— Помнишь "Восемь с половиной"? — вытянул своего друга из размышлений Тэхен. Он лежал на серебристой кушетке в кабинете дома Нама, забросив свои длинные ноги на подлокотник и свесив голову вниз, почти к самому полу, и бесцельно пялился в бледно-голубой потолок с мелкими белыми цветочками по краям. Именно из этой комнаты восемь дней назад он вытащил своего упирающегося друга, одетого в короткие домашние шорты, катышковую накидку и обутого в розовые мохнатые тапки. В ответ на просьбу Джуна, который в тот момент с самым печальным видом глазел в окно, помочь ему отыскать и вернуть его музу.
Когда они спустя неделю вернулись обратно, то оказалось, что в кастрюльке с чечевичным супом зародилась новая жизнь, фикус сдох, а плазма всё еще на повторе крутила Селин Дион с ее "My Heart Will Go On" из "Титаника", под которую до приезда Кима беспрестанно и крайне увлеченно страдал Нам.
Общим голосованием было решено новую жизнь уничтожить, фикус с честью захоронить в саду и больше никогда не смотреть "Титаник" (соседи, семь дней кряду слушавшие страдания Селин Дион, тоже обеими руками были "за").
— Феллини?
Намджун сидел за своим красным резным дубовым столом и игрался любимой серебряной перьевой ручкой, перо которой было покрыто белым золотом. Джун купил ее, когда они с Тэ были в Италии на Венецианском кинофестивале. Кажется, тогда они взяли за свой третий совместный фильм главную награду — "Золотого льва".
— Ага. "Otto e mezzo". Экзистенциальная трагикомедия Федерико Феллини. Мировая классика. Шедевр. Главный герой — режиссер, который ищет вдохновение для своей новой кинокартины. А в результате — погружается в беспросветную рефлексию.
— Хочешь что-то наподобие?
— Представь режиссера, достигшего многого в своей жизни. У него была популярность, награды, обожание публики, любовь критиков, полная самореализация. Ему казалось, что у него в жизни было всё. Пока он случайно не попал на виноградник, надежно скрытый в долине. И оказалось, что одного у него всё-таки не было.
— Чего?
— Только попав туда, он осознал, что никогда в своей жизни не любил.
Намджун кивнул.
— Это интересно. И что дальше?
— А дальше... Дальше оказалось, что полюбить — мало. Надо полюбить правильного человека. А он влюбился не в того.
— Угу... — Джун поспешил выудить из выдвижного ящика стола свой рабочий блокнот и достал конвертер, чтобы заправить ручку и начать быстро делать заметки. Он уже чувствовал, что Тэхен нащупал ту самую историю.
— Тот, другой... — продолжил рассказывать Тэ. — Он выглядел, словно самый офигительный фильм. Звучал, будто самая крутая и хитовая песня. Они сошлись на все сто. Как две части одной старой разорванной фотографии.
— Прекрасная аналогия... — пробормотал Джун.
— Их секс был безумным. Они давали друг другу возможность быть собой. Отдавались в руки друг друга полностью и без остатка. Вот только... Как там говорят? — он горько усмехнулся. — Наши страсти — хорошие слуги, но плохие хозяева... Всё так. И режиссер ощутил это на своей шкуре. Быть бесчувственным — легко. Заниматься сексом без чувств — легко. Повелевать кем-то, у кого есть чувства к тебе, — легко. Самому любить — нелегко.
— Тот, другой, оказался мудаком?
— Нет! — поспешил возразить Тэ. — Не знаю... — сконфужено добавил. — Он не был мудаком... Но кое о чем умолчал.
— О чем?
— Что он не свободен.
— Тэтэ... — Нам вздохнул. — У меня создается впечатление, что ты не знаешь обозначение слова "мудак".
Некоторое время Тэ молчал. Несмотря ни на что, он не мог думать о Чонгуке плохо. Не мог соединить в своей голове нежного и страстного Гука из того домика и человека, совершенно спокойно предающего тех, кто ему доверял. Это были каких-то два абсолютно разных человека.
