Парень в синем ханбоке

      Боялся ли Бан Пан того, что своим письмом заставит вампиров напрячься и стать внимательнее к своим некогда друзьям? Конечно, он рисковал. Но иначе он и не мог. Пан копировал не только почерк Уджина, но и его мысли, его стиль. Бан обдумывал все очень тщательно, чтобы не просчитаться. Он даже спускался в подвал, чтобы оставить запах Уджина на конверте, если его братья усомнятся в правдивости писем, а точнее того, что их отправляет сам Ким. Бан Пан ждал, что после последнего письма к нему будут внимательнее, особенно Чонин, и он подготовился. Мужчина все сделал так, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Бан Пан просто не высовывался и постоянно был рядом с Минхо, а вечерами и ночью вел себя тихо-спокойно, ни разу не спускаясь к Уджину. Никаких посторонних связей, никаких писем, ничего. Тише воды, ниже травы. Но если Бан Пан знал о планах вампиров, то Паки были не в курсе, потому что о письмах Уджина им никто не рассказал, чтобы случайно не поднять смуту среди членов Совета,один из которых мог оказаться предателем. Пак Ён Дже заметил за собой слежку, а потому сказал отцу, что вампиры стали вести себя крайне странно. Чимин лишь поджал губы, но выяснять отношения пока повременил. Его друзья были в последнее время не в себе, не стоило их провоцировать. Ради жены и сыновей. Мало ли что они вытворят завтра…       Прочитав письмо брата, Чонин, Минхо и Хёнджин единогласно приняли решение разобраться с тем, что происходит сейчас в Кванджу и найти человека или нечеловека, который, по мнению Кима, их подставляет, а точнее, своими действиями настраивает Совет против них. Если бы убийца не обошелся с Ванессой так, как обошелся вампир, то и не было бы у Совета сомнений по поводу последних, но обстоятельства складывались не в сторону братьев, что требовало разбирательства. Особенно после того, как Уджин написал о наличии еще одного вампира. На многолетние стычки между Лотосом и Советом братьям было уже все равно. Нужно было только проучить обидчика их названной семьи и уехать куда подальше. Остальное - дело рук самого Совета. Не эгоистично ли? Возможно. Но вампиры и не обязаны разбираться со всем дерьмом, случающимся в мире, в Кванджу. Да, по первой, когда они только приехали домой, от перемен кружило голову, неприятно щипало в уголках глаз, братья предпринимали попытки что-то сделать, но сейчас.. Они были слишком расклеены, чтобы решать чужие проблемы. Свои бы решить. Смерть Ванессы и Чиу больно ударили по всей семье, потому что девушки были горячо любимы и дороги, а ситуация с Сон Гылем только подливала масла в огонь.    Совет беспокоился, наблюдал за своими семьями, вампиры проводили свое расследование, втайне от первых.        Хёнджин больше не плакал. Он надел на себя маску чёрствой суки, как Ян ему и пососветовал, и не разговаривал с Чонином, надеясь, что тот жалеет о своих словах и скучает по старому чувствительному Хвану. Внутренние переживания вампир подавлял успокоительными средствами и алкоголем. На организм вампира это действовало слабо, а потому пришлось перейти на запрещенные вещества. Выдалось действительно тяжелое время… Чонин и не догадывался, что Хёнджин балуется порошками и таблетками, надеясь притупить свою боль. Уносило не сильно, не так, как обычных людей, но в прострацию погружало. После прихода Хван строчил письма Уджину, укладывал их в конверт, приклеивал марки, но до почты так и не доходил, боясь, что своими соплями вызывает в парне отвращение, боясь, что тот напишет Чонину с просьбой предпринять соотвествующие меры.  Хёнджин хранил их в ящике стола, не выкидывая. Пусть будут там. Так проще.        Минхо понимал, что за время его отсутствия между Хваном и Чонином пробежала черная кошка, вот только конкретную причину ссоры никто оглашать не собирался. Первый стал высокомерной, злой сукой, а второй очень часто раздражался. Ли все чаще откатывался к событиям тысяча семьсот третьего года. Уж больно похожие были ситуации. Парень, чувствуя что-то неладное, стал тщательнее, так же, как и Чонин, следить за Бан Панам, остерегаясь, что родственная связь даст о себе знать повторением истории. Но с чего Бан Пану быть предателем, быть замешанным в смерти Ванессы? Парень, как и его предок, хотел сменить власть? Возглавить Совет? Нет, бред какой-то. Пан души не чаял в своем дяде, и в случае смены власти не был первым, кто мог возглавить такую должность. И даже не вторым, и не третьим. Наблюдая за тем, как парень отдается делу, как делал это все десять лет, Минхо пришел к выводу, что Пан - самый последний человек, который мог их предать, но он ошибался.       