By The Riverbank

Что-то не так с домом Тодороки. Тодороки Нацуо было всего восемь лет, но он не из тех, кого легко спугнуть движущимися тенями или порывом ветра. Однако в его доме было что-то, что, как он был уверен, было неправильным. Дом Тодороки был традиционным японским особняком, построенным недалеко от реки. Высокие каменные стены, покрывающие большой участок земли, охраняли поместье, а также красивые сады и многочисленные тренировочные додзё. Прочные деревянные колонны поддерживали стены, а из одной комнаты в другую вели длинные коридоры. Бумажные раздвижные двери и каменные фонари, небольшие мостики через пруды с рыбками кои и тропы из белоснежной гальки, ведущие в бамбуковые леса. У каждого кирпича и плитки, казалось, была своя история, и вход в дом был похож на путешествие во времена эпоху Хэйан. Для содержания такого большого дома требовалось много людей. За исключением того, что Нацуо никогда не видел столько персонала вокруг. Конечно, у них было много посетителей, и они передавали домашние дела профессионалам, но, тем не менее, он никогда не видел, чтобы кто-то регулярно убирал или подметал бесчисленные комнаты и коридоры. Но все всегда оставалось на удивление чистым и опрятным. Конечно, могло случиться так, что слуги приходили, пока он был в школе, поэтому он никогда их не видел, но странности дома не ограничивались этим. Была часть дома, предназначенная для гостей, в которой никому из детей Тодороки не разрешалось играть. Что просто означало, что Нацуо, его брату и сестре обязательно нужно отправиться на разведку. Тоя, которому в то время было восемь лет, взял с собой в приключение семилетнюю Фуюми и четырехлетнего Нацуо. Когда они проходили мимо гостиной, Нацуо потащил Лорда за собой, стянув его с большой подушки, на которой он спал. Выдра была почти такой же большой, как и он, и было трудно удержать его на руках, но Фуюми помогла. Они выбрали яркий солнечный день и прокрались в коридор, ведущий в гостевые комнаты. Была тишина, такая ужасная тишина, когда ветер, казалось, приносил с собой холодок даже под палящим солнцем, и насекомые перестали издавать свой тихий хор хрипящих звуков. Дерево заскрипело под ногами Тои, и Нацуо бессознательно прижал Лорда крепче. Выдра посмотрела на него, но не издала ни звука. — Давай, пошли дальше, — их старший брат помахал им и побежал по коридору первым. Фуюми взяла Нацуо за руку, и они последовали за ним. Комнаты не выглядели такими уж странными. Это были все те же комнаты в японском стиле с бумажными раздвижными дверями и деревянными окнами. Было чисто, с запахом жженого ладана, от которого сладко пахло. — Тут очень пусто, — заметила Фуюми. — Не думаю, что папа скрывает здесь что-то веселое. — Тогда почему нас сюда не пускают? — Тоя открыл последнюю дверь. Внутри было темно, и они не могли толком разобрать, что там находится. Нацуо все равно не был уверен, что они должны искать. Он просто следовал за своими старшим братом и сестрой, потому что не хотел оставаться один в большом доме. Лорд вдруг повернул голову и уставился в угол зала. — Лорд? Что случилось? — спросил Нацуо, но прежде чем он увидел, как выдра отреагировала на вопрос, прозвучал другой голос. — О, что вы здесь делаете, дети? Вопрос напугал их, и, повернув застывшие шеи, дети увидели женщину, выходящую из-за угла. У нее были прямые волосы голубовато-серого оттенка, которые ниспадали на пол. Челка обрамляла лицо, а большие глаза были голубыми. Все в ней было различных оттенков синего и зеленого, даже ее губная помада была синей! Однако в своем темно-синем кимоно она выглядела довольно худой, а ее кожа была бледной, как бумага. — Кто ты? — спросил Тоя, и его брови были нахмурены. — Это наш дом. Женщина склонила голову набок. — Понятно, вы, должно быть, дети Тодороки. Боже мой… простите меня, я не узнала лица. Вы совсем не похожи на своего отца, и кажется, что время летит слишком быстро, за ним действительно трудно уследить. Она подошла ближе, и Нацуо увидел, что у нее на поясе был привязан маленький фонарик. Это был один из тех традиционных