By The Riverbank

Хранитель реки жил в другом мире, отличном от того, где живут смертные. На протяжении многих лет ёкаи создавали свой маленький мир под сильными водами Аракавы, располагая вход в другое измерение недалеко от того места, где берет свое начало река. В основном это был подводный город, построенный из соединенных между собой пещер. Вместо цветочных горшков и кустов у них были кораллы и прочие подводные растения. Вход в резиденцию лорда Аракавы представлял собой гигантские черные тории, перевязанные синими и белыми веревками. Каким-то образом ёкаи смогли построить в этом месте толстые каменные колонны и стилизовать их под храм. При прохождении через тории внутренняя часть дворца была защищена специальными заклинаниями, которые позволяли ему оставаться сухим и воздушным. У него были высокие потолки, поддерживаемые колоннами с резными узорами в виде рыб и цветов. Освещенный большими сферами светящегося жемчуга и других драгоценных камней, свисающих с потолка, зал был украшен морскими ракушками, а пол вымощен чистым белым мрамором. Спальня лорда Аракавы была большой и куполообразной, как пещера. Тем не менее, это было уютное место, со слоями меха на кровати, сделанной из гигантской морской раковины. В комнате стоял стол с двумя стульями из полированных костей животных. Плотные шторы с вышитыми волнами закрывали всю стену поперек кровати, скрывая окно, выходящее на воду и высокие коралловые рифы. Перед ним была приподнятая часть татами и короткий деревянный стол с двумя темно-синими подушками. Занавеска с чешуйчатым узором вела в гардеробную. В другом конце комнаты, ближе к двери, стояла книжная полка. Также была небольшая дверь, которая вела в ванную, где был горячий источник. Энджи также знал, что по соседству есть еще одна комната, в которой есть куча мечей и доспехов. Был один конкретный набор доспехов с поясом, напоминающим щупальца, который висел на стене, как будто в центре. Эти вещи, вероятно, продавались бы коллекционерам по высокой цене в наши дни. Властелин реки был тем, кто делал все, что ему заблагорассудится, и на самом деле он накопил много богатства, прежде чем погрузиться в сон. Когда он пропал без вести, подводный дворец был запечатан. И вот герой назвал это место своим домом. Если бы Энджи хотел, он мог бы бросать жемчуг и кусочки золота в колодец просто для развлечения. — Лорд Аракава, — позвал Энджи с края кровати, сделанной из гигантской морской раковины. Поскольку он был дома, на нем была только простая мантия с серебряной каймой внизу. — Ты уже закончил работу? Хранитель реки кивнул и сел рядом с ним. — Просто потасовка между морскими ёкаями и местными портовыми жителями. Ничего особенного. У ёкаев тоже были свои внутренние разногласия. В основном это были довольно незначительные вещи, например соседи, могли поспорить о чужих листьях, которые ветром заносит в их двор. Тем не менее, некоторые из аргументов могут привести к ссорам и разрушениям. — Кажется, в наши дни это становится более распространенным явлением, когда открываются торговые пути, — прокомментировал Энджи, подавляя желание зевать. Ёкаи Аракавы не хотели слишком далеко уходить в море до возвращения их господина, но теперь они постепенно склонялись к тому, чтобы вести больше дел с другими ёкаями. Конечно, это означало, что доставка товаров в основном осуществлялась вдали от людей. Лорд Аракава сел рядом с ним и поцеловал Энджи в лоб. — Труднее держать маршруты незамеченными людьми… они хотели снова переместить остановки по пути, но наши люди считают, что было бы лучше замаскировать это более человеческим фасадом. — Действовать под видом законной компании? — наклонившись ближе, Энджи взял руку лорда Аракавы. — Верно. — Это возможно, — некоторые ёкаи могли выдавать себя за людей, пока они держались в тени. — Но нам придется внимательно следить за поставками. Некоторые вещи, продаваемые на рынке ёкаев, небезопасны для людей. Кроме того, нам, вероятно, понадобятся и другие смертные, чтобы работать в бизнесе, потому что, если они все ёкаи… Я не думаю, что они долго продержатся в бизнес-игре. Существует также проблема безопасности границ между странами. Не все ёкаи были хитрыми демонами. Большинство из них по-прежнему действовали по правилу, согласно которому тот, кто сильнее всех, должен был вести за собой. Для них это было состязание силы, и вести дела с теми, кто не разделял их убеждений, было бы не очень хорошо. — Я могу помочь, — предложил Энджи. — Может быть, не со всем, но я могу подготовить документы. Теперь, когда ему чуть за двадцать, он был героем с высокими званиями и