∆∆∆
На следующий день новым монархом был объявлен одиннадцатилетний Ахмед первый. Спустя пару часов после общепринятого приема, во дворце султаном был объявлен Антон Шастун. Думаете, это решение принесло смуту и недоверие среди придворных, а также гарема? Несомненно, однако успокаивающая речь Сафие-султан с историей о том, что султан будет временным, успокоила подданных. Антон оправдал себя уже через месяц: он был превосходным стратегом и быстро решал конфликты в стране, которой управлял — пускай и временно. Тем временем юный Ахмед учился и старался во всем подражать Антону. Конечно, Шастун обучал больше будущего правителя, чем учился сам, а все решения принимал, основываясь на опыте покойного отца, который служил на флоте при великой России. Корабль отца разбился на берегах Стамбула, в живших остался только Антон — ему пришлось скрываться, прятаться. Спустя какое-то время ему удалось устроиться подмастерьем, он даже думал, что сможет прожить в чужой стране спокойную тихую жизнь, однако судьба пожелала иначе. Так наш Антон здесь и оказался. В одну ночь за ним пришли слуги Сафие-султан — они велели Антону следовать за ними. Мужчина не спрашивал, знал, что ответов он не получит, хотя сердце учащало свой ритм с каждым проделанным по дворцу шагом. «Не могли меня вызвать среди ночи просто так», — тут же всполошился про себя Антон. Он уже начал думать, как бы улизнуть, если эта странная, пугающая женщина захочет его казнить. Ну, а на кой черт ещё тревожить человека посреди ночи? Дверь закрылась за ним тотчас же, как только султан оказался в покоях Сафие-султан. — Присаживайся, — сказала она мягким, бархатным голосом, приглашая его сесть напротив себя. Антон сглотнул, но всё же выполнил просьбу. — За эти пару месяцев ты справился действительно хорошо, однако, я надеюсь, ты не забыл о том, что должен обучать Ахмеда? — ее голос стал строже. — Как я мог о таком забыть, моя госпожа? — спросил Антон. — Ахмед учится день и ночь, не покладая рук, я слежу за этим. Его успехи поражают, он станет достойным правителем. — Благослови Аллах, чтобы твои речи были им услышаны, — сказала Сафие, а затем пояснила, для чего пригласила юношу среди ночи. — Скоро прибудет корабль с красивыми барышнями из разных стран, и раз уж ты Султан, у тебя должен быть свой гарем. — Что вы, я не достоин. — Ты должен иметь собственный гарем, а после отставки выберешь себе невесту. Я дарую вам обоим свободу, сможете отправиться хоть на край света. Ты меня понял? — Да, моя госпожа. А теперь, с вашего позволения, я пойду, — сказал Антон и, как только султанша махнула рукой, Шастун покинул ее покои. «Сумасшествие какое-то, и зачем мне гарем?». Он вернулся в покои, уже собирался лечь спать, когда заметил за шторой движение: чья-то тень мерцала под светом луны. Антон резко отдернул шторку: — Ахмед, ну разве можно так пугать? — спросил псевдо-правитель, присев на корточки. Мальчонка засмеялся. — Прости, братец, я не хотел, — а затем его лицо приобрело серьезный оттенок, страх отражался в глазах, а сам Ахмед неумело его скрывал. — Скажи, зачем бабушка вызывала тебя к себе? Антон поднял на руки парнишку, сел с ним на кровать, усадив правителя на колени. — Твоя бабушка предупредила меня, что завтра прибудут гости из заморских стран. Сказала, что мы должны будем с ними позже увидеться. Ахмед грустно вздохнул. — Опять похищают бедных девушек. Антон, это же неправильно, — сказал будущий Султан. Хоть он и был юн, но уже понимал, что происходит в его стране, которой в данный момент заправляет даже не Шастун, нет, вовсе нет — страной, как ни крути, заправляла Сафие-султан. Антон сам был против всех этих перевозок женщин — словно они не люди, а мясо, выставленное на продажу. Однако, он не имел права сказать то, что было в его мыслях, даже Ахмеду. — Мы не имеем права лезть в эти дела. Такие порядки были установлены давно, и мы не в праве их нарушать, — сказал псевдо-султан Настоящий Султан поник. — Ты всегда так говоришь. Я знаю, что тебе не позволено сказать мне то, что думаешь, но Антон, я, как будущий правитель, обещаю прекратить этот ужас, слово Султана Ахмеда первого! — сказал радостно мальчишка. Шастун лишь поцеловал его в лоб, соглашаясь с его словами. Он бы не хотел, чтобы Ахмед менялся, но знал, что правление такой большой империей портит людей — даже таких светлых.∆∆∆
