Аттракция

По мнению Нейтана, статус «все сложно» прекрасно описывал происходящее с ним в последнее время. Можно было даже сказать: все о-ч-е-н-ь сложно. Он много раз твердил себе: "в любых отношениях должны участвовать двое», а потом с нервным смехом вспоминал, что не было у них никаких отношений. Вот прямо настоящих, официальных, как принято у нормальных людей. Такие мысли неизменно преследовали ночью, поднимали головы с горящими глазами и душили бесконечными вопросами «а как надо? что дальше? как себя вести?», а по утрам исчезали, оставляя после себя неприятный осадок. Было бы проще, если бы Юдзуру сам отвечал на его вопросы, но вряд ли он тоже знал ответы. Поэтому Нейтан был просто самим собой. Старался вести себя, как и прежде, но, похоже, он в этом так и не преуспел. Порой на тренировках он замечал на себе беспокойный взгляд Брайана (и предпочитал игнорировать), успешно избегал задушевных бесед с Трейси и Пейдж (постепенно те сами отстали, поняв, что Нейтан не собирается посвящать их в свои проблемы), и прекрасно изображал, что с ним все в порядке. Так прекрасно, что даже находящийся в Калифорнии Раф в телефонном разговоре сумел понять: с ним что-то не так. ― Не поделишься? ― Я не могу. Хотел бы, но… в другой раз? ― Хотел бы я знать, что к следующему разу поменяется, но не уверен, что любое мое предположение хоть на йоту приближено к истине. Каждый, кто присутствовал на катке, когда там в то же время появлялся Юдзуру, мог наблюдать, как неуловимо менялось общее настроение ― и вот уже Нейтан вертится где-то с ним рядом, почти незаметно улыбается и в целом не выглядит как оплот мрачности и жуткой серьезности. Наверное, многие просто решили, что они, наконец-то, сдружились, занимаясь с детьми любимым делом и проводя на катке приличное количество времени после. Все знали, что по ночам Юдзуру больше не тренировался один: в какой-то момент ближе к полуночи на парковке можно было заметить машину Нейтана тоже. Вряд ли кто-то обращал внимание на моменты, когда Нейтан, проезжая мимо, мог что-то тихо сказать, от чего щеки Юдзуру приобретали нежно-розовый оттенок, или когда один спотыкался, сетуя на «дурацкий скользкий лед», а второй помогал подняться и при этом мог чуть дольше задержать на спине руку, чуть ближе прижаться, пряча улыбку и вслух не без сарказма отметить, что возраст никого не щадит. Вряд ли кто-то заметил и то, как однажды, поймав Юдзуру у самого выхода на лед, затягивающего шнурки, Нейтан увел его за руку в одну из комнат рядом с уборной, где прижался всем телом и грубо поцеловал в искусанные, обветренные губы. Честно говоря, он тогда вообще не следил, видел ли их кто-нибудь, в какой-то момент ему просто стало все равно. Нейтан вдруг так сильно захотел почувствовать его рядом, обнять, притянуть к себе, чтобы напомнить самому себе, что, ну, вот он, живой, настоящий, забавно округливший от удивления глаза и мелко задрожавший от внезапных ласк и поцелуев. ― Мне понадобится твоя помощь, мм, в съемке, — позднее попросил он. Нейтан знал о его ютуб-канале, где новые видео появлялись не то чтобы часто, но регулярно. Если публикацию раз в полгода, а то и реже, можно было назвать регулярной. ― Я думал, ближайшие съемки будут на шоу. Ну знаешь, чтобы частота обновлений хотя бы совпадала. Испепеляющий взгляд Юдзуру можно было понять без слов. Нейтан ухмыльнулся, благоразумно отъехав подальше. Его занятия закончились, и в этот раз он мог себя похвалить: впервые за эти несколько месяцев дети ― уставшие, но довольные ― решили дружно его обнять, наперебой делясь своими впечатлениями от разучивания новых элементов на тренировке. Непривычно и до невозможности трогательно, Нейтан даже немного растерялся. ― Хочешь, могу и тебя туда выложить, ― съехидничал Юдзуру. Пришлось развернуться обратно. Центр катка ― не лучшее место для бесед, но кому какая разница? ― Так и вижу вытянувшиеся лица фанатов, когда они это увидят. ― А назовешь: «Нейтан Чен и его жалкие попытки вернуть триксель»? Спасибо, откажусь. ― Ты его уже вернул, не обманывай, я же видел. ― Юдзуру отмахнулся. ― Я бы назвал проще: «Никогда не говори «никогда». Народ бы точно поломал голову в попытках понять, что это вообще значит. ― Видимо, как и я, ― буркнул Нейтан. Они плавно объехали половину катка, прежде чем покинуть лед и