фонарей, сделанных из бумаги с зажженной свечой внутри. На дне были нарисованы светло-голубые лепестки, а на конце свисала кисточка. Улыбаясь, она наклонилась, чтобы встретиться с ними глазами. — Вы должно быть, Тоя и Фуюми. В последний раз, когда я вас видела, вы были примерно такого размера, — она оценила их рост, который был примерно половиной роста Нацуо, руками, прежде чем повернуться к Нацуо. Ее взгляд задержался на Лорде немного дольше, но ее улыбка стала только шире. — Я вижу, теперь у вас появился новый брат. Как тебя зовут? — Я Нацуо. — Приятно познакомиться, Нацуо. Вы, дети, можете звать меня мисс Ао-андон. — Что вы делаете в нашем доме, мисс Ао-андон? Вы папин гость? — спросила Фуюми. — Я полагаю, можно так сказать. Я проезжала мимо и решила зайти в гости, — она встала и указала на комнату справа от них. — Тодороки сказал, что я могу остаться на ночь в одной из гостевых спален. — Люди действительно пользуются гостевыми спальнями? — глаза Тои расширились. — Я не думаю, что у нас когда-либо были гости. Это было правдой. Насколько они могли сказать, у Старателя было не так много друзей. Он не был похож на других отцов, приглашавших соседей на барбекю. Кроме того, даже если бы они захотели, поблизости бы не нашлось никого, кого можно бы было пригласить. — Глупый мальчик, конечно. Я гость, не так ли? — Ао-андон рассмеялась. — Тодороки — хороший хозяин. У него хорошие манеры и он внимателен к потребностям своих гостей. По крайней мере, он лучше, чем какой-то грубый комок меха. Нацуо казалось, что последнее предложение она адресовала Лорду, но выдра просто выглядела, ну, как обычная выдра. Он не мог точно сказать, что чувствует выдра, потому что не был мастером в чтении эмоций животных. — В любом случае, вы, дети, выглядите скучающими. Как насчет того, чтобы зайти внутрь и пообщаться? Я очень люблю истории, и я уверена, что у меня есть много того, что вас заинтересует! — ее улыбка была милой, но Нацуо почему-то не хотел следовать за ней. Он увидел, что та же нерешительность отразилась и на лицах его брата и сестры. — Ао-андон, что я говорил о проведении времени с моими детьми? — раздался позади них голос Старателя. Его голос напугал всех детей Тодороки, но они также почувствовали облегчение, увидев его. Профессиональный герой был в черной юкате с рисунком пламени на рукавах. Длинные рыжие волосы были свободно перевязаны простой черной лентой, очевидно, их отец начал отращивать волосы после рождения Нацуо. Он взглянул на них, и на секунду Нацуо подумал, что мужчина собирается накричать на них, но он этого не сделал. Старатель просто перевел взгляд на женщину. Ао-андон спрятала улыбку за широкими рукавами, и ее смех звучал, как звон колокольчиков. — Я просто играла с ними. Безобидные рассказы никому не навредят. По Старателю трудно было сказать, зол он или нет. — Тоя, отведи брата и сестру обратно в свои комнаты. Я проверю ваше домашнее задание позже. Тоя надулся, а плечи Фуюми поникли. Нацуо был слишком маленьким, чтобы делать домашнее задание, но у него был рабочий лист по математике, который Старатель дал ему, чтобы у него была фора, прежде чем он поступит в начальную школу. Им не понравилось напоминание о домашнем задании, но и протестовать на месте никто из них не хотел. Тоя и Фуюми прошли мимо Старателя, а Нацуо последовал на ними, все еще неся с собой Лорда. — Нацуо, — внезапно позвал его отец, и сердце Нацуо замерло. — Д-да? Взгляд Старателя остановился на Лорде. Нацуо отпустил животное и наблюдал, как оно взобралось на отца и улеглось вокруг плеч Старателя, как меховой воротник. Он не был уверен, о чем после этого говорили Старатель и женщина, потому что поспешил догнать брата и сестру. Однако он помнил, что женщина дала им конфеты на следующий день, когда они прощались с ней у дверей. После этого они начали чаще встречать других гостей, остающихся в гостевых спальнях. Иногда это были мужчины, а иногда женщины. Встречались и подростки. Большинство из них было одето в традиционную одежду, они вели себя очень уважительно и приносили подарки, например, свежие