— Такое чувство, — негромко произнес, — будто сердце застряло в груди осколком... И вроде знаю, помню, как дышать. А не могу. Не получается... Такое вообще проходит? — Тэхен замолчал, затем с видимым усилием продолжил. — С такой любовью и жизни мало... — слова, много лет назад написанные в дневнике бабули Хи, настолько легко вплелись в его собственную историю. Теперь он понимал и чувствовал каждую написанную ею и размытую слезами строчку. — Так жаль, что всё это было только лишь на одно мгновение...
Пока Тэ говорил, пялясь в пустоту, Намджун быстро черкал в своем блокноте, не упуская ни одного слова и внутренне удивляясь, насколько же его друг начал красиво изъясняться.
— Ты стал лучше формулировать свои мысли. Я прям заслушался, — пробормотал он. В какой момент это произошло? Нам что-то упустил?.. — Мы можем вставить твои слова в качестве монолога главного героя. В самом конце. Когда он доходит до точки в своей рефлексии.
— Оказалось, что разбитое сердце дает возможность посмотреть на всё совершенно с иной высоты. С другого угла. Герой в итоге достигает своего катарсиса. Но это не делает его свободным. Он навсегда остается заложником своих чувств.
— Это просто замечательно... — Джун выглядел воодушевленным, продолжая записывать слова Тэхена и разбавляя их уже своими собственными мыслями. — Мне есть с чем работать, — в конце концов, заключил он. — Начну сейчас же. Название?
Тэ помедлил.
— "Bomnal".
— Как название усадьбы бабули Хи? — уточнил Нам.
— Да... — Тэхен слабо кивнул. — Spring Day. У тебя две недели, Джун, — напомнил он. — Ты должен за это время сделать невозможное. Чтобы я успел заняться пре-продакшном и прописать постановочный план. И будем надеяться, что продюсерам эта идея тоже зайдет.
Намджун фыркнул.
— Я уже чувствую запах как минимум Берлинале и их "Золотого медведя".
***
Тэхен, вздохнув, выбрался из своего BMW. Август пришел и принес с собой дни еще жарче и еще более засушливые. Тэ понадеялся, что дренажная система на винограднике работает хорошо, потому что прогноз погоды совершенно не обнадеживал скорыми осадками или хотя бы каким-либо снижением температуры.
Мысленно оглядел себя и решил, что выглядит хорошо — светлые летние свободные брюки, простая белая футболка, на носу — черные зеркалки. Конечно, ему далеко до роскошного Чона, с его открытыми борцовками и короткими шортами, в которых, скорее всего, не настолько жарко, но Тэ, если честно, не очень любил обнажаться. Тем более сейчас, когда вообще хотелось закрыться от всего мира.
Он прошел во двор, и ему казалось, что он был полностью готов к встрече с Чонгуком — спокойный, собранный, уверенный в себе и точно ничем не выдаст того, что творилось у него внутри. Но вот к чему он не был готов, так это...
Во дворе, прямо под разлогим деревом, где они со злобной колючкой перебирали ящики бабули Хи, за небольшим раскладным столиком сидел абсолютно незнакомый парень с розовыми (без шуток) волосами, уткнувшийся в экран ноутбука. Услышав шум, он поднял голову и уставился на Кима. За стеклами больших очков его зрачки казались огромными.
Тэхен сдержано приветственно кивнул.
— Здравствуйте, я к Хо.
Незнакомец задумчиво пожевал свою нижнюю губу, сканируя любопытным взглядом визитера.
— Его нет, — наконец, выдал он информацию.
Прелестно.
— А кто есть?
Не может быть, чтобы он добирался сюда вхолостую! Еще и столько нервных клеток потратил, пока ехал и старался настроиться на новую встречу с Чонгуком.
— Никого нет. Я здесь один.
Прелестно в квадрате. И прежде, чем Тэхен успел еще что-то сказать, добавил:
— Я — Чимин.
