high

В тот момент, когда Ким включает свой телефон, он начинает вибрировать где-то две минуты, указывая на входящие сообщения и пропущенные звонки, но он просто игнорирует это, потому что у него нет сил разбираться с этим дерьмом прямо сейчас. Он просто заказывает еду на вынос, потому что умирает с голоду, и ложится на диван, включив первое, что видит на нетфликс. Не то чтобы он собирался смотреть, ему просто нужен какой-то шум на заднем плане. Ким начинает прокручивать свою ленту в твиттере, хмурясь на статьи, написанные под его именем о том, что его вынесли из клуба в отключке, и какую-то чушь о том, что ‘любимый идол скатился’. Некоторые фанаты утверждают, что он просто потерял сознание из-за того, что провел слишком много времени в потной, жаркой комнате с массой людей, и действительно, Ким восхищается их верой в него, но также не может поверить, как кто-то может быть таким наивным. Его телефон начинает звонить, и Ким вздыхает, когда видит имя своего менеджера. - Что? - спрашивает он, закрывая глаза; лучше разобраться с этим сейчас. - Наконец-то! - Тар почти кричит на него, его голос безумный и звучит запыхавшимся. Ким может только представить, с каким дерьмом ему приходится иметь дело прямо сейчас; не то чтобы его это волновало. - Какого черта, Ким? Ты знаешь, что происходило в последние две недели? Ты пропустил интервью, встречи, два шоу, нам пришлось перевезти вещи, соврать, что ты болен, а потом появилось видео, где ты потерял сознание... - Мне плевать, - перебивает его Ким спокойным и контролируемым голосом. - Тебе плевать? - недоверчиво спрашивает его Тар. - Ты что, с ума сошел? Ты потерял столько сделок, столько денег! Фанаты сходят с ума, не зная, что с тобой происходит! Ким чувствует укол сожаления, потому что если он и благодарен за что-то в своей жизни, так это своим фанатам; они вытащили его из большого дерьма, когда он только начинал в музыкальной индустрии, и должен относиться к ним правильно, он это знает. Но в данный момент немного сложно заботиться об этом дерьме. - Мне. Плевать. - повторяет Ким, его голос становится ниже и немного опаснее. - Просто скажи, что я ухожу на перерыв. Отмени все. Мне все равно, как ты это сделаешь. - Ким, - начинает Тар, звуча так, как будто он собирается взорваться в любую секунду, и Ким хмурится, потому что мужчина, очевидно, забылся; забыл, кто такой Ким на самом деле. Это было в самом начале, когда Ким начинал работать в индустрии, только что дебютировав со своим самым первым альбомом, и было очевидно, что он добьется успеха, его отец вызвал Тара за спиной Кима и очень приятным и спокойным тоном сказал ему, что с ним случится, если он когда-нибудь будет плохо обращаться с его сыном. Танкхун был очень рад повторить каждое слово, сказанное в ответ Киму. Тар - один из очень немногих людей, которые действительно знают о том, что Ким состоит в мафии, или, по крайней мере, подозревают, потому что никогда вслух не говорилось, что Тирапаньякул - мафия. - Сделай это, - рявкает на него Ким. - И не забывай, с кем ты разговариваешь. Он слышит тишину на другом конце провода, и Тар бормочет извинения. - Завтра я выйду в прямой эфир и дам подтверждение, что у меня перерыв, увидев меня, фанаты должны успокоиться, - говорит он. - После этого мне нужно отдохнуть и сосредоточиться на семейных делах. - Ладно, - вздыхает Тар. - Если это то, чего ты хочешь. Ким отключает звонок и начинает листать свой инстаграм, прежде чем через пять минут вздыхает и делает то, чего не должен делать: он заходит в аккаунт Че и начинает смотреть его истории. Сегодня это какая-то случайная фотография еды и бумеранг, на котором он машет рукой в зеркале и улыбается. Ким понятия не имеет, сколько раз он пересматривает его, но, наконец, еда приезжает, и он может поесть перед сном, потому что его организму нужно восстановиться после того, как он злоупотреблял им несколько дней подряд. ~~,~~ Ким чувствует себя хорошо уже около недели, а то и две. Он ест и спит, пытается писать