—————~ஜ۩☕۩ஜ~—————
Соседи. Это были просто соседи. Шерлок разочарованно вздохнул и отошёл от окна, прикрыв его шторой. Он сел на край дивана и откинул голову на спинку, впиваясь взглядом в столь ненавистный теперь потолок. Руки изо всех сил были сжаты в кулаки, ногти болезненно впивались в ладонь, а в груди отдавало глухой болью. Детектив ошибся абсолютно во всём. Уже наступил поздний вечер, а Джон так и не пришёл, не заглянул даже на секунду, оставляя Шерлока в мучительной неизвестности. Холмс не успокоился ни через час, ни через три, наоборот, с каждым часом он лишь ещё больше чувствовал странную тоску и тяжесть на сердце. Конечно, он мог бы позвонить или написать своему другу, что он и сделал уже через полчаса после ухода Джона, только вот звук сообщения раздался на письменном столе. Телефон так и остался лежать у ноутбука, там, где его оставил Ватсон, может, даже специально. Конечно, детектив мог легко предположить место, куда отправился Джон, только вот какова вероятность того, что они не разойдутся в пути, что доктор окажется именно в выбранном месте из всех трёх возможных? Мужчина потёр виски, пытаясь хоть капельку успокоиться. Джон никак не мог покинуть его мысли, и это было ещё хуже, чем в прошлый раз. Детектив всё размышлял о своих словах, о реакции друга, а любые попытки думать о другом рано или поздно прерывались, вновь возвращаясь к мыслям о Джоне. И Шерлок никак не мог выйти из этого замкнутого круга, он даже до конца не понимал, почему всё это вообще с ним происходит. Эти две недели «свиданий», шуток, глупых разговоров и счастливых моментов захватили Шерлока полностью, заставляя по-настоящему радоваться, видя веселье в чужих глазах или лёгкий румянец на щеках. И, кажется, в один момент всё перестало быть шуткой, и Холмс на самом деле стал желать именно свиданий с Джоном. Но пока есть хоть малейший шанс другого исхода, Шерлок хочет придерживаться его, и дело тут не в Джоне, а в самом факте любви. Ватсон же прекрасный человек, единственный из всех, кто смог впасть в душу, заинтересовать и… Детектив глухо рассмеялся, закрыв лицо руками: как же он всё-таки безнадёжен сейчас, пытаясь придумать оправдание тому, что и так чуть ли не кристально ясно, но по-другому он не может. Никому не нужна эта бессмысленная любовь. Ни ему самому, ни тем более Джону. На лестнице послышались медленные шаги, отчего Холмс напрягся и выпрямился, уставившись на дверь. Эти шаги он никогда не спутает ни с чем другим. Джон открыл дверь и немного вздрогнул, сразу же поймав на себе серьёзный взгляд Шерлока, но уже через секунду вид Ватсона вновь стал равнодушен, и тот, закрыв дверь, стал снимать куртку. — Где ты был? — Голос Шерлока нарушил давящую тишину. — Гулял. — Так долго? — Тебя что-то смущает? — грубо спросил Джон и обернулся, с укором посмотрев на друга, который в ответ лишь молчал, удивлённо открыв глаза. Ватсон вздохнул и пошёл к письменному столу, откуда взял свой телефон. Нахмурившись, он включил его и, немного подождав, с недоумением спросил: — Ты мне писал? Холмс вновь ничего не ответил, только отвёл взгляд в сторону, чтобы скрыть набежавшее смущение. Да и что ему было отвечать? Доктор оглядел серьёзное лицо детектива, его слегка нахмуренные брови и руки, сомкнутые в замок. Он, как всегда, на вид строг, будто ему ничего не важно, его ничего не касается, и он отстранён от всех толстой стеной. Самый обычный Шерлок. Ничего не меняется. Хмыкнув, Джон пошёл к выходу из гостиной. — Подожди, — вдруг опомнившись, быстро проговорил детектив, посмотрев на друга. — Зачем? — Несмотря на свои слова, Ватсон всё же остановился и повернулся к Холмсу. — Я не лезу в твои личные дела, а ты — в мои. Всё просто, нет? Или ты узнал что-то новое про убийство? Но по выражению лица Шерлока Джон быстро понял, что ответ отрицательный, и отвернулся, вновь направившись к двери. Детектив же просто смотрел ему вслед, чувствуя, как с каждым его шагом исчезает и возможность что-либо изменить. Неужели он и правда останется один, без Джона? Ведь только деловые отношения станут смертным приговором для него и его чувств. Чувства… Может, тогда и они исчезнут? Нужно сейчас всего