***
Перед глазами Чонгука проносились всё новые пейзажи. Уезд Чиллы находился на небольшом холме, за которым начинался горный хребет Гао. Здесь всё ещё господствовала дикая природа, хотя с ростом города, крестьяне стали вспахивать земли и вырубать леса под свои плантации. Этот уголок земли ещё лет двадцать назад был абсолютно забытым местом, безымянной точкой на карте. За военные заслуги эта земля была дарована клану Чон. И хотя место было на отшибе, будто даровали его не в благодарность, а в наказание, отослав подальше от столицы основную ветвь клана; клан за эти года неплохо обжился. Единственную тень на возрождение бросало восстание в городе, где погиб отец Чонгука. Повстанцы разорили большую часть уезда. Много тогда погибло человек. Тем не менее самозванец, что прозвал себя безымянным сыном почившего императора — был схвачен, после повешен на внешней стене дворца в столице. Человек, передавший самозванца императору, был отцом Чонгука. Чонки происходил родом из бедной семьи кочевников, которые пришли с юга. После бесцельных скитаний они осели в малой столице уезда — Джондао. Тайный роман молодого мужчины с одним из сыновей тогдашнего главы клана Чон — был настоящим скандалом. После смерти Чонки почивший император присвоил ему посмертный чин чиновника пятого ранга. Клан Чон, напротив, был осуждён влиятельными кланами за то, что почивший глава не принял Чонки в семью и не дал тому согласия жениться на собственном сыне. Клан не удостоился вознаграждения со стороны императора, напротив, будто бы вновь был низвержен. Дорога до Бэйдина — столицы, пролегала через уезды Сунь и Хань. Уезды стояли на равнине. Чонгука встречали нескончаемые поля риса. По сравнению с Чиллой, здесь было оживлённее. Пейзажи были наполнены тёплыми оттенками. Несколько дней назад двоюродный брат Чонгука — Чоннэр официально стал супругом наследника клана Сунь. Это укрепило клан Чон, имеющий четвёртый ранг. После заключения договорённостей, некоторые земли отойдут клану. Чонгук не присутствовал на брачной церемонии, однако, женитьба двоюродного брата затрагивала и его. Теперь положение клана в иерархии укрепилось. Это означало, что юноша теперь имел за спиной устойчивый клан, хоть и положение его было не высокое. Омегам сложно чего-либо добиться без помощи своей семьи, особенно, хорошего брака. Сейчас Чонгук понимал: что для него стать наложником императора — не было таким уж плохим исходом. Дорога до столицы занимала пять дней. Чонгуку приходилось целыми днями сидеть в повозке. Нельзя было назвать такое перемещение удобным, однако, омега уже не в первый раз таким образом путешествовал. Въехать в Бэйдин было не просто. Пропускали только тех, кто имел дорожные грамоты с печатью одного из наместников. Население столицы составляли люди высокого сословия, семьи от первого до второго ранга, а также ремесленники, торговцы, деятели искусств. В простом народе столицу называли — городом наслаждений. Императорская семья часто устраивала праздники, приглашая ко двору театр, оперу. Все самые лучшие развлечения находились за стеной города наслаждений. Последние два года Чонгук прожил в столице. Однако его времяпровождение здесь не было связано с весельем. Младший брат папы омеги и главы клана Чон — Чонсон вышел замуж за уважаемого чиновника под именем Вэй. Небольшой клан Вэй не имел древние корни и возник относительно недавно, однако, его глава занимал должность одного из военных советников при императоре. Чонсон стал главным мужем и повысил свой ранг, взяв фамилию Вэй. И хотя дядюшка Чонгука больше не мог иметь дел с родным кланом Чон, тот был серьёзно настроен видеться со своим племянником. Чонсон был очень похож на папу Чонгука наружностью, хотя совершенно не походил на старшего брата характером. Он имел изменчивый темперамент. Глава Вэй описывал своего дражайшего супруга так: «спокойный красавец в доме — блажь на душе господина, но стоит господину небрежно броситься словом, и красавец становиться вспыхнувшим фитилём, готовым устроить пожар». Чонгук не мог не согласиться, ведь первое время трудно было свыкнуться с придирчивостью и раздражительностью дядюшки. Тот, в одночасье, мог прийти в ярость, разбрасывая вещи, а после спокойно попивать чай, перебирая в руках чётки.***
