Don’t Blame me

Рейнира не сразу поняла, что проснулась. День успел смениться ночью, пока она спала, и только пламя от небольшого костра освещало местность вокруг. Принцесса аккуратно привстала, опираясь на руки и прижимая к продрогшему телу плащ, в который была облачена до пробуждения, осмотрелась по сторонам. Когда блуждавший взгляд наткнулся на Деймона, сидевшего на увесистом полене и пристально следившего за кроликом на вертеле, от сердца отлегло. Девушка вдруг осознала, что очень боялась проснуться в тёмном лесу совершенно одна, пусть и находилась сейчас на поляне, хорошо освещаемой лунным светом. Она приблизилась к принцу, робко улыбнулась ему и мысленно возликовала, когда тот ответил ей теплом во взгляде. — Найдётся для меня местечко у костра? Деймон хитро прищурился. — За ночлег придётся платить. — У меня нет золота, — тут же включилась в игру Рейнира. — И ничего из того, что могло бы действительно заинтересовать почётного наследника рода Таргариен. — Кое-что всё-таки есть, — мурлыкнул принц, ухватив девушку за руку и ловко усадив её к себе на колени. — За еду ты будешь платить объятиями, — кивнув на зажаристого кролика сказал он. — За напиток — поцелуями, — Деймон провёл деревянной ёмкостью, до краёв наполненной чем-то тёмно-бордовым, прямо перед носом принцессы. Только после того, как живительная влага попалась на глаза, Рейнира осознала, как же сильно хотела пить. Оставив мимолётный поцелуй на губах довольного мужчины, она вцепилась в кубок и осушила его до дна, издавая при этом стоны наслаждения. — Ммм… Как вкусно! Что это? — Отвар из дикого шиповника. Хочешь ещё? — А ты? — За меня не беспокойся, — её вопрос вызвал у Деймона обворожительную улыбку. — Я многое готов променять на ещё один поцелуй будущей Королевы. — Ты зря отказался от звания Мастера над монетой, твоё чутьё на выгодные сделки знатно обогатило бы королевскую казну. — Или окончательно разорило бы её, — хмыкнул принц, и они оба рассмеялись. Минута установившегося молчания после не показалась неловкой или тягостной. Рейнира мелкими глотками допивала изумительно вкусный чай, искусно сваренный её верным спутником, отогревалась у костра и пыталась отогнать от себя ненужные мысли, но одна всё же слетела с её губ, облачившись в слова. — Почему ты отказался от всех придворных титулов и предпочёл быть Королём Ступеней, а не главнокомандующим городской стражей Королевской гавани? Деймон глубоко задумался, однако вечно бегать от правды он не мог. — Мне нет больше места в Красном замке. — Это не так! — возмущение так и рвалось из девичьей груди. — Визерис благоволит тебе! Я слышала много раз, как он отстаивал тебя и твоё право на пребывание в столице на Малом совете! — Но не моё право на трон, Рейнира! — горькая усмешка тронула тонкие губы. — Я не тот, в ком он видит будущее Королевства. Секунды молчания сменились гневной тирадой: — Хуже всего то, что мой брат не подпускает меня к себе. На роль десницы он избрал Отто Хайтауэра, не осознавая, что тот быстрее сведёт его в могилу, чем даст дельный совет. Визерис не прислушивается ко мне, выставляя перед всеми вспыльчивым, агрессивным, не способным на здравые и верные решения претендентом на Железный трон. Он считает, высокий титул погубит меня. — А это так? — Рейнира участливо заглянула в глаза, преисполненные праведным негодованием. Мотнув головой, Деймон опустил взгляд в пол, и короткие волосы, не успевшие отрасти и набрать длину, разметались по сторонам. Принцесса аккуратно зачесала выбившуюся прядь за ухо и обхватила двумя ладонями исказившееся от сказанного лицо. — Не попробуешь, не узнаешь, — холодно ответил Порочный принц, прекрасно осознавая, что Визерис не предоставит ему такой