отправиться в раздевалку. ― Ты о том, что мы встретились здесь после стольких лет? Или что оба решили стать тренерами? Он смущенно замолчал. Были и другие предположения, конечно, но разве скажешь об этом вслух публично? Мимо прошел Дэвид, и Юдзуру натурально что-то ему прочирикал и заливисто рассмеялся. Нейтан ограничился рукопожатием и кивком. Ему вообще ужасно не нравилось, что Юдзуру многие в Крикете называют малышом даже много лет спустя; дайте этому «малышу» катану, и он тут же преобразится в грозного самурая. Уж поверьте, Нейтан знает, о чем говорит. ― О нашем втором поцелуе, ― всё-таки пояснил Юдзуру, когда они уже прошли приличное расстояние в полной тишине. Откашлявшись, он снова заговорил: ― Я ведь еще в самом начале пообещал самому себе, что больше этого не допущу. Что это было всего лишь, ну, помутнение ― временное, не знаю, не по-настоящему что ли. У меня очень хорошая сила убеждения, чтобы ты знал. Он устало прислонился к стене, едва зайдя в раздевалку, и слабо улыбнулся. В дальнем углу возились трое парней, поэтому особо откровенничать не хотелось. Нейтан усмехнулся, всем видом выражая скепсис. В тот вечер, когда его собственная выдержка дала сбой и Нейтан впервые его поцеловал, он видел, что Юдзуру не только удивился; ему понравилось. Он ответил на поцелуй. Это говорило больше любых слов. ― Тогда почему решил продолжить? Для забавы? ― Нейт… ― Юдзуру вяло поморщился, как при головной боли. ― Да просто интересно. Тебя всегда посещают такие мысли, когда меня нет рядом? ― Тебя часто нет рядом, ― резко отозвался Юдзуру. А потом, словно опомнившись, бросил осторожный взгляд в сторону других спортсменов и постарался взять себя в руки. Понизив голос почти до шепота, он добавил: ― Я же не сказал, что мне это не понравилось. Я буквально сам приехал к тебе в ту ночь, о чем ты вообще… Нейтан едва успел шлепнуть его по животу, чтобы не сболтнул еще чего-нибудь, прежде чем дверь отворилась и в раздевалку заглянул Брайан. ― Ох, вы оба здесь! Юзу, у меня для тебя сюрприз, так что переодевайся скорее и пошли. Нейт, он и тебя будет рад видеть. ― Он? ― переспросил Юдзуру. ― Ага, уже заждался тебя в моем кабинете. Я к вам через пару минут подойду, вы можете пока располагаться. По довольному лицу Брайана было довольно сложно предположить, говорит ли он о новых сортах кофе или о вернувшемся из Швейцарии Гислене. Не то чтобы это было равноценно, конечно. Ну по крайней мере, Юдзуру выглядел заинтригованным в отличие от Нейтана. ― Советую уже сейчас вспоминать все свои знания испанского, ― со смехом добавил Брайан. ― А иначе тебя будут долго и упорно учить всему заново! ― О боже. Сейчас подойду, мне только переодеться, ― крикнул он вслед уходящему Орсеру. Юдзуру засуетился, собирая чемодан, и вообще будто бы нервничал, пока Нейтан наблюдал за его перемещениями со скучающим выражением лица. Нетрудно было догадаться, что за «он» и откуда у него такой блеск в глазах. ― Ты разве не хочешь… ― Не хочу, ― отрезал Нейтан. ― Ну, а вечером тебя тоже не ждать? ― немного заискивающе спросил Юдзуру и встал так непозволительно близко, что тяжело было оставаться равнодушным. Рядом с Юдзуру вообще всё тяжело, даже дышать. ― Я приду. Я же обещал, ― тихо произнес Нейтан. Как будто могло быть иначе. Чего он совершенно не ожидал, так это крепких объятий, с которыми Юдзуру прижался к нему, обдавая ухо горячим дыханием, и неуверенно обнял в ответ. Это не длилось долго, но по ощущениям тянулось как чертова бесконечность. ― Тогда до встречи, ― смущенно хмыкнул Юдзуру и расцепил объятия. Нейтан смог только кивнуть в ответ. Иногда в подобных ситуациях слов просто не было, только бессвязные звуки, и хотелось кричать, пусть и беззвучно, от болезненной интимности момента. Хотел бы он, чтобы между ними были настоящие романтические отношения и чтобы не было необходимости их скрывать? Он опустил голову, запустив пальцы в волосы, взлохматил и с силой прикусил губу, слыша, как гулко и часто стучит сердце. Что Юдзуру собирался делать дальше со своим «партнером», Нейтан понятия не имел, но и воодушевления от мыслей об этих двоих не испытывал. Уверен он был в другом: его собственное окружение больше удивилось бы тому, кого именно Нейтан выбрал, а не факту его бисексуальности. И отрицать, что он бы «хотел», он точно не станет.

