Ликвидация невозможна

Get You The Moon — Kina

Отнять жизнь намного проще, чем подарить ее, и, благодаря издержкам своей профессии, Коко давно это понял. Достаточно выстрелить один раз прямо в сердце или пробить ножом сонную артерию на шее совсем непонимающего ничего человека. Достаточно подсыпать яду в коктейль и дождаться, пока он в судорогах издаст свой последний вздох, а его глаза навсегда остекленеют. Убить человека легко. И люди сами идут к смерти, словно мотыльки, летящие ночью на свет одинокой свечи. Они не знают, что сгорят, поэтому летят так наивно, без задней мысли, к теплу, которое излучает свеча. Так же и люди льнули в объятия Хаджиме, ради пары часов мимолетных ласк, нежных слов и теплу человеческого тела. Коконой не сожалел. Ни об одном своем убийстве. Ему было любопытно, что же нужно такое пережить, чтобы быть готовым упасть со слезами на глазах в объятия совершенно незнакомого человека, у которого на уме может быть, что угодно. Убийство, например. Насколько нужно отчаяться, чтобы в порыве собственных чувств и в попытке заполнить пустоту в душе, не заметить, как тебе подсыпают яд в шампанское или ведут на верную гибель за какой-то темный угол? Жалкие. Так их называл в душе Хаджиме, слушая очередное нытье своего клиента о том, как все в его жизни плохо, как его или ее бросил возлюбленный и они с трудом справлялись с депрессией и желанием свести счёты с жизнью. Коконой ни раз шутил, что может помочь облегчить страдания, нужно только пойти с ним. И так и случалось. Один выстрел в голову и все проблемы мгновенно испаряются, вместе с человеком, который был их носителем. — Скучно, — констатировал он, переступая через труп. Слишком скучной стала его работа. Слишком однотипными были убийства и слишком легко было заметать после них следы. Ведь люди, которые попадались ему: заказчики, жертвы — все они были так однотипны, словно сделаны под копирку. Все их слова, мотивы, желания — так банальны. Слушать тошно. Поэтому он предпочитал убивать девушек. Стоит только взять их за талию, поцеловать в шею и эта глупая, лишенная родительской любви и мужского внимания дурочка затыкается и повисает на тебе, готовая отдаться хоть на барной стойке, за которой вы сидите. Ведь она видит в тебе то, чего ей не хватает. Самца. Как-то по-животному получается. Но, как бы люди не стремились к мнимой человечности, мы все равно живем по законам природы. Защищаем стаю, добываем пищу, строим семьи, спариваемся. Где вы видели хоть одного «настоящего человека», которых показывают по телевизору в качестве главных героев второсортных сериалов и фильмов? Где эти альтруисты, которые готовы отдавать и не брать ничего взамен? Эгоизм присутствует во всем. Это способ выживания. Инстинкт. И чем эгоистичнее человек, тем больше его вероятность выжить в этом суровом мире. Коко давно решил стать эгоистом. Еще с тех пор, как перестал терпеть скандалы и издевательства родителей, решив во что бы то ни стало заработать денег и съехать от них так далеко, как только можно. И вот теперь он стоит на балконе шестнадцатого этажа своей дорогой квартиры, выкуривая уже вторую подряд сигарету, и смотрит на ночной Токио, сверкающий огнями и фейерверками. В кармане покоится сто тысяч заработанных очередным убийством йен. А его родители все так же живут в своем помойнике где-то на окраине Фукусимы¹ и даже не подозревают, кем стал их сын. Да что там, они даже ни разу не поинтересовались, как у него дела. В заднем кармане штанов звенит телефон, заставляя отвлечься от гнетущих мыслей. И Коконой премного благодарен тому, кто решил позвонить ему в двенадцать часов ночи и разогнать тараканов в голове. — Да? — Коконой Хаджиме? — голос звучит низко, незнакомо. — Да, это я. Чем могу быть полезен? — Я слушал об услугах, которые вы предоставляете. Мы могли бы встретиться и обсудить детали? Прямо сейчас. — Даже не знаю, — Коко берет паузу. Не потому, что он задумался, а потому что хочет, чтобы заказчик так считал. — На самом деле уже достаточно поздно, я не думаю, что… — Я доплачу, — два слова, которых Хаджиме и добивался. После них он готов приехать хоть на другой конец города. — Тогда диктуйте адрес. Вызов