связями. Ему не составит труда дернуть за ниточки. — Нет, тебе нужно отдохнуть, — Лорд Аракава нежно погладил его, но тон был твердым. — Не прошло и месяца, как ты родил. Он указал на ребенка, спящего в центре кровати. У мальчика были рыжие волосы Энджи, но его глаза… иногда они были золотыми, а иногда темно-синими, как речная вода. Их сын был маленьким, с бледно-белой кожей и крошечном ртом, который, как показалось Энджи, был шириной с его большой палец. Каждый раз, когда он держал ребенка на руках, он боялся ненароком его задавить. Человеческий мужчина не должен был забеременеть, но неожиданные новости пришли после их свадьбы. Когда Энджи исполнился двадцать один год, они поженились в мире ёкаев. Свадьбы была… ну, Энджи был слишком занят, встречая гостей и держась прямо в тяжелом свадебном наряде, чтобы помнить все детали. Но это было празднично и щедро, с буйной игривостью обычаев ёкаев. Энджи действительно не следовало так наивно обедать вместе с ёкаями, но он случайно проглотил фрукт, который был в списке подарков. Он мало что мог вспомнить, потому что это была хаотичная вечеринка с алкоголем, которая страстно закончилась властелином реки. Возможно, у него был более высокий уровень духовной энергии, чем у большинства людей, или, может быть, это была просто чистая удача, но вместо того, чтобы умереть, Энджи забеременел. Фрукт нарушил баланс энергий внутри него и отреагировал на присутствие сил лорда Аракавы, сформировав плод, который большинство людей сочло бы проклятым. В жизненные планы Энджи не входило заботиться о новорожденном, но ребенок был его кровью и кровью лорда Аракавы. Будучи человеком, он знал, что его время ограничено, и он эгоистично хотел оставить ёкаю что-то на память, живое доказательство того, что он когда-то существовал и мог оставаться с лордом Аракавой дольше. Лорд Аракава был ужасно терпелив на протяжении всей беременности. Процесс беременности был утомительным и часто сложным даже для самых здоровых женщин. Вдобавок ко всему, вынашивая полу-ёкая до срока требовало большого количества дополнительных питательных веществ и энергии. Нередки случаи, когда человек, вынашивавший ребенка ёкая, умирал из-за того, что не мог справиться с требованиями. Хранитель реки напоил Энджи своей кровью, чтобы решить эту проблему. Он же и кормил их сына потоком своих сил вместо того, чтобы позволить нерожденному ребенку украсть слишком много у человека. Для ёкая это было необычно. Потеря крови означала потерю силы, и даже в истории было не так много ёкаев, готовых рискнуть ею ради своего ребенка. В то время как любовь между смертным и ёкаем можно было рассматривать как пикантный роман, плод их страсти — полу-ёкай — рассматривался обеими сторонами более или менее как табу. Смертные боялись тех, в чьих жилах текла другая кровь, а ёкаи считали их нечистыми и более слабыми. Но лорд Аракава дал Энджи свою кровь не задумываясь, после того, как шок от того, что его новый супруг был беременным, прошел. Остальные жители реки сказали, что могут попытаться найти другие заменители, которые могли бы иметь некоторые облегчающие эффекты, такие как свежая печень животных или легендарные травы, которые могли бы помочь Энджи восстановить свои силы. Но лорд Аракава все же решил отдать свою кровь. Каждый раз, когда Энджи спрашивал, хранитель реки говорил: — Это мой ребенок, и моя кровь подействует лучше. Ты человек мужского пола, вынашивающий ребенка ёкая, так что лучше быть настороже. Не нужно стремиться к низкому качеству, когда можно получить лучшее. Это принесло теплые чувства в сердце Энджи. Он никогда не был хорош в словах и не мог точно описать то ощущение, которое он чувствовал, но он… он хотел, чтобы оно длилось дольше. Энджи находил восхитительным знание того, что кто-то так глубоко о нем заботится. Он не мог вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь проявлял к нему такую заботу. Его бабушка и дедушка были хорошими, но они старели и были уже довольно забывчивы. Лорд Аракава набрасывал на Энджи меховую шубу, когда становилось холодно. Гулял с ним по берегу реки под луной и слушал, когда он разговаривал обо всем на свете. Научил его владеть мечом и сражался с ним. Они пили ликер, приготовленный духами восходящего солнца, и целовались посреди парада сотен демонов. Каждая секунда, проведенная вместе, казалась естественной, легкой и комфортной. Может быть, это было то, что значит быть любимым. — У меня есть несколько подходящих кандидатов на эту должность, и горстка старых союзников хотела бы связать Аракаву со своими владениями, — продолжал объяснять лорд Аракава. — Это