А вот это уже — прелестно в кубе...
Тэ как можно бесшумнее выдохнул. Ничего, за полтора десятка лет в кинобизнесе он и не в таких нелепых ситуациях был. Будет тысяча первая тупая ситуация, в которую он влип. В старости в свои мемуары это вставит.
— Я — Ким...
— Я знаю, кто вы, — перебил его Чимин. — Было бы странно не узнать того, кто принес нашей стране в этом году главную победу в Каннах.
"Тем не менее, — подумалось Тэхену, — когда они с Намом сюда попали, их никто не узнал".
— Мне Хоби в ту же ночь, как вы с вашим другом оказались здесь, в панике звонил, — продолжил рассказывать Чимин, любопытство из его глаз не уходило, он всё так же с интересом рассматривал Кима. — Говорит: "В нашем доме — мировая знаменитость! Что мне делать??", — Чимин усмехнулся. — Он вас так боялся... Присаживайтесь, он скоро вернется. Уехал в город. Лимонад?
Тэ кивнул, и Чимин тут же поднялся и скрылся в доме. Пока Тэхен переваривал его слова, он принес еще один стул, а следом — графин с лимонадом и два стакана.
Дальше они сидели абсолютно молча — Тэ смаковал напиток, его визави вернулся к своей работе, уставившись в монитор серьезным и даже суровым взглядом и, видимо, вносил в текст какие-то правки.
И Тэхен был ему очень благодарен за это — что не нужно было вести сейчас пустые светские разговоры. Особенно, с ним.
Попытался как можно незаметнее рассмотреть своего соперника (хотя, какой там Тэхен ему соперник — всего лишь незначительный эпизод в жизни Чона). Очень интересное лицо, хотя и слегка задрапировано большими очками, но, безусловно, интересное. Изящный овал, маленький нос, пухлые губы.
Машинально стал размышлять, на роль кого он лучше всего впишется. Что подойдет этому типажу? Особенно, если убрать очки и перекрасить волосы... Хотя нет, есть что-то в этих розовых прядях. Розовый оставим. Тогда лучше всего одеть героя во что-то небесно-голубое. И к примеру, в тельняшку. Этот контраст розового и голубого будет абсолютно бомбезным.
Тэхен настолько задумался, что почти упустил приближающийся звук мотоцикла. А когда услышал, то едва удержался от того, чтобы не вскочить на ноги. Не хватает здесь еще Чонгука, чтобы ситуация превратилась в еще более нелепую!
Чимин тоже встрепенулся, и его губ тут же коснулась нежная улыбка. Он оглянулся, ожидая, когда мотоцикл заедет во двор. А Тэхен внутренне напрягся и постарался максимально собраться, чтобы ни в коем случае никому не показать, насколько следующая сцена сделает ему больно.
Но когда байк стремительно ворвался в поле зрения Тэхена, его ждал второй сюрприз.
Управлял им не Чонгук. А Хосок.
Он лихо затормозил недалеко от расположившихся под деревом ценителей домашнего лимонада, снял шлем, с видимым удивлением глядя на гостя.
— Не ожидал тебя еще хоть раз увидеть, — улыбаясь, сообщил Хоби, выключая зажигание и слезая с мотоцикла. — Какими судьбами?
Тэхен тоже улыбнулся Хо и подождал, пока тот подойдет поближе.
— Есть одно дело, которое мне нужно с тобой обсудить. Рад нашей встрече, — они обнялись. Тэ действительно был рад увидеть Хосока. — Как твои дела?
Хо немного потеряно повел плечами давая понять, что так же, как и три недели назад, когда они виделись в последний раз. И тут же взглянул на Чимина.
— Как раз по этому поводу я и приехал сюда, — добавил Тэ, но следующее, что произошло, заставило его реально так охренеть. Нет, даже охуеть!
Потому что Хо подошел к Чимину и чмокнул его в губы.
— Вы что делаете?! — заорал Ким.
Чимин и Хосок с мгновенно расширившимися от ужаса глазами в секунду отскочили друг от друга.
