Введение в энтомологию для юного лорда

Пробуждение было внезапным и до дрожи болезненным. Он не успел даже осознать себя, только холод чужих рук, вспыхнувший отголосками старой боли. Резкий запах кожи и пороха, ледяные приклады винтовок и кислый, неприятный вкус железа во рту в первые доли мгновения – а затем свет и лица, все до ужаса одинаковые. - Стойте! Стойте, как вы посмели вломиться сюда?! Я сын Лорда Кастанеля! Вы это знаете, кретины?! Вы знаете, кто я?! Оставьте моего слугу в покое! Один из людей в серой шинели повернул голову на визг и усмехнулся. Неспешно вытащил аккуратно сложенный конверт и протянул Дэймосу. - Извольте прочитать, лорд, – в голосе императорской монетой звякнула издевка, - мы забираем вашего «слугу». Слухи не врут, не так ли? Гогот простучал по сероплечью, забивая воздух в комнате. Среди роскоши малой гостиной они смотрелись чужеродно-ненастоящими, словно призраки давно убитых солдат. Однако Жанвель чувствовал их неоспоримую материальность, от которой просто хотелось сбежать куда-нибудь подальше. Юноша нервно просмотрел строчки, выведенные сухим сжатым почерком. Губы его мелко затряслись в истерике, а в глазах вспыхнуло отрицание. - Нет… НЕТ! НЕТ, Я СКАЗАЛ! ОН НИКУДА НЕ ПОЕДЕТ! ОН БУДЕТ СО МНОЙ! - Успокойся! – рявкнул в ответ вампир, срываясь на хрип. Его голос дрогнул, как у подстреленной собаки. Скулеж пробился через приказной тон, и серые шинели почуяли его, словно сырое мясо. - Какой позор, - брезгливо хмыкнул вожак с орденом императорского благословения на сердце, - лучше бы маленький лорд возлег с плешивой шавкой. - Или с ее трупом. - Говорят, отец отказался от него. - Только забыл предупредить! Смех загудел и забился, отскакивая от стекол резных шкафчиков и окон, украшенных бархатными портьерами. Они не боялись ни Дэймоса, ни Жана, ни даже старого брюзгу в ливрее дворецкого. Они знали, что сами есть страх, и что власть их простирается именем императорским везде, от одного конца мира до другого. И это понимали все. Все, кроме юного лорда Кастанеля. Тот встал напротив десятка вооруженных высоких мужчин с острыми штыками, поблескивавшими в равнодушных глазах, бесстрашный в своем нежелании видеть очевидное. Он все еще слепо верил в свое превосходство, обещанное ему кем-то в прошлой жизни, и не понимал, что это не он лев пред мышами, а сам жалкий комок, брошенный на растерзание голодной стаи. Но Жанвель видел это. И его тошнило от того, насколько четко он осознавал происходящее. Это было даже хуже страха, хуже каторги – ожидание приговора. Выученная за все детство поза прорвалась сквозь годы вышколенной стати, и он снова принял облик того, кем должен был быть по их мнению. Дэймос, видя бездействие его, в отчаянии завопил: - ЖАН! Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ ОСТАТЬСЯ! ТЫ ЖЕ УБИЙЦА! ТЫ ВАМПИР! УБЕЙ ИХ! ПРОСТО УБЕЙ ВСЕХ! ОСТАНЬСЯ СО МНОЙ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ, НЕ МОЖЕШЬ ПОЕХАТЬ С НИМИ! ТЫ ЖЕ НЕ ОСТАВИШЬ МЕНЯ?! НИКОГДА! Он кинулся к нему меж отступивших конвоиров, но гувернер оттолкнул воспитанника, как прокаженного. Сквозь неутихающий смех он прошептал: - Отпустите меня и забудьте. Я мертв для вас, отныне и до конца жизни, вашей и мой. - ТЫ, ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ, УРОД?! НЕТ! Я ЛОРД! Я ПРИКАЗАЛ! Лицо обожгла истеричная пощечина, но Жанвель не дрогнул. Закрыв глаз, он опустил голову. - Ты безумец, мальчик, - оскалился воин императорского слова, - посмотри на него! Жалкая тварь! Без души, без сердца… Бьюсь