Трюм, на корабле находится около сотни девушек: кто-то шепчется, кто-то плачет, кто-то молится, надеясь, что их корабль свернёт не туда, однако, все попытки тщетны. Единственная девушка сидит привязанной к мачте и молчит: ее светлые волосы разбросаны по плечам, сама она в перепачкана в грязи — наверное, пыталась вырваться из рук турок. Девушек должны были доставить в главный дворец, и ключевое здесь — должны. На палубе затесался чужак: мужчина в турецкой униформе солдата на корточках крался незаметнее мыши. Когда трюм покинула охрана, отправившись на перекур, он подошел к той самой молчащей заложнице и, дабы та не закричала, закрыл рот рукой. — Как тебя угораздило? — шипит парень, пытаясь развязать веревки. — Арс… — девушка тут же пустила слезы радости. — Как ты здесь оказался? — Вырубил одного офицера ещё в порту Синдской гавани. И угораздил же тебя черт высунуться на улицу в тот день. Сотню раз говорил: если сказал сидеть дома, значит, сиди, но нет, Ира же у нас умнее всех. Теперь как прикажешь мне тебя отсюда вытаскивать? — Попов злился, да, он был в бешенстве. Несмотря на весь ужас ситуации, в которой оказалась девушка, её гордость всё ещё стояла на первом месте. — Я не просила тебя меня спасать, — строго, но всё тем же шепотом сказала она. Попов опустился на пол, устав от всего происходящего. — Да, ты не просила… — он сделал паузу, в очередной раз убеждаясь, что перед ним всё та же маленькая глупышка, которая пытается быть взрослой и сама решать свои проблемы, однако получается это не совсем удачно, учитывая, что сейчас они на корабле направляются в Стамбул. — Но я обещал твоим родителям, мышонок. Ты мне как сестренка. Думаешь, я смог бы жить дальше, если бы знал, что даже не попытался тебя спасти? И вся эта маска нелепой гордости ломается с треском в пух и прах, Кузнецова тут же утыкается в плечо названному брату, начиная хныкать: — Арс… прости… я правда не хотела, — мужчина успокаивает ее, поглаживая по мягким шелковистым волосам. А затем взгляд девушки меняется, лицо тут же отскакивает от плеча и она в панике кричит, — Арс, сзади! — Gemideki yabancı! На него с мечом кидается турок: он делает всё по уставу, его же учили защищать свою страну от таких незваных гостей. Однако, Арсений оказывается виртуозней — от первых трех ударов ему удается уклониться. И кажется, что у этой драки плачевный исход, ведь у Арсения из оружия только руки, а охраны в трюме становится всё больше и больше. Если бы ни одно «но» огромное «но», дамы и господа. Капитан, отвлекшись всего на секунду, теряет управление; корабль почти у берега разбивается о скалы. Последнее, что помнит в тот момент Арсений, так это то, что он прижимает к себе Иру, моля, чтобы небеса спасли хотя бы её. Затем всё как в тумане. Арсений сумел открыть глаза. Сел, осматриваясь по сторонам: корабль вдребезги, повсюду турки, а он взглядом только и ищет Иру. Крики других девушек заполняют разум, и он пытается отогнать все мысли прочь, когда слышит крик со стороны. Попову достаточно обернуться, чтобы увидеть, как его названную сестру тащит за волосы турецкий буржуй, позволяющий себе слишком многое. — Отпусти! — кричит Кузнецова, пытаясь вырваться. — Ağzını kapat! Artık Sultan'ın malıdır! У Арсения перед глазами мультики, соображать сложно, однако, завидев неподалеку обломок доски, он, не раздумывая, хватает его и ударяет турка по голове; высвобождает свою сестру. Несмотря на то, что они в чужой стране, и он не властен над дальнейшей судьбой, он действует более, чем решительно. Когда турки окружают их со всех сторон, Попов прячет Иру за спину. — Я выиграю время, а ты отправляйся в порт, найди корабль до России и уезжай отсюда, — почти рычит Арсений, понимая, что долго он не продержится. — Беги! — он в последний раз смотрит в заплаканные карие глаза, целует этого ребенка в лоб и кидается на турок. Однако, и трех ударов его обессиленное тело не выдерживает. Последним он слышит крик сестры, которая вновь ослушалась его. — Арс! Нет! Пустите, вурдалаки! Попов отключается, теряя связь с реальность…∆∆∆
— Düz durmak! Artık hepiniz Sultan Ahmed'insiniz. Devletimizin geleneklerine saygı göstermelisiniz, bundan böyle size söylenen her şeyi sorgusuz sualsiz yapmak zorunda kalacaksınız. Голова ходит ходуном, повсюду слышится иностранный ропот, щебечащий явные непристойности на своем языке. Попов пытается встать, однако, его голова, да и конечности явно сопротивляются этому действу. Он видит девушек с того проклятого корабля, понимая, что, кажется, всех удалось спасти. В голове тут же мелькает мысль: «Было бы замечательно, если бы и этих турок забрал Посейдон и отправил прямо в Ад». Но мысли тут же отступают, когда среди всех дам он не видит Ирину. — Bunlar,— указывает стражникам Сафие-султан на определенных девиц, — Yıkayın ve büyücüye gönderin, bu kızların temiz olup olmadığını kontrol etsin. Ve sonra herkesi bana teslim et — а затем она небрежно машет рукой, когда кто- спрашивает «Что делать с остальными?» и бросает, — Tükürmek. Revire gönderebilirsin ya da kovabilirsin, torunuma yakışmıyor. Как только султанша удаляется, стража первым делом подходит к так называемому пленнику, сидящему все это время у одной из колон. Попов в ту же секунду прикрывает глаза, зная, что тупые турки не смогут распознать, очнулся он или нет. И когда один из стражников