— Простите... Простите... Простите... — залепетал испуганный Чимин, прикрывая ладонями вспыхнувшее помидорно-красным лицо. — Я почти всю сознательную жизнь прожил за границей, и совершенно забыл, что в Корее так нельзя... Простите!
— Да причем здесь это?! — почти гаркнул Тэхен. — А как же Чонгук??
После небольшой паузы Чимин отнял руки от лица. В его глазах читалось конкретное такое
охуевание недоумение.
— А что... Чонгук? — промямлил он.
— Вы же встречаетесь, нет?
Чимин еще через одну, уже более продолжительную паузу, неуверенно проговорил:
— Нет...
И тут же метнул беспомощный взгляд на Хосока.
— Тэхен... — Хоби с непониманием глядел на Кима. — Ты вообще о чем?
— Мне Джин сказал, — немного нервно сообщил Тэ, потому что не понимал, что блять, здесь происходило! — что Чонгук встречается с Чимином!
— Он не мог такого сказать, — тут же уверенно возразил Хо. — Потому что Минни встречается со мной. Уже шесть лет.
— Шесть с половиной, — тут же вставил Чимин. Выражение его лица перестало быть испуганным, и вновь заполнилось любопытством.
— Ты что-то не так понял, — добавил Хосок.
Тэхен с недоверием сверлил его взглядом. Что-то не так понял?..
Да, когда Джин ошарашил его теми словами, Чонгук действительно находился возле Хосока — помогал ему запихнуть какую-то объемную хуйню в коробку. Но ведь Джин показал на Чонгука! Либо Тэхен действительно ошибся, посмотрев не на того, либо же раздраженный разборками в рабочем чате Джин просто кивнул в ту сторону не думая, что указывает на Гука, а не на стоящего рядом с ним Хо.
— А с кем тогда встречается Чонгук?.. — сконфуженно пробормотал Тэ, ощущая, что валится сейчас спиной и без шансов в глубокую кроличью нору.
Хосок немного неловко кашлянул.
— Я думал, что с тобой.
Да, это действительно была тысяча первая тупая ситуация в жизни Ким Тэхена. Но немного не в том ключе, как он считал ранее.
— Чимин спас меня, — Хосок подарил Тэхену немного смущенную улыбку. Они вдвоем прогуливались по винограднику, и пока Тэ преимущественно молчал, Хо с видимым удовольствием рассказывал знаменитому режиссеру о своей жизни и о своем в нереальной степени обожаемом парне. — Я ведь хулиганом был. Еще той оторвой. Сбежал из дома в шестнадцать, сам же разорвал наше школьное братство, — с сожалением проговорил он. — Хотя когда-то оно действительно было нерушимым — мы дружили практически с первого класса. Но во мне всегда жило это ощущение несвободы, и я всеми силами пытался от него избавиться... Сначала три или четыре года перебивался в столице, потом плюнул на всё, пересек океан и приехал к бабушке в Штаты. Здрасьте, так сказать. Конечно, меня там особо никто не ждал, но я и не искал ее поддержки. В итоге, бесцельно шатался по континенту — гонял на своем байке из города в город, скакал с одной подсобной работы на другую. Был свободным, как ветер. Или вернее, — он усмехнулся, — как никому не нужное перекати-поле.
Так значит этот мотоцикл — не Чонгука, а Хосока.
Тэхен покачал головой, удивленный рассказом Хо.
— Никогда бы не подумал. Ты мне казался самым серьезным и ответственным среди вас всех.
— Внешность бывает обманчивой. Хотя, конечно, многое поменялось с тех пор. И я в значительной степени изменился.
— Как вы познакомились с Чимином?
— Однажды теплым майским днем встретились в Ванкувере, — лица Хо коснулась безраздельная нежность — она была в каждой его черточке, плескалась в его темно-карих глазах. — Минни еще мелким школьником переехал с родителями в Канаду. Он застал меня, когда я царапал неприличное слово на его машине.