Когда все более-менее стихло, Бан снова активизировался, сообщив Хасиба Ичиро координаторы одного паренька и его некогда бывшей возлюбленной. В четверг вечером, девятого сентября, газеты уже писали о том, что возле театра оперы и балета,в районе Пхичьон, было найдено два тела - молодого парня и девушки.. Оба загрызены, обескровлены, со сломанными шеями. Личности их были установлены чуть позже. Жертвами (предположительно животного) стали Сон Гыль, молодой человек двадцати четырех лет, и Канг Суин -девушка двадцати двух лет. Первая жертва посетила представление  «Дон Кихот» в половине восьмого и, по показаниям свидетелей, отсидела оперу от начала и до конца, после чего направилась в одиночестве на выход. Вторая же жертва данного заведения не посещала и оказалась рядом случайно, как утверждает следствие. В списке зрителей её не было. Судмедэкспертиза установила, что следов борьбы и возможности выбраться не было. Парень и девушка были убиты мгновенно. Смерть настигла их скоропостижно.        Новость, как гром среди ясного неба, обрушилась на голову Совета и всех жителей города. Как первые, так и вторые боялись неизвестности. И все задавались вопросом - что же делать и как обезопасить себя от животного? Животного ли? Чэнг Розэ сидела в гостиной и обнимала своего младшего сына, качаясь из стороны в сторону. Пак Су смотрел на маму обеспокоенно, кладя свои маленькие ручки ей на плечи. Наверху, в их спальне, нарезая круги по комнате, ходил Пак Чимин и слишком громко думал на весь дом. Еще одно убийство сына члена Совета, еще одно загрызенное тело, еще одно подозрение на вампира.. Пак, будто заезженную пластинку в своей голове, прокручивал рассказ жены о событиях во дворе дома Ян две недели назад - конфликт между вампирами и сыном Сон Хона. Даже если виновниками смерти молодого художника и его бывшей любовницы были не Чонин и Хёнджин, то преступник был явно в курсе всех дел и конфликтов вампиров, а потому находиться с ними рядом и быть, как раньше, друзьями, становилось опасно. С другой стороны, что, если это проказни врагов Совета, и таким образом враг желает отдалить вампиров от него, ослабить его защиту? Хотя о какой защите шла речь?.. Уджин уехал по срочным делам, Чонин раскис после смерти невесты, Хёнджин так и вовсе никогда не проявлял любви к Пакам или кому-либо еще, держался всегда отдаленно, не влезая в дела Совета, Минхо.. Минхо был единственным, кто в глазах Чимина не потерял своей значимости. Он близко дружил с племянником - Паном, а значит, был еще в деле, был еще тем, на кого можно было положиться. Чимин решил с ним поговорить и пригласил прогуляться в саду наедине. Ли, конечно же, согласился. -Ну здравствуй, Минхо.  -Здравствуй, Чимин.        Начало осени радовало хорошей погодой: неуспевший унести запах лета ветер пробегал между листьями в саду Розэ. Двое мужчин, надев на себя легкие пиджаки, прохаживались по тропинке, то и дело останавливаясь у каждого куста и любуясь растениями, которые выращивала жена Пака. Пожилой мужчина будто бы оттягивал разговор, не зная с чего начать.  -От Уджина вестей нет? -Он в Японии. Разбирается с преступником Ванессы.  -И что же, есть зацепки? - удивился Чимин, впервые услышавший о реальной причине отъезда Уджина.  -Небольшие. Как только он соберёт достаточное количество информации, он нам сообщит.  Пак нахмурился, сводя густые брови на переносице.  -Почему вы не рассказывали об этом? Мы могли бы помочь. Тем более, когда дело касается моей невестки! Я должен наказать мерзавца, который так потупил с ней!        Минхо прыснул, подняв брови и смотря куда-то в сторону.  -И чем же вы поможете? Вы знаете, как выследить вампира?        Чимин округлил свои маленькие глазки и похоже перестал дышать на долю секунды.  -Так все-таки это вампир?! - воскликнул он.  -Не исключено, - Минхо прошел дальше по дорожке, гуляя между жуткими плитами бывших товарищей Пака. Чимин быстрым шагом догнал Минхо. Ли не спешил раскрыть все карты их с братьями дела, потому как следовал наставлению Уджина, не доверял никому из Совета, даже Чимину, но старик, как и Бан Пан, казался для Минхо последним человеком, который способен предать дело, за которое когда-то взялся со всей страстью и любовью. -Вы никого в Кванджу не обращали, не так ли?  -Совершенно верно.  -А замечали ли вы здесь себе подобных? - начал вести расспрос Чимин, который ранее вел его у Чонина, после смерти Ванессы.  -Не замечали. Кванджу не маленький, чтобы знать каждого жителя города или приезжего. За все время, что мы здесь жили, мы не заметили ничего странного, не пересекались ни с кем на охоте, не нашли никого хоть отдаленно похожего на нас. Либо мы единственные вампиры в этом городе, либо другие хорошо шифровались. Сейчас не шифруются.  - И какие у вас мысли? Это случайные нападения на людей, которые были нам близки, или все это кем-то подстроено?        Минхо врать Чимину не собирался. Он хотел доверительного контакта, ведь так было бы намного проще вести дела, нежели получать избегающие взгляды, а потому говорил ту часть правды, которая была ему удобна.  -Сначала мы с братьями думали, что это вампир - новичок, кем-то обращенный и по глупости убивший первую попавшуюся на глаза жертву, но после нам написал Уджин. Он сказал кое-что, что заставило нас сомневаться. И недавняя смерть Сон Гыля тоже навела на некие мысли..        Оба остановились у дома Бан Пана и посмотрели на горящий из окошка свет. Племянник Чимина не спал. В последнее время он возился с женой, которая вот-вот должна была родить.  -Кто-то хочет разрушить Совет, - ответил Минхо. - Или поиграть со мной и моими братьями. В любом случае, мы должны их найти.        Чимин протянул руку для рукопожатия. Минхо охотно на него ответил, слабо улыбаясь самому себе. Глаза Чимина, как и его, были серьезными. Мужчины долго стояли молча, ощущая как тьма медленно накрывает их плечи.  -Мы должны позаботиться о наших семьях и не допустить будущих жертв. Передай Уджину и Чонину, что они могут расчитывать на мою помощь. Ли безмолвно кивнул. - Зайдёшь? - он кивнул в сторону дома племянника.  -Нет, спасибо. Я пойду к себе.        В дверях дома вампир столкнулся с доктором Лимом. Тот от неожиданности тоненько взвизгнул. Мужчина поправил очки на переносице и задержался взглядом на Минхо. Вампир уловил учащенное сердцебиение доктора, но счел это за испуг.  -Ну как мой будущий племянник? - спросил Чимин у мужчины строго. Он был знаком с личным врачом Миён, который приходил к Панам в дом каждую неделю, чтобы справиться о состоянии своей пациентки.  -Может быть, и племянница, мистер Пак, - поправил его Джуен. - Узи не дало нам четкого ответа, поэтому узнаем после родов. Миён чувствует себя прекрасно, как и ребенок.  -Да бросьте! У Банов всегда рождались мальчики. Это неоспоримо, что моя невестка ждёт сына. В любом случае, все мы ждём малыша на свет. Скоро ли он?  -Тридцать седьмая неделя. Мы можем ожидать родовой деятельности уже в скором времени.        Откланявшись, Лим Джуен поспешил удалиться. Минхо долго смотрел ему вслед, улавливая исходящий от доктора запах сырости, шлейфом несущийся следом за ним. На порванную штанину Ли не обратил внимания, а все-таки следовало бы, ведь она говорила о том, что Уджину требуется помощь. 

****

      Стоя перед зеркалом в ванной, Хёнджин беззвучно ронял соленые слёзы на раковину, стараясь держать себя в руках. Получалось плохо. Тело бил озноб, из носа впервые за долгое время пошла кровь, зубы тревожно стучали друг об друга, сердце, по ощущениям, вообще не работало, заледенев, упав и разбившись на тысячу осколков. Парень включил холодную воду и умыл лицо. Выглядел он, мягко говоря, отвратительно. Мешки под красными глазами, искусанные губы, которые не спешили заживать, усталая бледная сухая кожа.. Ходячий труп, коим он постепенно и становился. В глазах стоял образ Сон Гыля. Веселого, игривого, улыбающегося. Испуганного, обезображенного, мертвого..        Хван был одним из первых, кто узнал о смерти бывшего возлюбленного, потому как Сон Хон явился в его дом с кулаками и арбалетом. Он попытался выстрелить в Хвана, но не совсем еще затуманенная наркотиками голова успела среагировать и увернуться. Взрослый мужчина накинулся на вампира с новой силой, но Хёнджин скрутил его, обездвижив. И тогда серьезный Сон Хон заплакал, упав на колени перед блондином. Заплакал так громко, что сердце Хенджина сжалось.  -Что случилось? - растерянно спросил он. -Зачем … зачем ты убил моего мальчика? - навзрыд плакал Сон Хон, съедаемый горем. Из груди рвались истошные вопли, не сравнимые ни с чем, разве что только отдаленно напоминавшие крик буйвола, съедаемого горем от потери своего потомства.  -Я не понимаю, о чем ты! -Сон Гыль! Мой мальчик! Он мертв! - взревел Сон Хон, брыкаясь в объятиях Хвана будто рыбка на суше. Мужчина был не в себе от горя, он не переставал плакать. Глядя на это, Хван сжался изнутри, переваривая информацию, которая довела до истерики капитана полиции.  -Но.. как? - не понимал Хёнджин, склонившись над мужчиной и посмотрев ему прямо в глаза. - Что случилось?  -Не притворяйся невинным, кровосос! Ты отомстил ему за измену! - не унимался Сон Хон, брыкаясь в объятиях Хвана. Последний не понимал, в чем его обвиняют, ведь он не видел Сон Гыля довольно давно. Раздражаясь от воплей Хона, Хёнджин не вытерпел и, оскалив клыки, издал громкий гортанный звук, похожий на рычание тигра. От испуга мужчина вскрикнул и потерял сознание. Вампир перенёс его на кресло в зале и принялся судорожно ходить по комнате. Руки дрожали. Сон Гыль мертв? Но как? Кто сделал с ним это ужасное злодеяние?        Дверь прихожей открылась. На пороге показался Чонин, не выражая на своем лице абсолютно ничего. Хёнджин уставился на него испуганным взглядом.  -Сон Гыль… - пролепетал он.  -Мертв, - закончил Ян, снимая с себя пальто и вешая его на вешалку. - Да, я уже слышал. - Вампир посмотрел на лежащее без сознания тело на кресле. - Что, пришел разбираться? Думает, ты? -Конечно думает! - воскликнул Хван. - Но я не понимаю, что произошло.        Чонин прошел в сторону кухни, доставая из холодильника бутылку с кровью. Он разлил жидкость по стаканам и один отдал Хенджину, присматриваясь к его бледному, осунувшемуся лицу. Тот дрожащими руками схватил стакан, нервно облизывая сухие, потрескавшиеся губы.  -Вчера в десять вечера возле театра оперы и балета было найдено два трупа. Один из них - твой возлюбленный, второй - шатенка с длинными кудрявыми волосами и родинкой под правым глазом. Канг Суин. Наш друг судмедэксперт вызвал Минхо на опознание. Совет интересуется, вампир ли это. Чонин бросил несколько снимков на стол, показывая их Хенджину. Последний тут же признал в них Сон Гыля и ту девушку, которую застал с ним в кровати Месяцем ранее.        Хёнджин, выпивший до дна весь стакан, теперь извергал его в раковину, представляя перед глазами безжизненное тело бывшего возлюбленного. Кто мог с ним так поступить?  -Это же вампир, да? - поинтересовался Хван. Он включил воду и принялся отмывать раковину от кровавой жидкости. Вода холодной струей била по коже, будто тысячью иголками, но вампир не убирал руку. Он разглядывал безымянный палец, на месте которого должно было быть кольцо.  -Да, - подтвердил Чонин. - И довольно кровожадный. Либо он новичок, либо слишком жестокий.  -Но за что? - не унимался Хёнджин, рассеянно бегая глазами по железной раковине в каплях крови. - Кто-то хотел ему отомстить? Или он оказался случайной жертвой?        Чонин покачал головой. Хотел бы он знать. Хотел бы он быть хоть на капельку ближе к правде. Взгляд его был задумчивым, мысли, будто жуки, безостановочно жужжали в собственной голове. Хотелось все прекратить. Все остановить. Где-то он просчитался. Что-то не заметил.  -Не знаю, Хёнджин, не знаю..       Хёнджином Чонин не называл брата довольно давно. Это случалось только тогда, когда те серьезно ссорились. А в этот раз они поссорились именно что серьезно и до сего дня не разговаривали. Хван напрягся.  -А где ты был восьмого сентября вечером? ..       Чонин развернулся на стуле к брату, который стоял к нему спиной и все лил и лил воду в раковину. Ян, промчавшись пулей между столом и раковиной, закрутил вентиль смесителя и остановился возле брата, схватив того за подбородок.  -На что ты намекаешь? Что это был я? - зрачки младшего брата увеличились до такой степени, что заполнили собой темно-бордовую радужку, оставляя от последней тонкий кружок. - Или хочешь сказать, что ты лил свои слёзы по поводу этого ничтожества и дал мне повод исполнить свое обещание?        Хёнджин в испуге дернулся, накрывая мокрой кровавой ладонью манжету белой рубашки Чонина, несильно сжимая и снимая его пальцы со своего подбородка. -Я не виделся с Сон Гылем с того дня, как прогнал из нашего дома. Я не делал ничего, что могло вызвать твой гнев.  -Тогда почему подозреваешь меня?        В уголках глаз противно скопилась жгучая жидкость соленых слез, Хёнджин играл желваками, стараясь не выплеснуть наружу всю свою боль, которую сдерживал несколько недель внутри себя. Гневный взгляд брата, который казался когда-то родным, слова Чонина, его безразличие к людям пугали и раздражали. Он все больше находил в нем отца - Яна -старшего, испытывая рядом пугающую душу тревогу и легкое безумие. -Потому что ты потерял свою человечность. Потому что ты потерял свою душу. И твое желание жениться было только попыткой вернуть то, что ты потерял двести шестьдесят лет назад, - зло выплюнул Хван.  -При чем здесь мои желания? - спросил тоненьким голосом Чонин, надвигаясь на Хвана, который отходил назад, в сторону коридора. - При чем здесь Чиу? Ты же знаешь, что я её очень любил! Как ты смеешь обвинять меня в бездушности?  -Тогда почему ты не плакал? Почему запрещаешь это делать мне? Почему угрожал Сон Гылю, даже не подумав о том, что убив его, причинишь боль, прежде всего, мне?! - прокричал истерящий Хёнджин. И лучше бы он этого не говорил. Приходящий в сознание отец убитого вырвал из диалога последние фразы. Он встал со своего места и двинулся в сторону входной двери, предвещая, что сейчас начнётся месиво, но Чонин оказался прямо перед ним.  -Куда-то собрался, Хон? Ты, кажется, хотел с нами поговорить.  -С тобой говорить много чести, - выплюнул мужчина, за что получил пощечину от Яна. Хёнджин, мгновенно подлетев в прихожую, к месту назревающего конфликта, встал между братом и человеком, оттолкнув последнего в сторону.  -Отпусти его.  -Чтобы он рассказал всем, что это я убил Сон Гыля? Но я его не убивал! Это сделал кто-то другой, и нам нужно избавиться от него!  -Сон Хон, - обратился Хван, разворачиваясь к отцу бывшего возлюбленного, который, не теряя времени, схватил стрелу упавшего арбалета и всадил её парню в живот. Не ожидавший такого Хёнджин, медленно упал на колени, смотря то на мужчину, то на железный прут в своем теле, растерянно моргая. Было больно. Очень. Хван с трудом достал из себя стрелу, жадно хватая ртом воздух. Чонин, на которого, схватив арбалет, нацелился Хон, бросился к капитану полиции, припечатывая его к полу. Мужчина, сильно ударившись головой, снова потерял сознание, и Ян бесцеремонно отбросил его к винтовой лестнице, оставляя у стены. Вампир перевел взгляд на брата, который тихо всхлипывал, смотря на кровь на своих ладонях. Впечатлительный. Или.. Чонин коснулся участка раны указательным и средним пальцами, заставив Хенджина вздрогнуть. Ян засунул их в рот и, причмокнув, распробовал на языке кровь брата, о чем-то задумавшись.  -Ммм… морфин. Какая прелесть. А что же сразу не героин, Хёнджин? Такого дерьма я от тебя не ожидал..       Чонин прокусил свое запястье и поднес к губам брата, который с жадностью принялся пить такую целебную, такую вкусную кровь Яна. Младший погладил старшего по волосам и прижал к своей груди.  -Ох, Хённи, одни проблемы с тобой, этакий ты человеколюбец. Сидишь, страдаешь по тем, кто тебя не ценит, потом плачешь и снова страдаешь. Ты становишься жалким и слабым, когда люди начинают иметь над тобой власть, а так быть не должно.  -Лучше уж они будут делать мне больно, нежели я отниму у них жизни и поставлю на колени. Я не тот, кто имеет право распоряжаться чужой судьбой, - вымолвил Хван. Они с братом снова оказались друг напротив друга, стоя на коленях в прихожей. Каждый пытался донести свою мысль и каждый не хотел слышать другого. -Дело не в людях, Хёнджин. В каждом поколении найдется тот, кто поиграется и бросит. Найдется тот, кто причинит тебе боль, кто будет тебя ненавидеть. Ты не волен изменить их установки, их мысли и суждения, но ты можешь заставить их уважать тебя и бояться, покажи себя сильным. Научись уважать себя и тогда остальные сделают то же самое. И это не связано с человечностью. Это законы природы. - Хван воспринимал слова брата не иначе как: «Дело в тебе. Ты виноват. Только сильные выживают в этом жестоком мире. Только они любимы и обожаемы. Никто не может причинить им боль», нежели «Поработай над своей чувствительностью и личными границами». -  Зачем тогда жить, если ты каждый день испытываешь страдания? В чем логика такого существования, а, брат? Да и почему ты каждый раз говоришь мне о том, что вампирская жизнь завязана лишь на убийствах? Это не так. Если ты хочешь постоять за себя, достаточно просто быть сильным и не допускать неуважения к себе. Вот и всё.        Хёнджин сжался комочком, облокотившись на стоящий рядом пуфик. Кровь расползалась под ним вишневой лужицей. Вампир ждал, что рана начнёт затягиваться в скором времени, клетки кожи регенерировать, но пока ему все еще было больно. Он зажал пальцами кровоточащий участок кожи.  -Ты себе противоречишь.. -Что?  -Ты себе противоречишь, - повторил Хван. - Говоришь, что убивать никого не обязательно, но сам делаешь это каждый раз, когда кто-то переходит тебе дорогу.        Чонин пожал плечами.  -У меня такой темперамент. Мне важно все контролировать. Когда я был молод, меня пытались убить свои же придворные. Образовалась травма, но я с ней работаю. Да и потом, когда я последний раз убивал?  -Ты говорил, что убьешь Сон Гыля.. - не унимался Хван, из-за чего Ян снова начал раздражаться. Он сомкнул челюсти, буравя Хенджина взглядом.  -Я сказал это, чтобы ты собрался, глупый! Чтобы перестал плакать и сосредоточился на нашем деле!  -Ты блефовал? - воскликнул Хван.  -Этого я не говорил..       Хёнджин, кряхтя и опираясь о стену, с трудом поднялся на ноги, не убирая руки от своей раны.  -Тогда ответь честно: ты бы убил его? Ты бы сдержал свое обещание? Если бы я действительно простил его..       Чонин ответил, не задумываясь, смотря Хенджину прямо в глаза.  -Да.        Хёнджин сорвал со своего указательного пальца фамильное кольцо и бросил его на пол. То же сделал и Ян.  -Отлично, - произнёс первый.  -Прекрасно, - произнёс второй.        Дверь прихожей открылась, и братья устремили взгляд на вошедшего. Минхо озадаченно переводил взгляд с одного на другого, а затем и на лежащего без сознания Сон Хона. Он задержал свое внимание на ране блондина и, догадавшись, что произошло, поспешил к нему, чтобы придержать Хвана. Чонин переступив через фамильную реликвию, подошел к арбалету, ломая его напополам.  -Минхо, будь добр, помоги Хёнджину привести себя в порядок. - Вампиры медленным шагом направились к лестнице, возле которой без признаков жизни лежал незваный гость. - И еще, - добавил Чонин. Отбери у Хвана наркотики. А я пока разберусь с Сон Хоном. 