прерывается, как только называется район и сектор. Коконою не интересно, как зовут заказчика, как его дела, какие мотивы побудили его сделать заказ и откуда у него номер телефона Хаджиме. Ему ничего не интересно. Кроме денег, которые ему по окончанию заплатят. Коко садится в свой черный ниссан. Вбивает адрес в поисковую строчку навигатора и заводит мотор, чтобы следующие полчаса ехать точно по маршруту. Его не пугает, что уже почти час ночи. Он никогда не спит в это время, потому что именно по ночам его мучают назойливые мысли о бытие, смысле жизни и прочая чепуха. Так что он только рад выбраться куда-нибудь и развеяться. Место встречи оказывается не самым приятным. Переулок между узкими стенами многоэтажек встречает машину и Коко переполненными мусорными баками, вокруг которых бегали крысы. Впрочем, эстетика подходит для того, что они собираются с заказчиком обсуждать. Коконой же не тортики печет. Хаджиме не желает вылезать из машины, брезгливо оставаясь сидеть на водительском сиденье. Здесь безопаснее. Приоткрывая оконное стекло, он зажимает зубами сигарету и прикуривает ее. — Не хорошо опаздывать на подобные встречи, — говорит он спокойно, выдыхая горький дым, когда краем глаза замечает выходящую из-за угла фигуру. — Мы не договаривались о времени, — замечает мужчина, прикрывая лицо ладонью из-за дыма и подходя к машине вплотную. Коко в руки тут же тыкают фотографию. — Перейду сразу к делу. Этот человек перешел дорогу моему боссу. Его нужно убрать. — Хм? — Хаджиме опускает бесстрастный, скучающий взгляд на фотографию, на которой изображен юный парень и девушка чуть старше его, по всей видимости. Оба похожи, как две капли воды. Видно, родственники. — А эту девушку? — Она уже мертва. Нам нужно было убрать их обоих, но прошлый киллер облажался, и погибла только сестра. Брата удалось спасти. Коконой задумывается на мгновение, точнее снова же заставляет думать, что задумался. На самом деле он прикидывал цену. — Это обойдется дороже. — С чего бы? Клубок дыма выходит из легких парня, устремляясь вверх и развиваясь на ветру. — Потому что на него уже было совершено покушение. Наверняка, полиция что-то заподозрит, если сразу после смерти сестры, умрет ее брат. Это может быть угрозой моей конфиденциальности. Мужчина кусает губу, сжимая край пиджака. Ему явно нечего возразить на вполне себе аргументированные доводы. — Сколько? — Полумиллиона будет достаточно, чтобы я закрыл глаза на возможные риски. Заказчик колеблется. Трет ткань на пиджаке рядом с карманом, видимо, там лежат деньги. Он думает, но Коконой знает, что все его мысли приведут к одному исходу: купюры будут протянуты Коконою с жадной злостью, ведь ни один заказчик еще не передумал. Дело даже не в деньгах, а в желании человека избавиться от кого-то. А оно порой бывает очень сильным. Хаджиме получает свои деньги, а точнее вступительный, так сказать, взнос и алчно ухмыляется. — Остальное будет, когда выполните свои обязанности, — зачем-то поясняет мужчина. Будто бы Коконой первый раз заключал подобную сделку. — Справедливо. До связи, — пихнув бумажки в карман, Коко нажимает на газ и сдает назад. Выезжает из вонючего переулка и уезжает прочь, надеясь больше никогда туда не приезжать. Ужасное место для встреч. Ноль баллов из десяти. Выезжая на освещенную фонарями трассу, он сбавляет скорость и берет в руки фотоснимок клиента. С листа фотобумаги на него смотрят сапфирово-голубые глаза невысокого светловолосого парня, достаточно простодушного и наивного свиду. Ничего необычного. Сзади любезно написаны данные этого человека: имя, фамилия, дата рождения. Оказывается, он одногодка с Коконоем. Какое милое совпадение. С такими проще работать, ведь к ним легче втереться в доверие, чем какой-то малолетке или старому мужику. Род деятельности парня так же указан, даже его семейное положение и благосостояние. Он простой продавец-механик в салоне байков и особым богатством не отличался. Его семья была бедна, судя по доходу. Не верилось даже, что такой парень мог перейти кому-то дорогу. — Интересно. И чем же таким ты насолил этому человеку? М, Сейшу? Фукусима - один из самых криминальных районов Токио.