об заклад, что это животное тебя даже удовлетворить толком не сумело, верно? Хотя у вас, детишек, такие интересные желания… Он слушается, да, знаешь почему? Потому что он не умеет говорить. По-настоящему, как человек. Он не понимает тебя, и никогда не поймет. Выучил команды, да и только. - ЛОЖЬ! ЛОЖЬ! ЖАНВЕЛЬ, СКАЖИ ИМ! - Он не скажет, - холодно процедил тот, - побоится. А тебе стоит послушать совета папочки, если еще хочешь остаться его сыном. - ТЫ! Я УБЬЮ ТЕБЯ! Дэймос замахнулся, но рука в скрипучей кожаной перчатке перехватила его тонкое запястье и сжала с такой силой, что юноша заплакал, скуля от боли. - Идем. Жанвель последовал за приказом. Ему дали три минуты, чтобы одеться, и как только сюртук оказался на его плечах, заломили руки за спину, украсив кандалами. - ПОЧЕМУ ТЫ МОЛЧИШЬ?! – кричал вслед ему Дэймос, удерживаемый двумя мужчинами. - Потому что он немой, - ответил за гувернера человек со шрамом на щеке, - ты не знал? Ладно, мы и без того задержались. Уходим. В тумане осеннего рассвета темнел у ворот черный экипаж. Жана затолкали в него, четверо сели с ним, остальные – верхом. Безмолвная конница исчезла так же быстро как и появилась, развеявшись морозным мороком. Юный лорд, рыдая и крича, вырвался из пут слуг и побежал за ними. Босиком по стылой грязи, по дороге, за колесами экипажа и тем, кого он, кажется, впервые полюбил. Это было хуже кошмара – отцовская рука, спустившаяся с неба и отобравшая любимую игрушку. Слишком больно, чтобы смириться и слишком внезапно, чтобы осознать. - Я верну его… - прохрипел Дэймос, задыхаясь от слез, - я-я верн-ну! Жанвель молчал. Все равно ему нечего было сказать, кроме того, что уже было сказано. Наказание настигло его, как он и предполагал. «Бежать поздно. Нужно было раньше… Намного раньше. Теперь остается только помолиться Северу и надеяться на смерть…» - Кто это тебя так? – человек напротив поправил картуз, взглядом указывая на лицо вампира. – Мальчишка? - Да. – коротко кивнул он. - Слабо. Впрочем, это хотя бы нормально. Еще не понял, куда везут? Жан вздрогнул. - Ничего. Сядем на поезд и тогда узнаешь. - То есть… то есть я не умру? – осторожно прошептал он, вжимая голову в плечи. - Кто сказал? – брезгливо поморщился его собеседник. – Всех бы передавить… Но приказ был отдан. Нет, кровосос, пока будешь жить. Особым распоряжением Императора и Его Сиятельства тебя отправляют на Север. Конечно же, вместе теми, кто действительно разбирается в происходящем. - Ясно. – снова кивнул вампир, пытаясь сложить воедино немногочисленные кусочки мозаики воедино. Сказанное смутило его и заставило возмутиться в собственном здравомыслии. Однако все же одно оправдание нашлось – то, что он связался не с кем-нибудь, а с сыном Десницы Императора. «Лорд Кастанель, небось, хлопотал за меня… Хотя больше за Дэймоса, разумеется. А ведь когда-то он обещал мне место в Университете, полгода назад. Как же отвратительно быстро кончается жизнь, быстрее, чем я на то рассчитывал…» - думал вампир, глядя себе под ноги. Серые шинели молчали. Они знали что-то, чего не знал он, но не спешили делиться. А Жан и не спрашивал. Неопределённость давала надежду на чудо, которое было теперь так необходимо его старой шкуре. И сколь бы унизительным сейчас не было его положение, отчего-то он все-таки чувствовал облегчение. Наверное оттого, что слово «гувернер наследника» более не относилось к нему, а значит он мог считаться официально свободным вампиром. По крайней мере до тех пор, пока его не вернули на каторгу. Ехали двое