Аттракция

Все, что происходит в Крикете, остается там же. Таков был непреложный закон, негласное правило, о котором знали все: от уборщиков до руководства клуба. Даже уход Ли больше десяти лет назад не сопровождался широкой оглаской или каким-либо скандалом. Такое случалось повсеместно. Поэтому Юдзуру имел все основания переживать, как отреагируют многие поклонники фигурного катания и его в том числе на публикации юных фигуристов, где попеременно мелькал то сам Юзу, то Нейтан, то вот теперь ― это: ― Это будет легендарно, ― с придыханием произнесла мама одной из занимавшихся здесь девочек, фокусируя камеру на них троих. Ничего легендарного в их совместном фото сам Юдзуру не видел. Он вообще ненавидел, когда кто-то называл его "легендой", но это уже были его личные заморочки. Они пробовали составлять график так, чтобы меньше пересекаться друг с другом только потому, что очень многие хотели совместное фото. На данный момент излишнее внимание прессы и болельщиков никому из них не было нужно. А порой случались вот такие дни, как эти. У него на родине немногие позволяли себе столько вольностей, но и сам Юдзуру имел, конечно, титаническое терпение и умение сохранять выдержку в любой ситуации. Освободившись, они оба направились на каток. Молчаливое «я в такой же ситуации, что и ты» было ценнее многих слов. ― Юзу, кажется, Энни хочет тебе что-то показать, ― мягко указал Брайан, появившийся буквально из ниоткуда. Девочка крутилась на другой стороне катка, попеременно поглядывая в их сторону и при этом изображая полнейшее безразличие к происходящему. Такое по-детски наивное, но безумно серьезное безразличие. ― А я как раз именно к ней и собирался, ― коротко улыбнулся Юдзуру и хлопнул в ладоши. То, что эта девочка хотела заниматься именно с ним, конечно, льстило и одновременно умиляло. Особенно то, как она старалась не подавать виду, что ждет, пока на нее обратят внимание. ― Привет! ― подъехав к ней, Юдзуру обязательно поклонился, с улыбкой наблюдая, как Энни неуклюже повторила его действие. Вообще-то она родилась и выросла именно в Канаде и традиции японцев были для нее чужды, тем более в таком возрасте, так что Юдзуру и не настаивал на такой обратной связи. Он в принципе и взрослым не собирался делать замечаний, не его дело. Но невозможно было сдержать улыбку, когда Энни так старательно повторяла за ним приветствие. ― Мне тут сказали, у тебя уже здорово получается вращение? ― Верно, ― согласно кивнула она. ― Я сейчас все покажу. Ее энтузиазм напомнил ему себя после получения первой награды. Тогда он впервые почувствовал, что его усилия достойно вознаграждены, а, значит, надо стараться еще больше, быть еще лучше, сильнее и выразительнее. Конечно, не все были довольны такой прытью ― порой приходилось силой забирать его с катка. Забавно, ведь годом-двумя ранее он и слышать ничего не хотел о фигурном катании, зато обожал играть в бейсбол. Здесь некоторые также приводили детей по рекомендациям врачей, как и его когда-то, для других это был лишь интерес без долгосрочных перспектив, третьи же целенаправленно стремились добиться успеха, и их без труда можно было различить среди всех других. Родители Энни привели ее на занятия как раз по рекомендации семейного врача и совсем скоро убедились, что сделали правильный выбор. Дочери не просто понравилось, она довольно быстро начала добиваться пусть и небольших, но успехов. Юдзуру тоже тогда был здесь, когда она ― совсем еще малышка ― начала свое обучение. Наладить общение не составило труда: уж очень ей пришлась по душе его салфетница. Все изменилось, когда позднее Энни начала знакомиться с фигурным катанием в целом: одних только роликов на ютуб-платформе было предостаточно. Юдзуру еще долго объяснял ей, что он самый обычный парень и уж точно не его ей нужно смущаться. ― Ты смотрел? У меня почти получилось! Она снова закружилась в волчке. ― Ага, только сделаем немного вот… так. ― Он подъехал к ней, слегка потянув вниз, чтобы корпусом прижаться плотнее к ноге. ― Здесь очень важен баланс и растяжка. И вообще работа в зале это едва ли не половина успеха, а ты, мне сказали, не проявляешь особого интереса к этому. ― В зале скучно, ― тут же послышался ответ. ― Я хочу прыгать. Видишь, как у Стефани получается? Энни указала