возможности. — Значит я всего лишь твой запасной план по завоеванию Железного трона? — прямой вопрос застал мужчину врасплох. Он знал, что его племянница была очень умной и сообразительной, но не ожидал столкнуться с не по годам развитой проницательностью и смелостью, свойственной не каждому Таргариену. — Так было до того, как мой брат решил выдать тебя за Лейнора. Деймон часто видел, как его слова ранили девушек. Он не скупился на горькую правду, поспешно покидая бордели на Шёлковой улице. Его мало заботили чужие чувства и сердца. Но видеть, как сочувствие и понимание на красивом лице Рейниры сменяются болью и осознанием, было невыносимо. — Ты заслуживаешь кого-то большего, чем выродка Веларионов, не возжелающего тебя в постели и не способного подарить тебе весь мир, если это от него потребуется. От уязвлённой гордости подбородок принцессы взмыл вверх. — С чего ты взял, что он меня не захочет? Принц стойко выдержал полный упрёка взгляд потемневших глаз напротив. — По замку ходят слухи, что любимчик Рейнис предпочитает себе подобных. Принцесса закатила глаза и попыталась встать с колен, на которых ещё минуту назад чувствовала себя самой желанной на свете, а теперь хотела лишь одного — избавиться от этого липкого и неприятного холодка внутри, поселившегося сразу же после признания Деймона, но тот ей не позволил этого сделать. Обхватив девушку за талию, он прижал её ближе к груди, сдерживая сопротивление, оказанное тонкими руками, и горячечно зашептал на ухо: — Ты ещё слишком молода, и потому не знаешь, что в Красном замке у тебя нет друзей. Никому из них нельзя доверять, даже твоему отцу. Рейнира, с королевским спокойствием внимала словам, продолжая упорно вырываться из крепкой хватки Порочного принца. — И тебе тоже! Ты хотел использовать меня! — Но не сделал этого! — Ложь! — кулачки принцессы упёрлись в мужскую грудь, на которой и мускул не дрогнул от попыток удержать её в своих руках. Деймон прижался лбом к виску своей пленницы, оставляя на нём невесомый поцелуй. — Если бы я действительно хотел использовать тебя, то обесчестил бы сегодня! А потом ещё раз. И ещё, и ещё, наслаждаясь сполна твоим юным телом, — рука мужчины юркнула под платье, показывая, каким приятным было бы это «ещё». — А после я бы заявился в Красный замок и лично обрадовал Короля новостью о том, кто именно сорвал твой девственный цветок. Рейнира издала тихий стон, пытаясь остановить наглую ладонь, блуждавшую на внутренней стороне её бедра. — Визерис был бы в ярости, как и Малый совет, ведь после ночи со мной ни один уважаемый себя дом не примет тебя в качестве невесты. Я, конечно, пообещал бы брату сохранить этот маленький пикантный секрет в тайне, но делать этого уж точно не стал бы, и уже наутро даже в Вестеросе судачили бы о том, как сладко ты выкрикивала моё имя. Мужская рука оказалась зажатой между ног, а принцесса воскликнула: — Деймон, прекрати это! Хватит! — Хочешь узнать, что было бы дальше? Рейнира зло сверкнула глазами, предприняв очередную попытку выбраться из захвата. — О, я расскажу тебе! Сплетни и слухи о развратной Отраде Королевства, любящей порезвиться в постели своего любимого дяди, окончательно подорвали бы и без того шаткое терпение Визериса. И он, за неимением лучшего варианта, отдал бы тебя в жёны мне, скармливая при этом глупым жителям Красной гавани сказки о том, что это именно его решение, принятое ради укрепления рода Таргариен в столь нелёгкие времена, — по мере своего жестокого повествования голос мужчины нарастал, звуча холодно и резко. — Тебя бы до конца дней преследовали насмешки в спину, доводящие до слёз по ночам, а меня — отравленные кубки, лично приготовленные Отто. В итоге, ты либо осталась бы вдовой, либо