суток, не меньше. Жан не видел, по каким местам пролегал их путь – плотно зашторенные окна и дым шинельских папирос мешал его любопытству. Поэтому небо и обстановку он увидел лишь того, когда его вытолкали из экипажа и поставили лицом к длинному черному вагону. Посреди северного леса, где тысячелетние ели и сосны царапали небо своими ветвями, меж сырых облетевших кустов в клубах пара стоял поезд. Императорский военный состав, перевозивший оружие на юг – Жанвель узнал его сразу же, как только увидел. Здесь, в лесу, где не было даже намека на след человека, из ниоткуда вырастала построенная около сотни лет назад железная дорога. Вампир поморщился от до зубной боли родного запаха отсыревшего металла и угля. Он застыл, но руки в кожаных перчатках тотчас же тычками погнали его вперед, к открытой двери, за которой их уже ждали. Снова шинели, только более сытые и довольные, чем те, что приволокли его сюда. - Во имя Императора, - поприветствовали они друг друга, чеканя слова в такт звона вампирских кандалов, - да славятся его годы. - Да славятся, - кивнул человек со шрамом и передал принимающему конверт, - приказ по протоколу Н дробь 12. - Приказ принят. Эй… вампир, стой здесь, куда полез! Жанвель сделал шаг назад и моргнул. Его окинули подозрительным взглядом и облили холодом недоверия. Впрочем, это было взаимно. С конвоирами он не прощался. Да и ему не предоставили такой возможности. Только поезд тронулся, как его повели куда-то вперед, мимо ящиков, пахнущих дегтем, кожей и порохом. Он брел, позвякивая цепями наручников, и не думал ни о чем. По крайней мере до тех пор, пока перед ним не появилась обитая красным бархатом дверь. «Вагон первого класса, - мелькнула настороженная мысль, - это уже совершеннейший бред» Однако его мнения на этот счет никто не спрашивал. За дверью начинался другой мир – буквально. Позолоченная мебель, ковры, шелк, бархат и парча, шкафы, стулья, словно прямиком из дворца… А в самом конце, за маленьким круглым столиком, накрытом белоснежной накрахмаленной скатертью, сидел худощавый пожилой мужчина в алом мундире. Его седые усы чуть закручивались вверх, а бородка торчала, выстриженная клином. Он словно не замечал вошедших, и продолжал монотонно помешивать серебряной ложечкой кофе в хрустальном стакане. - Вампир Жанвель Камю доставлен по особому распоряжению Его Светлости! - Я вижу, - негромко кашлянул мужчина, поднимая на Жана прозрачные глаза из-за круглых стекол очков, - снимите с него кандалы. Давясь осуждением, один из сопровождавших приблизился к вампиру. Вскоре раздался тихий звон и он наконец-то смог размять запястья. - Прошу, присаживайтесь, - мужчина за столом приглашающе махнул рукой в белой перчатке, - а вы можете быть свободны. - Добрый вечер… - Жанвель приблизился. - Фридер де Рейн, герцог Мальтейский, Шуица короля. Вероятно, вы обо мне слышали, господин Камю? - Достаточно для того, чтобы оценить то, что вы уделяете мне свое бесценное время. - Видно человека с хорошим образованием, - тот усмехнулся, - и все же садитесь. Мне неудобно смотреть на вас снизу вверх. Жанвель отодвинул обитый бархатом стул и сел, разглядывая руки собеседника. - Чем я обязан такой высокой честью? – спросил он уже чуть увереннее - Об этом позже. Верно, вы голодны, - в стеклянных глазах Фридера вспыхнула насмешка, - я подумал об этом. Цине! Через мгновение другая дверь распахнулась, и перед их столиком оказалась невысокая девушка в белом платье и с увесистой бутылкой в руках. Она достала из шкафа два бокала, наполнила