***

Они были на льду уже час. Нейтан принципиально не надел коньки, облюбовав себе скамейку возле зеркал, и крутил в руках брелок с ключами. Принципиально, потому что для них троих места на катке было маловато ― с ними был Хави. Было ожидаемо, что Юдзуру пригласит его на свою тренировку, как и то, что Хави не откажет. Кто вообще когда-либо отказывал Юдзуру Ханю? Он у парников-то без проблем получал согласие на хреновы поддержки, и однажды Нейтан на одном из шоу брякнул, что тому следовало бы перейти в парное катание. Юдзуру улыбнулся, вызывающе вздернул подбородок и ответил: «Ну если только ты согласишься уйти со мной. Мне же понадобится партнер». Боже, как давно это было. Нейтан тогда даже внимания не обратил, только посмеялся и всё. Сейчас он занимался тем, что с неподдельным интересом рассматривал все вокруг, кроме происходящего на льду. Как же долго, оказывается, длится всего один час. Целый блядский час! Все это время Нейтан запрещал себе думать о том, как сильно хочет увести того за руку со льда, затащить в ближайшее помещение и наглядно показать, каково ему сейчас, потому что последние полчаса Юдзуру трахался со льдом. Практически в прямом смысле. Он этой программы раньше не видел. Да и не то чтобы он за этим вообще следил. ― Ты какой-то дерганый, ― обратился к нему Хави, усевшись рядом. ― Все нормально. Вот это он собрался выкладывать на ютуб? Серьезно? Снять удалось со второй попытки, потому что в первый раз Юдзуру выпал из вращения и растянулся на льду, досадливо поморщившись. Нейтан снова водрузил камеру на подставку и уставился на происходящее с искренним желанием попросить Хави удалиться, или напомнить Юдзуру, что его кокетство и флирт очевидны всем вокруг, или уйти самому, потому что, ну, тяжело. Тяжело испытывать глухую, мрачную ревность без должных на то оснований. ― Откуда ты только выкопал этот костюм?! ― выкрикнул Хави и подъехал к нему, пока тот с кряхтением поднимался, отряхиваясь от ледяных крошек. Нейтан молча проследил за этими перемещениями, и, нет, выглядеть идиотом ему не хотелось, так что он остался на месте. Юдзуру был не в обычной тренировочной форме, а какой-то удлиненной обтягивающей тунике с блестящими пуговицами на рукавах и воротнике и таких же облегающих черных брюках. Он ответил что-то про освещение, а дальше Нейтан уже не услышал, занятый пролистыванием новостей в ленте и размышлениями о том, какого черта ему так неловко. Хави вроде как не делал ничего, чтобы вызвать раздражение, но между тем без умолку болтал о предстоящем шоу, о том, что собирается посетить Японию и «мой Юзу» обязан его там встретить, как делал всегда. Вот между ними и впрямь была дружба, как она есть, но такая уж непорочная? Нейтан снова насупился и настолько погрузился в собственные мысли, что не заметил, как рядом с ним снова прогнулась скамейка. ― Он тебе нравится? Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что он даже не сумел толком отреагировать, кроме как хмуро, исподлобья уставиться на усмехнувшегося Хави. ― Понятно, я мог бы не спрашивать. Это нормально, когда вы начинаете близко общаться. ― Хочешь сказать, это со всеми бывает? ― По большому счету, да, именно это я и имел в виду. Люди не остаются к нему равнодушными, поэтому я удивлялся, что вы все время были так сдержаны друг с другом. ― Если ты скажешь, что и спит он со всеми тоже, я тебя ударю. Без обид. Хави с интересом на него взглянул. ― Не спит, не выдумывай. А ты интересуешься, потому что... Не может быть. Чёрт, я не должен был этого знать. Нейтан раздраженно покачал головой и закатил глаза. Этот разговор не приносил ничего, кроме головной боли и беспокойства о том, что теперь еще один человек в курсе. А он с ним как-то не был особенно близок и даже не собирался