возьми! В его жизни были вещи куда более пошлые, он искренне считал себя достаточно опытным. Но никогда прежде крышу не рвало так сильно, от одного только поцелуя! А уж когда он ощутил ладонь Тэхёна на своем затылке, когда понял, что тот таким образом лишает его возможности отодвинуться, то стало совсем плохо. Потому что пиздец как хорошо…       Нормально, что у него железно встал только от этого?..       Черт знает, сколько они целовались, но когда чуть отодвинулись друг от друга, то сердце заходилось в бешеном ритме, оба коротко и неровно дышали, а губы просто пылали. И еще блестели от слюны. Эта деталь заводила безумно.       — У тебя… — вышел какой-то нелепый хрип, пришлось прокашляться и повторить: — У тебя же завтра выходной?       — Да, — Тэхён смотрел непонимающе. — А что?       — Хочу целоваться до утра. А потом проспать полдня, поесть и снова целоваться.       — Мне нравится твой план, — Тэхён усмехнулся. — Родители в доме, я так понимаю, тебя не смущают?       — Нет, я им объяснил, что влюбился, что хочу быть рядом и спать отдельно не собираюсь, — и осторожно добавил: — Если ты не против, конечно.       — Был бы я против, ты бы уже летел с кровати спиной назад.       — О, не сомневаюсь.       — Но это не значит, что я готов прямо сейчас… ну, ко всему, что там, наверняка, уже крутится в твоей голове. Просто дай мне немного времени привыкнуть к тому, что Чон Чонгук меня не бьет, а целует.       Больно, да. Но за дело же.       Они оба лежали на боку, лицом друг к другу и, съехав чуть ниже, Чонгук прижался к Тэхёну, утыкаясь куда-то в ключицы. Жадно вдохнул, улавливая запах геля для душа и самого Тэхёна, провел носом по коже, мазнул губами. А потом ощутил мягкое прикосновение к своим волосам и замер, позволяя себе насладиться этим моментом. Прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям и прошептал куда-то в футболку:       — Привыкнешь, — вышло сдавленно, горло перехватывало бушующими эмоциями. — Я сделаю все, чтобы привык. Ты только не отталкивай меня, только верь мне, ладно?       Всего пара секунд молчания, а Чонгуку показалось, что чертова вечность.       — Я верю.       От навалившегося облегчения хотелось позорно всхлипнуть. Черт! Кто бы знал, что можно влюбиться настолько сильно? Его просто переполняло чувствами, которые требовали выхода. Просунув руку между матрасом и Тэхёном, Чонгук сгреб его в объятия, крепко прижал к себе, комкая футболку на спине. Мало. Ему мало Тэхёна, ему нужно больше!       Забираясь пальцами под ткань, проводя ладонями по спине, Чонгук чувствовал себя так, словно по минному полю ходит. Будто девственник какой, честное слово! Но накосячить было слишком страшно — Тэхён ведь просил не напирать. Только вот Чонгук, однажды потеряв способность прикасаться хоть к чему-то, вернув ее, стал до ужаса тактильным и никак не мог насытиться. Огладив бока, прошелся вдоль позвоночника, кайфуя от того, как это приятно. Ладони потели, их покалывало мурашками только из-за ощущений голой кожи под ними.       — Ты дрожишь, — раздалось сверху.       — А? — он поднял голову, чтобы посмотреть на Тэхёна.       — Тебя колотит, говорю.       И правда… Он только сейчас заметил, что его мелко-мелко потряхивает.       — Ну да, — Чонгук неловко шмыгнул носом. — Есть такое. Прости, это как-то само выходит.       — Мне нравится, — признался вдруг Тэхён.       — Почему? — и отчего во рту так внезапно пересохло?       — Приятно видеть, насколько сильно ты меня хочешь. Я ведь теперь не могу чувствовать то же, что и ты. А так, можно сказать, наглядная демонстрация.       — Тебе достаточно опустить руку чуть ниже, чтобы понять, насколько я возбужден, — залипая на то, как Тэхён облизывает губы, предложил Чонгук. — Там тоже вполне себе наглядная демонстрация, если что.       И… Ну кто же знал, что тот послушается?       Когда Тэхён потянул его вверх, заставляя улечься лицом к лицу, Чонгук не сопротивлялся. Да он просто не понял, зачем… А Тэхён взял и положил ладонь на выпирающий через ткань белья член.       — О, и правда хочешь, — улыбаясь лукаво.       Бля-ять! Он не смог сдержать палевного стона, когда Тэхён сжал чуть сильнее. Ну, нельзя же так!       — С-слушай, если ты просто издеваешься, то…       — То что? Запретишь мне, Гук-и? — мурлыкнул Тэхён. А Чонгук не мог точно сказать, отчего его ведет сильнее — от того, как потрясающе звучит голос Тэхёна, когда тот возбужден или от едва ощутимых, но таких желанных прикосновений.       — Нет, — на выдохе, — знаешь же…       А Тэхёну, кажется, только это и нужно было. Чонгук шумно выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, когда пальцами Тэ подцепил резинку трусов, а затем, уверенно обхватил его член. Кто там просил время привыкнуть, а?       — Не то чтобы я делал это с кем-то еще, — произнес тот, неспешно лаская, — так что ты говори, если что не так.       Какое тут может быть «не так», а? Чонгук лежал и кусал губы, чтобы не звучать совсем уж жалобно. Потому что длинные пальцы на его члене творили что-то невообразимое. И вроде бы Тэхён просто дрочил ему, ничего особенного. Но, блять, это же Тэхён! Чонгука уже не просто потряхивало, нет, его натурально трясло, а еще он нелепо дергал бедрами навстречу, будучи просто не в силах это контролировать. Цеплялся пальцами за плечи Тэхёна и всхлипывал — слишком охуенно это было.       — Видел бы ты себя, — прокомментировал тот. А Чонгук, наконец сообразив, что в какой-то момент закрыл глаза, распахнул их, чтобы посмотреть на Тэхёна. Такого же возбужденного, с почерневшим от желания глазами и припухшими губами. В груди защемило от того, насколько потрясающе тот сейчас выглядел. Просто охуенно.       — Я…ах, — Тэхён особенно приятно прокрутил ладонь, проезжаясь по головке, — я бы точно сгорел со стыда.       — И стонешь ты красиво, кстати.       Блять. Ну, блять же, да? Нельзя же так с Чонгуком, который с ума сходил от одного невинного поглаживания по голове!       Он просто не выдержал. Спасаясь от прожигающего взгляда, подался вперед, вновь утягивая Тэхёна в поцелуй — несдержанный, нетерпеливый, кусачий. Идеальный. Постанывая в чужие губы, он жадно шарил ладонями по телу Тэхёна, забирался пальцами под футболку, при этом явно мешая. Но это не слишком-то волновало. Он нуждался, ему было необходимо прикасаться и ощущать на себе ответные прикосновения.       Он очень старался держаться, честно. Жмурился, больно кусал собственные губы, пытался хоть как-то отвлечься, лишь бы не кончить сию секунду, лишь бы продлить удовольствие хоть немного. Еще чуть-чуть… Но какое там. Тэхён убивал его, выкручивал жилы, ломал и крошил одним лишь фактом своего существования. А уж теперь, когда тот, все ускоряясь, надрачивал член, восхитительно правильно, как нравилось Чонгуку, то ни о каком самоконтроле не могло быть и речи. Как вообще можно держать себя в руках, когда язык Тэхёна имеет его рот, а ладонь скользит по влажному от естественной смазки члену? Да никак, бля…       — Тэ, я… — он разорвал поцелуй, чтобы предупредить. — Я… сейчас…       — Кончай, Гук-и, — требовательно, — хочу посмотреть на твое лицо.       Это стало последней каплей — Чонгука сорвало за секунды. Тело полыхнуло жаром, он закатил глаза, протяжно застонав, еще сильнее вцепился в чужие плечи, непроизвольно потянув на себя. Изогнулся, содрогнувшись в оргазме, постанывая и шумно выдыхая почти в самые губы Тэхёна.       Нихрена ж себе…       Честно сказать, Чонгук никогда не думал, что обычная дрочка может быть настолько охуенной. В прошлый раз, в душе, он решил, что ощущения показались слишком острыми из-за того, что они чувствовали друг друга. Но нет. Точнее, не только из-за этого. Оказывается, дело не только в том, что и как делать, куда важнее — с кем.       — Ты… — он замялся, подбирая слова. А потом Тэхён достал ладонь, изрядно вымазанную в его сперме.       Ой. Неловко вышло.       Чонгук скатился с кровати, как был, в приспущенных трусах, да под смешки Тэхёна принялся суетливо рыться в тумбочке. С трудом откопал открытую сто лет назад пачку влажных салфеток и, мысленно молясь, чтобы они все еще были влажными, вернулся к Тэхёну. Плюхнулся рядом и принялся сам стирать потеки спермы.       — Извини, понимаю, что должно быть не слишком приятно. Я не думал, что, ну… так много будет. Просто…       — А мне нравится.       Чонгук вскинулся, во все глаза воззрившись на улыбающегося Тэхёна.       — Н-нравится?       — Ну да, — растирая между пальцами остатки спермы, которые Чонгук еще не успел стереть. — Не вижу здесь ничего противного.       Чонгук облегченно выдохнул. Все девчонки, с которыми он когда-то спал, обычно довольно брезгливо воспринимали что-то подобное. Стремились скорее вытереть, если попадало куда-то на тело, а уж о том, чтобы кончить в рот, приходилось чуть ли не заранее договариваться. Чонгук метнул взгляд вниз, на явный такой бугорок на трусах Тэхёна. Было бы ему самому противно проглотить?.. Ответ пришел сразу — нет. Более того, от мыслей об этом, опавший было член, заинтересованно дернулся. Интересно, Тэхён разрешит себе отсосать? Или лучше не прямо сейчас? Но ведь тот возбужден и…       — Ты поможешь мне? — метнув взгляд на свой член, спросил Тэхён.       Ему кажется из-за полумрака или тот и правда покраснел?       — Как ты хочешь? — спросил осторожно. — Рукой или…       — Рукой! — выпалил. Вот теперь точно покраснел.       А Чонгук, усмехнувшись, повалил Тэхёна спиной на кровать, нависая сверху.       — Конечно, помогу, — уцепившись за края чужой футболки, потянул ее вверх, стягивая. Тэхён чуть приподнялся, помогая. Отбросив одежду в сторону, Чонгук взялся жадно разглядывать почти обнаженное тело. Нет, он и прежде видел Тэхёна раздетым. Но теперь, со стороны, это воспринималось совсем иначе. Ему хотелось зацеловать каждый сантиметр, обласкать языком каждый заживающий синяк. Что он и собирался сделать. — Точно рукой? Уверен?       — Точно! — смущенно прикрывая лицо ладонью.       Чонгук закусил губу, но решил не спорить, хоть и хотелось. Он ведь согласился, что не будет спешить. Да и вообще, главное начать, а там может Тэ и передумает, кто ж знает?       — Как скажешь, — смиренно прошептал он.       И, склонившись, сделал то, чего так сильно желал — провел языком по груди, наслаждаясь солоноватым вкусом. Лаская соски, выцеловывывая живот и водя ладонями по бокам, Чонгук мысленно пообещал, что обязательно доведет Тэхёна до крышесносного оргазма.       Желательно не один раз.