осторожно тыкает его оружием, Арсений перехватывает его, повалив двух турок на пол. К его несчастью, подкрепление приходит быстрее, чем он может сообразить, что ему делать дальше и где искать сестру. Да и голова предательски гудит; весь мир двоится перед глазами. Его хватают и тащат прямо в покои той самой надменной султанше. Арсения силком ставят на колени, пока эта мадам пьёт, как ни в чем не бывало, свой чай. Арсений ухмыляется, однако, на лице султанши и мускул не дрогнет. — Как ти попьял суда? — спрашивает Сафие-султан на корявом русском. — На корабль пробрался, — честно признается Арсений, а затем добавляет с ехидной улыбочкой. — Ваши стражники настолько слепы, что не заметили чужака — впрочем, большего от вас я и не ожидал. Султанша вскипает, хоть и старается скрыть это от чужака, однако, Попов нутром чует, что смог задеть эту женщину. Её гнев достигает предела, когда в покои вбегает еще один стражник, сообщая о том, что им так и не удалось попасть в самое сердце родины Арсения. А Попов и смеха не может сдержать, разражается хохотом, поражая тем самым всех присутствующих. К его горлу тут же подставляют нож. — Kapa çeneni! Приказывает стражник, однако, Арсению плевать на все эти пустые угрозы. Он поднимает голову, смотря в глаза этой турецкой ведьме, и говорит на родном языке. — Вам никогда туда не добраться. Эта страна слишком сильна и опасна для вас, вы никогда не сможете с ней совладать, да, и тем более, есть только один маршрут. Вот только ни одна ваша шафка никогда не додумается до этого. — Ти знаишь как туда добриатся? — присев на корточки, с гневом спрашивает Сафие. — Знаю, вот только тебе я ничего не скажу, — насмехается Попов над султаншей и, будь его воля, он плюнул бы уже ей в рожу и лишился бы головы, но его план был в другом — ему нужно было спасти сестру, — Думай, дорогая, своим мозгом, у тебя же он имеется, или ваш Аллах и этого не способен был вам дать? — Чьего ты хочьешь?! — шипит, хватая его за шею, Сафие-султан. — Вернуть сестру в целости и сохранности назад домой — только тогда я вам помогу. Сафие-султан закатывает глаза, а затем, смотря на своего подчинённого, приказывает: — O Rus şefkasını buraya getirin! Ve yaşa! Gitmesine izin vereceğimizi düşünmesine izin ver Подчиненный удаляется и через пару минут появляется вновь, вот только теперь под руку он держит светловолосую девушку, её одежда успела уже испачкаться, сама она выглядит изнеможденной, однако не перестает пытаться вырвать из рук турка. Когда её ставят на колени, она и взора не поднимает до тех пор, пока ее периферическое зрение не ловит такие знакомые черные волосы. Наплевав на всё, Кузнецова подрывается с места, подбегает к брату и кидается в его объятия. — Живой… Слава богу, ты жив. Арс, прости, прости, прости, прости, я такая глупая. Арсений чувствует, как дрожит её тело, поэтому сжимает сестру ещё крепче, и удостоверившись, что с той всё в порядке, шепчет ей в самую макушку: — Всё хорошо, Ириш, я в порядке. — Çıkarın onu buradan! — командует султана. И только когда стражник подходит ближе, чтобы отобрать у Попова самое ценное, он в одну секунду поднимается на ноги и заводит руку этого грязного турка за спину. — Если хоть волос упадет с её головы, обещаю вам, что вся ваша страна подохнет на моей родине. Уж поверьте мне, и возвращаться не придется, чтобы уничтожить вас! Что ж, раз ваш Аллах не научил вас держать слово, то я сыграю по своим правилам, я дам вам ровно половину карты, которую ранее обещал, остальное получите, когда я буду убежден, что моя сестра в безопасности, жива, цела и невредима! Это понятно?! — Bana söylemeye nasıl cüret edersin? Sen kimsin, sen sadece bir insansın, kiminle konuştuğunu biliyor musun?! — от таких слов Сафие-султан взрывается, в её планы явно не входило играть по чужим правилам. — Я не понимаю ваши тарабарские речи. Но я всё сказал, не выполните, карты вам не ведать, — усмехается в наглую Арсений, смотря в глаза предводительницы этого Ада. — Bu Rus kadını kahrolası Rusya'sına geri götürün. Ve kafasından tek bir saçın düşmediğinden emin olun. Aksi takdirde, icra emriniz derhal gönderilecektir! — говорит Саифе, а затем обращается к гостю. — Ка ти и хотеть, я дать тебе это. А теперь живо рисуй кьарту! — Для начала я должен увидеть как она сядет на корабль и попрощаться с Ириной, а затем вы получите свою долю. — говорит Попов. И султанша даже не успевает и слова проронить, прежде чем девушка, всё это время сидевшая тихо, подрывается с места и кидается к брату. — Что ты несёшь?! Арс, мы должны вернуться вместе, не смей меня бросать, прошу… Ты всё, что у меня осталось, — но Попов не успевает ответить, как девушку утаскивают из зала. — Сьегодня вьечером, её корабль отплывьет, можьешь провадить свою систру, но от обьещания ты нье отделиешься. — Не волнуйтесь, я свое слово держу, уж так воспитан, хотя, что вы знаете о воспитании? — спрашивает Попов и даже не собирается дальше слушать этот турецкий трёп, выходит из главного зала, заставляя слуг султанши обходить его стороной.∆∆∆
