Приди-приди, гомо-рай!

      Джирайя спал плохо – снился Орочимару. Он и раньше видел подобные сны про бывшего друга, но сюжеты в них не отличались разнообразием: либо флешбеки из прошлого, когда они ещё были одной командой, либо битва, когда Орочи уже стал его врагом. Но сегодня подсознание писателя-извращенца превзошло само себя. К ужасу мужчины, сон был эротическим.       Джирайя видел себя обнажённым и лежащим на кровати в каких-то подземельях, в то время как Орочимару в полураспахнутом кимоно был сверху и бесстыдно прыгал на его члене. Одна неясная картинка сменялась другой, и вот уже Джирайя то трахает змеюку сзади, то видит себя сидящим с головой Орочи между ног, а нечеловечески длинный язык вытворяет такое, что и вспомнить-то стыдно. Проснулся мужчина с каменным стояком. Он хотел было сбросить напряжение, но проклятый змей никак не выходил из головы. Чертыхнувшись, мужчина оставил это занятие и начал собираться.       Дорога до общественной бани не заняла много времени. Знакомые места навевали воспоминания о молодости. Войдя в заведение и расплатившись, саннин, прихватив банные принадлежности, прошёл в раздевалку. «Сначала надо бы помыться, а уж потом можно и к делу приступить», – подумал он.       Наконец Джирайя оказался непосредственно в помещении. Для начала надо было принять душ, а после этого можно будет отмокнуть в бассейне с горячей водой... Однако у входа мужчина остановился, поскольку сначала услышал что-то подозрительное, а вскоре в клубах пара и заметил что-то странное. Притаившись, Джирайя замер, практически слившись со стеной, и скрыл чакру.       В противоположном углу, прямо возле бассейна, двое мужчин занимались чем-то странным. Саннин опознал двух шиноби – это были хорошо знакомый Джирайе Хатаке Какаши и Тензо. Последнего писатель знал только наглядно, поскольку это был единственный в деревне пользователь Мокутона, жертва экспериментов Орочимару. При воспоминании об этом Джирайя поёжился.       Собственно, Мокутон и был тем, что так привлекло внимание саннина. Тело Какаши оплетали древесные ветки, державшие его руки, а Тензо, стоя прямо перед ним на коленях, держал во рту член Хатаке и усердно трудился над ним. В помещении раздавались развратные звуки.       «Пиздец, что они творят? – в панике подумал Джирайя. – Это же неуставные отношения! Да им девчонок в деревне мало, что ли? Нафига друг с другом-то?». Однако оторвать взгляда от этого зрелища мужчина почему-то не мог. Он так и продолжал пялиться, почувствовав, как его собственный член требовательно дёрнулся.       Тем временем Какаши сбившимся хриплым голосом проговорил:       – Ох, какой ты хороший мальчик. Поработай ещё немного ротиком.       – Ммм, – застонал Тензо в ответ.       Спустя пару минут таких действий Хатаке остановил его:       – Сними Мокутон. Я хочу тебя.       – Какаши-семпай… – выдохнул его партнёр.       Дальнейшие их действия вообще поразили даже извращённое воображение Джирайи. Тензо лёг на пол, а Хатаке устроился у него между ног и принялся отсасывать. Его любовник начал постанывать, и Какаши, смочив свои пальцы, начал засовывать их… «В задницу! Он суёт пальцы в задницу своему подчинённому!» – подумал Джирайя.       Тензо извивался, громко вздыхая:       – Ах, семпай, семпай…       Хатаке оторвался от него и сказал:       – Давай уже начнём, малыш. Становись на коленки, как ты любишь, семпай сделает тебе хорошо.       Тензо перевернулся, неловко поскользнувшись. Какаши коротко хохотнул:       – Ну что ты, первый раз, что ли?       – Ох, п-простите, семпай. Мокутон!       Опираясь на появившиеся гибкие ветки, парень стал на четвереньки, позволяя гибким стеблям оплести также свои ноги. Хатаке пристроился на коленях сзади, вцепился в бёдра партнёра и принялся водить здоровенным членом между его половинок, тихо приговаривая:       – Я тебя трахну, Тензо. Прямо здесь выебу. Тебя заводит быть обнаруженным? Плохой мальчик.       – Ооох, – только и смог вздохнуть его партнёр.       Какаши приступил к делу. Медленно войдя в Тензо, он подождал немного, потом вышел почти на всю длину, и так несколько раз. После этого он взял уже нормальный темп. Помещение наполнили мокрые шлепки тел друг о друга. Джирайя стоял ни живой, ни мёртвый. «Охуеть…» – только и смог подумать он. Неизвестно, сколько прошло времени – может, минута, а может, и час – и всё вокруг заполнили стоны Тензо и рычание ещё сильнее ускорившегося Хатаке.       – Семпаааай!       – Тензо! Ооо, Тензо!       Саннин попятился назад и вернулся в раздевалку. Он сел на скамеечку с каменным выражением лица, прикрыв стояк полотенцем. Послышался плеск воды, и через пару минут появилась сладкая парочка.       – О, Джирайя-сенсей! – как ни в чём ни бывало сказал Какаши, уже успевший натянуть мокрую маску на лицо. – Чего сидите?       – Д-да я только пришёл, вот, переоделся, – нервно рассмеялся саннин, потирая затылок.       – Добрый день, – кивнул головой абсолютно красный Тензо.       Джирайся не мог больше находиться наедине с этими двумя и прошмыгнул в помещение, где всё ещё витал запах секса. Мужчина окатил себя холодной водой, бормоча под нос ругательства. Когда он услышал, что Хатаке и Тензо оделись и вышли, он дотронулся до себя. Ему хватило буквально пары движений, чтобы уже ставшее болезненным возбуждение отступило. Джирайю трясло, он с пустыми глазами смотрел, как вода смывает его сперму, а в голове всё ещё стояли увиденные картины. После увиденного даже эротический сон с участием Орочимару казался мужчине ерундой. Ни о каких подглядываниях за девушками сегодня не могло быть и речи. Похоже, сесть за новую главу «Ичи Ичи» удастся ещё не скоро.