начинать. ― Необязательно продолжать, если всё и так очевидно, ― огрызнулся он, глядя на безумную дорожку шагов, которую выписывал Юдзуру чуть поодаль. ― Странно, что он сам тебе не сказал. Вы же не отлипаете друг от друга весь вечер. ― Нейтан Чен, ревнующий Юдзуру Ханю, это что-то новенькое, ― тихо засмеялся Хави. ― А ты же в курсе, что он, ну, у него парень есть? Это уже был перебор. За все время, что они находились здесь, Нейтан впервые не сдержался: ― Чего ты добиваешься, Хави? Хочешь, чтобы я себя виноватым почувствовал или что? ― прошипел он сквозь зубы. Наконец-то, ему больше не улыбались. Он резко встал. ― Блядь, я понимаю это гораздо лучше тебя, понимаю, что у меня на него никаких прав нет, и я даже «своим» его назвать не могу, как это делаешь ты. Но мы и не обещали друг другу ничего, так что, пожалуйста, будь добр, отстань от меня со своими советами; я и без тебя заебался. Закончив, он быстрым шагом ушел с катка, слыша только, как его окликнул Юдзуру, но не стал оборачиваться. Внутри клокотали и ярость, и боль, и обида, а еще сожаление, что так легко поддался на чертову провокацию. Снова. Ему бы книжку написать: «Как сохранять самообладание в любой ситуации, кроме той, что касается фигуристов-одиночников из Японии и их испанских друзей». Он успел дойти до парковки и забраться в машину, прежде чем понял, что забыл телефон в раздевалке. Возвращаться обратно не хотелось совершенно, но пока он еще минут десять пялился на опустевшую парковку и раздумывал, каким образом его оттуда выудить, не натыкаясь на этих двоих, или лучше забрать завтра, на пассажирское сиденье бесцеремонно и без лишних слов приземлился Юдзуру, с силой захлопнув за собой дверцу. Он выглядел взъерошенным, словно бежал до этого, и невероятно, просто донельзя сердитым. ― Какого черта ты там устроил?! Что ты сказал Хави? ― А тебя не интересует, что он сказал мне? ― с нескрываемой злобой рыкнул Нейтан, крепче сжав руль. ― Он же вдруг с чего-то решил, что ты мне нравишься, а, значит, можно меня же этим упрекать. Как будто я собрался тебя увести или вообще уже это сделал. Хоть он и старался не переходить на крик, голос все равно дрожал и не слушался. А вот Юдзуру ни звука не произнес, пока он не закончил. Фирменная японская выдержка или до него просто дошло, что не только Нейтан облажался? ― Так уведи! ― не выдержал Юдзуру, воскликнув. ― Уведи, Нейт! Нейтан с силой прикусил щеку изнутри и развернулся к нему. Этому вообще было определение? Как можно чувствовать столько всего одновременно? Он тяжело сглотнул не в силах пошевелиться и смотрел на Юдзуру так, словно видел впервые. ― Ты хочешь стать моим? ― Я хочу, чтобы ты перестал сдерживаться. Нейт, я же вижу, как ты меня смотришь. Если тебе будет легче, я уже устал дрочить, думая о тебе и той ночи. Вот так навылет, резко, открыто. От такого Юдзуру, от его откровенности перехватывало дыхание и окончательно сносило крышу. — Я задал тебе вопрос, Юзу, — напряжённо произнес он, и ему уже было настолько плевать, кто мог быть на парковке в такой час, кто мог обратить на них внимание, потому что важен был единственный человек и он перед ним. — Какой ты невыносимый, Нейтан, — вымученно простонал Юдзуру. — Я хочу, больше всего хочу быть с тобой, почему ты вообще такое спрашиваешь? С губ сорвалось тихое рычание ― Нейтан перегнулся к нему, зарылся пальцами в еще влажные волосы и поцеловал ― страстно, жарко, сталкиваясь языком, зубами, кусая и словно заявляя свои права на него. Юдзуру ответил с тихим стоном и потянулся к нему. Как же легко оказалось в него влюбиться. От осознания этого глухо заныло где-то под ребрами: он влюбился. ― Мой, ― прошептал он прямо в губы. Свободно, наконец-то, не испытывая при этом ни вины, ни чувства стыда. Юдзуру слабо улыбнулся. ― Твой.