облегчило бы жизнь всем сейчас, когда люди так далеко заходят на территории, на которые раньше не могли. В ближайшие несколько дней к нам может приехать один или два гостя из ада… очевидно, в Японии есть и иностранные ёкаи, и, если они здесь начнут драться, могут возникнуть проблемы. Дворец будет занят в ближайшее время. — Мне нужно что-то делать? Странно просто лежать здесь и ничего не делать, в то время как остальные так много работают, — возможно, из-за того, что он был единственным человеком в царстве ёкаев, он чувствовал, что ему есть что доказать, но Энджи действительно хотел что-то вернуть воде и земле, где он жил. — Ты уже достаточно сделал, — словно прочитав его мысли, правитель Аракавы взял младенца с кровати и поместил его на руки Энджи. На его лице не было улыбки, но взгляд был мягким. Проведя нежной рукой по волосам сына, он старался не разбудить ребенка. — Не волнуйся. Я не жил все эти десятилетия, не имея ничего, чтобы показать. Он взмахнул рукой, и деревянная шкатулка проплыла по воздуху, открываясь, чтобы показать набор сверкающих драгоценных камней. — Не могу точно вспомнить, когда я собрал столько, но их должно быть более чем достаточно. При необходимости есть и другие шкатулки, но я не думаю, что в ближайшее время нам понадобится больше. Заглянув в коробку, Энджи был почти уверен, что сможет купить за них небольшой остров. Они были ярко-синего цвета, разных оттенков, и некоторые из них были размером с кулак Энджи! — Зачем ты собрал так много сапфиров? Хранитель реки колебался. — Лорд Аракава? — …Чтобы разбить ракушки моллюсков. Он моргнул, потребовалась секунда, чтобы ответ отложился в голове Энджи. — Ракушки? Лорд Аракава кашлянул, возможно, чтобы скрыть дискомфорт от необходимости копаться в менее эпических моментах своей молодости. — Я не родился ёкаем высокого уровня и не имею особенно редкой родословной. Прежде чем я достиг уровня, когда человеческая пища стала мне ненужной, мне все еще приходилось есть, как обычным животным. Поскольку я жил в реке, лучшей едой была рыба и моллюски. В юности мне нужны были камни, чтобы открывать раковины, поэтому я позволил смертному, нуждающемуся в моей помощи, подарить мне камень… потом каким-то образом пошли слухи, что я люблю качественные драгоценные камни, и люди предлагали их всякий раз, когда у них была просьба ко мне. Услышав это объяснение, Энджи не мог не уткнуться лицом в изгиб шеи лорда Аракавы. Не то чтобы ему было жаль ёкая. Скорее, он изо всех сил старался не расхохотаться. Его трясущиеся плечи, должно быть, выдали его, потому что Лорд Аракава обнял его и поцеловал, заглушив смех. Именно тогда ребенок между ними начал плакать. Оторвавшись от своего возлюбленного, Энджи укачал ребенка, утешая своего первенца, убаюкивая его. — Ты думал, какое имя ему дать? — лорд Аракава обнял Энджи за плечи, меняя тему. — Тоя, — промычал Энджи. — Его зовут Тодороки Тоя. У лорда Аракавы, не было другого имени, кроме титула. Он был защитником и опорой Аракавы, имя не имело значения. Кроме того, у большинства ёкаев не было фамилий. — Красивое имя. Энджи уставился на спящего Тою, его мысли блуждали по местам, которые он старался выбросить из головы с тех пор, как впервые увидел Тою. — Он слишком похож на человека. Воздух, казалось, застыл на долю секунды, прежде чем лорд Аракава открыл рот: — Полу-ёкаи нестабильны. Он выглядит человечным, но его ёкай постепенно приживется, когда его тело станет сильнее. Вероятно, сейчас было бы лучше вырастить его в мире смертных, так как он чувствителен к силам других ёкаев. Это был не первый раз, когда ребенок начинал плакать из-за того, что другие ёкаи подходили к нему слишком близко. Тоя был хорошо знаком с присутствием Энджи и лорда Аракавы, и его ёкаи не позволял другим ёкаям приближаться к нему слишком близко. Речные ёкаи, у которых раньше были дети, сказали, что это была первобытная реакция. Незнакомое присутствие часто приравнивается к опасности. Каждый ёкай инстинктивно знал, кто сильнее, чувствовав присутствие другого, поэтому новорождённые ёкаи могли растеряться и закричать, оказавшись рядом с другими. Лорд Аракава осторожно провел рукой по позвоночнику Энджи, успокаивая его. — Как ты думаешь, сколько времени это займет? — Пятьдесят лет? — предположил лорд Аракава. — Это не так уж и долго, и его внешний вид будет постепенно меняться. — Я буду уже стариком, — сказал Энджи с полуулыбкой на губах. Рука коснулась края его лица. Синие пальцы прошлись по краю его скул и вниз к краю губ. Ёкай смотрел на него золотыми глазами, похожими на расплавленный мед, запекшийся под летним солнцем. Они