«У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том, и днем, и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом.»
Дмитрий Позов — ученый сказочного мира, казалось бы, звучит глупо и как такое возможно? Но кто же знал, что и в мире сказок существуют свои скептики, подвергающие сомнение все и вся. Нет, Дима не скептик, просто ученый и доверяет науке больше, чем всяким дедовским рассказам. За что иногда и получает от помещиков, которым Позову приходится в очередной раз доказывать, что если сплясать румбу на берегу реки Смородины, то мертвые не восстанут и не вернутся к жизни. Когда к ученому в очередной раз приходит такой горе-помещик, Дима закатывает глаза: он так устал, что даже объяснять не хочется, ну серьезно? Одно и тоже каждые полчаса ни один ученый не выдержит. — Ну попробуй утопиться, может тогда твоя невеста и востанет из мертвых, а так нет. Помещик вскипает: — Что за хамство?! Где твое начальство?! Принести жалобную книгу! — Так вы уже определитесь, что вам подавать: жалобную книгу или мое начальство? — вопрошает, разводя руками, Позов. — Хамло! — кричит мужчина и, харкнув на пол, покидает небольшой деревянный домик, в середине деревни обычных крестьян. Через пятнадцать минут к нему заходит Омар, его начальник, и по совместительству старший ученый. Его горожане любят больше, чем Позова, да и все в принципе любят его больше, чем Диму. — Ты опять послал важного клиента, — он уже даже не спрашивает, а просто ставит перед фактом. — Дим, ну взгляни на себя, ну как так можно? Позов осматривает себя с головы до ног. Классическая белая косоворотка, в народе русская классическая рубаха, с красным воротником и вышитыми манжетами подле начала рукавов. Темные синие штаны, хорошо сидящие по форме ног ученого, да черные сапоги с небольшим каблуком, завершающие весь образ окончательно. Дмитрий почесывает отросшую слегка бородку и говорит: — А, что не так? Голова и жопа на месте. Да и как я могу смотреть на себя, если зеркал, как видишь, тут нет, — да, саркастичный тон вошел в его жизнь так давно, и, на удивление большинства, приелся ученому и стал частью его самого. Омар вновь закатывает глаза: — В этом весь ты. Попробуй хоть раз поговорить с человеком на равных, а не делать из них дурачков. Позов возмущен до глубины души. — Да я никого из них не делаю, они сами уже таковыми являются ко мне со своими тупыми вопросами и просьбами. Знаешь, когда я перестану себя так вести? — и, не дожидаясь ответа старшего, он тут же заключает. — Когда люди перестанут воспринимать науку как сверхъестественное, и сравнивать ее с колдовством и магией. Вот когда до них дойдет, что наука и магия это разные вещи, тогда я стану вести себя более серьезно. Потому что меня заебало, Омар, что ко мне приходят люди с вопросами: как воскресить мертвых и где найти Кисельные берега. Пусть идут к Варнаве, вон та точно им расскажет, куда пойти. А я могу их только назад отправить. Хотя она лучше меня справится с этим, еще и вознаграждение получит, — Дима впервые так полыхает. Омар садится, протирая рукой лицо: — Дима, наш мир — это сплошная магия. Это неотъемлемая часть всего живого и неживого, для людей пока наука значит гораздо меньше, чем магия, ведь она их взрастила, — старший ученый уже в который раз пытается довести до младшего простую истину, понимая, что рано или поздно тому придется принять неутешительную правду и покорно сдаться власти этого мира. Их разговор прорывает стук в деревянную дверь. Женщина лет сорока, армянской внешности заглядывает внутрь, слегка смущаясь и спрашивает: — Извините, Дмитрий Темурович, можно? Ученый впервые рад такому исходу. — Да, конечно проходите. Извините, Омар Виссарионович, работа не ждет. — он протягивает руку, указывая старшему на выход, тот скептически вздыхает, смотрит недолго на