Аттракция

«Чем меньше слов, тем больше будет чувств» Уильям Шекспир

Тяжело собирать себя в кучу, когда ты в полнейшем эмоциональном раздрае и каждая эмоция так и норовит расцарапать изнутри еще больнее и резче, чтобы помнил и с этим жил, словно это не ты сам ежедневно напоминаешь себе, насколько всё херово. Заткнуть внутренний голос было непросто, но с этим Юдзуру более-менее справлялся. Раньше ему приходилось одергивать себя куда как чаще. Ему нужно было это сделать. Ну хотя бы просто позвонить, узнать, что у него сейчас все в порядке и без Юдзуру. Объясниться. Янлин ответил практически сразу. Контролировать себя: свой голос, мысли, речь было сродни ощущению от замедленного падения, когда ты вроде как можешь за что-то уцепиться, но не выходит, как ни старайся. ― У меня билеты на субботу. В воскресенье уже буду там. Если ты меня, конечно, еще ждешь, ― невесело добавил он в конце и усмехнулся. Юдзуру прикрыл глаза рукой и ненадолго замолчал. Разговор больше походил на неуклюжую попытку изобразить заинтересованность в беседе, причем не только с его стороны. ― Ты злишься на меня, что я не ответил тебе тогда сразу? Прости, я, правда, был занят. Хотя нам в любом случае надо… ― Поговорить? Точно. И я не злюсь, я все понимаю. ― Я… Спасибо тебе. Мне нужно идти, ― вяло пробормотал Юдзуру. ― Позвони мне, когда прилетишь. Ему было тяжело. Ему было страшно. Но самый пик нервозности и напряжения настиг, когда он быстрым шагом проходил мимо уже знакомого консьержа на первом этаже новенького кондоминиума и едва не повернул обратно, стоило оказаться на нужном этаже перед нужной дверью. Когда ты находишься дома один, особенно ночью, на расстоянии от человека, к которому тебя тянет со страшной силой, ты готов горы свернуть одним взмахом руки, тебя переполняют чувства, ты горишь. Но как только вы сближаетесь, смотрите друг на друга, не решаясь озвучить терзающее вслух, эти самые руки начинают дрожать, а тело подводить, неспособное сделать лишний шажок навстречу. Только здесь не слова нужны. Нужны чувства, разрешение ― прежде всего, самому себе ― их испытывать, без стеснения демонстрируя то, как сильно ты в этом погряз, и уверенность в том, что ты не один такой. Поэтому, когда Нейтан захлопнул за ним дверь, пряча от любого, кто посмеет мешать, схватил за руку и без лишних слов прильнул к его губам в долгом, настойчивом поцелуе, все сомнения, недоверие и противоречивые мысли отпали, исчезли, спрятавшись глубоко в подкорке. После дадут о себе знать. Юдзуру позволил увести себя в спальню, на ходу стягивая рубашку, которую накинул поверх футболки. ― Прозвучит грубо, но мы можем ограничиться… Договорить Нейтану он не дал, потянув за пояс штанов на себя и жестко кусая в губы. Нейтан тихо простонал. Больше никаких отговорок и предрассудков. ― Я хочу тебя. В себе, ― припечатал Юдзуру, накрывая ладонью уже не маленькую выпуклость, вырвав у него тихое шипение сквозь зубы. ― Твой член. ― Блядь, Юзу, откуда ты такой, ― сдавленно выдохнул Нейтан, толкнув его в постель и накрыв собой сверху. Юдзуру развел бедра шире и охнул, когда Нейтан впечатался напряженным членом в его, не оставив между ними даже дюйма свободного пространства. Каждый кусочек обнаженной кожи, где его касались, ласкали, поглаживали, горел, разнося жар по всему телу. ― Я еще помню, что тебе обещал. О господи. Юдзуру тоже вряд ли забудет. Настолько в лоб, без завуалированных фраз и намеков. «Я могу оттрахать лучше...» Да делай