Вход в Облачные Глубины открыт для демонов и небожителей

      Мелодия флейты, игривая и живая, доносилась словно из-под воды, но с каждой нотой становилась все отчетливее. Лянь-Лянь неосознанно прислушивался и тянулся к ней, к ее теплым переливам и ласковому звучанию и в момент, когда легкая музыка замерла на высокой ноте, открыл глаза.       Над ним величественно трепетали зеленые кроны: ветки толщиной с талию юноши медленно качались, лениво поскрипывая, и малахитовые листья возбужденно шелестели, словно торгаши на базарной площади. Зеленый ореол открывал лишь небольшой кусочек неба, но на нем Лянь-Лянь увидел серые облака, торопливо бегущие к западу, и лучи закатного солнца, что тревожно бросались им на спины. Внезапно совсем рядом раздался голос:       — Хуа Лянь, ты проснулся? — на плечо легла теплая рука и Лянь-Лянь нехотя перевел взгляд в сторону, встречаясь глазами с Вэй Усянем. Несколько мгновений понадобилось юноше, чтобы понять, что произошло, а затем он резко вскочил. На правой руке что-то повисло, и опустив взгляд, он увидел Шэнь Юаня, что, вцепившись мертвой хваткой в его предплечье, мирно спал.       — Как ты себя чувствуешь? — снова спросил Вэй Усянь, касаясь кончиками пальцев запястья Лянь-Ляня. Юноша перевел на него осоловелый, все еще растерянный взгляд, что нежной зарей горел на алом со сна лице.       — Учитель Вэй… — пробормотал он и тут за затараторил: — Учитель, мы вчетвером внезапно оказались в каком-то странном пространстве, что менялось прямо под ногами: там был огромный город, в котором шел какой-то праздник и все жители не имели лиц, а потом все растаяло и остались лишь серебряные бабочки, а после них — странный голос, который говорил…       — Я знаю, — с улыбкой прервал Вэй Усянь разволновавшегося юношу, чуть сжимая его запястье. — Ло Бинхэ уже рассказал мне о произошедшем.       Лянь-Лянь вскинул голову и действительно заметил, что чуть поодаль застенчиво топчется Ло Бинхэ. На руках, подхватив под колени и спину, он держал Шэнь Цзю, который, по виду, тоже крепко спал. Вовсе запутавшись в происходящем, Лянь-Лянь обратил растерянный взгляд к Вэй Усяню и спросил:       — Учитель Вэй, что с нами произошло?       — Вы попали в Царство Снов, — со вздохом ответил Старейшина, отпуская руку Лянь-Ляня. — Давайте поговорим в пути: мне нужно отвести вас к границе владений.       Лянь-Лянь кивнул и хотел было подняться, но спящий рядом с ним Шэнь Юань ни в какую не хотел отпускать руку юноши. Изловчившись, Лянь-Лянь через время все же вывернул предплечье из захвата тревожно нахмурившегося во сне А-Юаня и, по примеру Бинхэ, поднял его на руки. Вэй Усянь удовлетворенно хмыкнул: спящих нужно было как-то дотащить до Гусу, а его духовных или физических сил для того было мало — хорошо, что некоторые не обделенные дурной силой молодые люди сами вызвались тащить друзей.       — Почему они еще спят? — спросил Лянь-Лянь, выпрямившись, и с беспокойством вглядываясь во вновь ставшее спокойным и нежным лицо Шэнь Юаня. Его ресницы чуть трепетали, а растрепанные черные, будто смоль, волосы мазками туши обрамляли лицо создавая ласкающую взгляд мягкую картину.       — Я не выводил их из Царства, созданного заклятьем Старейшины Мэнмо, — ответил Вэй Усянь, начиная идти вперед. Юноши последовали за ним. — Нынешний разговор касается лишь вас двоих, поэтому им можно еще немного понаслаждаться созданным демоном Персиковым Источником. Что же до вас…       Вэй Усянь чуть обернулся, окидывая юношей задумчивым взглядом, от которого Ло Бинхэ вжал голову в плечи. На нем вовсе сейчас не было лица, на бледной коже выделились лишь темные, как дно бездны глаза, смотрящие в спину учителю со страхом и недоверием. Лянь-Лянь поспешил сказать:       — То, что сказал Старейшина Мэнмо не обязательно будет…       — Это правда, — прервал юношу Вэй Усянь и Ло Бинхэ дернулся, словно от пощечины. — Я и сам подозревал нечто похожее, но в выводах древнего демонического лорда относительно крови Ло гунзцы не приходится сомневаться.       — Я не знал об этом… — пробормотал Ло Бинхэ.       — Главное, что знаешь теперь, — отозвался Вэй Усянь и неожиданно широко улыбнулся: — Это надо же, какая удача! Чистокровные демоны не так часто оставляют потомство и еще реже от них рождаются полукровки. Ло гунзцы, твоя сила и способности должны быть совершенно незаурядными, и если ты позволишь этому учителю взглянуть на поток ци и меридианы…       — Так вы не… — прервал Старейшину Ло Бинхэ, но тут же запнулся. Вздохнув и бросив взгляд на Лянь-Ляня, будто в поисках поддержки, он тихо закончил: — …не злитесь?       — С чего бы? — удивленно изогнул бровь Вэй Усянь, смотря на юношей через плечо. — Конечно, может кого-то из праведников верного Пути и смутила бы твоя родословная, но ты разве забыл, что я — Старейшина Илин? Пусть раньше я в основном занимался мертвецами, демоны тоже мне близки. Вытащив вас из Царства Снов я поболтал со Старейшиной Мэнмо, — Вэй Усянь хитро прищурился и спросил: — Вам интересно, что он рассказал?       — Да! — в один голос ответили юноши и Вэй Усянь счастливо хохотнул.       — Старейшина искренне поражен твоим потенциалом, Ло гунзцы, и хочет обучать тебя. Его физическое тело давно разрушено, а душа, как бы могущественная она не была, нуждается в телесной оболочке. Кроме того, он действительно поразительно стар — и оттого хочет передать достойному молодому человеку все свои умения. Если ты примешь его наставления, то сможешь выучить давно забытое, изумительное искусство.       — Вы предлагаете мне принять наставления… демона? — пораженно выдохнул Ло Бинхэ, не веря своим ушам. Он неосознанно сильнее сжал тонкие плечи Шэнь Цзю ладонями, размышляя: на его пике к демонам относились как к порождениям Асуры, темным тварям, не заслуживающим жалости, а учитель не раз хвастался своими многочисленными победами над ними. Бинхэ привык к совсем другим словам, что звучали в одном предложении с «демонами» и никак не мог взять в толк, как можно о случившимся, демоническом Старейшине и его грязной крови, размышлять так легко.       — Это будет верный путь, — неожиданно кивнул Лянь-Лянь, встречаясь с пораженным взглядом Ло Бинхэ. — Если это искусство подходит Бинхэ и сделает его сильнее — нет причин отказываться. Но разве слепо довериться демону будет разумно?       — Да, пусть Старейшина и выложил карты на стол, но он все же бывший демонический лорд, — серьезно кивнул Вэй Усянь и снова взглянул на Ло Бинхэ. — Ло гунзцы, если вы все же согласитесь на предложение демона, позвольте мне следить за вашими занятиями. Как человек я не смогу научиться искусству Старейшины, но прослежу, чтобы он не навредил тебе и не сделал ничего лишнего.       — Х-хорошо, — пробормотал Ло Бинхэ.       — Вот и славно, — хлопнул в ладоши Вэй Усянь, чуть ускоряя шаг. Темнеющий лес становился все реже и реже к концу охотничьих угодий и вот уже через кроны молодых деревьев можно было рассмотреть большую часть полыхающего закатными красками неба. Старейшина радостно продолжал: — Скажем всем, что я решил давать тебе личные уроки: только нужно будет написать твоему учителю, чтобы спросить дозволения…       — Не надо учителю! — запротестовал Ло Бинхэ. Его учитель был человеком приземленным, но резким, и сближение ученика со Старейшиной Илин, ровно как и его демоническую кровь, не стерпел бы.       — Если ты так хочешь, не буду, — легко пожал плечами Вэй Усянь. — Это будет нашей, с тобой и Хуа гунзцы, тайной, — Старейшина улыбнулся, а затем чуть подумал и добавил: — И Лань Чжаня: его тоже нужно будет предупредить.       — Учитель Вэй, а я… — осторожно начал Лянь-Лянь, решив, что первые вопросы о родословной Бинхэ уже решены. Вэй Усянь вскинул на юношу взгляд, в котором крылось что-то непонятное, и ответил:       — Для начала давайте я объясню что произошло. Из слов Ло гунзцы выходит, что встретившись со старшим Шэнем они завязали драку: в какой-то момент Ло гунзцы отвлекся и оказался поражен духом мугуй, — эти слова были сказаны ровно, но Ло Бинхэ все равно в смущении опустил голову. Только сейчас Лянь-Лянь заметил, что его лицо исцарапано ветками, а в густых волосах застряли листья, паутина и мелкие палки: будто дух, что завладел телом Бинхэ, стремился сбежать куда-то. Вэй Усянь продолжал: — Чтобы беспрепятственно владеть телом жертвы, мугуй погружают ее в подобие сна — и тут-то Ло гунзцы и угодил в заклинание Старейшины Мэнмо. Использовав силу демонической части крови Ло гунзцы, Старейшина развернул массив, который погрузил в сон и находящегося рядом Шэнь Цзю, и Шэнь Юаня, и цель этой каверзы — Хуа гунзцы.       — Во сне Старейшина обмолвился, что хотел «попугать»… меня?       — Да, мне он сказал тоже самое, — улыбнулся Вэй Усянь. Сначала демон вовсе не хотел общаться с ним, но Вэй Усянь ловко заболтал его, и пообещав защиту от праведных заклинателей и помощь в уговорах Бинхэ принять учение, и запугав последствиями вторжения на территорию Облачных Глубин. Демон долго отнекивался, но по итогу выболтал почти все, будто наконец найдя собеседника. — К сожалению, Старейшина не назвал имен, но из его слов стало понятно, что кто-то затаил обиду на Хуа гунзцы и попросил демона наслать несколько кошмаров. Хуа гунзцы знает, кто мог бы быть заказчиком?       — Нет, — искренне покачал головой Лянь-Лянь. — Всю юность я обучался в храме и даже не очень часто покидал его, а заказчик, по всей видимости, демон, раз смог связаться со Старейшиной Мэнмо — я не знаю, кто это может быть. Да и кошмары… — Лянь-Лянь вспомнил оживленный город, а затем серебряных бабочек. Пусть произошедшее и вызвало у него тревожные чувства, но они явно было далеки от страха — так что Старейшина хотел сделать?.. — Может, он перепутал меня с каким-то другим совершенствующимся?       — Ха-ха-ха, Старейшина плевался бы кровью, если бы услышал такое! — весело рассмеялся Вэй Усянь и тут же пояснил: — На его уровне «перепутать» цели невозможно. Не волнуйся, я еще поспрашиваю Старейшину о том, кто был заказчиком.       Лянь-Лянь понуро кивнул, а Вэй Усянь продолжил:       — К счастью, демон не смог навредить вам и я заметил неладное довольно быстро, чтобы успеть вытащить вас из Царства Снов. Конечно, сейчас вы с любом случае отправитесь в Гусу и покажитесь лекарям, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.       — А ночная охота?       — Для, вас, молодые люди, она закончена, — улыбнулся Вэй Усянь. — Я проверил ваши тела и не нашел ничего странного, но лекари Гусу намного умелее меня. После того как посетите их отправляйтесь отдыхать — остальное оставим на завтра.       Перед заклинателями уже высились каменные ворота на границе охотничьих владений и, едва они пересекли их, Вэй Усянь сыграл веселую мелодию, пробуждая Шэнь Цзю и Шэнь Юаня. Старейшина сказал, что они проснутся в скором времени и отправил юношей по знакомой тропе в Гусу, вернувшись к остальным адептам. Идя по освещенной теплым светом ночных фонарей лестнице к вершине горы, Ло Бинхэ спросил:       — Хуа-сюн, а то, что сказал демон про твою печать… Почему ты не спросил об этом у учителя Вэя?       — Сам не знаю, — честно ответил Лянь-Лянь. — Он расспросил Старейшину Мэнмо и о заказчике, и о искусстве, что будет передано тебе — неужели не узнал о печати? А если сам не заговорил об этом, значит что-то скрывает.       — Ты так думаешь? — поразился Ло Бинхэ. Лянь-Лянь понуро кивнул головой, испытывая смешанные чувства.       — Он сказал: «Хорошо, что демон не успел вам навредить» — но неужели учитель Вэй не спросил демона, почему у него ничего не вышло? А если спросил: с чего бы Старейшине Мэнмо это скрывать? Значит, учитель Вэй знает о печати, но почему-то решил не обсуждать ее со мной. Теперь я думаю… а вдруг и Хангуан-цзюнь почувствовал ее, поэтому решил заниматься со мной отдельно?       — Хуа-сюн… — пробормотал Ло Бинхэ, не зная что ответить. Шэнь Цзю завозился в его руках, явно планируя проснуться. Лянь-Лянь покачал головой.       — Учитель Вэй попросил никому не рассказывать о случившемся, но почему мы должны держать это в тайне от своих орденов? Не знаю, как у тебя, Бинхэ, но я доверяю шисюну и шидзе и мне бы хотелось спросить совета у них, — Лянь-Лянь глубоко вздохнул и улыбнулся. — А впрочем, может я придумываю лишнего. Кажется, от Шэнь Цзю ты все равно не сможешь ничего скрыть… — Ло Бинхэ чуть смущенно потупил взгляд. — …так что расскажем лишь им с А-Юанем, а далее посмотрим.       Ло Бинхэ кивнул и остаток пути юноши проделали в задумчивой тишине. Мягко шумела бархатистая ночь, что пришла на смену пылающему закату, и когда они добрались до Гусу, уже прозвонил колокол на отбой. Молодые люди не сговариваясь двинулись к своим комнатам, будто пытаясь в их уютной тишине спрятаться от внезапно появившихся вопросов.