Тэхен удивленно поднял бровь.
— И зачем ты это делал?
— Мне показалось тупым лобовое стекло с наклеенным стикером из аниме. Я же говорю — я был засранцем, — Хоби хмыкнул. — Минни застал меня буквально на горячем. А я, как поднял на него глаза, так и застыл — увидел чудо с апельсиновыми волосами и в больших очках и... пропал. А он — не вызвал полицию, не наорал... А спас меня. От самого себя. Я тогда по-новому посмотрел на себя и свою жизнь. В 22 закончил, в конце концов, школу. Нашел работу. Продавцом цветов и... Мне понравилось. Пошел на курсы флористики, стал заниматься этим уже профессионально. А потом узнал, что бабуля Хи оставила мне виноградник и дом, и захотел вернуться обратно, в Корею.
Ну что ж.
Хирург/
брокер/
продавец цветов/орнитолог...
— Не знал, как сказать об этом Чимину, — продолжил свой рассказ Хосок. — Потому что расставаться с ним я ни в коем случае не хотел. Но я так ярко видел себя дома, в Корее, в той усадьбе, в неспешной жизни в долине, занимаясь виноградом и наслаждаясь плодами своих трудов. Свою юность я выбросил на помойку... Это были бесцельные и никому не нужные годы. Но сейчас я очень хотел стать кем-то. И это был охуенный шанс начать жизнь с нуля... Как будто мне, вечному перекати-поле без гроша в кармане, дали возможность стать кем-то значимым. Но Минни — это мой с таким трудом найденный клад, и я, как сумасшедший, разрывался между ним и желанием начать новую жизнь дома.
Тэхен подумал, что история Хо — это уже хороший сценарий для отличного фильма. Ни один писатель, ни один сценарист не придумает таких сюжетов, которые порой создает сама жизнь.
— И как он отреагировал, когда ты, наконец, рассказал ему обо всем?
— Ты не поверишь... Но он захотел поехать со мной. И это... Это действительно нереально много значит — когда человек, которого ты любишь, оставляет всё позади, без единого слова выбирая твою сторону и твою мечту.
Тэхен задумался: а он сумел бы бросить всё ради другого человека? Хороший вопрос.
— Я приехал в Корею раньше, чтобы уладить все юридические вопросы, связанные с наследством, — Хо любовно оглядывал ровные ряды виноградных кустов. Он уже безмерно обожал это место — каждую изящную лиану, каждый изумрудный листик и насыщенные сочные светло-зеленые гроздья. — А Минни остался, чтобы заняться своим увольнением — он переводчик технической литературы — окончанием аренды нашей квартиры, сбором и отправкой сюда вещей... В общем, охрененным миллионом дел. Но уже здесь я узнал о долгах и о том, что виноградник могут забрать. Моя мечта начать всё с начала рушилась. Но дело было даже не в этом... Я сорвал Чимина с его устоявшейся жизни, он уволился с работы, занимался переездом... А по сути, могло и не быть, куда приезжать. Я знал, я понимал, что могу собрать нужную сумму, одолжить ее... Но внутри всё настолько дико этому противилось. Как будто ничего не изменилось, я всё так же продолжал жить, как придется. И боялся, что Минни увидит это — насколько же я не в состоянии решать все возникающие проблемы сам. Я не хотел начинать новую жизнь здесь с долгов, и не хотел втягивать в подобную жизнь Чимина.
— Я понимаю тебя, — кивнул Тэ, задумчиво наблюдая, как яркие солнечные лучи скользят по зеленым листьям. Опасения Хосока не были беспочвенными — иногда правильное (или неправильное) начало давало ход всему предприятию. Удача цеплялась за удачу, а неудача — за неудачу.