мы оказались бы на пороге гражданской войны, в которую тебя уже втянул мой тупоголовый братец, женившись на Алисенте и заделав прямого наследника престола. — Зачем ты говоришь всё это мне? — Деймон не видел слёз на лице Рейниры, но отчётливо слышал их в её голосе. — Не проще ли швырнуть меня на землю и сделать то, о чем в таких мерзких подробностях рассказал мне? — Затем, что я скорее умру, чем позволю этому случиться таким ужасным путём. — Чт…? — принцесса поперхнулась вопросом, не в силах больше сопротивляться мужчине. Он ухватился за её влажный от слёз подбородок и развернул лицом к себе, вынуждая смотреть прямо в глаза. — Запомни, Рейнира, ты — не разменная монета, не чья-то временная игрушка и не шлюха с Шёлковой улицы, которую можно так просто подложить под кого угодно только потому, что это выгодно Малому совету. Ты — будущее рода Таргариен, дракон, набирающий высоту, наследница Железного трона и всего Королевства. И любого, кто с этим не согласен, ты должна сжечь дотла в ярком пламени Сиракс, даже если этим кем-то буду я. Девушка в полнейшем недоумении смотрела округлившимися глазами на невозможного мужчину перед собой и всё ещё не понимала его мотивов. — Ты увёз меня так далеко, чтобы сказать всё это? — осевшим голосом спросила она. — Я увёз тебя, чтобы спасти от незавидной участи, — не задумываясь, ответил Деймон. — И сделаю это снова, если потребуется. — Мой отец никогда не простит тебе этой выходки. — Знаю. — И ты навсегда потеряешь право на Железный трон. — Да, — вот так просто. — Ты, ты… — возмущению Рейниры не было предела. Она оттолкнула ладонями нависшие над ней плечи Деймона со словами: — Семеро, ненавижу тебя! — Ты хотела знать правду, теперь ты её знаешь, — впервые за всё время их пылкого диалога принц отпустил запястья, которые крепко удерживал до этого, предоставляя настоящую свободу действиям. — А теперь ответь честно, действительно ли ты так сильно ненавидишь меня после всего, о чём я рассказал и не сделал? Его акцент на «не» был слишком очевиден. Рейнира вскочила на ноги, но не смогла сделать и шага прочь от глаз, в буквальном смысле умолявших её остаться. Она знала, что врождённая гордость не позволит Деймону озвучить свои истинные желания вслух, но ей требовалось нечто особенное: жест, намёк, просьба — всё, что угодно, чтобы она снова могла поверить ему. И Деймон всё понял. Принц принял вертикальное положение, но только чтобы взять Тёмную сестру в руки и опуститься перед Рейнирой на одно колено. Глядя ей прямо в глаза, он вытянул меч перед собой и молвил: — Я, Деймон Таргариен, сын Бейлона, единокровный брат Визериса, избранного правителем Семи Королевств, Король Ступеней и Узкого моря, клянусь служить тебе, Рейнира Таргариен, верой и правдой до последнего вздоха. Прими мою клятву, как верную себе, и да обрушится на меня гнев Семерых, если я нарушу её. Мои меч, жизнь и судьба отныне твои навеки. Принцесса знала, что врождённая гордость не позволит Порочному принцу озвучить свои истинные желания вслух, но она и помыслить не могла, что он вот так просто переступит через неё и преклонит колено. Выпрямив спину, как и полагалось истинной наследнице Железного трона, и утерев слёзы с лица, Рейнира сделала шаг навстречу, приняла из рук мужчины меч и, уложив острое лезвие сначала на правое плечо, а затем на левое, твёрдо произнесла: — Я, Рейнира Таргариен, принимаю твоё служение и клянусь в ответ защищать наши общие интересы, не требовать исполнения того, что недостойно рода Таргариен, и соблюдать все заветы Семерых Богов, чтобы не бросить тень злого рока на наш союз. На последнем слове Деймон склонил голову в поклоне, поднялся на ноги и забрал меч из дрожавших рук принцессы. Вдев