продукты или коробки с вещами. Некоторые смеялись, увидев детей Тодороки, но так и не объясняли, над чем они смеются, а только поздравляли их и говорили, что их отцу повезло. Была женщина (называвшая себя Убумэ) с белыми птичьими крыльями вместо рук, которая выглядела вне себя от радости при встрече с ними. Но никто их них не знает, откуда появлялись эти гости. Время от времени кто-то стучал в дверь, но чаще они уже были в доме, когда встречали детей. Теперь, когда Нацуо было восемь, он был самым крупным ребенком в семье и замечал еще более странные вещи, происходящие в доме. Может быть, это потому, что дом был старым, но в нем иногда мерцал свет. Тихий смех эхом разносился по пустым коридорам, а у теней в редко используемых комнатах, казалось, были глаза, внимательно наблюдающие за ними из темноты. Двери со скрипом открывались, даже если не было ветра, и иногда Нацуо обнаруживал, что нужные ему вещи уже лежат на его столе… но он не помнил, кто их туда положил. — Мне кажется, в нашем доме обитают приведения, — как-то сказала Фуюми с совершенно серьезным лицом всем трем своим братьям. — Типа, действительно настоящие призраки. Все они в этот момент собрались в гостиной. Тоя и Фуюми сидели на полу, используя журнальный столик, чтобы делать свои уроки, в то время как Нацуо ел закуски на диване. Телевизор был включен, но был шел новостной канал, который Нацуо считал скучным. Хотя Лорду это, похоже, нравилось. Выдра лежала рядом с ним и смотрела новости. Время от времени он хлопал Фуюми и Тою по голове своим хвостом, если они начинали отлынивать. — Призраков не существует, — прокомментировал Шото с пола с карандашом в руке. Старатель не часто занимался с младшим ребенком Тодороки тренировками в додзё. Он был занятым человеком, и обычно Шото нужно было только участвовать в каждодневной тренировке с остальными, после чего мог присоединиться к ним, чтобы поиграть — Так говорили учителя в школе. — Они существуют. Папа говорит, что да, — Тоя читал, но Нацуо был почти уверен, что на самом деле он не замечал ни одного слова на страницах. — Вероятно, он сказал это, чтобы напугать нас и заставить вести себя хорошо, — ответил Нацуо. — Я тоже думаю, что они настоящие, — Фуюми понизила голос до резкого шепота. — На днях я проснулась посреди ночи, когда все было в тумане. Я выглянула в окно, а в саду латал голубоватый огонь! Должно быть, это призрачные огни! Фуюми встала и подбежала к полке, чтобы вытащить книгу. У них дома было много книг, и большинство из них было о ёкаях. Иногда Старатель читал им эти книги. Девочка указала на страницу в книге. — Смотрите! Он был таким же, как здесь! На страницах книги было представлено то, что было известно как Ониби. Говорилось, что это духи людей, которые покинули свои тела и блуждают по кладбищам после смерти. — Вероятно, тебе что-то приснилось, потому что ты все еще была в полусне, — сказал Тоя. — Нет! — Да. — Нет! Двое начали ссориться, и Нацуо увидел, как Лорд поменял свою позу на диване, и зевнул. Прежде чем Нацуо успел предупредить своего брата и сестру, хвост выдры уже коснулся макушки Тои, и мальчик взвизгнул от боли. То же самое было сделано с Фуюми, но вместо удара по голове, был более легкий шлепок по запястью. — Это так несправедливо, почему он не бьет тебя так сильно как меня? — пожаловался Тоя, потирая голову. — Потому что я добра к Лорду, а ты всегда пытаешься растрепать его мех, — Фуюми похлопала выдру по спине. — Не так ли, Лорд? Выдра снова зевнула. Он нажал лапой на пульт и выключил телевизор, прежде чем спрыгнуть с дивана и уйти. Иногда Нацуо недоумевал, как он мог двигаться с такой грацией и ловкостью, когда был таким круглым и пушистым. Он проверил интернет, и судя по различным веб-сайтам, которые он посещал, у Лорда был лишний вес. Выдра могла прожить двадцать с лишним лет, но Нацуо беспокоился, что здоровье Лорда находится под угрозой. Но Старатель сказал, что с Лордом все в порядке. Той ночью Нацуо проснулся от острой необходимости пойти в туалет. Он не хотел покидать тепло своей постели, но ему действительно нужно