лишь промолчать, пожертвовать своим общением с Джоном, и всё встанет на свои места, и детектив снова не будет ничего чувствовать, ничего… — Джон! — Вдруг Шерлок с невероятной скоростью встал и всего за два шага оказался рядом с другом, прямо за его спиной. От неожиданности Ватсон вздрогнул и, обернувшись, ошарашенно посмотрел в глаза Холмса, а затем быстро перевёл взгляд на его руку, что крепко сжимала доктора за запястье. Проследив за взглядом друга, Шерлок спохватился и резко одёрнул свою руку, а на его щеках на секунду вспыхнул румянец. Детектив даже и не понял, как это успело произойти, и почему он вообще так крепко схватил Джона, встал настолько близко к нему, что теперь чувствует на себе его сбившееся дыхание. Было в этом что-то приятное и при этом до ужаса неловкое. Но как же странно всё это чувствовать, словно всё в первый раз… — Мне жаль, — придя в себя, тихо сказал Шерлок. — Правда, ты даже не представляешь, как сильно. Это всё было сказано под эффектом… — И что? — Джон неожиданно перебил его. Он устало вздохнул, а его голос уже не был таким равнодушным, принимая грустные нотки. — Шерлок, тут дело не только в этих словах, один факт того, что ты употребляешь, он… — Доктор, успокаиваясь, выдохнул. — Ты же в любом случае не перестанешь их принимать, так? — Я постараюсь перестать, Джон… — Ты обещаешь? Обещаешь, что этого больше не повторится? Шерлок молчал. Он не мог сказать, что в один прекрасный момент не сорвётся на ещё одну дозу, ради очередного прорыва или даже простого удовольствия. Он не мог ничего гарантировать, а давать пустые обещания не будет никогда в этой жизни. Джон же, только посмотрев в задумчивые голубые глаза напротив, сразу всё понял и нервно усмехнулся, а затем до боли сжал губы. Он опустил свой взгляд, видимо, обдумывая всё происходящее. Немного помявшись, Ватсон вздохнул и медленно, открыв дверь, вышел. Сердце Шерлока разрывалось от столь непривычной для него боли и тоски. Холмс отлично знал, что Ватсон на него не злится, как злился раньше, но он разочарован в детективе целиком и полностью, считает его идиотом, что не может контролировать себя и отказаться от наркотиков. Идиотом, что разрушил всё и не хочет даже извиниться. Но Шерлок хотел бы, даже очень сильно, но он обещал, уже давно и только самому себе, но обещал, что больше никогда на свете не скажет именно эти слова. — Постой, Джон, — быстро и уверенно проговорил Шерлок, подняв взгляд на друга, что уже шёл по лестнице наверх. Ватсон продолжал идти. — Всего на пару минут! Он не останавливался. — Я же не смогу без тебя! — неожиданно, даже для самого себя, крикнул Шерлок. И Джон, вздрогнув, сразу же остановился и повернулся к нему. На его лице отражалось искреннее удивление, которое даже при желании невозможно было бы скрыть. — Что ты сказал? Доктор медленно спустился вниз. Шерлок, наоборот, лишь в смятении попятился назад. Чёрт возьми, что он только выпалил? И главное зачем? Ватсон же теперь потребует объяснений, хоть каких-то, а что может сказать Холмс, когда и сам не понимает всё до конца? Если он открыто соврёт или уйдёт от темы — всё будет окончательно потеряно. Но как возможно соврать хотя бы что-то правдоподобное, когда на тебя смотрят эти глаза, а сердце так и грозит выпрыгнуть из груди? Шерлок вздохнул, пытаясь успокоиться, сделать привычный равнодушный вид, словно не происходит ничего смущающего или неловкого. Он аккуратно откинул рукой кудри, что спадали на лицо, и спокойно посмотрел на Джона, прямо в его серебристые глаза, сверкающие, словно у ребёнка, ожидающего чуда, на эту лёгкую, неуверенную улыбку, делавшую лицо ещё более прелестным. Ватсон сейчас ожидает долгожданной развязки, объяснений, и при этом часть его всё ещё не верит, что это может случиться, даже боится такого исхода, делая ожидание ещё более мучительным. Как же это всё красиво… Чёрт возьми! О чём он вообще думает? Ему нужно говорить, просто говорить, а не пялиться на Джона! Лишь бы тот не заметил ничего странного, иначе малые остатки тоже покатятся куда подальше. — Разве это не очевидно? — Прекрасно. Голос ровный и без лишних эмоций. Всё пройдёт просто отлично… Твою мать. Должно