его в ножны, он подошёл вплотную к ней, достал из-за пояса небольшой изящный кинжал, украшенный драгоценными камнями и вязью древних рун, взял её ладонь в свою и сказал: — Клятвы нашего рода скрепляются кровью, добытой валирийской сталью. Ты готова? Рейнира смело кивнула в ответ, и закусила нижнюю губу от неприятных ощущений после того, как нежную кожу рассекло острое лезвие. В лунном свете кровь была почти чёрной, как один из цветов их дома. Деймон соединил израненные ладони вместе, позволив жидкостям смешаться и пролиться над разгоревшимся пламенем костра. — Теперь мы связаны нерушимыми узами, Рейнира, — бархатные интонации в голосе всколыхнули внутри девушки целую бурю эмоций. Она, словно заворожённая, пристально следила за тем, как принц вспорол кинжалом подол золотого плаща, оторвал от него кусок ткани и обмотал им рану на её ладони. Рейнире вдруг показалось, что воздух вокруг наэлектризовался от нового соприкосновения их пальцев, наполняясь озоновым запахом, предвещавшим проливной дождь. Вдалеке раздался рёв драконов, почуявших пролитую кровь своих наездников. Их очертания на секунду проступили на фоне звёздного неба, когда грозовые тучи, незаметно надвигавшиеся на них с севера, прошили слепящие молнии, сопровождаемые глухими раскатами грома. — Мы рискуем оказаться в самом эпицентре ливня, если не поторопимся, — заметил Деймон. -Поешь, Рейнира, кролик получился изумительным на вкус. Жаль оставлять его нетронутым. И пока принцесса вгрызалась в сочное мясо, её новый рыцарь только ему понятными знаками призывал Караксеса и Сиракс на поляну, которую они в скором времени должны были покинуть.

***

Драконы рода Таргариен славились не только устрашающей силой и небывалой мощью, но и умением на интуитивном уровне чувствовать своих наездников, появляясь именно тогда, когда были особенно нужны: в самый разгар смертельной битвы, например, или же перед непогодой, спасая хозяев от ненастья. И пока за спиной нарастал оглушительный гул, заставляя Рейниру буквально врастать от страха в золотистую чешую, Сиракс неслась за Караксесом на всех парах, почти не отставая. Деймон задал неизвестный курс, и принцесса полностью полагалась на его чутьё, стараясь не выпасть из седла и не промокнуть под зачастившим дождём, который хлестал её по нежной коже не хуже кнута на такой скорости. Очередная вспышка молнии озарила высокую гору, преградившую им путь, но принц не направил Караксеса вверх или вбок, чтобы обогнуть её. Вместо этого он ослабил поводья и отправился прямиком к ней, уверенно выискивая что-то в чёрных скалистых недрах. Мелкие капли сменились крупными и тяжёлыми, бьющими наотмашь по лицу. Рейнира поёжилась от неприятного чувства холода, рождавшегося от влаги, лихо проникающей за ворот золотого плаща, который ей так любезно одолжил Деймон со словами: — Тебе он нужнее, иначе твоё тонкое платье до нитки промокнет ещё до того, как мы наберём высоту. И он оказался чертовски прав. Пока девушка, стуча зубами от холода и кутаясь в плащ с головой, терпеливо ожидала следующей команды, принц издал победный вопль и махнул ей рукой, что значило следовать за ним. Позволив Сиракс подлететь ближе, Рейнира разглядела высокий каменный грот, уходивший вглубь скалы. Мужчина бесстрашно направил Караксеса внутрь, почти исчезая из виду, а затем пронзительным криком: — Дракарис, — вызвал драконий огонь, опаливший собой всё вокруг. Принцесса с неподдельным испугом в глазах наблюдала за тем, как Деймону пришлось вжаться лицом в драконью чешую, чтобы избежать горячего пара, полыхнувшего ему в лицо. Она ожидала чего угодно, но только не того, что стены грота, испытав на себе всю ярость драконьего пламени, зажгутся мелкими огнями в