было идти. Когда он открыл дверь, то заметил в окно, что на улице шел снег, что было довольно странно, так как был только конец сентября. Воздух был холодным, таким холодным, что его собственное дыхание превращалось в облако белого дыма. Может быть, потому что Фуюми говорила сегодня о призраках, но ему показалось, что коридоры стали длиннее, а тьма — более угрожающей. Нацуо подумал о том, чтобы уговорить Тою пойти с ним в уборную, но комната Тои находилась в противоположном конце коридора. Если он хотел пойти разбудить старшего брата, ему придется пробыть вне своей комнаты дольше. Он быстро направился в туалет в одиночестве. Он смог быстро закончить свои дела, но почему-то казалось, что снаружи стало еще темнее, когда он попытался вернуться в свою комнату. Лунного света не было, и снег снаружи становился все тяжелее. Прозвенел дверной звонок. Была середина ночи, а кто-то позвонил в дверной звонок. Расслабься, это, вероятно, чрезвычайная ситуация на работе отца. Он подумал про себя, но его сердце продолжало биться все быстрее и быстрее. Он осторожно свернул за угол, чтобы проверить входную дверь. Дверь была надежно и плотно закрыта, но Старателя нигде не было видно. Если бы возникла чрезвычайная ситуация на работе, разве мужчина не ждал бы здесь? Звонок в дверь прекратился, и казалось, что тот, кто был снаружи, знал, что Нацуо был у двери, потому что начался стук. Снаружи все было похоже на метель, тяжелый снег падал на каменную дорожку к парадной двери его дома. Кто это был? Нацуо боялся спросить. Рука легла на плечо Нацуо позади него, и он чуть не закричал. Развернувшись, его сердце встало на место, когда он понял, что это не монстр и не призрак, а просто Аракава, стоящий позади него. — Что ты делаешь здесь так поздно? — спросил мужчина. На нем был простой темно-синий с белым халат, и казалось, что он только готовится ко сну. Аракава нес свечу, на даже теплой мерцающий оранжевый свет, казалось был испорчен холодом. — Мне нужно было в уборную, — поспешно сказал Нацуо. Он не слишком задумывался о том, почему этот человек был в его доме так поздно, потому что он просто был рад увидеть знакомое лицо. Аракава выглядел суровым и серьезным, с неприступным видом, но Нацуо знал, что этот человек был хорошим парнем. Он достаточно хорошо заботился о Нацуо и об остальных детях Тодороки и редко злился на них за что-либо. Кроме того, кто-то стучал в дверь посреди ночи, и присутствие взрослого рядом заставило его чувствовать себя в большой безопасности. Аракава был даже крупнее Старателя, если снаружи плохой парень, он, вероятно, не захочет связываться с этим человеком. — Кто-то стучит снаружи. — Да, у нас гость, — Аракава поднял Нацуо и подошел к двери. Твердое ощущение под ладонями Нацуо сказало ему, что Аракава был настоящим и живым, и от этого он почувствовал себя лучше. Мужчина выглядел спокойным, но Нацуо внутренне закричал, когда Аракава открыл дверь. Ветер с воем ворвался внутрь. Только снаружи не было ни монстров, ни злодеев. Вместо них было высокая женщина, одетая во все белое. Нацуо понятие не имел, как она могла выдержать холод, одетая так легко, но она просто сняла головной убор с прозрачной белой вуалью и кивнула Аракаве. Женщина была буквально полностью белой. Белое кимоно и белые волосы ниже талии. Белая кожа, бледная, как снег, и длинные белые ресницы, которые изящно трепетали. Она выглядела как олицетворение снега. Мягкая, воздушная и элегантная. — Извините, что прервала ваш вечер. Я бы приехала раньше, но были некоторые непредвиденные задержки, — сказала она. Ее голос был мягким и бесстрастным. Аракава кивнул. — Не беспокойся, мы слышали об инциденте со злодеем, который заблокировал дорогу. Люди снова стали помехой. Он отошел в сторону, чтобы впустить ее. — Тодороки уже спит? — глаза женщины были бледно-голубыми, настолько светлыми, что под определенным углом казались почти белыми. — Здесь холодно, поэтому я сказал ему подождать внутри, — Аракава поставил Нацуо, когда они проходили мимо комнаты мальчика. Похлопав мальчика по плечу, Нацуо понял, что мужчина