со мной, что хочешь. ― Как будто я против. Я хочу... Пожалуйста. Нейтан резко вскинул голову, жадно всмотревшись в Юдзуру, скользнул прохладными ладонями под футболку, задрал выше. Юдзуру охнул от неожиданности и вздрогнул. Так правильно ощущалось все, что скрывали сейчас стены этой квартиры: каждый отрывистый, резкий вздох, каждый поцелуй и стон. Юдзуру дрожал под ним, в его руках, пока Нейтан касался губами шеи, осторожно скользил языком по чувствительной коже ― ниже, вплоть до ключиц. Юдзуру выгнулся, желая еще больше, и ближе, и теснее. ― Какого хрена ты делаешь? ― слабо возмутился Нейтан, как только Юдзуру опрокинул его на спину и сел сверху, снимая, наконец, мешающую футболку. Не то чтобы он был недоволен. Его выдавал взгляд ― слишком жадный, тяжелый, потемневший от возбуждения. Нейтан провел ладонями по бедрам и выше, не разрывая зрительного контакта. Юдзуру прикусил нижнюю губу и плавно потерся о его напряженный член. ― Какой же красивый, ― хрипло прошептал Нейтан. ― Замолчи. Юдзуру зашипел сквозь зубы, сильнее толкнувшись бедрами. Ему казалось, он был гиперчувствительным просто везде: где бы его ни трогал Нейтан, ему было мало, в крови бурлило желание прижаться к нему еще сильнее, почувствовать, как он его хочет, почувствовать его внутри, в конце концов. Кое-как выпростав того из футболки, он отбросил ее в сторону, вообще не заботясь, куда разлетается их одежда, и наклонился, сталкиваясь губами в каком-то яростном, диком поцелуе, от которого уже можно было кончить. Нейтан был таким неожиданно властным и требовательным, это проскальзывало даже в мельчайших движениях, и Юдзуру до дрожи хотел его такого. Оторвавшись на несколько невыносимых долгих секунд, Нейтан приподнялся и, наконец, снял оставшуюся одежду с них обоих. Больше не было вопросов вроде «не передумал?», «можем остановиться, пока не поздно». Было только необузданное желание отдавать и брать взамен. И сейчас он безумно хотел обладать вот таким Юдзуру Ханю, заявить на него свои права, ну хотя бы на одну ночь. ― Хочешь, чтобы я их снял? ― Юдзуру указал на браслеты. Нейтан помотал головой. Уже нет. Ему вообще уже было все равно, потому что обнаженный Юдзуру Ханю в его постели был ебаным произведением искусства, а никак не живым человеком. ― Хочу, чтобы ты сказал, если я сделаю что-то не так, ― тихо попросил он, заключая Юдзуру в своеобразную ловушку у изголовья и устраиваясь у него между ног. Казалось, что тело уже само знало, что делать и как будет правильнее. ― Что можно сделать не так? — искренне не понял Юдзуру, уставившись на него со странным блеском в глазах. Ну серьезно. «Не так» было бы, если бы они сейчас прекратили всё и решили, что на сегодня хватит. Это было бы фееричное «не так». Нейтан снова отстранился, заглядывая ему в глаза, и судорожно выдохнул. ― Юзу, я не хочу делать тебе больно. В груди что-то снова болезненно скрутилось. Юдзуру даже пришлось задержать дыхание, чувствуя, как тяжело и заполошно бьется его сердце. Немного ненормальная реакция на такие простые вещи. ― Я… дам тебе знать. Обещаю. С губ снова сорвался тихий вскрик, когда Нейтан провел языком под ключицей, ниже, обхватил губами сосок и пососал. Юдзуру бесконтрольно дернулся, толкнулся бедрами вверх, ощущая, как внизу живота скапливается жар, концентрируется в паху, ему было чертовски мало прикосновений. Нащупав ладонью его член, Юдзуру принялся так тягуче медленно ласкать его, скользить рукой вниз, оттягивая кожу, обнажая