ответ, словно маленькими свечками, и останутся ярко гореть несмотря на сильные порывы ветра, проникающие внутрь. Принц, явно довольный находкой, приземлился на каменном выступе и покинул седло, тут же поднимая голову вверх и выискивая глазами Рейниру. Дождавшись, когда гибкое тело Караксеса скроется в глубине пещеры, принцесса дала команду Сиракс на посадку. Деймон, словив продрогшее тело в свои горячие объятия, воскликнул: — Ты вся заледенела! Уверена, что внутри тебя течёт огонь, а не лёд? Принцесса в полных красках описала бы, что именно течёт сейчас по её жилам, но сил на это абсолютно не осталось. Казалось, тяжёлый полёт с препятствиями в виде шторма на хвосте истощил её запасы энергии и тепла на годы вперёд. — Идём, я кое-что покажу тебе, — загадочно шепнул Деймон, уводя её в дальний угол их нового пристанища. Рейнира намертво вцепилась в предложенную руку, а когда её сапоги несколько раз споткнулись о неровную поверхность, грозясь оставить принцессу со сломанным носом и переломанными конечностями, мужчина подхватил её под колени и поднял на руки, с смешком в голосе: — Я столь неотразим, что ты падаешь с ног? — Скорее, невыносим, — буркнула девушка, вжимаясь холодным кончиком носа в жилистую шею. Их недолгое путешествие закончилось на краю минерального источника, до краёв наполненного мутно-белой жидкостью. Деймон поставил Рейниру на ноги и присел, окуная ладонь в воду. — Горячая, — восторг на его лице был осязаем, и принцесса невольно залюбовалась им. — То, что надо! Выпрямив спину, мужчина ухватился за края своей рубашки из загрубевшей кожи и потянул её через голову, снимая и сбрасывая вниз. Взгляд Отрады Королевства тут же обласкал крепкую спину с россыпью шрамов и родинок по всей коже. Ей показалось, что в пещере, облюбованной драконами и горящей изнутри, словно по законам древней магии, вдруг стало жарко. Она так думала ровно до тех пор, пока ладони Деймона не опустились на завязки собственных брюк. И тогда Рейнира поняла — она находилась в самом пекле Семи королевств за все свои грехи и грязные помыслы, терзавшие её пока ещё невинную душу. Не теряя времени даром, Порочный принц, не издавая ни звука, позволил грубой ткани упасть к щиколоткам и переступил через неё. Не оглядываясь, он, нагой и прекрасный, осторожно ступал, проверяя глубину дна и плавно погружаясь в молочные воды источника. Исследовав его полностью и окунувшись пару раз с головой, мужчина подплыл к краю и самым искушающим голосом, на который только был способен, молвил: — Иди ко мне, Рейнира. Девушку разрывало на части от желания прыгнуть с разбега в горячий источник из-за холода, добравшегося, кажется, до её хрупких костей, и стыда от осознания, что в противном случае ей придётся обнажиться перед Деймоном. Да, прошлой ночью они занимались такими вещами, после которых её наивное стеснение могло показаться глупым. Однако, позволяя целовать свои губы так пылко, а тело ласкать столь развязно и дерзко, Рейнира оставалась девственно чиста и, как минимум, одета. И потому она сделала шаг вперёд, не снимая своих одеяний, на что Порочный принц тут же отреагировал, цыкнув языком: — Плащ будет лишним, не находишь? Он был прав, как и всегда. Принцесса сняла его с плеч и аккуратным свёртком уложила на каменные ступени неподалёку. Попробовав проникнуть в источник снова, она наткнулась на явный запрет, отразившийся в глазах напротив, пристально следивших за каждым её движением. — Как и платье, Рейнира, — наглую усмешку хотелось стереть с его губ. — Так уж и быть, я отвернусь и подглядывать не стану. Деймон подмигнул ей и отплыл к другому краю природного бассейна, оставляя девушку наедине с роем неуместных мыслей в голове. Убедившись, что спутник