казались сладкими и тягучими, мутными от эмоций, которые могли вылиться в прилив, который топил корабли, как чудовищный шторм. Наконец, хранитель реки вздохнул. — Я бы не был в этом верен. Есть много способов дать человеку больше времени. Энджи одарил его странным взглядом. — Духовная энергия могла бы позволить тебе дольше сохранять молодость, но она не дает бессмертия. Поедание плоти русалки может дать тебе бессмертие, но это скорее проклятье… побочные эффекты непростые, — лорд Аракава прижал его крепче. — Было бы лучше, если бы ты естественным образом превратился в ёкая. — Что ты имеешь в виду? — небольшая часть Энджи сказала ему прервать тему, убедив его, что он не должен открывать ящик Пандоры своими вопросами. — Невозможно превратить смертного в ёкая, — лорд Аракава не дал ему прямого ответа. Вместо этого его пальцы опустились в адамову яблоку Энджи, но его прикосновение было легким, отстраняясь еще до того, как могло стать полностью ощутимо. — Некоторые оказались на грани смерти. Некоторые ели то, что им не следовало есть. Некоторые вошли во владения божества и были унесены прочь, где они вне досягаемости времени… Он замолчал, словно поймал себя на том, что сбивается с пути. Между ними повисла тишина. Энджи знал, что он мог бы быть с лордом Аракавой дольше, если бы тоже превратился в ёкая, но тогда… мог ли он по-прежнему оставаться героем в человеческом обществе? Ёкаи и люди… даже если Энджи хотел обмануть себя, думая что они могут мирно существовать бок о бок, реальность была намного сложнее. Он должен был выбрать сторону. И что он будет делать, когда больше не сможет быть героем? Это было единственное, чему Энджи учился всю свою жизнь. Он тратил пот, слезы и кровь, чтобы забраться так далеко, но он не мог вечно оставаться героем. Это вызовет подозрения и принесет им неприятности. Что произойдет тогда? Вечность будет длиться очень долго. Он слышал истории о влюбленных, которые расходились спустя многие годы, когда события в их жизни разрушали их любовь. Все это могло произойти в течение нескольких коротких лет, и иногда он не мог не задаться вопросом, может ли такое случиться с ёкаями, у которых было еще больше времени, чтобы недоесть друг другу. Если бы он не мог быть героем, единственное, что он умел делать, а потом потерял бы свою любовь… что бы он тогда делал? Может быть, он поймет это после того, как превратиться в ёкая. Но он также боялся, что у него не будет никакой уверенности или хотя бы одной подсказки, прежде чем он станет ёкаем. Сможет ли он смотреть, как лорд Аракава любит другого, если они расстанутся? Энджи в это не верил. Его лорд не был человеком. Много лет назад люди назвали ёкая тираном за то, что он контролировал течения, запрещал рыбакам перелов рыбы и не позволял ёкаям причинять вред людям без причины. Он был королем без короны и предпочитал, чтобы его оставляли в покое. С мечом на боку он бродил по своим владениям и делал все, что ему заблагорассудится. Ёкаи и люди одинаково боялись его, потому что его нрав мог быть буйным и громоподобным. Иногда Энджи тоже не мог понять, о чем думает речной владыка. Это заставило его колебаться. Не то чтобы он не верил, что сможет любить ёкая вечность, но он не был уверен, сможет ли он, такой скучный, владеть вниманием лорда так долго. И ёкаи следовали правилам ёкаев. Что он будет делать, когда интересы людей и ёкаев столкнутся? Может быть, он был слишком пессимистичен, но смог бы он действительно отвернуться, если прямо перед ним будут умирать люди? Он знал, что лорд Аракава сможет. Но он? Он был не уверен. — Мне нужно время, чтобы подумать об этом, — прошептал он. Энджи было всего за двадцать. Он еще даже по-настоящему не пожил и не испытал, каково это быть человеком, чтобы принять правильное решение. Лорд Аракава похлопал его по спине и поцеловал тыльную сторону ладони юного героя. — Мы подождем. Даже если ты не согласишься в этой жизни, всегда есть следующая. Энджи посмотрел на него и прижал Тою ближе к своей груди. Мальчик снова начал просыпаться, и Энджи мог сказать, что на этот раз это было из-за того, что ребенок был голоден. — Теперь ты просто используешь хитрые психологические игры. Как он мог не склониться к тому, чтобы превратиться в ёкая, когда ему напомнили, что его ребенок будет ждать его? Или что его возлюбленный будет тратить годы на поиски его реинкарнации, если ему суждено умереть? Лорд Аракава улыбнулся. — Я ёкай. Никогда не жди, что кто-то будет добрым и бескорыстным. Пыхтя, Энджи решил выгнать упомянутого корыстного и недоброго ёкая из спальни, чтобы он мог спокойно покормить их сына.