новые песни и игнорирует каждый звонок от Кинна и Танкхуна, пока они оба не прекращают попытки связаться с ним; в случае Кинна это занимает три дня, а у Танкхуна - восемь. Его старший брат пишет ему какое-то загадочное сообщение, в котором говорится: ‘Ким, тебе лучше вести себя хорошо, еще раз переступишь черту, и я узнаю’. Ким игнорирует это, как и все остальное. Он следит за тем, что происходит в семье, через своих телохранителей, которые отчитываются перед ним каждый день, в том числе о том, что происходит с Макао, Вегасом и их бывшим телохранителем Питом. В настоящее время мужчины покинули больницу и вернулись в дом второй семьи, поскольку Порш поднял шумиху вокруг того, что это был дом их детства или какая-то другая чушь, и фактически заставил Вегаса, Пита и Макао жить там; что было неплохим ходом с его стороны. Отчасти потому, что было лучше держать Вегаса рядом и знать каждый его шаг, чем позволить ему исчезнуть и устроить заговор где-нибудь, где никто не мог за ним следить. Все летит к чертям в четверг вечером, когда Ким проверяет историю Порче в инстаграме; из личного аккаунта, который он создал только с этой единственной целью; и почти кричит от разочарования, когда видит, что младший опубликовал видео. На нем он с каким-то старшим чуваком из университета. Парень смотрит на Че и улыбается, касаясь его плеча, а ангел Кима ухмыляется с гитарным ремешком на шее. И, да, окей, Ким чертовски ревнует. Он по уши в дерьме, одержим парнем, который не хочет иметь с ним ничего общего. И Ким в глубине души знает, что даже если он причинил боль Че, человек, который страдает больше всего, - это сам Ким. Потому что он потерял единственный шанс на любовь, которую вера подбросила ему, по-королевски все испортив, попытавшись хоть раз в своей дерьмовой жизни быть благородным, но, в конце концов, это все равно его погубило. Вот почему он хватает свой бумажник, телефон, ключи и, не дожидаясь, пока его телохранители узнают, что он в пути, садится в машину и едет прямо в ближайший принадлежащий ему ночной клуб. Конечно, Блу и Пэм не отстают, догоняя его в тот момент, когда Ким паркуется у заднего входа. Ким не обращает на них никакого внимания, лихорадочно оглядываясь на огромное количество людей в толпе. После примерно десяти минут нарастающего разочарования и раздражения он, наконец, замечает знакомое лицо семейного дилера, которому разрешено посещать этот клуб, и хватает его сзади за шею, выталкивая в задний коридор, не заботясь о том, что он брызжет слюной. - Что у тебя есть? - спрашивает он его, прижимая всем телом к стене. - Кхун Ким! - заикается парень, широко раскрыв глаза от страха. - Я… У меня не так уж много. Я продал все. Это хорошая ночь, много студентов. Ким поджимает губы, напоминая себе, что он не должен убивать парня, и просто приподнимает бровь, ожидая, когда он скажет ему, что у него есть. - Все, что у меня есть, - это мет, - наконец ответил парень, и сердце Кима остановилось на один удар, прежде чем он протянул руку ладонью вверх, ожидая, когда мужчина бросит туда наркотик. - Но, Кхун, есть приказ... - Заткнись, - рявкает на него Ким, забирая маленький пакетик с метамфетамином из дрожащих рук парня. - Меня, блять, не волнуют твои дурацкие приказы. Парень отчаянно кивает головой. - Кхун, если вы подождете час, я могу принести вам немного молли, - умоляет парень. - Или кокс, или, может быть, немного кислоты? - Ты все равно это сделаешь, - говорит ему Ким, кладя белый порошок в карман; зная, что это первоклассное дерьмо, потому что это продает его семья, а не какое-то желтое месиво, приготовленное подражателями наркобаронов в дерьмовом заброшенном здании. - Найди меня позже, я буду рядом. Парень кивает, и Ким делает шаг назад, позволяя ему убежать, прежде чем направиться в VIP-секцию, которая спрятана в задней части клуба. Эта территория охраняется четырьмя мужчинами, которые кланяются ему, когда он проходит мимо них. Ким чувствует себя немного неуверенно, принимая метамфетамин, потому