тёмно-розового цвета головку, на которой выступила небольшая капля естественной смазки. Он сглотнул, чувствуя, как пересохло в горле ― до одури захотелось ощутить её тяжесть на языке, почувствовать его на вкус и услышать, как у Нейта сбивается дыхание. ― Так нормально? ― тихо спросил он. Нейтан скользнул по нему затуманенным взглядом и слегка кивнул. ― Я хочу попробовать. ― Делай, что хочешь, я весь твой. Я имел в виду... Он не договорил, опустил голову, уткнувшись лбом ему в плечо, и зажмурился. Он совершенно точно имел в виду другое. Никакого подтекста. Никакого двойного смысла. Но уже не имело значения, что он собирался сказать. Раскаленный воздух вокруг них растворял в себе обрывки фраз, поглощал тихие стоны и оседал мягким покалыванием на коже. Юдзуру посмотрел на свои пальцы, блестевшие в приглушенном свете ламп, перепачканные смазкой, и сглотнул. Его собственный член уже болезненно пульсировал ― хватило бы пары движений для разрядки. Но сейчас он просто дотронулся ими до собственных губ и облизал ― безо всякого стеснения и стыда, едва не кончив от того, с каким голодом Нейтан посмотрел на него, замерев. ― Даже не представляешь, что ты со мной сейчас делаешь, ― прорычал он и привлек его к себе. Сжимал по-собственнически талию и требовательно терзал губы. Заставил развести ноги еще шире и коснулся входа пальцами, сильно пережав свой член у основания. Это хоть ненадолго, но принесло облегчение. Юдзуру прогнулся в пояснице: он чертовски хорошо знал, какое впечатление производит, когда предлагает себя настолько открыто и чувственно. Нейтан встряхнул головой, сбрасывая наваждение, отчего несколько вьющихся прядей упали на лоб, дотянулся до соседней подушки и выудил небольшой флакон со смазкой. У Юдзуру перехватило дыхание от того, до какой, черт побери, стадии они дошли и до чего же осторожно и нежно с ним обращались несмотря на видимую «властность и требовательность». Как будто Нейтан уже давно догадался, что он в постели любит комфорт, без дурацких игр в принуждение и намеренное причинение боли партнеру. ― Нейт, ну, попробуй сейчас, пожалуйста, я не сломаюсь, ― всхлипнул он, нетерпеливо ерзая по сбившейся простыни. Юдзуру весь взмок, дыхание отрывисто срывалось с губ, и, боже, в нем так сильно росла потребность быть заполненным им, подчиниться, раствориться в нахлынувших эмоциях, что не было сил сдерживаться. ― Но ты еще… ― Пожалуйста, Нейт, я скажу, если надо остановиться! Тяжело дыша и из-под прикрытых ресниц он наблюдал, как Нейтан надевает презерватив, перехватил его взгляд и кивнул. Он уже готов был умолять. Лицо Нейтана скривилось, как от боли, когда он осторожно ввел только головку, и резко выдохнул, открыв рот и остановившись. Посмотрел на Юдзуру сверху вниз, пробежался кончиками пальцев по подрагивающему твердому животу. Никакой мягкости женского тела и округлостей форм, и эта неебически тонкая талия, куда у Нейтана всегда чаще падал взгляд, чем на всё остальное. Он с силой прикусил внутреннюю сторону щеки и постарался не шевелиться, давал время привыкнуть им обоим, потому что он, чёрт побери, не лукавил, когда говорил, что не хочет причинять боль. Юдзуру заставил его посмотреть на себя. Как же такой Нейтан был красив! Этот лихорадочный блеск в глазах, искусанные припухшие губы, растрепавшиеся волосы и чертовски рельефные, крепкие мышцы, которые тот упорно скрывал под бесформенными худи и толстовками. Юдзуру откинул челку со лба. ― Поцелуй