Уже вечером в порту, стоя у причала и дожидаясь прибытия корабля, Арсений прощался с Ирой, он пытался натянуть самую что ни на есть правдоподобную улыбку, однако от сестры его мельтешащий взор не скрылся. Она сжимала руки брата в своих и плакала, не понимая, почему старший так поступает, сердце разрывалось в груди, и как бы Кузнецова ни умоляла его отправиться вместе с ней, Попов был непреклонен. — Арс, это безрассудно — всхлипывая произнесла девушка. — Ты же можешь…можешь…погибнуть, — на последнем слове её голос оборвался, переходя на шепот, она сама не желала верить в то, что говорит. Арсений прижал сестру к себе, заключив в крепкие объятия. — Мышонок, знаю, знаю, но другого выбора у меня нет… — признался, наконец, Арсений, а затем вновь отстранился от сестры, сжав её ладони в своих, руку младшей обдал холод металлического кончика ножа, — Для самообороны, я надеюсь, что он тебе не понадобится… — прошептал Арсений, когда Ира спрятала его аккуратным движением руки в рукав своего платья. — Когда доберешься, напиши мне письмо. Девушка лишь кивнула, после чего увидела грустный взгляд голубых глаз, обращённых вдаль, повернувшись, Ира увидела корабль: «пора» — значило его прибытие, она ещё раз обняла Арсения, сказав тому, чтобы он выжил и вернулся к ней. Попов дал обещание, после чего стражники увели Иру на корабль, а Попов продолжал смотреть в даль, пока красивая фигура девушки не скрылась в корабле, а затем и сам флот отчалил на пути домой, в родную Россию. — Geri dönme vaktimiz geldi Safiye Sultan beklemeyi sevmez , — сказал один из стражников и Попов смог понять, что именно от него хотят только тогда, когда тот протянул руку в приглашающем жесте пройти с ним. Сафие Султан бесилась три дня и три ночи, говоря Попову на своем турецком о том, что он должен ей карту и пока тот не нарисует её, он будет сидеть без воды и еды. Первый день прошел не так плохо, но на вторую ночь горло уже молило о пощаде, прося заветный глоток воды, однако Арсений стоял на своем, не смотря на своей дискомфорт, пока он не получит письмо от сестры, хуй им, а не карта. В эту же ночь к заключённому пришел мальчик. Арсений не сразу понял, что здесь забыл ребенок, пока не присмотрелся к его чертам, поняв, что этот юноша похож отдаленно на турецкую султаншу — bayım bir içkiye ihtiyacınız var — произнес юноша протянув кувшин с водой. Арсений почти залпом осушил его и отдал мальчишке. — Иди к себе, а то ещё накажут. — прошептал он, ещё ребенку проблем не хватало создать, мальчик лишь поклонился и покинул это коварное место обитания пленника. Ещё через трое суток стражник принес письмо, он подал его Арсению и тот дрожащими руками вскрыл его, черными чернилами были выведены красивые буквы на пергаменте, Попов с одного взгляда распознал Ирин почерк, отчего-то сердце успокоилось и он начал читать, чувствуя как ком подкатывает к горлу:«Арс, я добралась до дома, по дороге они пытались меня разговорить, но я и слова не сказала. Твой подарок не пригодился, стражники вели себя слишком прилежно, словно им и правда было нельзя и пальцем меня тронуть. Братец я очень боюсь за тебя и жду, когда ты вернёшься, каждый раз когда в порт приходит корабль, я жду, когда ты спустишься с него. Прошу…выживи в этой ужасной стране и вернись домой, у меня правда, кроме тебя, никого нет. Арсений, я очень тебя люблю P.S. Твой глупый мышонок
Арсений впервые за шесть дней дал волю эмоциям, его мышонок в целости и сохранности в родной стране. И как бы ему не хотелось поверить в то, что он сможет вернуться и вновь увидеть эти прекрасные карие глаза, полные любви и горечи от разлуки, Арсений знал, что это практически невозможно, ведь то, что он собирался сделать, могло привести лишь к одному исходу, а именно к…смерти. Тем же вечером его отволокли в покои Софие-Султан, женщина кинула ему под ноги перо и лист бумаги, приказав исполнить обещанное. И Арсений повиновался, спустя час на руках турецкого деспота появилась лже-карта, Арсений полностью изменил маршрут, заведомо зная, что как только турецкий корабль доберется до места, которое он пометил крестом, их встретят с почестями выстрелами из пушек, ни один корабль не вернётся домой и Арсений знал, чего ему это будет стоить, но предать родину не мог.∆∆∆