что это вызывающий привыкание и очень опасный наркотик, но если он примет только немного; достаточно, чтобы снять напряжение, чтобы он не пошел в их университет, чтобы найти парня, который прикасался к Че и переломал все кости в его руках; все будет хорошо. Это не значит, что Ким зависим, нет, но ему нужно что-то, чтобы отвлечься от мыслей о своем ангеле, а наркотики - самый быстрый и веселый способ сделать это. Он делает две аккуратные линии, не слишком толстые, ровно столько, чтобы почувствовать кайф, пока дилер не принесет ему более безопасные наркотики для употребления, а остаток порошка отдает Пэм. - Избавься от него и не давай мне больше принимать, - приказывает он, а затем нюхает метамфетамин. Не проходит и нескольких секунд, как наркотик начинает действовать на него; сначала он чувствует, как учащается сердцебиение, и прилив такой энергии, что ему кажется, будто он может свернуть горы. Он больше не может сидеть спокойно, поэтому вскакивает на ноги и улыбается своим телохранителям, говоря: - Вам стоит попробовать, это потрясающе! Пэм и Блу смотрят друг на друга, прежде чем снисходительно улыбнуться ему. Ким, не дожидаясь их, сбегает вниз, чтобы немного повеселиться на танцполе. Это просто так хорошо, такое сильное чувство чистой эйфории, что он не может представить, что когда-нибудь больше не будет чувствовать себя так. После этого он теряет некоторое время, раскачиваясь и подпрыгивая под музыку, которую на самом деле не слышит. В животе разливается тепло и возбуждение, но пока он игнорирует это. В следующий раз, когда он немного приходит в себя, он находится в кабинке диджея, раскручивая толпу и распевая песни с микрофоном в руке. Затем, между одним мгновением и другим, он снова в толпе, спотыкается и чувствует, что он в огне, буквально, как будто кожа на его костях плавится. Ему нужна вода. Или что-нибудь холодное, что поможет ему остыть. Он неторопливо идет к бару, весь такой уверенный и развязный, когда чувствует, как кто-то хватает его за запястье. Он поднимает глаза и видит ангела в человеческом обличье. - Че! - Он кричит, не помня, почему видеть мужчину в клубе плохо; прямо сейчас он просто переполнен неподдельным счастьем от того, что находится рядом с ним. - Че, мой ангел! Идем! - Пи'Ким! - Че кричит, пытаясь освободить свое запястье, Ким даже не заметил, что схватил его. - Пойдем со мной, пожалуйста. - Но... - Ким в замешательстве смотрит на барную стойку, потому что ему захотелось выпить немного воды. Он весь потный и перегретый. С другой стороны, он может пойти с Че и быть рядом с молодым человеком, поэтому он, спотыкаясь, идет в его сторону, сближая их тела, и утыкается носом в его шею, делая глубокий вдох. Его мгновенно окутывает запах молока и меда, и он чувствует прилив возбуждения такой силы, что через секунду у него встает; от этого ощущения у него кружится голова. - Ммм, блять, детка. Он чувствует, как Че дрожит в его объятиях, и, не слишком задумываясь об этом, оглядывается и тащит его в туалет, где они могут побыть одни. Где он может прижать его к стене и трахнуть так хорошо, что тот будет плакать, требуя большего. Ким не помнит, чтобы когда-нибудь испытывал такое возбуждение. Ким смутно замечает, что его телохранители заставляют всех уйти, прежде чем начинает целовать шею и плечо Че, издавая голодные стоны, потому что он недостаточно близко, никогда не бывает достаточно близко. - Пи'Ким, ты должен остановиться, - говорит ему Че, отталкивая его, и Ким на секунду хмурит брови, прежде чем начинает прижиматься бедрами к Че, потирая свое возбуждение о его тело. - Все в порядке, я справлюсь. - Он слышит, что говорит его ангел, но на самом деле не улавливает слов, прежде чем руки Порче сильнее хватают его за руку, и молодой человек отталкивает его, используя больше силы, чем Ким когда-либо подозревал, что у него может быть. - Ким! Ким моргает, оглядываясь по сторонам, и видит очень встревоженного Арма, который, вероятно, пришел с Порче, он выглядит