— Я так сильно запаниковал... — продолжил свой рассказ Хо, останавливаясь возле места, где кредитор бабули Хи безжалостно уничтожал лопатой виноградные лозы. — Потому что подвел Минни, который бросил ради меня буквально всё, и должен был менее чем через месяц прилететь на новое место жительства. В панике позвонил друзьям... За прошедшие годы мы виделись не так и часто, а уж все вчетвером в последний раз собирались вообще и не вспомнишь когда. Но они бросили всё и по первому же зову приехали сюда. У меня действительно отличные друзья, — Хосок помедлил, сомневаясь, имеет ли он право на подобное с таким знаменитым человеком, но затем всё же позволил себе осторожно прикоснуться к руке Тэхена. — Спасибо, что спас меня. И не дал Минни во мне разочароваться.
— Хо, — Тэ по-дружески сжал плечо своего собеседника, — я не думаю, что он в тебе хоть когда-нибудь разочаруется. Вы созданы друг для друга.
Байкер и любитель аниме.
А еще Тэхен понял, что имел в виду Джин, когда говорил, что Хосок без своего парня "сам на себя не похож". Сейчас, когда Чимин был с ним рядом, эта паника, неуверенность и безнадега исчезли из глаз Хо. Он как-то даже выпрямился, стал спокойнее и увереннее в себе. Особенно теперь, когда долг был выплачен, все проблемы, терзающие его в последний месяц, улажены, и Хосок мог вместе со своим возлюбленным смело начинать новую жизнь.
Потом Тэхен разделил с Хоби и Чимином обед — пулькоги — жареную говядину в грушевом маринаде, сладкие рисовые пирожки ттоки и всё тот же лимонад.
И в очередной раз поразился, насколько сильно менялся Хосок рядом со своим человеком, и как же эта парочка гармонично смотрелась вместе.
— Эта история очень красивая и бесконечно грустная, — проговорил Тэ, когда дело дошло до десерта. Чимин сварил им кофе в джезве и угощал привезенными Хосоком из города сладостями. — Бабуля Хи в юности была обручена с одним парнем. Их семьи жили в соседних селениях и обе владели виноградниками. Некогда конкуренты, они решили объединить свои угодья, чтобы стать сильнейшими во всём регионе. Было решено скрепить сделку посредством брака своих детей. А те, едва познакомившись, безумно полюбили друг друга. И были счастливы, что с благословения своих родителей проведут вместе всю свою жизнь.
— Я так понимаю, всё сложилось совсем не так? — задал вопрос помрачневший Чимин, слизывая сладость со своих губ, в то время как Хосок на этом бесконечно залип. Тэхен внутренне усмехнулся, любуюсь этими двумя.
— Совсем не так, — согласился он. — Вскоре родители переругались, у кого именно будет большее влияние на их бизнес, кто будет стоять во главе всего. Дошло даже до рукоприкладства. Они вырыли недавно закопанный топор войны и с новыми силами бросились им крошить друг друга в мелкую капусту. Помолвку своих детей, естественно, разорвали. И, не слушая их, тут же обручили с другими. Новый жених бабули Хи оказался порядочным — после того, как она, заливаясь слезами, рассказала ему обо всем, признавшись, что любит другого, он сам разорвал их помолвку. А вот возлюбленному бабули Хи так не повезло — его практически сразу женили на нелюбимой девушке.
— Почему родители вечно лезут не в свои дела?! — разгоряченно бросил Чимин, насупившись. Он едва не шмыгнул носом от возмущения, но сдержался. — Как можно деньги и свое эго ставить выше собственных детей?!
— Никогда не слышал этой истории, — Хосок тоже был хмурым, и забыв о своем давно остывшем кофе, чертил металлической палочкой для еды кружки и спирали на клетчатой скатерти. — Бабулю Хи я помню очень доброй — она всегда всем раздавала пирожки и конфеты, но в то же время и очень сильной — она сама несла на себе заботу о винограднике и усадьбе. Никогда не была замужем и ни с кем не встречалась. Это если говорить о каких-то серьезных отношениях, конечно. Она всю жизнь прожила здесь одна.
— И что, они больше никогда не виделись? — пробурчал Чимин, дернув себя за розовую прядь. Он не любил истории с грустным концом.