на другую девочку, занимавшуюся чуть поодаль и разучивавшую двойной тулуп. Рядом крутился Нейтан. Конечно же, и почему он не удивлен? ― Только она старше тебя на два года, помнишь? Ты тоже научишься, ― уверил ее Юдзуру. Его собственную технику не ставили именно в Крикете, здесь он в первое время больше работал на выносливость. ― Главное, что нужно запомнить: из одних прыжков не состоит вся программа, и совсем необязательно к, хм, пятнадцати годам прыгать четверные. Конечно, до пятнадцати ей еще расти и расти, но эту мысль стоило держать в уме заранее. ― Им уже сейчас нужно осваивать правильную технику, ― совсем рядом раздался знакомый низкий голос. Юдзуру выпрямился, стряхнул с колена крошки льда и вложил во взгляд столько скепсиса, сколько вообще существует в мире. Он мог бы собой гордиться, потому что Нейтан даже немного смутился. ― Она будет заниматься именно прыжками, когда будет готова. Энни, ― обратился он к ней, ― покажи мне еще раз вращение, пожалуйста. Спасибо большое. Я сам буду следить за тем, чтобы она все делала правильно. Когда девочка отъехала, Нейтан снова заговорил: ― Неужели? Ну давай, покажи ей флип. Вдохнови своим примером с правильной техникой. Если бы Юдзуру Ханю был более импульсивным, то схватил бы того за грудки и очень больно приложил прямо к стенке. К счастью, он таким не был, а потому мысленно сосчитал до пяти, сделал глубокий вдох и сказал: ― Нейтан, давай не будем усложнять ситуацию. Если я не считаю твою технику идеальной, не стоит из-за этого обижаться. ― Как мило с твоей стороны считать, что я обижаюсь, ― фыркнул Нейтан. ― Так, как насчет флипа? Юдзуру уже полностью обернулся к нему. Это ведь была провокация ― намеренная, но бессмысленная. Стоило ли вообще реагировать? ― Может, и не обижаешься. Может, ты вообще не видишь в себе недостатков, откуда мне знать. Даже больше: возможно, такая позиция позволяет избежать многих проблем. ― Они отъехали к краю катка, где никого не было. Юдзуру помахал Энни, которая умчалась в общую группу к Пейдж, и отпил воды из бутылки. ― Ты так хочешь увидеть мой флип? ― А ты готов его показать? Мы ведь говорим о четверном флипе, да, Юзу? ― за этот вкрадчивый тон Юдзуру готов был прикончить его прямо здесь, на месте. ― На меня не действует твой фирменный убийственный взгляд, не старайся. ― С чего ты взял, что он «убийственный»? ― Ну, так обычно смотрят, когда хотят кого-то убить или… ― многозначительно замолчал Нейтан и тихо фыркнул себе под нос. Юдзуру вопросительно выгнул бровь. ― Или трахнуть. Прости, но мы именно так выражаемся. ― Если ты намекаешь, что в Японии так не говорят, то ошибаешься. И слово «трахать» у нас не запрещено. ― Юдзуру отложил бутылку в сторону. Нейтан тихо рассмеялся. ― Сегодня я здесь буду ночью на тренировке. Хочешь увидеть флип ― приходи. ― Ты приглашаешь? ― Ну кто-то же должен сторожить мои вещи. Вдруг я кому-то понадоблюсь в два часа ночи. ― Ненавижу тебя.

***

Тренировка Ханю началась не так, как он планировал. Во-первых, все изначально пошло наперекосяк, когда Янлин заявил, что улетает на некоторое время в Пекин. Пугающим было то, что Юдзуру сперва ощутил некоторое облегчение и только потом немного расстроился. Так не должно было быть. Он с легкой досадой наблюдал за тем, как Янлин небрежно складывает вещи в чемодан, отдельно кладет документы и в последнюю очередь оборачивается к нему с легкой улыбкой. ― Это ненадолго, обещаю. К тому же у тебя будет возможность вдоволь потренироваться без моих возмущений. ― Оставив невесомый поцелуй на щеке, он отстранился. ― Даже соскучиться не успеешь. ― Я тебе позвоню, ― коротко бросил Юдзуру. Он не хотел, чтобы расставание было долгим, как и ощущать дурацкую обиду, тисками сковавшую грудь. Словно от него просто хотят сбежать. ― Только помни о разнице во времени, прошу, ― со смехом попросил Янлин и вышел из квартиры, аккуратно и тихо закрыв за собой дверь. А, во-вторых, когда он все-таки пришел в клуб, опоздав минут на тридцать, на катке уже развлекался Нейтан. Если развлечением можно было назвать его раскатку под кричащий из его же колонки женский голос. Увидев его, Нейтан остановился и кивком указал на середину катка. Отросшие кудри было, видимо, решено спрятать под повязкой. ― Хотел бы я спросить, что