не собирается нарушать своё слово, Рейнира развязала тугой узел корсета, вытянула шёлковую ленту из него и позволила платью собраться кольцом вокруг её ног. Ощущать прикосновение горячей воды к заледеневшим ступням было безумно приятно. Кажется, она так и не смогла сдержать стон облегчения, смешанного с истинным удовольствием, когда её плечи накрыло полностью жарким белёсым пологом. Проведя несколько секунд под водой и прогреваясь до последнего волоска на теле, Рейнира вынырнула с детским восторгом и уткнулась взглядом в грудь Деймона, стоявшего прямо перед ней. Неподдельные эмоции усыпили её бдительность, и теперь девушке, застигнутой врасплох, ничего не оставалось, кроме как невинно хлопать глазами и надеяться, что её смелость не сочтут за доступность. Безусловно, ей понравились те минуты страсти и истинного удовольствия, что они испытали вместе, и она была бы не прочь повторить их запретную близость, но что-то явно останавливало её от последнего шага навстречу Деймону. Наверное, её потайные страхи были известны ему лучше, чем ей самой, потому как он медленно обогнул её с грацией водяной змеи и остановился прямо за спиной, уложив на вздрогнувшие плечи обе ладони. Шепнув нежно: — Не бойся, Рейнира. Я не наврежу тебе. Я дал клятву, помнишь? Принявшись разминать напряжённые участки кожи, мужчина томно шепнул на порозовевшее ухо: — Одно твоё слово, и я уберу руки и больше никогда не прикоснусь к тебе. Девушка кивнула, прикрывая глаза в удовольствии и наслаждаясь расслабляющими поглаживаниями, плавно переходящими в мягкие надавливания на плечи и тонкие ключицы. — Так мне остановиться? Голос Деймона зачаровывал и подчинял, погружая в некое подобие транса. — Не смей даже думать об этом, — пробормотала Рейнира, откидывая голову назад и утыкаясь макушкой в грудь, твёрдую как камень. Принц довольно усмехнулся и позволил разомлевшей племяннице опереться всем телом о своё, продолжая путешествовать ладонями по её шёлковой коже. Добившись того, чтобы плечи от его массажа полностью расслабились и стали податливыми, как глина, Деймон двинулся вниз, обхватывая руками обе груди, налившиеся как спелые и сочные персики. Их соски, затвердевшие не сразу, но сдавшиеся под напором приятно медленных поглаживаний, в буквальном смысле дразнящих и провоцирующих, превратились в твёрдые косточки, так и напрашивающиеся на то, чтобы их прикусили зубами, а потом зализали место укуса, но принц, помня обещанное, всего лишь исследовал границы дозволенного прикосновениями. — Не думаю, что это должно входить в целомудренный массаж, — тихо заметила Рейнира, не ожидая ответа на свой вопрос и борясь с желанием поднести ребро ладони ко рту и закусить его, чтобы не издавать ни звука. — О, он бывает разным, — Деймон притянул поближе к себе желанное тело и уложил голову принцессы себе на плечо, оставляя на плавном изгибе шеи почти невесомый поцелуй. — Расслабляющим, — одна из ладоней покинула измученный сосок, прикосновения к которому стали ощущаться острее и болезненней. — Целебным, — мужчина не спеша двинулся рукой по резко втянутому животу, очерчивая подушечкой большого пальца отверстие пупка, чем спровоцировал несдержанный смех Рейниры и возглас: — Ай, щекотно… Оставив в покое чувствительное местечко, Порочный принц опустил ладонь вниз, достигая клитора и, натянув кожу вокруг него пальцами для остроты ощущений, принялся круговыми движениями среднего наглаживать его, прошептав: — Эротическим. Рейнира всё же осуществила своё желание, поднеся ко рту сжатую в кулак руку, но Деймон тут же отвёл её, не позволяя заглушить звуки удовольствия, столь желанные его слуху. — Не стоит сдерживать себя, Рейнира. Трахаться это приятно, знаешь ли, — сказал