говорит ему снова ложится спать. Он смотрел им вслед. Почему-то ему казалось, что он что-то упускает, и ему казалось очень странным, что женщина так поздно приходит навестить Старателя совсем одна. Были ли она еще одним героем? Но зачем ей быть здесь посреди ночи? Если бы это было по работе, разве она не пришла бы в агентство Старателя. Нацуо не мог понять. Утром Старатель сказал, что женщина их новый наставник по использованию причуды. Она будет жить с ними несколько месяцев, чтобы обучить Фуюми, Нацуо и Шото использованию их причуды. Они называли ее Юки-онна, и Нацуо был почти уверен, что это псевдоним, как Старатель — имя героя Тодороки Энджи. Однако Тоя не смог найти зарегистрированного героя с таким именем на сайте всех лицензированных японских героев. Юки-онна была женщиной из снега и льда, как внешне, так и по характеру. Бесстрастная и монотонная, она научила их использовать лед в бою и большую часть времени молчала. Она не часто присоединялась к ним за ужином, но Нацуо предполагал, что она не была такой ужасной, как казалось на первый взгляд. Он также задавался вопросом, может ли она быть их матерью. У нее были белые волосы и ледяная причуда, так может быть? Концепция иметь мать была слишком чужда Нацуо. У них были горничные и няни, но ни одна из них не была «матерью» в том смысле, в каком, как он видел, были мамы других детей. Однако они так и не набрались смелости спросить ее. Отчасти потому, что они едва знали ее, и потому что Старатель относился к ней как к любому другому постоянному деловому партнеру или гостю. Они держались на вежливом расстоянии друг от друга, и атмосфера между ними не была ни отчужденной, ни неловкой, но и никогда не становилась интимной. Убумэ старалась, но любила всех детей, независимо от того, кому они принадлежали. Нацуо был почти уверен, что она тоже не собиралась стать их мачехой. Она не любила Старателя. Убумэ интересовала только роль опекуна, но ее интерес к заботе о людях исчезал, как только они взрослели. В то время как другие матери готовили, убирали и нянчили своих детей, Нацуо, его братья и сестра никогда не могли позволить себе роскошь ныть своей матери о самых незначительных вещах. Старатель позаботился о том, чтобы все их материальные желания были удовлетворены, но, возможно, потому что он был так занят, он всегда казался немного эмоционально недоступным. Он возлагал на них большие надежды и иногда трепал им волосы, но он часто был на работе. Что-то происходило. Что-то всегда всплывало, и ему приходилось уходить. Нацуо не был уверен, предпочитает ли он, когда Старатель был рядом или когда не был. Они всегда тренировались или учились рядом с ним. Он учил их, как наносить удары, кендо и как бежать или ограничивать урон, если они когда-либо подвергнуться нападению. Время от времени он проверял их домашнее задание и время от времени одобрял их достижения, но на этом его привязанность заканчивалась. Однако так было не всегда, Нацуо помнил, что бывают ночи, когда Старатель в очень хорошем настроении. Он впускал их в свою спальню и на его губах даже играла полуулыбка. Они раскладывали свои футоны бок о бок, брали много подушек, чтобы построить крепость из них, пока Старатель напевал старую песню. В комнате пахло розовым деревом с оттенком освежающего запаха лемонграсса и соли. Отец читал им в темноте сказки, всегда о разных ёкаях и мифах о божествах, живших на небесах. Нацуо хорошо помнил это, потому что время от времени рассказы сопровождались пламенем. Маленькие, но яркие огненные шары летали по комнате, как сотни летящих светлячков. Красиво и огонь не вредил. Он ловил огоньки ладонями и не чувствовал ничего, кроме покалывающего тепла, которое, казалось, растапливало его сердце. Они засыпали под голос Старателя и просыпались в объятиях отца или с распростёртым на них Лордом. Именно эти маленькие моменты заставляли Нацуо хотеть большего. Но каждый раз, когда наступал день родителей или когда у Нацуо были футбольные тренировки или школьные мероприятия, всегда приходил Аракава. Он был хорошим человеком, который появлялся