***

― Не скажешь, как его зовут? Янлин вдруг смерил его непривычным холодным взглядом, от чего по телу пробежала легкая дрожь. Это был худший из возможных сценариев, но, кажется, именно ему они и следовали весь вечер. Когда он приезжал в прошлый раз как будто было проще. Как будто отложенный разговор маячил где-то там на горизонте, достаточно далеко, чтобы волноваться так сильно, как сейчас. ― Как прошло шоу? ― В целом, неплохо, но не обошлось без приключений, конечно. У девочек в общем номере музыка прервалась, пришлось понервничать. Знаю, меня долго не было, прости. ― Я… ― Юдзуру запнулся на секунду. ― Все нормально. Рад, что у вас все сложилось наилучшим образом. Говорил же, все получится. ― Ну у нас еще четыре дня выступлений скоро, так что… ― Ты снова уедешь. В ответ Янлин снисходительно улыбнулся. ― Всего на пару недель. Может, нам полететь вместе? ― Не думаю, что это хорошая идея. Это не значило, что Юдзуру давал второй шанс тому, чего уже не было. Он просто был не готов. Не готов придумывать идеальное решение, которое позволило бы причинить тому как можно меньше боли. Юдзуру тяжело вздохнул и отрицательно помотал головой. Тянуть дольше уже не имело смысла. Что он мог сказать? Что его тянуло к другому? У него не было ответов на то, когда это началось и что они будут делать дальше. В голове тут же нарисовалась причудливая картина, как его атакуют назойливые журналисты и вынуждают во всем признаться, как будто он на нелепом допросе, где правда никогда не будет правильным и нужным ответом. Поежившись, Юдзуру посмотрел на него. Об этом даже подумать было страшно, не то что говорить вслух. Слишком велика сила обстоятельств, с которыми придется столкнуться. ― Ну, наверное, к этому все и шло, ― постарался улыбнуться Янлин и подошел к нему. ― Вряд ли отношения можно строить на чувствах одного. ― По-твоему, я был к тебе равнодушен? Ты серьезно? ― Я этого не говорил. Но вот здесь у тебя только одно, ― он мимолетно коснулся его груди. ― Ты глубоко предан фигурному катанию, я это понимаю. И тогда понимал, но думал, что смогу изменить. Хотел бы Юдзуру заявить, что это не изменилось и сейчас, вряд ли изменится вообще, но все слова застряли комом в горле. Если вот так выглядели отношения с ним, это ужасно, пусть он и старался меняться. Звучало как оправдание. Учитывая все это, он с трудом находил объяснение тому, что Нейтану он позволял делать с ним все, что заблагорассудиться, и испытывал непреодолимое желание делать с ним то же самое. Явно не из любви к спорту он бросился тогда за ним, спешно извинившись перед Хави. Едва подумав об этом, он ощутил приливший к лицу жар. ― Я просто хочу сказать, что мне жаль того, кто тебя выбрал. Потому что ты сам, Юзу, не выбираешь никого. Он даже поцеловал его в висок напоследок, прежде чем закинул сумку на плечо и развернулся к выходу. Но перед тем как уйти, все-таки сказал: ― Я надеюсь, мы сможем когда-нибудь просто общаться, не вспоминая… все это. Очень надеюсь. ― Конечно. Спасибо, ― тихо поблагодарил Юдзуру, наблюдая за тем, как за ним плавно закрылась дверь. ... не выбираешь никого. До недавнего времени так и было.