он. — Но мы ещё не… — договорить не смогла, тяжело вздохнув от приятных волн, прошивших низ её живота. — Если хочешь, я научу тебя, — соблазном были пропитаны его слова, словно терпким ядом. Принцесса издала первый громкий стон, когда пальцы Деймона добрались до девственного входа, не погружаясь внутрь, а только раздвигая, надавливая и обещая о самой прекрасной ночи на свете. — Это — твоё главное оружие, — Порочный принц окунул кончик пальца в манящую тесноту, но не продвинулся дальше, оглаживая им шёлковые стенки лона на входе. — Им ты должна научиться убивать своих врагов. — Как? — с придыханием поинтересовалась Рейнира. — Рождая наследников. Чем больше, тем лучше. И желательно таких же светловолосых и красивых, как ты. — Или как ты, — простонала она, обхватывая запястье Деймона и направляя его пальцы внутрь себя. Её смелый жест возбудил спящую плоть Порочного принца, и он, не скрывая своего желания, толкнулся в упругие половинки перед собой, продолжая совершать поступательные движения пальцами и подготавливая влажную дырочку к более массивному вторжению. — Я подарю тебе их: сыновей, чьи глаза будут повторять цвет пурпурного заката, а волосы впитают весь лунный свет этого мира. Мы отдадим им яйца наших драконов и будем смотреть, как вознесутся они над Красным замком, сжигая всех своих соперников в жидком огне. Я буду наполнять тебя семенем, Рейнира, до тех пор, пока мои слова не станут явью, если только ты пожелаешь этого. Буквально насадив жаждущее и повлажневшее отверстие на свои два пальца, мужчина выбил из груди девушки крик удовольствия и мольбы: — Деймон, прошу… — Всё, чего пожелает моя Королева. — Возьми меня, — принцесса нехотя отвела в сторону запястье, приносившее ей массу упоительного удовольствия, отошла к краю источника, где глубина достигала ей до середины бедра, уцепилась обеими руками за высокий каменный выступ и, грациозно прогнувшись в спине, выставила себя во всей красе. Деймон, облизнув пересохшие губы, приблизился к ней и прошёлся ладонью по восхитительному изгибу, вынося свой приговор: — Ты ещё не готова. — Не решай за меня! — И не буду! — прервал её возражения строгий мужской голос. — Моё прозвище — это месть таких же чистых, невинных девственниц, как и ты, которых я посмел развратить. — Мне нет до них никакого дела. Зарычав, принц прижался возбуждённым членом к влажным бёдрам, зарылся пальцами в длинные волосы и дёрнул за них Рейниру на себя, вынуждая её прогнуться в спине ещё больше с протяжным стоном. Накрыв губами мочку заалевшего уха, он дёрнул за неё в наказание за упрямство и прошипел в него: — Будет больно. — А может, я жажду почувствовать эту боль. — Девчонка! Ты не знаешь, о чём просишь. — Лишь о том, о чём мой рыцарь пообещал мне. Или слова о твоём семени внутри меня лишь слова? — Рейнира явно провоцировала его. Её рука юркнула за спину, огладила бархатную головку и попыталась отправить в себя, но Деймон вовремя остановил девушку. Шлёпнув непослушную Отраду Королевства по одной из розовых половинок, он подхватил её за талию, усадил на бортик бассейна, медленно развёл длинные стройные ноги в стороны, многообещающе сказав: — Ты должна быть не просто влажной, а течь для меня, если не хочешь, чтобы мой член порвал тебя, — а затем без промедления склонился над её лоном, лаская языком клитор и проникая пальцами в раскрывшуюся дырочку. Рейнира улеглась на камни, приятно остужавшие её разгорячённую от развратных поцелуев кожу, и царапала о них позвонки, когда на пиках особенно приятных ощущений спина выгибалась дугой и устремлялась вниз от спазмов, провоцируемых гибким языком Порочного принца. Деймон вылизывал её тщательно и со вкусом. Ещё никогда его ласки не приносили ей