на всех школьных мероприятиях Нацуо. На самом деле, какая-то часть мальчика говорила ему, что, возможно, хорошо, что приходил Аракава, а не Старатель. Хотя все еще были некоторые неловкие вопросы и много пялившихся, по крайней мере, СМИ не будут следовать за Старателем, и этот день не станет моноспектаклем его отца. Он был профессиональным героем №2, и конечно же, внимание людей всегда было приковано к нему. И в отличие от Тои, Нацуо действительно нравился Аракава. Аракава проводил с ними больше времени, чем Старатель. Он брал их с собой в однодневные поездки в парк развлечений и на пикники на пляже. Мужчина провожал их в библиотеку и покупал им десерты, которые, по словам Старателя, им не разрешалось есть. Когда наступала зима, он смотрел, как они лепят снеговиков во дворе, носил Шото на плечах и позволял Фуюми свисать с его руки. Он делал все, что Старатель, отец, должен был делать. По крайней мере, так чувствовал себя Нацуо, увидев, как взаимодействуют родители его одноклассников. У него также возникло странное чувство дежа вю, когда он смотрел фильмы, показывающие счастливые семьи, и отцов, играющих в бейсбол со своими детьми. Может быть, это было предвзято с его стороны, но он чувствовал, что Аракава был для них большим отцом, чем Старатель. Даже сам Старатель выглядел более расслабленным, когда рядом был Аракава. Однажды Нацуо возвращался из школы и услышал смех Старателя! Мужчина сидел у реки на заднем дворе, окунув ноги в воду, а рядом с ним стоял чай и кудзумоти. Его отец выглядел мягче под ореолом послеполуденного солнца. Цветы сакуры заслоняли часть поря зрения Нацуо, но он мог различить туманные очертания Старателя с голубым хаори на плечах и улыбкой на губах. Он выглядел расслабленным и счастливым. Аракава был в реке, и вода доходила ему только до пояса. Выглядело так, будто он искал слетевшую туфлю Старателя. Он не сказал бы, что его домашняя жизнь была плохой. Нацуо любил своих братьев и сестру, и Старатель, хотя время от времени и наседал на них из-за тренировок, никогда… не оскорблял их и не издевался над ними. Синяки появлялись во время тренировок естественным образом, и каким-то образом эти синяки и царапины никогда не оставались надолго. Все дети Тодороки были спортивными, со звёздными рефлексами и более крепкими телами, что почти напоминало причуду, но правда была в том, что это был результат умеренных тренировок и хорошего питания. На самом деле это было странно, потому что, хотя Старатель и обучал их, большую часть времени он приказывал им сидеть на мелководье и медитировать, советуя им «почувствовать реку» или «научиться быть единым целым с природой и своими инстинктами». Все было очень душно и старомодно. Старатель, казалось, слишком любил традиции, потому что жил так же, как и в прошлом. Нацуо не понимал назначения этого, но и не ненавидел воду, так что все равно делал то, что ему говорили. — Нацуо! Нацуо! — возбужденный голос Фуюми донесся из-за двери. Нацуо устал. Тренировки Юки-онны всегда были холодными и утомительными, так что теперь ему просто хотелось спать. Тем не менее, он открыл дверь, потому что Фуюми была его сестрой. — Что? — Папа сказал, что сегодня мы можем переночевать в его комнате! — на ее лице была огромная улыбка. Нацуо чувствовал, что на самом деле она была любимицей их отца. Даже Шото, у которого была идеально сбалансированная причуда, не получал столько похлопываний по голове, как Фуюми. — Я возьму свою подушку, — сказал Нацуо. Время историй всегда было хорошим. Старатель не был внушительной горой и даже наполовину не был таким страшным, каким он обычно казался, когда лежал на боку и рассказывал истории. Жесткие черты его лица таяли, и он был хорошим рассказчиком. Его голос был спокоен, но истории, которые он рассказывал, всегда казались злобно-реальными. Каждый поворот и каждый персонаж был хорошо описан и прорисован, как будто он знал их лично, и хотя не у всех из них был счастливый конец, сюжетная линия все же была хороша. Самое главное, это заставляло его почувствовать, что они на самом деле были семьей.