стряслось, но ты же меня проигнорируешь, да? Наушники пришлось отложить в сторону. Юдзуру хоть и крайне редко разминался без музыки, но ничего страшного в этом не видел. Тем более Нейтан, появившийся в зале спустя некоторое время и еще не снявший коньки, явно был настроен на разговор. ― Спроси. ― И в чем подвох? С тяжелым вздохом Юдзуру приступил к другому упражнению, посмотрел на отражение Нейта в зеркале и ответил: ― Я абсолютно честен с тобой. Если хочешь что-то спросить, спрашивай. ― Хорошо, как тебе удается сохранять такую форму? Я вообще не вижу разницы между тобой в Пекине и сейчас. В его голосе действительно звучало искреннее любопытство. Боже. Оказывается, трудно спрятать улыбку, даже прикладывая много усилий. ― В Пекине моя лодыжка напоминала бейсбольный мяч, вот и вся разница. Но, ― Юдзуру повернулся к нему, ― мне приятно, что тебя впечатляет моя нынешняя форма. Спасибо. И ты вроде как хотел другое спросить. ― Ты сам выдал карт-бланш. Так… у тебя все в порядке? Я думал, ты не придешь, ― неуверенно добавил Нейтан. Юдзуру слегка подпрыгнул на месте, продолжая разминаться. Чемодан с коньками призывно блестел в углу. ― Мы поругались. Я и… ― Юдзуру запнулся, но спустя пару мгновений добавил: ― Абсурдность ситуации в том, что он уехал, а я сижу здесь и жалуюсь тебе на жизнь. Не кому-то другому, а конкретно тебе. Ужасно, не находишь? ― Черт, я не должен был этого знать, ― едва слышно пробормотал Нейтан. Это его демонстративное «отвести взгляд и притвориться мертвым» откровенно выводило Юдзуру из себя. ― О, прости, проблемы парня, которого трахает другой парень ― ты ведь так выражаешься, да, Нейт? ― тебе уже не столь интересны? ― язвительно поинтересовался Юдзуру. ― В любом случае я ответил на твой вопрос, как ты и хотел. Можно было захлебнуться той волной негодования, которую он испытывал. Юдзуру готов был поклясться: если Нейтан сейчас ляпнет что-то откровенно унизительное, он готов в следующую же секунду сорваться обратно в Сендай. Только он молчал. Но было в его молчании что-то жутко пугающее: казалось, Нейтан почти все пропустил мимо ушей и… ― Что ты сейчас сказал? Юдзуру даже отступил, слыша, как гулко бьется собственное сердце. Он не был готов повторять свой спич заново, с каждой секундой раздражаясь все больше. ― Нейт… ― То есть трахают тебя, не ты его, ― резко перебил Нейтан и так пристально посмотрел, словно выискивал ответ у него на лице. Юдзуру даже рот приоткрыл от такой бесцеремонности. ― Боже, зачем ты мне это сказал, ― на полустоне выдохнул Нейт и закрыл глаза. ― Это влияет на твое отношение ко мне? ― уже спокойнее спросил Юдзуру, подойдя чуть поближе. Цвет лица у Нейтана действительно был нездоровым: бледный, да еще и весь взмокший после тренировки ― и вообще он выглядел так, будто его сейчас стошнит. Выходит, в Америке не каждый поголовно толерантен, или в чем, черт возьми, дело? ― Нейтан. Тот открыл глаза и посмотрел на него с каким-то жалобным выражением лица. ― Ты всегда настолько откровенен с людьми? ― Скорее, наоборот. Я просто не сдержался. Ты на Адама или Джейсона также реагируешь или с ними нет никаких проблем? Я, правда, не понимаю. И он не лукавил. В их виде спорта было немало представителей меньшинств, ну и что с того? Того же Нейта вряд ли кто-то укладывал к себе в постель против его воли, значит, и нагнетать нечего. А его ориентация никого и вовсе интересовать не должна. ― Я нормально отношусь к лгбт, ― наконец, нарушил молчание Нейтан. Отлепившись от стены, он поправил толстовку, снял повязку и отбросил прямо на пол. Непослушные кудри забавно торчали во все стороны, пока он резкими движениями пытался их пригладить. ― И нет у меня с вами никаких проблем. Не вздумай обвинять меня в гомофобии, Ханю. Но мне совершенно необязательно знать, кто и в какой позе занимается сексом, окей? Ладно, заканчивай разминаться, я тебя там подожду. С этими словами он вышел из зала, и как будто дышать стало легче. А, может, Юдзуру все это кажется. Лучше бы это и впрямь был сон: и встреча с Нейтаном, и тот несчастный поцелуй, и этот ужасный разговор. Пришедшее уведомление он не услышал, слишком занятый мыслями о том, какую неоправданно мощную реакцию вызывает в нем каждый диалог с Нейтаном. Все было не так, как раньше. Совсем не так.