При подъезде к дому семьи Вэй Чонгук, выглядывая из маленького окошко, различил темные треугольные крыши домов, возвышающиеся за каменными воротами. Повозка остановилась у самых ворот. Слуга, поджидающий у входа, убрал в сторону тяжёлую ткань, другой подал юноше руку, помогая спуститься на землю. Чонгук оказался на улице, наполняя грудь холодным свежим воздухом. Хотелось взглянуть на глиняную табличку с пожеланием удачи, которую прикрепляли над воротами. Яркий солнечный свет ударил по глазам. Омега сощурился, сморгнув подступившие слёзы. — Господин, прошу вас, пройдёмте в дом, — обратился к Чонгуку слуга. Перед юношей открылись ворота. Вид знакомого порога главного дома навевал хорошие воспоминания и тёплые чувства. Двери северного дома уже были открыты. Омега спешно вошёл внутрь, отдавая свою утеплённую накидку другому слуге. Немедля, его провели дальше, ведя к одной из боковых комнат. Чонгук мог без помощи найти дядюшку, однако, это было бы неуважительно по отношению к хозяевам дома: отвергнуть посланных к нему слуг. Дом главы Вэй был построен в соответствии с традиционным стилем. Он представлял собой строение, которое имело четыре небольших дома по четырём углам, соединяющиеся друг с другом проходами. Внутри располагался небольшой дворик. Из любого дома можно было выйти во внутренний сад. Каждый из домов носил своё название, соответствующее стороне света. Напротив входа, с северной стороны, находился главный дом, в котором проживал глава с супругом; В центральной комнате дома находился алтарь для поклонения предкам, там же принимали важных гостей. Дома с западной и восточной стороны принадлежали младшим членам семьи и другим родственникам. С южной стороны находился дом с окнами на север, самый холодный в зимнюю пору. Там находились учебные комнаты или помещения для слуг. Чонгук проживал в одной из комнат восточного дома, который сейчас пустовал, ведь пару лет назад сын главы Вэй получил собственную землю и покинул отчий дом. Чонгука провели в боковую комнату, устроенную под кабинет. Чонсон любил читать здесь книги. Омега тихо ступил внутрь комнаты, замечая дядюшку на его излюбленном месте: на небольшом возвышении с раскиданными подушками рядом со столиком. Старший омега держал в руках книгу. Увлеченный чтением, он не заметил преклонившего перед ним колени племянника. — Приветствую дядю. Чонсон вздрогнул, отрывая взгляд от рукописи. При виде племянника на его лице растянулась искренняя улыбка, отчего Чонгук впервые за долгое время почувствовал себя в тепле. — Быстрее поднимайся и садись, я ждал твоего прибытия, — старший омега отложил книгу и взмахом руки отправил своего личного слугу за чаем. Чонгук поднялся с колен, присаживаясь напротив дяди. Слуга вскоре поставил перед ними на стол две чашки. — Благодарю главу Вэй за разрешение пожить в его доме, — улыбнулся Чонгук дяде. Тот довольно кивнул, филигранно обводя крышечкой чашки по её краям, после отпивая чай. — Для нас с главой будет честью услышать решение императора. Я рад, что ты приехал один. Конечно, по традиции, избранника должны сопровождать близкие родственники, но я бы не смог выдержать присутствие супруга брата. Как хорошо, что он придерживается схожего мнения, — заговорил дядя, хмуря прямые, словно стрелы, брови. Чонгук кивнул. Он тоже был рад уехать один. — Поведай мне про своего наставника. Очень жаль, что брат решил принимать его у себя. Всё же положение клана Чон довольно низкое. — Наставник пробыл неделю в доме главы. За это время я успел изучить многое касающееся этикета, истории и благодетели, — спешно ответил юноша, схватив чашку, и глотнув обжигающий нутро чай, едва сдержавшись, чтобы не скривиться из-за боли в грудной клетке. Чонсон раздраженно вздохнул, протягивая руку с платком, чтобы стереть капли с подбородка племянника. Наставника посылали из дворца к тем избранникам в наложники, которые жили вдали от столицы, чтобы перед приездом в культурный город те могли с достоинством представить себя на основном отборе. Наставник, который приехал к дому клана Чон, казался человеком странным. Он не был похож на благородного учителя. Иногда этот человек говорил Чонгуку странные вещи. Перед своим внезапным отъездом наставник оставил ему кольцо. Что это могло значить — Чонгук не