Так прошло еще пару недель, Попов обосновался в гареме, вот только в отличии от мечтающих барышень, которые так и жаждали попасть на хальвет в покои султана Ахмеда, Попов думал о способе выбраться, он каждый день осматривал стены, и вот, спустя долгих четырнадцать дней, нашёл путь на свободу. Так, одним утром пока все собирались к главном зале, слушая, что вещает главная правительница всея Турции, Попов пробрался в полупустое помещение и, оперевшись одной ногой на камень, попытался залезть наверх, чтобы отодвинуть шатающейся блок и попытаться вылезти наружу. Вот только его планам было не суждено сбыться, когда Арсений уже начал отковыривать камень, кто-то позади его прокашлялся и спросил на чистом турецком — ne yapıyorsun bayım Арсений в ужасе повернулся, нога соскользнула и он стремительно полетел вниз, благо парень стоявший всё это время в помещении вовремя спохватился и бросился на помощь, успев ухватить того за талию, вот только явно не рассчитал он с весом, в следующую секунду оба мужчины лежали на полу. Арсений отряхнулся чертыхаясь на родном языке. — Гребаные буржуи вечно лезут куда их не просят. Мужчина тут же рассмеялся. — Почему же сразу буржуи? — спросил он, тем самым заставив голубые глаза напротив распахнуться в удивлении. — Ты говоришь по русски? — уточнил Арсений всё ещё не веря собственным ушам. — Да — заверил его турок. — Всё же я… — он замолчал ненадолго, поняв, что если сейчас Антон скажет, что является, пускай и временным, но все же, правителем, этот мужчина с глазами океанами, пришибет его любым камнем попавшимся ему под руку, — Я давно здесь, служу турецкому Султану. — Ясно, — с презрением в голосе выдал Арсений. — Ну тогда можешь спокойно сдать меня, или, что там вашим проклятым душам угодно, мне все равно уже нечего терять. — Попов лег на холодный камень, прикрыв глаза. — Зачем мне тебя сдавать? Знаешь, это место может посещать только султан, мне тоже тут запрещено находиться, так что не думаю, что мне выгодно будет тебя выдавать, — ответил Шастун, заулыбавшись во все тридцать два, а затем протянул руку, когда мужчина, пытаясь уличить его в обмане, вновь принял сидячее положение. — Антон. — Арсений, — с осторожностью представился Попов. — И что ты тогда хочешь? — Это может глупо прозвучать, но я хочу дружить с тобой, ты не подумай, просто в этой стране мне правда не хватает русского общения. — ответил честно Шастун, ведь оно действительно было так, как бы он не пытался привыкнуть к жизни в Турции, родной язык и родные берега манили его сердце. — Хм, хорошо, я не против, а сейчас уж извини, но мне пора, не хочу чтобы меня казнили, — сказал Арсений, поднимаясь на ноги. — По крайней мере, не сейчас, — это он уже сказал сам себе, удаляясь от взгляда зеленых глаз. Так прошло еще пара дней, Антон украдкой по вечерам приходил к Арсению и они могли до трех часов ночи просто говорить. Попову начало это нравится, он, кажется, даже начал привыкать, пока не случилось то, что в России принято называть «бумерангом», как ни крути, ложь рано или поздно выходит наружу, и благо это была не та ложь, за которую Попову могли снести голову с плеч. В эту ночь Антон не пришел, вместо него в покои русского нежеланного гостя явился стражник. — Sizi odasında görmek isteyen ilk kişi Sultan Ahmed'tir. Lütfen beni takip edin В этот раз Арсений уже не спрашивал, увидев приглашающий жест, он поднялся и проследовал за стражником, вот только каково же было его удивление, когда они подошли к покоям Султана Ахмеда. Попов ошарашенный стоял с минуту у двери, не понимая, с чего вдруг правителю Турции понадобилась его персона. Всё стало на свои места, когда Арсений зашёл внутрь этих невиданных его очами ранее хором. Вот только плевать было на всю эту роскошь, когда перед собой он увидел Султана Ахмеда. — Шастун? — спросил Арсений, чувствуя как злоба изнутри лезет наружу. — Арс, приветствую тебя. Я подумал, что тебе стоит сменить твои покои, всё же спать практически на голом полу не очень хорошо для твоего здоровья, — ответил Антон, наверное ожидая удивления, а затем какой-никакой, но все же благодарности. Вот только вместо этого на лице мужчины напротив лже султан увидел гнев. — Ах, ты, наверное, думал, что я буду тут благодарить тебя? Кланяться в ноги? — с каждым задаваемым вопросом Арсений подходил ближе к Антону, — Черта с два ты это угадал! — после этих слов Попов дал под дых Шасту, а затем, пока тот не успел разогнуться, прижал к стене мужчину, тем самым обездвижев его. — Предал родину, а теперь хочешь еще ей и завладеть, ты Шастун — мудак которых свет еще не видовал. — Арс, подожди, ты всё не так понял, — почти прохрипел Антон. Что бы Арсений с ним сделал, никому, к счастью, неизвестно, потому что в следующую секунду двери в покои распахнулись и туда зашёл мальчик, с листочками в руках. — Anton seninle çizmek istedim… — на последнем слове его глаза округлились, листочки выпали из рук, он кинулся к мужчине, прижавшего Антона к стене, умоляя того его отпустить. И Арсению пришлось повиноваться, всё же совершить убийство на глазах у ребенка он не смел. — Молись на это дитя, только благодаря ему ты жив. Больше никогда не попадайся мне на глаза, — он уже было хотел покинуть покои предателя, когда стража