женщину желая чтобы та ушла незаплаканной, а после, учтиво поклонившись, покидает чужое рабочее место. — Проходите — любезно говорит Дмитрий. — Какая у вас проблема? Женщина в разноцветном пышном платье заходит внутрь, на голове у нее заплетенная коса и все бы ничего, но она напоминает ученому цыганку или разбойницу, но точно не порядочную даму. На удивление та оказывается скромной женщиной, которая постоянно краснеет, не зная как начать разговор. — Извините меня за столь глупую просьбу, но не могли бы вы помочь моему сыну? Мы обошли уже всех знахарок, гадалок, магаво, но ни один не может сказать, что с ним. Дмитрий настораживается: — Ваш сын болен? — уточняет ученый. Глаза армянки тут же расширяются: — Нет, что вы, не несите чепухи тьфу, тьфу, — женщина стучит по дереву, заставляя ученого начать смыкаться челюсть, ну серьезно, кто еще верит в эти старорусские приметы? — Он никак не может женится, ни одна дама его сердцу не мила, может вам удастся его поставить на правильный путь? — она смотрит с такой надеждой, что ученый соглашается. — Вот и чудно, он придет к вам через час. — после этого она прощается и покидает обитель ученого.∆∆∆
Сережа сидит у дуба, в руках у него большая книга. — Вот костлявая гнида и как он думает, что мне это поможет? — возмущается Серёжа, смотря на обложку Красной книги с профилем кудрявого воина, хотя Матвиенко знает, что это за воины, и как он попал под чужие чары. — Мистика, как у него вышло раньше, чем у меня? — возмущается Сережа. Когда над его головой начинает сгущаться дым, на третьей ветки Дуба, расположенного у Лукоморья, появляется мужчина с голубыми глазами. — Мне уже почти пятьсот лет. Так что не думаю, что стряслось все раньше, чем у тебя. — говорит Арсений, спрыгивая с ветки и приземляясь рядом с Матвиенко. — Ух сука! Ты меня так в могилу быстрее сведешь, — возмущается Сережа. — Вот он же должен был поразить тебя уткой-иглой или как там в предсказании было? А по факту что? Попов разводит руками и вновь смотрит на книгу: — А ты уверен, что я просто так тебе ее дал? Смотри, давай так, спорим, что человек, прочитавший ее от корки до корки, будет твоей истинной судьбой? — он протягивает руку, хитро улыбаясь. Сережа щурится: — Как тебе всегда это удается? Так меня провоцировать не может ни один человек, — говорит Матвиенко, обдумывая сказанное его другом — Так я и не человек, не забывай об этом, — заставляет вспомнить его Арсений. — Так, что по рукам? Али струсил, юный разбойник? Сережа смыкает челюсть, в очередной раз убеждаясь, что с этим существом спорить просто бесполезно. — Вот гнида ты заморская! По рукам, но если это окажется не правдой, ты отдашь мне любимое кольцо Шаста. — Хорошо, по рукам, — с улыбкой отвечает Попов заведомо зная, что его друг проиграет, а если нет, то подумаешь делов то, умереть в сотый раз, в конце концов, не первый раз, он переживет. После, попрощавшись Арсений растворяется, напоследок говоря: — Меня муженек дома ждет. — Костлявая гнида, — вновь говорит Матвиенко, а после встает, отряхивая затекший зад, когда его прошибает молнией, — Черт, я же обещал матушке помочь с покупками на рынке. — Сережа срывается с места, направляясь в центр крестьянской деревни. Прибежав туда, мужчина осматривается по сторонам. Жизнь в деревне кипит, крестьяне снуют повсюду, так что найти уже рассерженную матушку Сережи удается не сразу. — Прости, задержался, — оправдывается он держа под мышкой нехилую книжечку. — Опять опаздываешь, — вздыхает матушка и хмуро смотрит на сына. — Я уже все купила, так что тебе дам другое задание. Сходи вон в тот дом и посоветуйся со знающим человеком. Сержа закатывает глаза: — Ты опять за свое? — Матвиенко понимает обеспокоенность матери, потому что в свои тридцать он до сих пор не женился, однако и раскрыть своей семье свой