готовым вмешаться, что заставляет Кима моргнуть, прежде чем снова сосредоточиться на Че, который покраснел и тяжело дышит. - Упс, - смеется он; у него в голове какое-то чувство, говорящее ему, что он каким-то образом облажался, что эта ситуация далека от идеальной. Но наркотики затуманивают его рассудок ложной бравадой, и возбуждение, переполняющее его вены, на самом деле не помогает. - Прости, ангел. Ким чувствует, как его сознание начинает кружиться, ладони потеют, желудок скручивается, и он, спотыкаясь, идет к раковинам, позволяя холодной воде стекать по запястьям, прежде чем подставить всю голову под струю. Он вздыхает от удовольствия, когда его волосы становятся насквозь мокрыми, а кожа мгновенно остывает. - Пи'Ким, ты должен пойти со мной домой, - слышит он, чувствуя себя немного лучше после того, как некоторое время держал голову под краном. Ким выпрямляется, откидывая волосы с лица, и чувствует, что его дыхание становится прерывистым, на него накатывает тошнота, и его рвет на пол, он тяжело дышит и стонет от боли. Это такое дерьмовое шоу, что он будет смущаться из-за этого целую вечность. - Блу, - выдыхает он, когда заканчивает, чувствуя себя дерьмово и зная, что скоро упадет, потому что он становится все более и более осознанным. - Дай мне немного молли, быстро. Телохранитель вздыхает, но делает шаг вперед, избегая блевотины на полу, и пытается передать ему белые таблетки, но Порче выхватывает их из рук телохранителя. - Ты не в своем уме, если думаешь, что я позволю тебе еще раз это принять, - говорит Че, выглядя сердитым и решительным. Честно говоря, худшее сочетание. - Ты должен пойти домой, Че, - говорит ему Ким, прислоняясь всем весом к стене. Последние несколько часов он был натянут в такую тугую струну, что теперь его тело требует отдыха, и Ким это знает. Вот почему он должен принять молли, чтобы получить еще один прилив энергии, потому что предпочел бы не разваливаться на части в присутствии Че. Он выбрал худший момент, чтобы разыскать его, метамфетамин всегда выводил Кима из себя, больше, чем кокаин или молли когда-либо; это похоже на эмоциональные американские горки, когда он принимает это, что случалось всего несколько раз, когда он был моложе. Он просто рад, что это почти вышло из него, потому что он понятия не имеет, как бы себя повел, если бы Че нашел его сразу после того, как он его принял. - Я не собираюсь уходить без тебя, - огрызается на него Че. - Ну, это отстой, потому что я не пойду домой, - говорит Ким, пытаясь справиться с гневом, который поднимается в его теле; он скорее вышибет себе мозги, чем когда-либо проявит агрессию по отношению к Че. Че прищуривается, глядя на него, прежде чем открыть маленький пакетик и положить две таблетки на свою раскрытую ладонь. - Ты не собираешься домой? Супер. Тогда я собираюсь повеселиться с тобой! Он тянет руку ко рту и делает движение, чтобы проглотить обе таблетки, но Ким в панике кричит: - НЕТ! - Почему нет? - спрашивает его Че, держа таблетки в опасной близости от своего рта. - Должно быть, это весело, раз ты это делаешь. - Нет, - повторяет Ким, его веки медленно опускаются; сейчас трудно оставаться в сознании. - Ты не можешь их принять. Просто... нет. - Тогда возвращайся со мной, - говорит ему Че, голос гораздо ближе к нему, чем был несколько секунд назад; тон сладкий и приглашающий. - Пойдем со мной, Пи'Ким. Ким кивает головой, побежденный и такой, такой усталый. Его голова падает вперед, и он чувствует, как его тело начинает сползать по стене, но он все еще слышит очень тихое “помогите ему, пожалуйста”, которое произносится. Он чувствует, как его перемещают, а затем толкают на прохладное кожаное сиденье, и мягкая рука хватает его за руку, прежде чем он проваливается в темноту. ~~,~~ Кима рвет наизнанку, он клянется себе, что больше никогда не притронется к метамфетамину. Он чувствует себя дерьмово. Он не принял много вещества, но побочные эффекты такие же ужасные, как если бы он принимал его неделями; он помнит, как