было пройти отлично, если бы Шерлок не забыл придумать, что говорить. Как вообще можно было об этом забыть?.. Чёрт возьми. Пауза затягивается, нужно сказать хоть что-то, что угодно лишь бы не молчать. — Я больше не переношу долгого одиночества. — Отлично. Хуже придумать уже просто невозможно. — Не переносишь одиночества? — непонимающе спросил Джон, приподняв одну бровь, и его и так еле заметная улыбка исчезла совсем. — Ну, то есть не столько одиночества… Дело в тебе. Мне нужно хотя бы иногда быть с тобой рядом. — Что он только несёт? Насколько же это всё глупо звучит! Интересно только, от кого он только научился нести настолько ужасный бред, что после него уже вполне можно будет называться психопатом? — Именно со мной и не с кем больше? — Да. — Он вздохнул, смиряясь с ситуацией. Говорить чепуху, пусть, возможно, и правдивую — так полностью. После этих слов Джон совсем замялся и, прикусив губу, отвёл свой взгляд в сторону. По его нахмуренным бровям могло показаться, будто доктор раздражён или ему просто неприятен новый факт, но слегка порозовевшие щёки выдавали его с поличным. Но Шерлока сейчас это мало волновало, ему было важно лишь одно: — Так ты останешься? — Что? — переспросил Джон, резко отрываясь от собственных мыслей, потом, не дожидаясь ответа, сразу же произнёс: — Да, конечно, я и не собирался уходить, Шерлок. Лицо Холмса просияло, хоть тот совсем не улыбался, но лишь по выражению этих голубых глаз, по блеску, что отражал в себе столько непривычной радости, было всё ясно. Шерлок невероятно счастлив, благодарен Джону за его терпение, слова, да и просто за то, что он есть. Он ведь даже «и не собирался уходить»! Лишь одна эта мысль дарила детективу слишком много приятных чувств. И сейчас его даже не заботило, насколько происходящее было странно или непривычно, он просто смотрел на друга и не мог оторвать взгляда. Всё закончилось. Джон снова будет рядом, они снова будут гулять и веселиться вместе. Даже этот бесконечно тянувшийся день перестал казаться таким ужасным. — В общем, я надеюсь, ты понял, что с рук тебе это всё просто так не… Шерлок, почему ты на меня так смотришь? — Как оказалось, Ватсон всё это время что-то говорил, но Холмс услышал его лишь сейчас. — Как «так»? — Он приподнял одну бровь. — Слишком уж нежно. Знаешь, будто ты… Вдруг, прерывая слова Джона, раздалось урчание живота Шерлока, после которого наступила тишина. Через некоторое время её нарушил сам же Холмс, который отвернулся и слабо кашлянул в руку, как бы извиняясь за такой казус. Ватсон же, не обратив на это внимания, наконец, посмотрел детективу в лицо и медленно спросил: — Как понимаю, ты так ничего и не съел со вчерашнего дня? — Шерлок, слегка смутившись такого чуть ли не родительского тона, медленно кивнул. Джон раздражённо вздохнул. — И ты ещё будешь спрашивать, оставлю ли я тебя? Да ты сам даже нормально питаться не можешь!.. Ладно, у нас же ещё остались продукты в холодильнике? — чуть остыв, спросил доктор. — Возможно. — Он с небольшой усмешкой посмотрел на друга. — «Возможно»? — Джон нахмурился. — Только не говори мне, что ты снова всё истратил на свои эксперименты. Ты же этого не сделал, так? — Возможно, — спокойно повторил Холмс, всё ещё стараясь скрыть усмешку. — Я, надеюсь, что там всё цело. — Ватсон уже было пошёл на кухню, как вдруг остановился и добавил: — В противном случае я тебя потащу в магазин вместе с собой, и все пакеты будешь нести именно ты. Проводив взглядом Джона, Шерлок усмехнулся и, повернувшись к окну, посмотрел на тёплый свет уличного фонаря. В груди разливалось приятное чувство, а на душе, наконец, полегчало. В голове вертелась лишь одна мысль, которую уже было невозможно отрицать. Он влюбился в Джона и ничего не сможет с этим сделать.V. Не твоё дело
18 октября 2022 г. в 18:39
Яркие лучи утреннего солнца ударили по глазам, заставляя Шерлока зажмуриться и с глухим стоном перевернуться на другой бок. Но хоть детектив и укрылся от света, толку от этого было мало — он всё равно уже проснулся и чувствовал себя, мягко говоря, дерьмово: во рту пересохло, к горлу подступала рвота, а голова раскалывалась. Просто прекрасное начало дня.