ворвалась внутрь. — Çığlıklar duyduk, iyi misin? Bu kişi sana ne yaptı? Onu alıp İstanbul kanunlarına göre cezalandırmalı mıyız? — вопросы из уст стражников лились гужом, а Арсений кажется начал понимать, что может умереть ещё до того, как о его немаленькой лжи прознают. — Sorun değil, az önce biraz tartıştık, işine dön., — заверил стражников Шастун, однако те не удалились, посмотрев на Ахмеда, который был готов вот вот заплакать. — Her şey kontrol altında. Benim için her şey yolunda, — сказал Ахмед увидев в зеленых глазах подтверждение, что действительно всё под контролем. Когда стража удалилась Арсений усмехнулся и заговорил. — Умный ход, теперь мне отсюда не выйти, — не спрашивал, а резюмировал он. — Арс, дай мне пару минут и я всё смогу тебе объяснить, — тут же начал говорить Антон, а у Попова и выбора то не было, ведь снаружи его поджидали турки, готовые напасть в любой момент. — Я правда не являюсь султаном этой страны и уж тем более не собирался захватывать Россию, здесь всем правит Сафие султан, — с грустью признался Антон. — Допустим, даже если это правда, что ты забыл в покоях султана? — спросил Арсений, сев на пол. Шастун последовал его примеру, а затем продолжил. — Как я уже и сказал ранее, я не являюсь султаном, но в данный момент выступаю как лже-султан этой страны, таков был приказ Сафие-султан, а настоящим Султаном является этот мальчик. — указав с улыбкой на Ахмеда, ответил Шастун. Только сейчас Арсений заметил, что юноша похож на того парнишку, который благородно протянул ему кувшин, он выпрямился и спросил. — Это же ты принес мне воду в ту ночь? — вот только настоящий Султан его не понял и перевел взгляд на Антона. — O gece ona su getirip getirmediğini soruyor. Ahmet sen ne diyorsun — спросил Шастун, сведя брови к переносите. Мальчишка посмотрел вновь на Арсения и закивал, а затем заговорил с улыбкой на устал. — Hayatta kalmana sevindim ve büyükannem sana ve kardeşine çok kötü davrandığı için üzgünüm. Affedersiniz, ülkemde yaşanan dehşeti düzeltebilecek kadar küçük olmasaydım bu benim hatamdı. — Я рад, что вы выжили и мне очень жаль, что моя бабушка так ужасно обошлась с вами и вашей сестрой. Простите, это моя вина, если бы я не был так мал, то мог бы исправить творящийся ужас в моей стране, — перевел Антон, а затем задал уже интересующий его вопрос, — О чем он говорит, Арс? — В ночь, когда я прибыл сюда, я пытался спасти свою сестру и дал обещание вашей султанше в замен на свободу моей сестры, — сказал с грустью Арсений и встретился с грустью и сожалением в зеленых глазах, — Не стоит думать, что меня надо жалеть, все же моя сестра добралась в целости и сохранности до родной земли. — Хорошо, — ответил с улыбкой Антон, и они вместе с Арсением и Ахмедом принялись рисовать, ночь была полна смеха и жизнерадостности, ведь о цене своего обещания Попов умолчал.∆∆∆
Так прошла еще пара месяцев. Арсений чуть ли не каждую ночь посещал султнаские покои, учил Ахмеда русскому языку и их традициям, сам учил турецкий, да и всецело проводил время с пользой. Они даже сблизились с Антоном, отчего-то одна его улыбка вызывала у Арсения приятные покалывания в груди. Вот только он знал, что буквально через пару дней его казнят. Так явившись в эту ночь без спроса, он пришел попрощаться. Антон был удивлен его появлению, но больше его удивил поступок этого парня, когда Попов, не ответив ни на один из поставленных вопросов, подошёл к нему и, притянув к себе, поцеловал, а спустя пару секунд поспешно отстранился, ожидая самой, что ни на есть пугающей реакции, он даже был готов, что ему въебут, но таких действий не последовало. Вместо этого Антон глядел на мужчину и не знал, как себя вести. От такой близости губы пересохли, и он неосознанно облизнул их. Арсений тут же впился в губы лже-султана грубым, требовательным поцелуем. Воспользовавшись Шастовским замешательством, он протолкнул свой язык вглубь его рта и принялся исследовать захваченную территорию. Антону казалось, что ещё никто и никогда так его не целовал, до балансирования на краю сознания. Лже-султан с немалым рвением отвечал на властный поцелуй. Антон не понял, как это произошло, когда властные руки Попова подхватили его на руки и кинули на кровать. Секунда, какая-то жалкая секунда, и Шаст уже распластался на двуспальной кровати. Он даже охнуть не успел, а Арсений уже навалился сверху и снова одарил его страстным поцелуем. Его ладони нагло забрались под минтан, оглаживая хрупкое тело, приподнимая ткань. Мужчина чуть прикусил его нижнюю губу и отстранился, стягивая ненужную верхнюю одежду. Его руки снова вернулись к исследованию тела Антона, поглаживая, кое-где надавливая. Пальцы несильно сжали бусинку соска. Шастун закусил губу. Это оказалось довольно приятно. Ещё раз, но теперь он мягко массировал оба соска одновременно. Антон тихо заскулил и