меня, ― хрипло прошептал он. Нейтан навис над ним, коснулся ладонью щеки, почти невесомо обводя большим пальцем родинки, и мучительно медленно прильнул к его губам. Юдзуру обхватил его за шею и снова прогнулся, насколько было возможно. Прижаться и не отпускать. Касаться. Плавиться от того, что так можно, что спустя столько времени они не смотрят мимо друг друга, а стали настолько близки. Когда Нейтан скользнул языком в рот, углубляя поцелуй, вылизывая каждый доступный ему дюйм, то медленно толкнулся вперед, входя, наконец, до конца ― голова кружилась от такого сумасшедшего ощущения горячей, обжигающей тесности, он явно долго не продержится. Юдзуру громко простонал, прижался лбом к его и постарался расслабиться. Он очень давно этим не занимался ― стыдно ли, досадно из-за понимания, что в твоих "отношениях" все было уже изначально ненормально — неважно, такого желания, как сейчас, он не испытывал примерно никогда. Телу требовалось время привыкнуть, и он это понимал ― как и то, что у Нейтана подобного опыта вообще не было. ― Всё нормально? Дождавшись кивка и мимолетной улыбки, Юдзуру начал двигаться, призывая продолжать. ― Боже, какой же ты… Я мог бы только от этого кончить, ― выдохнул Нейтан, и он не шутил. Он и так с большим трудом сдерживался, чтобы не начать сразу с жесткого, грубого темпа, доводя обоих до необходимой разрядки. От одного твоего вида, черт бы тебя подрал. Нейтан чуть приподнялся, позволив Юдзуру вздохнуть свободнее, качнулся немного назад и медленно вошёл обратно. Задержал дыхание. Юдзуру провел пальцами по его твердому животу, груди, добрался до шеи, где бешено бился пульс. Его собственный член был напряжён, пачкал живот смазкой ― он обхватил его кулаком. Достаточно было крепко сжать истекающую смазкой головку, оттянуть нежную кожу и провести пару раз вверх-вниз, чтобы забиться в скором оргазме, который постепенно с самого начала накрывал его с головой и, наконец, достиг пика. Юдзуру выпустил член ― слишком чувствительный для касаний ― и небрежно вытер руку о простынь. Все равно та уже ни на что не годилась. ― Не смей останавливаться, ― выдохнул он. Нейтан негромко простонал, после чего резко вогнал член внутрь. Юдзуру вскрикнул и подбросил бедра выше, стремясь продлить ту вспышку яркого удовольствия, прошившую все тело насквозь. Немного непривычная, но такая приятная заполненность, он уже успел позабыть это ощущение. И, боже, у Нейтана действительно был внушительный размер, которым он мог бы гордиться. Юдзуру даже слабо улыбнулся собственным мыслям. ― Как тебе нравится больше? ― Нейтан вновь толкнулся, навис над ним и не мог оторвать глаз от того, что видел. Но ему нужен был ответ. ― Медленно? В доказательство он выскользнул практически полностью и умопомрачительно медленно толкнулся вперед. В таком темпе он бы и сам долго не продержался, слишком это было чувственно, слишком лично, слишком так, как характерно для чертовых пар. ― Или быстрее? ― Нейтан снова толкнулся, но уже резче, ускорив движения и вытерев капли пота с виска. ― Как ты хочешь? ― Черт, вот так, именно так, пожалуйста, ― захныкал Юдзуру и откинул голову назад, подставляя шею под жадные поцелуи. Нейтан больше не останавливался и продолжил грубо вколачиваться в него, практически вдавливая в жалобно скрипнувшую постель и прильнув губами к нежной коже над жилкой на шее. Наверняка будет засос. Наверняка Нейтан сойдет с ума окончательно, когда увидит его утром. Юдзуру снова негромко