Саша Филиппенко.

— Нет… Нет, нет, нет, не надо, пожалуйста! — пробует закричать Саша, не оставляя отчаянных попыток вырваться, но мужчина только сильнее вжимает её в стену и закрывает ей рот рукой. Отпустив её запястья, он достаёт нож и демонстрирует его Александре, а после приставляет к её горлу, слабо надавливая лезвием. — Рыпнешься — я тебе глотку перережу, — шипит незнакомец. Сашу трясёт. Ей больно, ей страшно… Руки охватывает тремор. По щеке медленно скатывается слеза. Дыхание перехватывает. Она всё ещё пытается сопротивляться, но уже не так рьяно, как до этого. Потому что умирать ей абсолютно не хочется. Она продолжает что-то шептать… С неё срывают одежду. Саша пытается закрываться руками, но в эти моменты ножом надавливают на горло чуть сильнее. Когда маньяку становится неудобно держать руку у её горла, нож спускается куда-то под рёбра. И вот, Саша перед ним, частично обнажённая: ровно настолько, насколько ему было нужно. Сам мужчина только чуть приспустил брюки, вынимая из них член. Резко вошёл, выбивая из девушки сдавленный вскрик, и снова зажал рукой её рот. Начал двигаться в ней, рукой с ножом сжимая бедро и закидывая её ногу чуть выше собственных бёдер. Из уст Филиппенко доносились сдавленные вскрики, смешанные со стонами и всхлипами. Ей хотелось, чтобы это всё поскорее закончилось. По щекам продолжали катиться слёзы, пока мужчина позволял себе иногда до боли прикусывать кожу. Когда, спустя время, незнакомец, наконец, кончил, он оставил Сашу и, спрятав член в штаны, поспешил скрыться с места преступления, пока девушка медленно сползла по холодной стене вниз, оседая и продолжая плакать, не в силах даже подняться на ноги. Из влагалища медленно сочилась кровь, стекая на землю. По всему телу расползалась невероятная боль. Александра закрыла лицо руками, крепко прижимая пальцы к глазам. Она едва сдерживала себя от того, чтобы закричать на всю улицу сквозь слёзы.