знал. Рассказывать об этом не смел и думать. — Что же ты изучал, если даже выпить чай, как подобается, не можешь. — Простите. — Будет ещё время мне тебя наставить, — сменив милость на строгость отчитал омегу Чонсон. Чонгук послушно склонил голову. — Я хотел поговорить о другом. Подготовительный этап ты прошёл. Теперь же осталось три основных. Сегодня же отправимся ко дворцу, чтобы твоё имя внесли в список. Лай, распорядись, чтобы для нас подготовили повозку, — обратился Чонсон к своему слуге, который всё это время молчаливо стоял рядом. Тот кивнул, отправившись выполнять поручение. — Дядя, что будет, если моё имя не внесут? — спросил Чонгук. Если он не войдёт во дворец, ему придётся вернуться обратно в клан. Дальнейшая его судьба будет проста — глава выдаст его замуж. Будет хорошо, если этот человек не будет слишком стар или иметь уже несколько супругов. — Я думал оставить тебя при себе. Впрочем, если брат решит выдать тебя замуж, я ничего не смогу сделать. Будем надеяться, что ты обладаешь всеми нужными качествами и не имеешь изъянов, — Чонсон приподнял подбородок Чонгука, поворачивая его лицо в разные стороны, будто в поисках тех самых недостатков. — Ты должен понимать, что это твой единственный шанс устроить свою жизнь в богатстве и роскоши. И хотя брат очевидно продаёт тебя императору вместо своего родного сына, ты должен видеть в этом свою удачу и только. — Я понимаю, — ответил Чонгук, встретившись со строгим взглядом дяди, не терпящим возражений. — Не забывай, что в случае успеха, клан Чон щедро наградят. Глава сможет снова добиться вхождения во внутренний круг чиновников. Всё же брат женил своего сына на наследнике уезда Сунь. Если клан породниться с семьёй императора, то земли Сунь перейдут во владения клана Чон. Думаю, брат только этого и ждёт. Тебе нужно приложить все силы, Чонгук, чтобы принести своей семье пользу. Это будет правильно, — Чонсон убрал свою руку от лица юноши. Омега отвёл взгляд в сторону. Он увидел лежащую в стороне доску для игры в го. Игра, в которой без стратегии нельзя победить. Он только недавно начал изучать правила игры. Ему ещё не приходилось в неё играть против кого-то. — Если бы мои родители были живы, они бы тоже поступили так? — вдруг спросил Чонгук. Грудь горела огнём. Он никогда не мог перебороть в себе чувство злости на судьбу: за то, что та отобрала у него родителей. Клан Чон взвалил всю вину за собственное низвержение на Чонгука, после того как его родители умерли. Юноша терпел такое отношение к себе, ведь так всегда поступал его папа. Именно по этой причине становилось всё тяжелее сдерживать себя. — Какой глупый вопрос! — воскликнул Чонсон, раздражённо взмахнув платком. — Твои родители погибли — нет смысла думать о том, как бы они поступили. Лучше бы вспомнил, кем был твой отец: безродный сын варваров! Конечно, я был против того, чтобы Чонни поддавался этой внезапно возникнувшей страсти между ними. Бедный старший брат совсем потерял голову, — раздражённо покачал головой старший омега. Чонгук чувствовал, как начинают гореть его уши. — И всё же твой отец оказался достоин награды почившего императора. Если бы не смертельное ранение, он бы мог попробовать встать на ноги и выслужиться ещё больше. Кто знает, что бы случилось тогда. Теперь это не имеет значения. Твоя семья — клан Чон. Сыновий долг ты должен выполнить перед главой Чон. — Вы правы, дядя, я глуп, — зло выдохнул Чонгук, ведь слов возразить у него не нашлось. — Тебе стоит перестать жалеть себя, мальчик, иначе кроме жалости к себе, ты ничего хорошего врастить не сможешь. — Мне стоит брать пример с вас, дядя. Спасибо, что образумили этого глупца, — на повышенном тоне ответил юноша. Чонсон, кажется, не услышал лжи в его словах, поэтому благосклонно кивнул. Некоторое время они сидели в тишине. Чонсон попивал чай, поглядывая в отложенную до этого в сторону рукопись. Чонгук раздражённо теребил свой платок в руке, стараясь отойти от последней своей тирады. Он погорячился. Дядя был самым лучшим примером человека, которым хотелось стать. Он вышел замуж за высокопоставленного чиновника, хотя сам происходил из маленького клана, потерявшего своё влияние. Жил в достатке, занимая место главного супруга, руководя хозяйством во всём поместье Вэй. Чонгуку тоже хотелось стать таким независимым и уважаемым омегой. Но при всём этом, слова о его родителях больно задевали гордость. Вскоре в комнату вернулся слуга, выполняющий поручение. — Повозка готова, господин. — Хорошо, мы отправимся немедленно, — Чонсон сверкнул глазами в сторону племянника. Чонгук поднялся, подходя к дяде и помогая ему встать.***