захныкал, принимая его в себя, подаваясь навстречу. Он с растерянностью обнаружил, что его член снова потяжелел и напряженно подрагивает, пачкая смазкой бедро. Боже, как ее было много, им фактически придется менять всю постель после этого. Нейтан обхватил его рукой и несильно сжал. ― Такой мокрый, ― почти неслышно прошептал он, скользя губами по коже и вызывая толпы мурашек по телу. ― Отзывчивый. Краем сознания Юдзуру понимал, что до воскресенья эти засосы никуда не денутся и приобретут крайне занимательный, недвусмысленный вид, но, черт бы его побрал, если он попросит Нейтана остановиться. Наоборот, он прижимался теснее, сквозь приоткрытые губы со свистом вырывалось шумное дыхание, и никогда в жизни ему не было так же хорошо, как сейчас. Его буквально заласкали, вытрахав навязчивые, сумбурные мысли, и собрали заново, по кусочкам. Нейтан двигался резко, жестко; касался губами покрытой испариной кожи ― обвел языком контур губ и, прикусив за нижнюю, слегка потянул на себя. Юдзуру не выдержал, приподнялся, подтолкнув его, чтобы тот сел, и устроился на коленях ― так было еще глубже, еще острее, еще ярче. Нейтан осторожно придерживал его за талию, насаживая на свой член, и едва ли не впервые срывался на протяжные стоны, напрочь забыв, кто он и кого держит в руках. К черту хваленый самоконтроль. Юдзуру задавал резкий, безжалостный темп, чтобы чувствовал, чтобы точно запомнил, и так сильно сжимался, что невозможно было даже нормально вдохнуть. Сорвавшись на короткие грубые толчки, лишенные всякого ритма, Нейтан сдавленно простонал и дернулся, вставив член до основания и кончая так сильно, до блядских ослепительных кругов перед глазами. Юдзуру выплеснулся следом, пачкая спермой руку, живот и мелко-мелко задрожал, полностью опустошенный и изнеможенный. Сердце продолжало все также сумасшедше биться в груди ― живое. Уткнувшись лицом ему в шею, Юдзуру тяжело, прерывисто дышал, обвив его руками, и плавно покачивался на бедрах. Нейтан прикрыл глаза и сцепил пальцы в замок за его спиной ― не сбежит. Да он, похоже, и не собирался. Прохладный воздух в квартире, чему раньше Нейтан был недоволен, приятно остужал влажную, разгоряченную кожу. ― Я не жалею, что мы переспали, ― тихо произнес Юдзуру, когда вытянулся во весь рост в постели, не удосужившись прикрыться. Для душа оба чувствовали себя слишком обессиленными. Нейтан выбросил презерватив куда-то в сторону и устроился рядом. Прямо сейчас эта часть квартиры вряд ли претендовала на звание самой чистой и ухоженной, так что уборкой позже займется. Юдзуру не смотрел в его сторону, разглядывая потолок, а через секунду ощутил легкий поцелуй в щеку. Нейтан потерся кончиком носа о кожу и снова поцеловал. Юдзуру слабо улыбнулся и, наконец, повернулся к нему: ― А ты? Нейтан так пристально и выразительно на него посмотрел и вздохнул: ― А я окончательно убедился, что мы с тобой не созданы для дружбы. ― Не понимаю. Секс не может мешать простому общению. Не должен, по крайней мере. Юдзуру насупился, запутавшись в собственной голове и мыслях. Тупик какой-то. ― Если ваша дружба плавно переходит в постель, тогда да, возможно, ты прав. Тем более у меня уже был подобный опыт, ― устало пробормотал себе под нос Нейтан и отодвинулся. За окном уже светало, а он заметил это только сейчас. ― Мы встречались с Мэрайей, и ничего хорошего из этого не вышло. Но мы вроде как стараемся вернуться на прежний уровень общения, ну ты знаешь, как друзья, которые классно