их вином, а затем, украдкой взглянув на вампира, бросила в один из них с десяток кубиков концентрата. - Благодарю, - оскалился Жан, - но прошу меня простить, я не был готов к такому приему. - И не должны были. Это тайна Императора, поэтому все мы теперь здесь. Что ж, за победу Его Светлости. - За победу. Вампир поднял свой бокал в знак почтения и, отпив немного, улыбнулся. Вино было превосходным. - И все же… Я не совсем понимаю ситуацию, - снова начал он, - мне казалось, что меня ждет казнь. - За совращение наследника Кастанеля? Да, ждала бы, если бы не решение Его Императорского Величества. Вероятно, вы слышали о восстаниях на Севере? - Нет. – вампир напрягся. - Не читаете газет? – Фридер нахмурился. – Дурной тон для нынешнего времени. Идет война, господин Камю, и юг практически сдался. Республика теряет силы, однако… нельзя недооценивать врага, каким бы слабым он ни казался. Их разведка пока, увы, работает лучше нашей, особенно там, где контроль Императора уступает частным владениям. - Север… - Вы правы, - тот кивнул, - ваша родина. Волна стачек прокатилась по третьему округу, два металлургических завода встали, один из которых захвачен вампирами. По сведениям, поступившим трое суток назад, барон Гейнбор был убит собственным слугой и вздернут на виселице. Примерно то же произошло с его женой и всеми людьми, обеспечивавшими работу предприятий. После этого инцидента оружейный завод седьмого округа прекратил производство, и при попытках погасить начавшееся восстание было потеряно два эскадрона серых шинелей. Поражает размах, не правда ли? - Если… если так пойдет и дальше, то Империя останется без оружия вовсе, - пробормотал Жанвель, - и это… - И это равно катастрофе. Вижу, Его Сиятельство в вас не ошибся. Несмотря на… происхождение, вы невероятно проницательны. - Однако ж не настолько, чтоб догадаться о своей роли в этой войне. - Вы поможете нам и послужите воле Императора. Спасете сотни, тысячи жизней… В обмен на собственную. Вас повысят в звании, приставят к награде… - За что? - За пропаганду, - герцог улыбнулся, - за пропаганду среди вампиров. Переговоры с людьми, как видно, не дают положительных результатов. Но вы... Вы – символ. Знак того, что благословение Императора касается всех, даже вас. Вы имели чудесную возможность получить образование в лучшем Университете, вы преподавали у сына Лорда, вы жили так, как дано жить не каждом из людей, и все это невзирая на то, что вы… тот, кто вы есть. - Это чистая ложь. - Но кто об этом знает? Впрочем, у вас всегда есть выбор. Смерть тоже выход, если подумать. - Я… я согласен, - резко кивнул Жан, - вам нужен тот, кто будет гласом «совести» всего народа… - Во имя всеобщего блага и блага страны, давшей вам все. Взамен… на то, что вы можете ей дать. Эта система помогает нам жить, и людям, и вампирам, да, идеальной ее назвать нельзя, но это все лучше, чем хаос и всепожирающая анархия. Вы понимаете меня? - Понимаю, - соврал вампир, - прекрасно понимаю. В конце концов, всегда необходимо кем-то жертвовать. - Но в том и дело, что Император желает сохранить жизнь тем, кто этого заслуживает. Безусловно, вы будете не один. Вам хорошо заплатят, выдадут все полагающиеся инструкции. Ну и, разумеется, орден. - Даже так? - Это серьезное предприятие. Теперь на кону слишком многое, мы не имеем права на ошибку. - Что ж… по всей видимости, мне остается лишь радоваться невероятной удаче, - наконец улыбнулся Жан, - за гений Императора. - За гений Императора, первый глашатай Его Высочайшей воли!