Первый этап отбора проходил за Восточными воротами дворца. Там находился Департамент Отбора. Восточные ворота открывались редко: только, когда проходил отбор и когда супруги и наложники императора покидали дворец. Вход за Восточные ворота был открыт только для омег. За редким исключением им могли воспользоваться беты. Оказавшись перед массивными вратами, Чонгук не мог скрыть восхищение. Он ещё никогда не бывал у ворот дворца. Теперь необъяснимые чувства возвышенности и одухотворенности захватили его. Омега, словно маленький ребенок, осматривался вокруг, пересиливая желание прикоснуться к стенам, хранящим тысячелетнюю историю. У входа стояли пару евнухов. Они внимательно наблюдали за проходящими мимо людьми. Чонсон уверенно повел его за ворота. Чонгук послушно поддерживал дядю за локоть. К департаменту вела дорожка, вдоль которой также стояли евнухи. Они проводили гостей к зданию и следили, чтобы те не прогуливались по округе. Один из евнухов заметил приближение омег. Он легко поклонился им, молча предложив следовать за ним. Чонгук впервые встречал слуг гарема. Он знал, что евнухи были неотъемлемой частью управления и надсмотра над гаремом. Только им позволялось служить во дворце. Их настоящие личности были неизвестны. Каждому евнуху присваивали новое имя. Зачастую они сами не знали, откуда были родом, ведь их воспитывали с младенчества здесь. Вход в здание был открыт. Сопровождающий их евнух остался у порога. Чонгук помедлил. Восторг отпустил его сердце, и теперь закралось волнение. Сейчас решится его дальнейшая судьба. Войдя внутрь — обратно он выйдет либо с успехом, либо ни с чем. Чонсон заметил его колебание. Омега похлопал Чонгука по щеке, как всегда делал в детстве, чтобы вернуть сосредоточенность племянника. Юноша взглянул на дядю такого уверенного и спокойного. Отчего-то вид господина Вэй ему предал уверенности. Внутри ожидал мужчина, сидевший за столом, и пара евнухов. Бета встретил вошедших омег равнодушным взглядом. Чонсон и Чонгук прошли в центр комнаты. — Вы, присаживайтесь, пожалуйста, — обратился тот к Чонсону, указав омеге на пару стульев, находившихся чуть в стороне. Омега благодарно кивнул, изящно присаживаясь на один из них. — Прошу вас представиться, — вернулся к младшему мужчина. — Чонгук — сын клана Чон четвертого ранга, — на выдохе произнёс омега, стараясь звучать ровно. Бета стал что-то помечать на листе бумаги. — Возраст? — Полных шестнадцать лет. Рождён первым днём девятого месяца в городе Джондао, уезд Чилла. Мужчина стал просматривать исписанные листы перед собой. Чонгук мог догадаться, что бета занимался расчётом его гороскопа и совпадения его с гороскопом императора. Было известно, что нынешний император в отличии от своего отца почившего императора не доверял людям, которые искали ответы на вопросы у звёзд. Несмотря на это, даже при нём всё ещё служили личные астрономы и существовал Департамент Астрологии. Там занимались высчитыванием благоприятных дней для заключения брака и зачатия детей. Чонгук внимательно наблюдал за работой мужчины, пока сердце стучало в ушах от волнения. Ему едва хватало терпения неподвижно стоять на месте в ожидании. Чонсон тоже следил за бетой, однако, периодически бросал взгляд за порог, где в этот солнечный осенний день ветер кружил листву в воздухе. Казалось, время застыло. В какой-то момент астроном оторвал взгляд от рукописей перед ним. Он поднялся со своего места, оглашая своё решение. Чонгук вытянулся по струнке, его дядя тоже поднялся. — Чонгук из клана Чон заслуживает пройти на следующий этап отбора, который состоится через месяц. — Благодарю императора за оказанную милость, — младший омега присел в поклоне, едва удерживаясь на слабых ногах. Он смог. Он сделал первый ход. Чонсон тоже поклонился, не выказывая никаких лишних эмоций, тем не менее, можно было заметить приподнявшиеся уголки его губ. В этот момент, казалось, юноше впервые улыбнулась удача.