***

Кивнув самому себе, Юдзуру огляделся. Привычка выискивать на льду ямки и выбоины, кажется, останется с ним на всю жизнь. Посмотрел наверх, снова встряхнул головой и бросил быстрый взгляд на Нейтана. Тот швырнул в сторону скамейки бутылку с водой: его аксель был не собран и почти каждый раз заканчивался падением. Они уже порядка получаса были на льду, примеривались, как ненароком друг друга не задеть, хотя это было бы крайне проблематично, и пока не поднимали вопрос злополучного флипа. ― Если ты будешь выглядеть на ближайшем шоу вот так, ― Юдзуру многозначительно его оглядел с головы до ног, ― твоим фанатам это вряд ли понравится. Нейтан недовольно скривился. ― Если уж мои будут не в восторге, что уж говорить о твоих, ― пробурчал он. ― Каждый фаню считает своим долгом указать всем на мои недостатки. ― Не делай вид, что тебе не все равно. Но твоя форма, правда, оставляет желать лучшего, ― немного подумав, Юзу добавил: ― Не обижайся. Тот лишь отмахнулся, хотя по его виду нетрудно было догадаться, что Нейтан с ним отчасти согласен. Все-таки он давно не тренировался так усердно. Поддерживать форму для ледовых шоу было необходимо, но и получать травмы никто не хотел. Тем более в конце декабря их ждет участие в собственном шоу Юдзуру, которое он проводил уже не первый год. ― Слушай, оставь ты эту затею, ― воскликнул Нейтан, наблюдая за тем, как сосредоточенно он приземляет тройные прыжки. ― Юзу, я тоже сейчас вряд ли его сделаю, давай ты не будешь с таким упорством… Что за придурок. Последнее он пробормотал себе под нос, закатив глаза в ответ на полное игнорирование его слов. Заход на четверной не был удачным. Падение после него также стало довольно болезненным. ― Тебе уже не двадцать, ну в самом деле! Юдзуру закивал и снова отъехал чуть дальше. По правде говоря, у него, как и у многих фигуристов, были определенные места для прыжков. Хотя порой это приводило к не самым приятным последствиям ― он все еще помнит короткую программу в Пекине. С четверным флипом у него были особенные отношения, это все знали, он почти не вставлял его в свои программы. Юдзуру перенес вес на правую ногу и едва не охнул от внезапной, острой боли, мимолетно вспыхнувшей в области лодыжки. Еще немного прокатав, он с удовлетворением отметил, что больше никакой боли не возникало. Ложная тревога. ― У нас еще целых пятнадцать минут, ― оповестил он Нейтана, подъехав к нему. ― Как у тебя с акселем? ― Аксель может отправляться к черту. В шоу буду катать без него, ― угрюмо ответил тот и с кривой усмешкой оглядел Юзу. ― Ты всерьез собираешься за один день решить проблему с флипом? Головой тронулся? ― С ним нет никаких проблем, ― отрезал Юдзуру, оттянул водолазку и вытер лицо прямо так. Прохладный воздух приятно остудил разгоряченную кожу. ― Но есть риск получить очередную травму. Тебе ли не знать. ― Ошибаешься, проблема у тебя вот здесь. ― Нейтан аккуратно коснулся пальцами его лба. ― Тебе же принципиально важно все сделать правильно. ― А иначе, в чем тогда смысл? Не дожидаясь ответа, Юдзуру отправился к центру катка. В отражении было прекрасно видно, даже в приглушенном свете ламп, как за ним внимательно наблюдают. Он не сразу понял, что недокрут на приземлении и жесткий удар об лед после обернутся тем, что ему с трудом удастся подняться. Любое движение правой ногой вызывало привычную боль. Как же знакомо. Доехав до края, он приземлился прямо на пол, не особо заботясь о том, как это выглядело со стороны. А наверняка выглядело ужасно, потому что почти сразу позади оказался Нейтан, и его тревожное выражение лица было весьма красноречивым. ― Проклятье, Ханю, я же тебе говорил не делать этого! ― Он опустился на колени рядом и без лишних слов накрыл рукой ногу чуть выше конька. Юдзуру потрясенно следил за такими уверенными, отточенными движениями и даже на пару секунд отвлекся от ноющей боли. Нейтан расшнуровывал ему коньки. Немыслимо. ― Я способен справиться самостоятельно, ― запротестовал Юдзуру, выхватывая