ему было семнадцать и он чувствовал, что умирает после того, как впервые принял это дерьмо. С тех пор он в основном старался держаться подальше от наркотиков, и помнит, почему именно он сделал этот выбор много лет назад. - Скоро ты почувствуешь себя лучше, - говорит ему Че, потому что да, младший отказался уходить. И в дополнение к тому, что у Кима было худший приход в его жизни, он также чувствует вину настолько большую, что мог бы дотронуться ею до конца галактики. Это просто настолько хуево на стольких уровнях, что он не знает, что с собой делать прямо сейчас. Он не знает, как себя вести и что сказать. Он попытался заставить Че уйти, но тот отказался сдвинуться с места, а Ким отказался заставить своих телохранителей выгнать его. Хорошо, что на этот раз он в своей собственной квартире, потому что он был немного в сознании и заставил телохранителей привести его сюда, пообещав им всем очень медленную смерть, если они не выполнят его приказы. Ким морщится, встает на трясущиеся ноги и чистит зубы, чувствуя себя немного лучше. Теперь ему просто нужно отоспаться от самого худшего. Он смотрит в окно и видит, что солнце уже высоко в небе, а это значит, что сейчас, вероятно, около полудня. - Ты должен пойти домой, - хрипло произносит он, когда заканчивает чистить зубы. Трясущимися руками он снимает футболку и замечает, что Че слишком долго пялится на его тело, прежде чем парень поворачивается к нему спиной. - Я не оставлю тебя одного в таком состоянии, - упрямо говорит ему Че. - Ты должен быть в универе прямо сейчас, - говорит он ему, снимая штаны, на самом деле не беспокоясь о скромности; не то чтобы Че не видел члена в своей жизни. В конце концов, он у него есть. - Так же, как и ты, - говорит ему Че. Ким вздыхает и встает под душ, смывая вонь от рвоты и липкое ощущение пота. Он не может поверить, что действительно напал на парня, терся о его тело, как гребаный пес. Он просто благодарен, что не сделал ничего другого, потому что тогда ему пришлось бы отрубить себе руки. - Прости, - говорит он тихо, но все же достаточно громко, чтобы Че его услышал. - За что? - спрашивает Че, стоя к нему спиной, давая ему уединение, в котором он на самом деле не нуждается, но, возможно, Порче это нужно, поэтому он ничего не говорит. - За то, что напал на тебя сегодня, - говорит он, выключая воду; легче извиниться за это, не глядя Че в глаза; он боится отвращения, которое увидит в них. - Я был не в себе, ты должен мне поверить, что я бы никогда не сделал ничего подобного, если бы я не был под ка... - Я знаю, что ты никогда бы не сделал ничего насильно, - обрывает его Че, слепо протягивая певцу черные трусы, которые он оставил лежать на тумбочке. - Я не сержусь из-за этого. Ким вздыхает, чувствуя, как его охватывает небольшое облегчение, и надевает трусы. - Теперь ты можешь посмотреть, - говорит он, и Че резко оборачивается, его глаза скользят по телу Кима, а на щеках появляется румянец, что делает его таким милым. Ким чувствует, как его сердце замирает. - Как ты вообще нашел меня? Че пожимает одним плечом, нервно теребя пальцами перед собой. - Танкхун пришел ко мне и попросил кое-что сделать для него, - объясняет он, и Ким вспоминает угрозу: ‘И тебе не понравится то, что будет, если я узнаю, что ты снова делаешь какую-то глупость’. Танкхун был прав. Ким чертовски ненавидит, когда Че видит его таким. Презирает это, на самом деле. Это заставляет его хотеть кричать и бить что-нибудь, пока его руки не будут в крови, потому что он никогда не хотел выглядеть слабым и жалким перед парнем. Но больше всего ему стыдно за себя. - Оказывается, речь шла о том, чтобы вернуть твою обдолбанную задницу домой. О чем ты думал, Ким? Сначала ты ведешь себя так, будто злишься из-за того, что я чуть не принял таблетку, пока был с друзьями, а теперь ты целыми днями гуляешь на вечеринках, не в своем уме, черт возьми? Зачем тебе вообще делать что-то подобное? Это то, что ты всегда делал, но просто держал в секрете от меня? Как