— Не совсем. Они так и жили в соседних селениях, будучи, по сути, конкурентами в своем деле. Тем не менее, никогда не пересекались. Однажды возлюбленный бабули Хи уехал в Японию, чтобы договориться об эксклюзивном праве выращивать новый сорт винограда — "Шайн мускат" — как только тот был выведен, и еще даже до того, как он был зарегистрирован в качестве нового сорта.
— Но бабуля Хи была первой, кто привез в Корею семена "Шайн муската"! — протестующе воскликнул Хоби.
— Да, она была той, кто первой занялся посадкой этого сорта, — подтвердил Тэ. — Вот только не она привезла его в страну, а ее бывший жених.
— Ничего не понимаю... — пробормотал Хо.
— Именно конкурирующее хозяйство должно было первым заняться "Шайн мускатом". Но возлюбленный бабули Хи привез разрешение и семена не для себя, а для нее. Это был подарок в знак его вечной любви. И этот подарок был последним — через несколько месяцев ее экс-жених умер. Оказалось, он был неизлечимо болен, и был в курсе этого. Перед смертью хотел только одного — чтобы его возлюбленная знала, что он никогда не переставал ее любить.
Тэхен сложил всю историю воедино благодаря прочитанному дневнику, а также кредитору бабули Хи. Тэ встретился с ним, и тот ему всё рассказал. Он был настоящим поклонником творчества Ким Тэхена, и отказать своему кумиру попросту не смог.
Злодеи — они такие. Какую бы хуйню не отчебучивали, всё равно обычно за этим стоит их собственная застывшая и устоявшаяся боль.
Кредитор бабули Хи — это сын ее бывшего жениха. И он ненавидел бабулю Хи, потому что отец никогда не любил его мать, избегал ее и почти с ней не разговаривал. А еще кредитор ненавидел усадьбу "Bomnal", так как считал, что "Шайн мускат" должен был принадлежать его винограднику, а в итоге стал вечным раздражающим напоминанием трагедии его семьи, отмеченной печатью всепоглощающей нелюбви.
В то время как виноградник усадьбы "Bomnal" стал памятником настоящего, неугасающего и неумирающего чувства.
Тэхену пришлось хорошенько постараться, чтобы уговорить неуступчивого и обиженного на жизнь кредитора разрешить ему погасить долг. В ход пошло всё — уговоры, угрозы, лесть, билеты на предпремьерный показ его нового будущего фильма, пара рассказанных закулисных сплетен об известных актерах и шоколадка (
просроченная).
— Я не знаю, смогу ли когда-либо вообще с тобой расплатиться, — негромко сказал Хо, когда Тэ уже собирался уезжать.
— Но Хоби, ты мне ничего не должен, — удивился Тэхен. — Я так и не заплатил тебе за наше с Джуном пребывание в этом удивительном месте. К тому же эта сделка выгодна обеим сторонам. Студия оплатила твой кредит, за это здесь будут проходить съемки фильма. Поверь, студии придется еще доплачивать тебе — когда два-три месяца без передыху здесь будет толпиться море шумного и наглого народа. И да, ты был прав — это место способно само себя обеспечивать. И оно станет знаменитым, когда его упомянут в моем фильме.
Тэхен уже открывал дверь своей машины, когда будто невзначай поинтересовался у хозяев виноградника "Bomnal", как поживают их друзья и почему их нет в усадьбе.
— Все вернулись по своим домам, — тут же принялся объяснять Хосок. — Отпуска у них закончились, а я их заверил, что у меня появилась возможность найти деньги до наступления дедлайна — не хотел, чтобы они несли груз того, что у нас, в итоге, ничего не получилось. Так что Юнги уехал в Тэгу, Джин — в Сеул, а Чонгук улетел к себе.
— "К себе", — с крайне незаинтересованным видом уточнил Тэ, — это куда?
— В Бразилию, — и пока ошарашенный информацией Тэхен охреневал в хуй-знает-какой-степени, Хосок безмятежно пояснил, — он по контракту работает в Итау... Итаи... Итату.... Тьху! Блять!