у него шнурки, уже не обращая внимания, где чьи руки, и просто стараясь ограничить движения в голеностопе. Нейтан едва слышно выругался, увидев припухшую лодыжку. Для Юдзуру это в принципе считалось нормальным, поэтому он причин для беспокойства не видел. Она такая и была всю прошлую неделю, так что эта микротравма никаких видимых увечий не нанесла. ― Сейчас вернусь, не уходи никуда. ― Очень смешно, ― проворчал Юдзуру и покорно прислонился к стене в ожидании. Нейтан вернулся совсем скоро, притащив с собой лед. ― Спасибо. ― Чувствую себя твоим стаффом, ― с губ Нейта сорвался нервный смешок. ― Как бы то ни было, поедем сейчас к врачам. ― Поедем? Слушай, я действительно за это все благодарен, но дальше я сам. Как будто в первый раз за всю жизнь у меня что-то болит. Нейтан слушал его со скучающим видом, после чего кивнул и не без доли сарказма поинтересовался: ― То есть между тем, чтобы поехать в клинику, или выпить тонну обезболивающего, я должен поверить, что ты, разумеется, выберешь первое? Окей, не хочешь со мной, значит, будем ждать, пока за тобой приедет твой ненаглядный. Юдзуру сконфуженно выпятил нижнюю губу и всем видом продемонстрировал, как его задели эти слова. ― Ну? ― Нейтан подтянул к ним сумку. К счастью, где находился его айфон, он уже знал. ― Звони. Возникшая тишина сдавила со всех сторон. Юдзуру хмуро уставился на телефон в протянутой руке. ― Убери. Его уже в стране нет наверняка. Почему-то слова давались ему с трудом. Про боль в ноге он уже и думать забыл. Было ли это очередным «излишним» откровением? Может, и впрямь стоило отпустить Нейтана домой. Ох, если бы Юдзуру мог предвидеть, чем обернется то или иное действие в жизни, было бы славно. Нейтан никак не прокомментировал эту информацию, просто помог подняться. Прихрамывая, Юдзуру поплелся за ним. Чемодан с небрежно засунутыми туда коньками они оставили в раздевалке, даже переодеваться не стали. ― А твоя мама? Ну или кто там тебя сопровождает обычно, ― наконец, прервал молчание Нейт. Они вышли на парковку. ― Охрана? Помощники? ― Рад, что тебе весело, Нейтан. ― Я совсем не это имел в виду. На соревнованиях же с тобой всегда кто-то был. ― А мы, по-твоему, на соревнованиях сейчас были? Здесь никого нет, ― недовольно нахмурился Юдзуру, усаживаясь в его машину. Внутри было тепло и пахло чем-то безумно вкусным. Какая-то терпкая смесь кожи, ванили и дерева. Это успокаивало. Он с наслаждением вдохнул поглубже и растекся по сиденью, стараясь не потревожить ногу. Болело уже намного меньше, так что он вполне был способен передвигаться самостоятельно, но кто откажется от такой заботы о себе? Тем более Нейтан не выглядел человеком, которому все это в тягость. ― Ближайшая клиника на Бейвью. Центр Саннибрук. Я там бывал раньше. ― Неудивительно, ― хмыкнул Нейтан, выруливая с парковки. ― У тебя там годовой абонемент наверняка. ― Иногда я задаю себе вопрос: почему я с тобой связался, ― сокрушенно пробормотал Юдзуру и отвернулся к окну. ― Потому что рядом никого больше нет. Как точно и непривычно. У него даже в мыслях не вышло бы сказать «неправильно», потому что это не так. Даже на пьедестале в последние годы его любительской карьеры с ним всегда был рядом Нейтан, и, наверное, поэтому происходящее не ощущалось как нечто особенное. Так и привыкнуть недолго. Юдзуру усмехнулся собственным мыслям. Даже в самых смелых фантазиях он не смог бы представить, что однажды вот этот странный, непонятный ему человек вместо того, чтобы просто посочувствовать и отправиться по своим делам, станет ему помогать. Отвлекшись от созерцания ночного Торонто, Юдзуру посмотрел на него. Нейтан мог сколько угодно говорить про его форму и внешний вид, но сам едва ли изменился. Ну, может, только больше возмужал и кудри свои снова отрастил. ― Ты пялишься, ― продолжая сосредоточенно смотреть на дорогу, коротко бросил Нейтан. Юдзуру прикусил губу, пряча улыбку, и отвернулся. Впервые за время его пребывания в Канаде ему было легко и спокойно.