и многие другие вещи? А? Ким морщится, потому что у него очень сильно болит голова, а повышенный голос Че не помогает ему чувствовать себя лучше. Его разум просто слишком медлителен, слишком испорчен и переутомлен, чтобы ответить на любой из этих вопросов. - Я поговорю с тобой завтра, если ты все еще захочешь говорить, - обещает ему Ким, слегка покачиваясь на ногах. - Я обещаю. Но прямо сейчас мне нужно лечь и поспать целую вечность. Че на секунду надувает щеки, прежде чем кивнуть головой. Ким прищуривается и замечает, что тот выглядит измученным, а не просто уставшим. Танкхун, вероятно, разбудил его в ту же секунду, как получил информацию о том, что Ким снова принимает наркотики, и теперь он знает, что дилер сдал его; он помнит, как тот что-то говорил о каких-то приказах, которые он получил. И, вероятно, это не был приказ ничего ему не давать, поскольку Танкхун чертовски хорошо знает, что Ким мог просто убить парня и забрать у него все наркотики, которые хотел; он мог просто выбить из него дерьмо, чтобы получить это, честно; так что это могло быть только для того, чтобы сообщить, когда Ким придет в себя и попросит о чем-то. И Ким должен признать, что его брат - умный ублюдок. У него нет власти над личными телохранителями Кима, но у него есть власть почти над кем угодно и всеми остальными. - Я тоже устал, - признается Че, потирая лицо руками, его красивые глаза налиты кровью и под ними темные круги. У него была тяжелая ночь, благодаря Киму. И он даже не может заставить себя радоваться тому, что Порче снова с ним разговаривает. Он предпочел бы, чтобы этот человек вмешался по собственной воле, а не был принужден к этому старшим братом Кима. Это ничего не значит, если он здесь не по своей воле. - И я не принимал никаких наркотиков, чтобы не заснуть. Ким морщится от этого и медленно движется к кровати, заползая на матрас; в ту секунду, когда его голова касается подушки, он чувствует, как туман заволакивает его разум, лишая его способности думать. Он так чертовски устал, а он даже не принял столько метамфетамина; он думал, что действие наркотика длилось, может быть, пять часов, но оказалось, что прошло больше восьми, так как уже рассвело, когда телохранители вытащили его из клуба. - Здесь есть комната для гостей, - невнятно произносит он, слова трудно разобрать, но он хочет убедиться, что Че знает, что он может отдохнуть где-нибудь, кроме его кровати или дивана. Честно говоря, Ким чувствует себя достаточно виноватым, чтобы не заставлять Че проводить с ним больше времени, чем это необходимо. Он знает, что, когда снова проснется, ему придется заплатить адскую цену, и будет трудно оставаться равнодушным, когда он практически разваливается на части уже от одной мысли об этом. Разговор с Танкхуном, он знает, что разговор будет, будет ничем по сравнению с разговором с Че и его разочарованием. Или, может быть, не разочарование, может быть, гнев, что его загнали в угол, заставив заботиться о Киме, когда он явно не хотел быть рядом с ним. И будет трудно объяснить молодому человеку, почему именно он начал принимать наркотики и устраивать вечеринки, не сказав ему правды; что он не мог вынести мысли о том, что они не будут вместе, мысли о том, что Порче отверг его после того, как он излил свое сердце в этой песне. Киму лучше придумать хорошую ложь, потому что он не собирается рассказывать все это Че и навязывать ему какое-то неуместное чувство вины. Потому что сердце Че слишком невинно и он сошел бы с ума от чувства вины, если бы узнал, что кто-то сделал что-то глупое из-за него; он был честным, преданным, храбрым и таким, таким чистым. Его разум уже плывет по течению, драматические и тревожные мысли в его голове успокаиваются, позволяя ему дышать немного легче. Он слышит вздох, затем щелчок открываемой и закрываемой двери, указывающий на то, что Че только что вышел из комнаты. Ким хнычет себе под нос, переворачивается на живот, раскидывает руки и ноги и засыпает, желая, чтобы парень остался с ним.