Кое-как собравшись с силами, Шерлок, сбросив ноги вниз, всё же сел на кровати, отчего голова заболела ещё больше. Он выдохнул от боли и потёр виски, стараясь прийти в себя. Твою мать, почему только у него всё так болит? Чувство, будто он вчера не очередную дозу принял, а выпил минимум полбутылки виски, после чего кубарем скатился с лестницы пару раз: всё тело ноет, а воспоминания о вчерашнем дне после определённого момента напрочь отсутствуют. Точно. Он же должен быть раскрыть то дело… Чёрт бы побрал этот отходняк, из-за которого не только чувствуешь себя погано, но и не вспомнишь ничего конкретного, и теперь приходится ждать, чтобы понять, насколько большие продвижения в деле. А детектив несомненно должен был что-то узнать. Не может быть по-другому… И всё же голова просто раскалывается на множество частей.
Но, как бы плохо Холмс себя ни чувствовал, нужно было вставать и приходить в себя. Устало вздохнув, Шерлок убрал с подушки жгут, снятый ещё ночью, и расправил рукав уже значительно помятой рубашки. Да уж, вряд ли сам он выглядит сейчас хоть капельку лучше. Надо поскорее пойти привести себя в порядок хоть внешне, чтобы сразу же не спугнуть всех одним своим видом.
Мужчина хотел уже со спокойной душой отправиться в ванную, как вдруг, встав, почувствовал под своими ногами какой-то кусок бумаги. Вздрогнув от неожиданности, Холмс нахмурил брови и оглядел раскинутые по полу листы из папки, лежавшей рядом. Что? Откуда здесь это?.. С каких пор тут… Твою мать. Глаза Шерлока округлились от удивления, а дыхание сбилось. Он вспомнил. Вспомнил всё, что было.
Джон. Шерлок столько всего ему наговорил тогда! И самое главное: какой же это всё бред, полная чепуха! Чёрт, чёрт. Что же он натворил?.. Идиотское помутнение, идиотские наркотики!
Мужчина сорвался с места и чуть ли не бегом направился в гостиную. Его больше не волновал ни свой внешний вид, ни состояние — лишь бы Джон не ушёл после этого, лишь бы всё было как раньше. Сердце бешено колотилось, расстояние от спальни до гостиной казалось ужасающе большим, а мысли мелькали одна за другой.
Шерлок, наконец, вошёл в комнату и облегчённо выдохнул: Джон был там. Он сидел на диване и листал утреннюю газету, покачивая одной ногой, но, несмотря на кажущееся спокойствие что-то тут было не так. Слишком уж сильно доктор сжимал края газеты, слишком часто прикусывал нижнюю губу, перечитывал одну и ту же строку по нескольку раз, а движения ногой были не столько расслабленные, сколько нервные. Тем не менее детектив не замечал ничего из этого. Главное Джон тут. Он не ушёл. С ним всё хорошо.
Доктор сидит здесь, в этой квартире, в этой самой гостиной, где совсем недавно на него так сорвались, и, стоит признать, произошло это без особого повода. Остаться здесь, дождаться детектива наверняка было непросто, и терпению и выдержке Джона правда можно было бы позавидовать. И Холмс завидовал, любил это всей душой, хоть внешне и не показывал. Лишь один Ватсон во всём этом грёбаном мире был рядом с ним, не забывал, даже старался поддержать — как бы странно это ни казалось — да и просто терпел. Всего за полминуты Шерлок осознал, насколько сильно ценил всё это, боялся потерять из-за какой-то глупой мелочи. Но сейчас всё хорошо, всё прошло и сошло с рук Холмсу, и тот был невероятно благодарен за это.
Но вот Джон поднял свой взгляд, и его серо-голубые глаза, вдруг показавшиеся такими непривычно безжизненными, опасно блеснули, обжигая своим холодом и заставляя тем самым Шерлока протрезветь. Нет, ничего не прошло, ничего ещё даже не началось. Холмс просто не хотел видеть всю картину целиком, не замечал этого, как какой-то идиот, и если раньше он бы укорял себя за такую невнимательность, то сейчас… его разъедает непривычная грусть.
— Значит, живой. Отлично. — Ледяной голос западал в душу ещё хуже мрачного взгляда.
— Джон… Я… — проговорил Шерлок предательски дрогнувшим голосом. И почему он только так волнуется? Неужели ему стыдно, неужели это и есть совесть?
— Не стоит. Мне уже пора. — Он поднялся и положил газету на стол.
Детектив молча наблюдал за тем, как Ватсон подходит к вешалке, снимает оттуда куртку и надевает её. Каждое его действие отдавало болью для Холмса, который всё больше понимал, что конкретно облажался, убил всё то, что впервые удалось создать, разрушил всё в пух и прах.