— Итатиаи, — мгновенно пришел ему на помощь Чимин. — В старейшем национальном парке страны.
— Ага, лять, там. Птичек редких спасает. Гуки, кстати, и так здесь очень задержался — ждал, пока приедет Чимин, чтобы тот заменил его. Он сразу же после приезда Минни уехал. Это было дня через два после того, как вы с Ким Намджуном покинули усадьбу.
Вот это реально охуеть...
Чонгук уехал через два дня после него.
В Бразилию.
В хуй ее Бразилию!!
— И долго этот... контракт будет длиться?.. — уныло поинтересовался Тэхен.
— Два или три... Минни, не помнишь, сколько точно? — обратился Хо к своему парню.
Тот задумчиво закусил свою пухлую губу, явно вспоминая.
— Где-то два с половиной...
Охуеть... Тэ внутренне выругался. Целых два с половиной месяца??
— Да, думаю, два с половиной, — согласился с Чимином Хоби. — У него контракт на пять лет, кажется, половину Гуки уже отработал.
Лет.
***
Юнги устало стянул с лица медицинскую маску, а с головы — хирургическую шапочку. Абсолютно внеплановая операция длилась почти десять часов, и вырвала его прямо с просмотра фильма.
Даже материться сил не было — из-за операции его и так удлиненная смена продолжалась уже почти сорок шесть часов.
Но Юнги всё равно внутри поматерился и послал всех и всё нахуй. И, даже не приняв после операции душ, сел на узенький диванчик в своем небольшом кабинете, сложив обутые в бледно-розовые сабо ноги вместе, и нажал на "Play". Кажется, он досмотрел почти до середины фильма. Пятого совместного фильма Ким Тэхена и Ким Намджуна. И Юнги честно посмотрел их все — в хронологическом порядке. Ну, почти все — потому что пятый он как раз досматривал.
"Не все это знают, но чаще всего самые сильные — это самые тихие, мягкие и спокойные люди" — сказал Джун о себе словами героя из первого фильма.
"Иногда причины для самоубийства найти легче, чем причины для жизни" — признался он в своем втором фильме.
"Неважно, в каком мире ты живешь. Важно, в каком мире живешь ты" — закрутил в третьем, заставляя задуматься и углубиться в себя.
"Круши нахуй эти стены — их не обойти" — смело и вдохновляюще заявил в четвертом.
"В место, где тебя ждут, ты всегда попадешь вовремя" — сказал в пятом, в том самом, который удостоился в этом году десятиминутных стоячих оваций в Каннах.
Юнги досмотрел все титры, выключил проигрыватель, поднялся на ноги, натянул фиолетовую толстовку прямо на медицинскую униформу и вышел из кабинета. Работа и труд нахуй идут.
В скоростном экспрессе "Тэгу-Сеул" достал свой телефон и набрал сообщение. Нет ничего невозможного, если ты охренел до нужной степени.
От: Юнги
Кому: Хо
Текст: Где живет сценарист?
От: Хо
Кому: Ким Тэхен
Текст: Где живет Ким Намджун?
От: Ким Тэхен
Кому: Хо
Текст: [вложение с адресом]
От: Хо
Кому: Юнги
Текст: [вложение с адресом]
Когда сонный Джун открыл входную дверь беспрестанно звонящему в нее в четыре часа утра, ему в руки впихнули пакет с потеками масла и остывшими пончиками в сахарной пудре внутри и сообщили:
— Я за теплом, компанией и любовью. У меня пять часов до поезда обратно. Так что поторопись, розовые тапки. О себе: со мной тебе точно будет нелегко. Но тебе понравится.
И если бы соседи, которые в прошлом месяце семь дней кряду слушали Селин Дион, вдруг в это время не спали и наблюдали за домом Ким Намджуна, они бы увидели, как их знаменитый сосед подхватил мелкого парня в медицинской одежде под бедра и, сияя, занес его в свой дом.