маленький секретик Матвиенко не горит желанием. Тяжела жизнь разбойника, если он не может утаивать столь большой секрет, держа его так долго в себе. — Я же не многого прошу. — говорит матушка и так тяжело вздыхает, зная, что такие провокации сработают на сыне. — Хорошо, я схожу, только пожалуйста давай в этот раз это будет последний знахарь, или кого-то там либо еще, — просит ее Сережа. — Хорошо — говорит матушка и, поцеловав сына в лоб, отправляет того к ученому, хотя разбойник еще и не догадывается вовсе. Сережа заходит в избу: обычное жилище ничего интересного, он стучит в первую попавшуюся дверь и, открыв ее, спрашивает: — Вы Дмитрий как там его Ташкентович? Тиковоночив? Позов ахуевает, так к нему еще не приходил никто. Он сглатывает, будто пропуская все это мимо ушей: — Проходите, вы по адресу, — и все же сучесть берет вверх: прежде чем мужчина армянской внешности «нечаянно» чихает при этом говоря. — Темурович, — а затем, словно как ни в чем не бывало, поворачивается к нему и, сев на стул, складывает руки в замок и спрашивает. — Так что у вас за проблема? Сережа усмехается, он отклоняется на спинку стула, слегка заламывая пальцы на руках, поправляет кольца, а затем на выдохе говорит: — Да проблем то и нет, просто матушка хочет, чтобы я побыстрее женился, а мне в лом. — нагло врет Сережа Попов смотрит на этого мужчину и впервые в его голове не возникает желания говорить сарказмом. Ученый видит, что тот врет, но все же Позов решается сыграть с ним в эту игру. Сам же Сережа так спокоен, словно располагает к себе, однако Дима все же наклоняется вперед и спрашивает: — Интересно, и почему же? Матвиенко слишком резко встает и за долю секунды оказывается на столе ученого, притягивает того за воротник и спрашивает, понимая, что его вранье просекли: — Настолько интересно? Дима впервые чувствует, как внутри сжимаются легкие, дышать становится тяжело, слишком близко к нему этот армян, слишком тяжело удерживать соблазн. — Ты превышаешь рамки дозволенного — ученый первым отстраняется. — Как скажешь, — Матвиенко не настаивает, спрыгивает со стола. — Приятная была беседа. — говорит он, не желая тратить ни свое, ни чужое время, он наскоро прощается и покидает прочь избу. Только на улице, уже выйдя из деревни Сережа понимает, что прихватил с собой чужое кольцо. — Привычка, — хмыкает он, говоря сам себе и подкинув его смотрит как то на пару секунд зависает в воздухе, а после ловит его и прячет в карман, с хорошим настроением направляясь домой. Напрочь забыв про книгу которую дал ему друг∆∆∆
Дима встает, устало потирая глаза после рабочего дня. После того армяна были еще люди, однако они и вовсе не заинтересовали ученого, ему даже было лень пререкаться с ними, ведь все мысли были забиты тем взаблмошным разбойником. — Наконец-то завтра входной, — Позов тянется, а затем осматривает стол, хлопает себя по карманам, понимая, что его фамильного кольца нет, а затем он обнаруживает книгу на полу под столом: та валяется там наверное уже не первый час, однако ранее ученый ее не видел. — Вот сука, спиздил, значит, — заключает Дима, вспоминая, как Сережа вошел к нему с этой огромной бандурой. — Ну значит я заберу ее, — говорит ученый, поднимая книгу. Хотя зачем она ему, он, честно говоря, в душе не ебёт.∆∆∆