— Но сегодня же суббота, и выходной у тебя совпал с ней, — быстро выпалил Шерлок, когда Джон был уже в дверях. Тот на миг остановился и слегка повернул голову к детективу, у которого уже появилась слабая надежда.
— Удивительно, что ты это помнишь. — Джон вышел, захлопнув за собой дверь и оставив друга в полном одиночестве.
Из окна проводив взглядом удаляющегося Джона, Шерлок простоял с секунду и, сделав большой шаг к дивану, рухнул на него. Он чувствовал, что с каждой секундой осознания происходящего сердце всё болезненнее сжимается, и в ответ его пальцы сильнее впивались в кожу головы. Будто физическая боль могла перебить все его мысли сейчас.
Чёрт. Чёрт. Чёрт! Жизнь Шерлока снова рушилась из-за него же самого, его глупости и этих дурацких наркотиков! Как же он сильно их возненавидел, как и себя за это идиотское желание их принять. Он ненавидел себя — даже звучит смешно, но это стало правдой. Впервые за всё время Холмс, осознав, какой вред для его ужасной жизни нанесли грёбаные наркотики, а точнее их последствия, злился на самого себя и ни на кого больше. Если бы не эти всплески эмоций, не эти глупые слова, сейчас всё было бы хорошо, но нет, нужно же было принять дозу. Больно нужно, что ли?.. Да и правда, зачем она ему? Будто он и сам не справится со всем этим! Конечно, так быстрее, но…
Нервный и слабый смех Шерлока разнёсся по помещению, нарушая тишину. Неужели он сейчас и правда собирался отказаться от всего, к чему привык, только из-за того, что накричал на Джона? Разве произошло что-то радикальное, чтобы себя менять? Джон всего лишь может возненавидеть его, перестать общаться и поддерживать только деловые отношения, а Шерлок вновь станет одиноким, будет прожигать свою жизнь в постоянных делах и экспериментах, и его единственным собеседником станет череп Билли. Ему же это всё будет нипочём, и он снова привыкнет к собственной компании? Он же с лёгкостью останется один, как делал множество раз до этого, а боль в груди и ужасное настроение — только из-за последствий приёма кокаина, правда?
Мужчина до крови прикусил губу и почувствовал подступающие слёзы, и он уже не мог с уверенностью сказать, возникли ли они от боли или от переполнявших его чувств. Чувства, эмоции, привязанность… Почему это всё вообще у него появилось? Разве хоть что-то из этого могло остаться у такого человека? Видимо, могло. Неужели всё это смог возродить один Джон? Но лишь он, сам того не осознавая, заставил Шерлока снова наслаждаться компанией кого-то другого на полную, слушать дурацкие рассказы, ходить на «свидания» и желать встречи больше, чем хотелось бы. А детектив этому не сопротивлялся, даже наслаждался таким, и что из этого вышло? Он не может выкинуть доктора из головы, и тот пробуждает одну эмоцию за другой, не зная меры. Даже сейчас.
Холмсу было стыдно за свой поступок. Стыдно, мать вашу! Шерлоку совестно за себя и свои слова, он готов даже извиниться — лишь бы сразу же вернуть всё назад. Но такого не случится — детектив отлично это знал. Тогда он зашёл слишком далеко, наговорил слишком много, и самое главное: там ведь даже не было ничего правдивого! Он хочет, чтобы Джон знал его личные дела и принимал участие в них, был рядом с ним как можно дольше. Шерлок хочет видеть эту заботу в глазах напротив, слышать мягкие смешки и ощущать редкие прикосновения… Чёрт. Да он ведь просто помешан. И если сначала это было чем-то контролируемым, то сейчас уже нет. Шерлок больше не может так легко остаться без Джона надолго, он… зависим от него, кажется, больше, чем от всего остального.
«Зависимость от общения с другим человек — любовь», — так ни раз повторял сам Холмс и не мог слышать и принимать другого. Никакие друзья и уж тем более родственники не могли заставить его сильно страдать от их отсутствия, злиться — возможно, даже волноваться, но не больше. Но мог ли Шерлок влюбиться в Джона?.. Бред, полный бред. Даже от такой мысли становится как-то слишком уж не по себе, а сердце замирает. Но всё же сходится, один в один… Неужели Шерлок ошибался всё это время или вселенная не поскупилась на одно совпадение? Что одно, что другое практически невозможно, так значит, он всё же…
Не важно! Всё это не важно. Шерлок переживёт пару часов, успокоится, и всё пройдёт, и Джон вернётся назад. Холмс исправит ситуацию, и исчезнут все эти странные мысли и муки от чувств.