****

      Минхо помог Хенджину лечь на кровать после того, как тот пробыл в ванной около получаса. За это время Ли обшарил все уголки его комнаты и изъял то, о чем говорил Чонин. Минхо был зол. Нет, даже разгневан. Он был не меньше Яна опечален тем фактом, что Хёнджин разрушается. Ли понимал, что им нужно уехать, что им нужно проветриться, восстановиться. Особенно Хвану. -Ты же понимаешь, что теперь я буду тебя контролировать? - спросил Минхо, сидя на стуле напротив кровати младшего.  -История повторяется, не правда ли? - хохотнул Хван. - Лучше иди контролируй Чонина. У него уже начинает свистеть фляга. Уверен, он только и думает, кого бы убить..       Хван повернулся спиной к своему другу, держа ладонь на своей ране. Она уже не кровоточила, но еще и не зажила. Он прерывисто выдыхал воздух сквозь слегка приоткрытые губы.  -Что бы он не сказал тебе, не воспринимай это слишком близко к сердцу, - аккуратно начал Минхо. - Мы все беспокоимся о тебе, и нам тоже больно, когда кто-то разбивает твое сердце. Нельзя так реагировать на все. Души не хватит.. -Ты прав. И Чонин прав. И Уджин, уверен, сказал бы тоже самое. Я слабак, который потерял себя. Я должен быть взрослее, умнее, серьезные, злее.  -Нет, не так. -Минхо покачал головой, прислушиваясь к тому, как Чонин приводит мужчину снизу в сознание и дает тому стакан воды. -По крайней мере, уж точно не последнее. 

****

      Ян был так зол, что готов был разорвать первого встречного на кусочки. Как ему еще хватило выдержки не прикончить Сон Хона, он не понял. Чонин долго и муторно складывал пазл в своей голове, приходя, в конечном счете, только к одной точке - к Бан Пану. Он знал о конфликте его семьи с семьей Сон, он застал их в самый неподходящий момент, он подставил их так же, как подставил с Ванессой, он был предателем, также, как и его предок. Вот только зачем? В голове не укладывалось по тем же соображениям, что были и у Минхо. А может он паранойит? Может быть, мысли о Пане вызваны только горьким опытом прошлого и таким образом, ему будет проще найти виновного, нежели реально разбираться в проблеме? Ну неужели умный Бан Пан десять лет их совместной дружбы ни в чем нигде не проследил, а тут раз - и все, выдал себя с потрохами? Нелогично.        Может, Чонин чего-то не заметил? Кого-то не заметил? Что-то упустил? Та же самая Ченг Розэ, подглядывавшая из окна. Чем она не предательница? Она появилась в жизни Пак Чимина в тот самый момент, когда тот в этом нуждался. Молодая, красивая, намного симпатичнее и приятнее старого генерала. Случайность ли их встреча? Или план? Чонин покачал головой. Нет. Он знал сестру своей невесты. Знал свою невесту. Они были чистыми, наидобрейшими и светлыми существами на всем этом белом свете. Эти две женщины не могли бы обидеть даже и мухи. Зачем им было притворяться?        А может, преступления совершил кто-то из окружения Сон Гыля? Кто-то, кому он был не нужен, бесполезен? Может, он и сам был тем, кто медленными шажками подступался к Хенджину, прося обратить его, потому что боялся? Хотел свободы? Быть может, Сон Гыль был знаком с тем, кто убил его? Эта мысль не давала покоя. Полнейшая каша. Без логики, без мотива. Как убитые были связаны с Лотосом? Были ли связаны вообще? Может быть, убийства - это лишь случайности, удачно сложившиеся в единую картину вампирской виновности?        Размышлять было глупо. Надо было действовать. Надо было проверять свои теории. И начать Чонин решил с Бан Пана, которого держал на мушке. Спустя несколько дней после похорон он заявился к молодому офицеру в дом, но не застал там никого, кроме Розэ, помогавшей по дому. Женщина сообщила Яну о том, что у Миён началась родовая деятельность, и что она со своим мужем поехала в больницу. Парень поблагодарил жену Пак Чимина и удалился.        Он застал Бана в зоне для ожидания. Парень был бледным и уставшим, не похожим на обычного себя. Вампир решил, что и тот балуется наркотиками, но когда доктор вышла, чтобы сообщить о том, что у него родился сын, Бан заметно повеселел. Встреча с Чонином в коридоре больницы его не обрадовала.  -Тебя можно поздравить? - спросил Ян, оказавшись плечом к плечу с парнем. Бан Пан, понимая, что к нему пришли не для того, чтобы оказать поддержу, тут же нахмурился.  -Можно. Но разве ты пришел за этим, Чонин?  -Ты прав, не за этим, - улыбнулся вампир и припечатал его к стенке в уборной, перекрывая доступ к кислороду. - А теперь я хочу слышать все: от начала и до конца. Я знаю, что это ты, лживая мразь. Это ты все сливаешь Лотосу! Это ты подстроил убийства!        На секунду глаза Пана расширились от страха и удивления. Бан подверг сомнению мысль, что он все сделал правильно, допуская, что где-то смог просчитаться. Или это доктор Лим проболтался-таки вампиру. Он нервно пискнул, но спустя полминуты взял себя в руки. Чонин блефовал. Пан знал, что тот рано или поздно обвинит его в измене, вот только где доказательства? -О чем ты говоришь? - задыхаясь, прошептал Бан. Он пытался убрать руки Чонина со своей шеи, но у него не выходило. Цветные точки поползли перед глазами, оповещая о том, что скоро Пан потеряет связь с реальностью, и, поняв это, Ян слегка ослабил хватку.  -Это ведь ты предатель, не так ли? - спросил вампир, оскалив зубы, отчего Пану стало невообразимо жутко. Разъяренный вампир действительно готов был убить друга своей семьи, друга Минхо.  -Какой предатель? Ты о чем? Я не понимаю! - кричал, закашливаясь парень, притворяясь невинной букашкой. Он уже начинал жалеть о том, что так открыто себя подставил, надеясь, что вампиры поверят в его невиновность.  -Хасиба Ичиро. Это имя тебе о чем-нибудь говорит? - спросил Ян, надеясь услышать изменения в сердцебиении Пана и таким образом вывести его на чистую воду, но Бан и так был напуган. Произнесенное имя не давало ничего от слова «совсем», никакой реакции. Только испуг от неожиданного нападения вампира. Чонин отпустил парня, и тот плавно скатился по стенке, жадно ловя ртом воздух. Ян покачал головой. Глупый, глупый Чонин. Неужели он собрался выяснить отношения прямо здесь, в больнице на глазах у всех? Пяти минут ему не хватит, чтобы понять, что предателем являлся Пан. Он просто запутался, он необдуманно сорвался, и теперь выглядит безумцем. Ян перевел взгляд на растерявшегося офицера. Выглядел жалко. У него только что родился сын, и вместо того, чтобы праздновать его рождение в объятиях жены, он вынужден быть прижатым к стенке. - Разговор не окончен, - сказал Чонин, прежде чем покинуть уборную, так и не получив ответ на вопрос, знакомо ли Пану имя Хасибы Ичиро?       Пан на дрожащих ногах встал с холодной плитки пола, пытаясь собрать себя по частям. Слишком много событий, слишком много чувств, слишком много людей в его голове.  «Ты отходишь от цели» «Ты специально советовал мне неправильно! Хёнджин ненавидит меня!» «Если ты не выполнишь свой долг, проклятье перейдет к твоему сыну, а сам ты умрешь мучительной смертью» «Я обязательно накопаю на тебя, Пан. Ты не такой невинный, каким кажешься. Я расскажу Хёнджину и Чонину, какой ты на самом деле» «Чувствуешь, как безумие медленно  подступает к тебе» «У тебя ничего не получится. Мы с братьями обязательно доберемся до тебя. Это дело времени..» «Времени нет, Пан. Господин Кобаяси хочет, чтобы ты наконец-то расправился с твоими друзьями - вампирами» -Сами разбирайтесь со своими проблемами .. - процедил он сквозь зубы, глядя на отражение в зеркале цвета сырой земли.  «Ты должен узнать, как обращают в вампиров. Ты должен узнать, как их убить. Ты должен, ты должен..» -Я никому ничего не должен! - заорал Бан самому себе, теряя сознание. Не упасть дали сильные руки, придержавшие сзади. Хасиба Ичиро. Высокий мужчина в черном плаще, с длинными волосами и тонкими маленькими усами взирал на Пана с сожалением, притворно улыбаясь.  «Ты должен всем, дорогой Банни. Ты - это твой отец, а он поклялся служить нам верой и правдой. Хорошо постарайся, узнай секреты вампиров, открой их нам,  и мы тебя вознаградим»  -Ты же вампир, справляйся со всем сам. «Увы, мой создатель не оставил инструкций» «И хорошо, что не оставил..» - подумал Бан, радуясь тому, что имеет еще шанс на спасение, медленно проваливаясь в сон.        