Утро начинает с возгласов соседского петуха. Дмитрий тянется, просыпаясь, пока он делает свои обыденные домашние дела, в глаза то и дело бросается эта злополучная книга. — Да, что же в тебе такого? — поднимая ее со стола, спрашивает он, будто ожидает, что та ему ответит. — Кажется, я знаю, чем займу свой выходной. Позов покидает свой дом, закрывая тот на ключ и направляется к Лукоморью, да, ученый не верущий в сверхъестественное, обожает это место. Под дубом всегда спокойно, тихо. Обычно Дмитрий приходит сюда подумать, приходит когда плохо, приходит сюда, когда попросту хочет отдохнуть. Он садится под деревом, кот, вечно ходящий по этим цепям, в очередной раз прячется, видимо, не желая видеть ученого, да ему это и не сильно надо. Тем более крестьяне ни раз говорили, что этот кот вообще не переносит на дух людей, так сказать, самое не ласковое животное этого сказочного мира. Ученый раскрывает бархатно-красную книгу и начинает читать. — Его сердцем овладел мрак и только он смог разрубить чары своим всевластным мечом… — читая эти строки, Позов морщится — Что за ересь. — он сам не замечает, как засыпает. Ученый пробуждается, когда его лицо начинает заслонять тень. Вновь перед ним оказывается этот армян с завязанным на голове хвостиком, в синей рубашке с красным воротником и красными рукавами, коричневой жилетке с белым мехом и черных штанах, в этот раз удается разглядеть в левом ухе четыре сережки, которые так и блестят золотом на солнце: три маленьких и одна большая, в руках разбойник держит корзинку с мухоморами и рассматривает очередной гриб, а затем он слышит довольное урчание того самого кота, и слышит знакомый бархатный смех. — Эй, ты чего? Он тебя обижает? Какой плохой дядя — чешет подбородок котенку и тот мяукает в ответ. — Что за вздор? — возмущается тут же Дима, — О, проснулась, Спящая красавица? — опираясь на ствол дерева, спрашивает с улыбкой Сережа, кот слезает с его плеча, вновь оказываясь на золотых цепях, а затем кошачий взор устраняется в книгу на чужих коленях. Матвиенко наклоняется ближе и, увидев текст, спрашивает: — Понравилась? — и смотрит то в глаза, то на губы напротив. Дима сглатывает. — Еще бы, особенно, когда это идет взамен кольца, — он указывает на свой палец и смотрит в карие глаза. Сережа хмыкает вытаскивая из кармана кольцо: — Ты про это? Дима слишком резко тянется за своим сокровищем. Сережа слегка отстраняет руку назад, когда его губ касаются чужие. Глаза вылетают из орбит, сердце пропускает удар. У Позова в голове ураган, и самое страшное — полное нежелание отстраняться, однако приходится сделать это первым, слишком затягивается их поцелуй или как это можно назвать. Он тут же вскакивает с мягкой зеленой травки, заставляя отпрянуть собеседника: — Так ты всё неправильно понял. Сережа не отходит ни на шаг, наоборот, становится чуть ближе, продолжая опираться на кору дерева. — Знаешь, почему я до сих пор не женился? — вновь спрашивает разбойник — Догадываюсь, — ухмыляясь, отвечает ученый и это становится последней каплей. Позов вновь жадно впивается в чужие губы. Притягивает разбойника к себе, завладевая податливым ртом. Целует медленно, глубоко, не оставляя и шанса сомнению. Разбойник перехватывает инициативу. Прижимает чужую руку к дереву, занося ее над головой. Ласкает и шепчет неразборчиво нежности. Внизу живота тяжелеет, Сережа явственно ощущает, что промедлять далее нет никаких причин. Позов тихо стонет сквозь поцелуй, на что разбойник только посмеивается. Видать, не было у парня никого еще в мужском плане, раз целуется так неумело, да еще и стонет так сладко. Матвиенко отстраняется, приказывая снять рубаху, да штаны. Ученый безоговорочно раздевается, скидывая одежду на зеленую травушку подле дуба. Тело у парня загляденье — не налюбуешся. Светлая кожа, худощавое телосложение, ровные красивые ноги. Разбойник рассматривает эту красоту, безмолвно продолжая опираться на дерево. Позов стоит ровно, не стесняясь своей наготы, смотрит на пухлые губы и сам невольно облизывается, желание внутри начинает возрастать с неимоверной силой. Один миг, буквально пара секунд и вся одежда, что была на разбойнике, слетает, оставаясь где-то вдали, рядом с одеждой ученого. У разбойников свои фокусы. Он подходит к Дмитрию, проводя по оголенной груди рукой. Кожа теплая и приятная на ощупь. Матвиенко гладит Позова