провели время, только сделали другой выбор. Это сложно. Он снова посмотрел на Юдзуру, который притих и внимательно его слушал. Нечасто Нейтан делился какими-то подробностями из личной жизни. ― Но гораздо сложнее, когда все изначально начинается с секса. Ну, признай, ты ведь не искал общения со мной ни тогда, ни сейчас? А я никогда не расценивал тебя как того, с кем хотел переспать. Нет, я, конечно, однажды поймал себя на мысли, что хотел бы запереть тебя в раздевалке и много чего неприличного сделать, но это желание быстро пропало. Отчасти потому, что там была хренова куча журналистов с камерами. ― Они всегда были. Странно, что я этого не заметил, ― задумчиво пробормотал Юдзуру. ― Обычно у меня получается довольно неплохо чувствовать настроение людей. ― Ну если бы ты хоть раз обернулся, то заметил бы всё. Поэтому я не очень люблю вспоминать Стокгольм и все, что с ним связано. Он облизнул пересохшие губы и невольно посмотрел на дернувшийся кадык Юзу, рядом с которым красовалось несколько свежих засосов. Вот же проклятье. Юдзуру почувствовал, как ускоряется пульс под его тяжелым взглядом, и аккуратно дотронулся пальцами до шеи. ― Вот об этом я и говорю, ― тихо произнес Нейтан, но уже громче добавил: ― Если ты действительно хочешь попробовать «просто общаться», как друзья, и, ну не знаю, выводить какую-то свою формулу общения со мной после всего этого, то я не против. Только не делай вот так. Он взглядом указал на то, что Юдзуру снова невольно облизнулся и даже немного растерялся от такой просьбы. ― И вообще много чего не делай, ― с усмешкой протянул Нейтан, накрывая его чистым, не самым помятым куском простыни. ― Иначе вся наша концепция дружбы утонет в моем желании трахнуть тебя снова. ― Не у тебя одного возникают такие желания, ― наконец, прервал молчание Юдзуру. Ох. Ого. Такого Нейтан не ожидал. Наверное, пора было начать привыкать к такой откровенной доверчивости. ― Я как-то не задумывался над тем, что о тебе думают все остальные. Спасибо, мне теперь не отделаться от этих мыслей, ― съязвил Нейтан. ― Как думаешь, многие твой флирт во время совместной работы принимают за чистую монету? Просто интересно, как тебе удавалось сохранять целибат так долго. Удавалось же? ― Ты такой дурак, Нейт, ― захохотал Юдзуру, закутавшись в этот несчастный клочок ткани, свернувшись калачиком. ― Я же не о себе говорил. Вернее, о себе, но в другом смысле. Он закутался поплотнее и уткнулся лицом в подушку, не сдерживая смех. ― Объяснишь? ― Не злись. ― Юдзуру посмотрел на него, по-прежнему улыбаясь. ― Ну хорошо. Попробую твоим языком: мне тоже крайне интересно, почему ты решил, что я всегда в позиции принимающего? Я не говорю, что в следующий раз я буду на этом настаивать, нет. В противном случае то, что тебя в принципе устроил секс с мужчиной, ну, об этом можно будет забыть. ― Ну, во-первых, я не собираюсь впредь трахаться с мужчинами, ― сразу перебил Нейтан. ― Юзу, не смотри так, с тобой все иначе, у меня конкретно на тебя член стоит, а не на какого-нибудь Адама или Джейсона. Боже, зачем я это представил... А, во-вторых, я просил тебя не делать так, хренов ты придурок. Юдзуру хмыкнул и нарочно провел языком по губам, видя, как моментально потемнел его взгляд, и единственное, что услышал, это тихое рычание, прежде чем Нейтан прижал его к постели, накрыв собой сверху, и впился в губы требовательным, жадным поцелуем. Боже, он уже согласен быть рядом в любой ипостаси. Просто быть рядом и всё.