столько удовольствия и желания отдаться сию же секунду. Умелые пальцы так ювелирно входили в лоно под правильным углом, а длинный язык столь искусно дразнил клитор, что принцесса уже несколько раз была на грани, но её любовник тут же прекращал свои пытки, как только чувствовал сокращения шёлковых стеночек и приближающегося оргазма. Хлюпающие, ритмичные звуки разносились по пещере эхом, не давая драконам спать. Рейнира видела их тяжёлый звериный взгляд сквозь пар, исходивший от водной глади и мешавший разглядеть бурю, разыгравшуюся за пределами их пещеры. Она была и внутри принцессы, сметая все чистое и невинное на своём пути, оставляя после себя лишь порочное и тёмное. Деймон, вдоволь насытившись сладкими всхлипами и слёзными мольбами, выпустил её дрожащие бёдра из мёртвой хватки, оставляя на гладкой коже бурые следы от своих пальцев. Он ухватился за края источника, упираясь в него ладонями, вытащил своё стройное тело из воды и навис над притихшей в ожидании девушкой. Мужчина ухватил Рейниру за подбородок одной рукой, фиксируя её лицо и пытаясь найти осмысленность в затуманенном похотью взгляде, а затем ухватился за два её миниатюрных пальчика и поднёс к губам, скомандовав: — Оближи. Принцесса покорно смочила их в слюне и позволила Деймону уложить себе на клитор. Приставив член к измученному и жаждущему проникновения лону, он сказал: — Ласкай себя до тех пор, пока боль не станет приятной. Рейнира покорно кивнула головой и охнула, когда твёрдая головка надавила на узкую дырочку, раздвигая собой стенки и натягивая их до предела. — Деймооон, — болезненно застонала она, и принц накрыл её губы своими, шепча: — Знаю, он довольно большой, но ты научишься принимать его целиком, обещаю. — Аааххх… Больно, — пара миллиметров завоёванной плоти стоили принцессе ещё одного вымученного стона. — Будь умницей, потерпи немного. То, что я собираюсь сделать, тебе не понравится, но откроет много прекрасных возможностей в постели, — Порочный принц подложил под поясницу девушки свою руку и резким толчком вогнал член почти на всю длину. Огненная дрожь прошила тело Рейниры, и её глаза покрылись слезами. — Знаешь, чем прекрасна твоя девственность, принцесса? — слова давались мужчине тяжело. Он явно сдерживал себя и свои животные инстинкты насадить глубже, взять своё любой ценой, достичь желанной разрядки быстро и не заботясь о состоянии своей избранницы. Одинокая слеза скатилась по пушистым ресницам девушки и затерялась где-то в волосах на виске. Она хотела отвернуться от прожигающего её насквозь взгляда, но Деймон снова поймал её за подбородок и вынудил внимать ему. — Мой член оросится твоей кровью, и именно она поможет тебе познать всю прелесть секса между мужчиной и женщиной. Принц поймал языком вторую слезу, проложившую себе дорогу через женскую скулу, и начал медленно двигать бёдрами между её ног. Она тут же зашипела от жгучей боли внизу живота, а Деймон приласкал её нежными поцелуями, напоминая: — Не забывай ласкать себя, Рейнира, и неприятные ощущения скоро уйдут, сменившись новыми. Неизведанными и чертовски приятными. Тонкие пальчики зашевелились в нужном такте. Чуть меньше минуты прошло, и до ушей Порочного принца донёсся стон, преисполненный боли и удовольствия одновременно. — Вот так, умница… Он нашептывал ей всякие глупости, которые помогали отвлечься от распирающего чувства внутри. Следил за каждым вздохом, стоном и эмоцией на лице своей любимой. Двигался медленно и осторожно до тех пор, пока Рейнира не выгнулась ему навстречу с жалобным: — Ещё… Деймон Таргариен делал всё, чего не делал ни с одной девушкой ранее в стенах излюбленного борделя. Эта ночь обещала стать для него и его Королевы особенной во всех смыслах.