по плечам и спине, целует открытую шею, выкручивает соски. Ученый стонет громко и протяжно. Так, что Сереже хочется овладеть им немедля. Он давит на плечи, заставляя опуститься на колени и прижимает лицом к члену, крепко держа за волосы. Позов неумело пытается заглотить весь член целиком, но из этого ничего не выходит. Он давится, кашляет прямо с членом во рту, но выплюнуть не может. Разбойник давит на затылок, заставляя брать глубже. Ученый не сразу осознает, что делает, пытаясь приурочится к новому делу, когда до его мозга доходит, что разбойник держит крепко и методично трахает его в горячий рот. Матвиенко уже готов кончить, да что там, ему хочется видеть, как ученый будет утирать с лица семя, но сейчас ему так же хочется взять его еще раз. Он поднимает Диму с колен, поворачивает, вновь прислоняя того к дереву, и наваливается сверху. Трется своим телом о разгоряченное тело ученого, глубоко целуя. Одновременно с этим он растягивает его ставшими вдруг скользкими пальцами. Парень узкий и горячий, и Сережа хочет его так, что сносит крышу. Он приподнимает Позова за бедра и резко входит на всю длину. Парень под ним шипит и выгибается — боль страшная, хотя и спасает смягчающаяся смазка, выступившей по всему члену так же, как и на пальцах. Матвиенко вколачивается в податливое тело, что-то неразборчиво мыча. Ученый такой горячий, что разбойнику кажется, что он сейчас растает, как масло. Оргазм накрывает с головой, заставляя содрогаться в болезненно-приятных спазмах. Дима тоже замирает, оба кончают почти одновременно, обессиленно падая на землю подле дуба. Они еле натягивают на себя разбросанные по земле вещи. — И что это сейчас было? — тяжело дыша, спрашивает Позов. Его вопрос остается без ответа, когда На брег песчаный и пустой, Выходят тридцать витязей прекрасных Чредой из вод все ясных, И с ними дядька их морской. Разбойник чуть ли рычать не начинает: — Макар, ну ебанный в рот, ну можно было подождать минут сорок еще? — спрашивает Матвиенко, видя рыжевласего владыку морей в своих доспехах. — Да вы заебали, то оттуда уйди то отсюда уйди, мне где моих людей тренировать? — спрашивает Илья, показывая на роту солдат. — Где хочешь, хоть в Переславле Залесском, но только не у Лукоморья, тебя вон уже народ боится, знаешь, сколько баек травят? — спрашивает разбойник, раздраженный появлением воина в столь важный час. — Ну пиздец, — резюмирует Макаров, увидев неподалеку от дуба четыре сапога — Неужели другого места не было? — бурчит себе под нос владыка морей, уводя свою команду прочь. Спустя минут пятнадцать ученый вновь задает вопрос, засевший в воздухе без ответа: — Так все же, что это было? Сережа кидает свой взор на книгу, а затем поднимает глаза к небу, начиная легонько посмеиваться. — Похоже, мой костяной друг оказался прав, Эх… Не ведать мне своего колечка, — смотря на пустующей палец, с театральной грустью говорит разбойник, а затем поворачивается к ученому, целуя его в губы так трепетно и нежно, что сердце упадает в пятки, а затем встает и протянув руку своему ученому, говорит: — Ладно, пошли, буду знакомить тебя с горе сводчиком. И не надейся, что у тебя теперь получится от меня сбежать. Позов встает с земли и, посмеиваясь, говорит: — Еще скажи, что к Кощею бессмертному меня поведешь. — Именно к нему родимому, — говорит, хватая за руку ученого Сережа, в другую руку он хватает книгу. А Дима и не против, ему без разницы: Кощей Бессмертный, Иль Баба Яга, водяной или серый Волк, феи, эльфы, репликоны, да не важно. Кажется, сейчас Дима готов поверить во весь этот не поддаваемый законам науки абсурд. Как уже говорилось ранее, Позов — человек науки, но ради этого разбойника он готов изменить свои убеждения«У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том и днем и ночью кот ученый ахуевает, ходя кругом»