прогнулся в спине. Было ощущение, будто легкий электрический разряд пропускают сквозь тело. Он спустился вниз, чуть касаясь шершавыми подушечками пальцев его ребер, очертил контур впалого живота, и в следующую секунду шальвар вместе с потуром оказались на полу. Антон невнятно замычал, пытаясь свести ноги. Но ладони Попова легли на чужие бедра, разводя в стороны, сжимая и удерживая. Шастун сделал глубокий вдох. Отчего-то уловил запах корицы, который раньше не замечал. Дрожь прошлась по всему телу, когда влажный шероховатый язык Попова прошёлся вверх по напряжённому стволу. Антон ахнул и чуть прогнулся в спине. Легкий смешок со стороны Арсения не заставил себя долго ждать, но у Антона и времени не было, чтобы повозмущаться. Ведь в следующую секунду Арсений начинал ласкать его член. Он медленно скользил языком вверх и вниз, чуть задерживаясь у края головки, обводя его и снова к основанию. Затем он полностью погрузил твердый член в свой безумно горячий рот. Прижимая его к чуть рельефному небу языком, он начал ритмично двигать головой. Антон откинул голову назад, тихо постанывая и даже двигаясь бедрами навстречу, толкаясь в большую ладонь мужчины. Но только он расслабился, как что-то прохладное коснулось его пульсирующей дырочки, чуть надавливая. Не переставая двигать рукой на его члене, Арсений принялся массировать круговыми движениями сжатое колечко мышц. Что-то прохладное и скользкое касалось ануса Антона. Было довольно неприятно, и он пытался отодвинуться, но с каждым новым движением руки Попова на чужом половом органе, снова подавался вперёд. Шастун запрокинул голову и потянулся вперед. Ему безумно хотелось коснуться Арсения, ощутить тепло чужого тела. Арс как будто прочитал чужие мысли. Он мягко поцеловал лже-султана, чуть сжимая верхнюю губу, пытаясь отвлечь от неприятных ощущений в анусе. Мужчина, не разрывая поцелуя, начал двигать пальцем внутри его тела, размазывая прохладный гель по стенкам прохода. Он медленно скользил внутри, поглаживая и растягивая. Через пару секунд он ввел ещё один палец. Неожиданно он начал быстро двигать рукой, что ласкала напряженный член. Пальцами он принялся усерднее растягивать Антона, делая движения, напоминающие ножницы, одновременно ритмично толкаясь внутрь. Вдруг он задел какую-то точку внутри. Шастун от сия действий вздрогнул, дыхание сбилось. Волна удовольствия пробежала по всему телу. И снова это чувство. В этот раз он не смог сдержать стона. Резкие движения пальцев в проходе и ласки напряженного члена дали свой эффект. Шастун мелко задрожал и, сделав пару встречных движений, с тихим сдавленным стоном излился в ладонь голубоглазого. Жадно глотая воздух, он чувствовал, как Арс всё ещё поглаживает чувствительный орган и осторожно вынимает из его пульсирующего ануса пальцы. По телу разлилась приятная послеоргазменная нега. После этого в заднем проходе осталось какое-то чувство пустоты. Антон тяжело выдохнул, а затем его взору открылось прекрасное подкаченное тело Арсения, который ухмыльнувшись вернулся на кровать. Антон потерял, кажется, частичку собственного разума, когда сильные руки подхватили его под бедра, приподнимая и заставив обвить ногами могучий торс. Вдруг Антон почувствовал, как огромный, горячий, влажный член трётся о его проход. Он лишь кивнул, желая чувствовать Арсения в себе, будто это было необходимо, как кислород. Арсений, будто почувствовал тоже самое, перешёл к наступлению. Скользкая от смазки головка ткнулась в сжатое колечко мышц. Легкое движение вперёд и кончик горячего члена проскользнул в внутрь разгоряченного тела лже-султана. Он почувствовал, как его губы нежно касаются шеи Антона, затем щеки и скулы, приоткрытых губ. Он сам потянулся к нему за поцелуем. Арсений нежно накрыл губы своими и плавно вошёл до конца, Антон выгнулся дугой, до хруста костей в пояснице. Он никогда не чувствовал такого желания, как сейчас, поэтому в следующую секунду сам двинул бедрами вперёд, насаживаясь как можно глубже. Антон слышал, как дыхание Арсения стало более тяжким, чувствовал, как его пальцы сжимают его бедра. Толчки Попова стали более ритмичными и частыми. Он чуть изменил угол проникновения и тут головка прошлась прямо по простате. Антон издал стон, полный удовольствия и сам начал двигать бедрами навстречу. Через пару минут его член уже почти беспрепятственно скользил внутри Антона. Их тела двигались в унисон. Шасту казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Быстрые ритмичные толчки только усилились, выбивая оставшийся кислород из легких. Арсений буквально вдалбливал лже-султана в матрац, тихо рыча. А Шастун лишь пошло выгибался и стонал. Хотелось ещё и как можно больше. Антон прикрыл глаза, чувствуя, как глубоко проникает член Арсения. Он свёл колени, сдавливая его торс и притягивая к себе. Шастун слышал его тяжелое хриплое дыхание у самого уха. Быстрые, мощные толчки. Он не выдержал и с протяжным стоном бурно кончил себе на живот, сжимая горячий член стенками ануса. Арсений сделал еще пару сильных, грубых движений и с тихим полурыком, приподнявшись на руках, излился внутри Антона. Оба упали на кровать, тяжело дыша, растрепанные, но довольные всем происходящим. Они лежали так пару минут и, знай Антон заранее, что его вопрос превратит эту прекрасную ночь в самый страшный сон, смолчал бы, подождав, пока Арсений сам скажет это, но видимо сейчас ему было необходимо всё узнать. — Арс, с чего вдруг такой порыв? Ты будто прощаешься со мной, — слегка посмеиваясь, спросил лже-султан, даже не подозревая, что услышит в следующий момент. Арсений сел на кровать и, тяжело вздохнув, запутался рукой в своих волосах, ещё больше их растрепывая, улыбка в один миг исчезла с его лица, а затем и взгляд голубых глаз, сиявший буквально пару минут назад, потух. — Антон, так оно и есть, мы больше не сможем видиться. — Как это понимать?! — Антон слишком резко подскочил с кровати. — Арс, скажи, что это дурацкая шутка? Как это не увидимся? Что происходит? — Помнишь, я рассказал вам с Ахмедом о договоре в обмен на свободу сестры? — и получив кивок, он продолжил. — Так вот, я должен был проложить своего рода путь, нарисовав им карту, которая сможет дать им вступить на русские земли, но я не смог предать родину, — он замолчал буквально на секунд десять, — Сомневаюсь, что хоть кто-то из них выжил, корабли скорее всего тоже уничтожены. Завтра эта экспедиция кончится, а когда султанша об этом прознает, меня в любом случае казнят, — он грустно улыбнулся, смотря в широкие испуганные глаза, — Прости, Тош, — он легонечко поцеловал его и тут же отстранился. Антон уже собирался воспротивится, когда двери в покои вновь распахнулись, туда вбежал мальчик и, быстро закрыв дверь, сел на кровать, не став задавать лишних вопросов, по типу почему вещи старших разбросаны по углам, его волновало сейчас более сложная ситуация. — Ars, seni öldüremezler! Bunun olmasına izin vermeyeceğim, sen sadece kardeşini kurtarmak istedin, bunun nesi yanlış? — спросил Ахмед плача навзрыд, да, за этот короткий срок он научился понимать русский слишком даже хорошо. — Ahmed'i affet, ama senin devletinin kanunları böyle ve böyle bir ihanet için sadece ölüm cezasıyla tehdit ediliyorum., — ответил Арсений на турецком и потрепал макушку настоящего Султана. — Не будет никакой казни, — произнес со всей строгостью Антон. — Арс, я не позволю тебе умереть, мы должны что-то придумать — А что еисли вы сбежиете? — спросил Ахмед на немного корявом русском и, не дав старшим воспротивиться, продолжил, — Сегодня в четыре утра в Россию отправляется корабльт, может мы сможем как-то вас провести? — Нас? — уточнил Шастун, не понимая, к чему ведет младший. — Вас. — повторил Ахмед, а затем, взяв ладони лже-султана в свои, продолжил, — Антон, я уже взрослый и сам могу править своей страной, а ты должен жить счастливо с любимом человеком на родной земле. — Это все твое воспитание, — буркнул Антон. — Конечно, мое, — гордо заявил Арсений. Так было и решено, Ахмед дождался двух мужчин снаружи, пока те приведут себя в порядок, а после они вместе отправились в порт, там Ахмед первый, как истинный правитель, поднял целую бурю безумия среди собравшихся, он кричал, что его хотят продать в Польшу, указывая на какой-то посторонний корабль, а тем временем двое мужчин пробрались в трюм, где их встретила стража, страх сковал их лёгкие, пока Арсений не увидел черную бороду, торчащую из-под головного убора. — Спокойно, свои, — подняв свой взор, сказал Серёжа. — Как ты тут оказался? — недоумевал Арсений — Ира сказала, что ты идиотина, такой хуйни натворил, что теперь сам не выберешься, вот и пришлось мчаться за тобой, — шикнул Матвиенко. — Но как вы, Сергей, достали корабль? — спросил Шастун, не до конца поняв всю сложившуюся ситуацию. — А это уже моих рук дело, — похлопав по плечу друга, сообщил ещё один стражник выйдя из-за спины. — Поз! — ахнул Антон, обняв давнего друга. — Так все хватит ляса точить, если мы сейчас не уплывем, нас всех казнят. — скомандовал Сережа и вся четверка отправилась в долгий путь. Прибыв в Россию и сойдя с палубы, Арсений поймал тут же кинувшаяся на него плачущая крокодильими слезами Ира, она не уставала говорить, что знала, что её брат сможет выжить и вернуться домой, правда потом пришлось долго объяснять кто такой Антон и как Арсений вместо того, чтобы думать о пробеге, нашел любовь всей своей жизни, но все хорошо, что хорошо кончается.«Уже в декабре того же года Ахмед I встал на официальный пост правителя Турции, эта история будет считаться одним из самых значительных переворотов в истории Турции, вот только сам Ахмед до конца своих дней будет помнить двух отважных мужчин, о которых уже никогда и никому не расскажет»