Сколько он пролежал без сознания, Бан Пан не знал. Он проснулся все в той же вонючей, холодной уборной, возле одной из урн, в которую тут же прополз на коленях, извергая содержимое желудка, упираясь руками об ободок холодного мрамора. Обильные капли пота противно стекали по лицу, рубашка неприятно липла к спине, голова кружилась, гудела от бесконечных голосов. От бесконечного страха за свою жизнь. Перед глазами стоял образ Минхо, который только и повторял «Ты жалок, ты жалок, ты жалок». Минхо, единственный верный друг, шанс на спасение, который Бан Пан упустил, зайдя слишком далеко, был теперь совестью парня, его личным проклятьем, его будущим наказанием в аду.        Он оказался в уборной, будто знак свыше, будто спасение. Окинув взглядом сгибающееся над урной тело, вампир поспешил к другу, чтобы привести того в чувства. Минхо помог парню подняться и умыться. Он провел его по коридору, попросив помощи у персонала. Его же крови Пан принимать не стал. Слишком интимно, слишком противно, слишком неестественно. Хотя он знал, что ему станет легче.  -Переволновался из-за рождения сына? - спросил Минхо. Бан медленно моргнул, туманными глазами глядя на людей, мельтешащих по светлому зданию, пугающему своей стерильностью и огромными в высоту и ширину стенами. Они зигзагами плыли в его воображении, давя со всех сторон.  «Так выглядит безумие, Пан..» Парень схватился за рукав пиджака вампира, нервно потрясываясь.  -Минхо, я должен тебе кое-что сказать..       Ли кивнул, мол «я слушаю», и Бан перевел на него испуганный взгляд. В карих омутах напротив хотелось утонуть и раствориться, чтобы тебя никто не видел, чтобы тебя никто не нашел, но межбровная морщинка и обеспокоенность вампира пугали. Как пугала и преданность своим братьям.  -Я тебя слушаю. Пан, ты в порядке?  Парень снял свою руку с пиджака друга и покачал головой.  -Скоро Чхусок. Как насчет того, чтобы собраться семьями? И заодно отметить день рождение моего сына. В традиционных костюмах, в близком кругу. Мины устраивают прием в своем доме. Они пригласили нас с дядей, но и вам, я думаю, они будут рады.       Минхо мягко улыбнулся, накрывая ладонь Пана своей. -Я буду очень рад прийти на ваш праздник. Вот только Хенджина и Чонина я с собой не возьму, прости. А Уджин не знаю, когда вернётся. -Понимаю, - ответил Бан. - Уджин так и не объявлялся?  -Нет. Мы ждём от него письмо.  -Скоро.. -Что?  -Скоро Чхусок, - повторил Бан Пан, готовясь к финальному рывку, к финальному действию. 

****

      Соль Миён укладывала неугомонного ребенка спать, напевая ему колыбельную. Муж ушел по делам, готовясь к предстоящему празднику, который заранее спланировал перед выпиской из роддома. Рождение сына перевернуло привычный уклад дома Бан: обычно тихая атмосфера с непостоянными гостями и размеренной жизнью сменилась суетой и частыми встречами. Все так и норовили увидеть Бан Ди, которого Пан охранял настолько, что становилось страшно от его ревнивого, пронизывающего взгляда. Хозяин дома не желал никого видеть, то и дело проверяя после нежданных встреч свой секретный подвал. Миён не обращала внимания, концентрируясь на своем отпрыске, который только и делал, что плакал, какал и просил есть. Маленький Ди стал центром её вселенной, что не могло не радовать Бана. Значит, с вопросами она доставать его не будет, не поймёт, как он самолично избавится от вампиров. И зря он надеялся, ведь чумная от забот голова и излишняя самоуверенность сыграли с ним злую шутку, позволив его жене заглянуть дальше положенного.        Уставшая женщина легла на кровать, чтобы хотя бы минуту вздремнуть. Отекшее, потерявшее эластичность тело мягко упало в шелковые простыни, глаза тут же слиплись в надежде увидеть сладкие сны, в которые Миён начала постепенно проваливаться, как что-то выдернуло её из царства Морфея. Образ. Образ Уджина. Помятого, измученного, с кровяными подтеками и безжизненными глазами.  «Миён» - звал образ из темного-темного помещения, будто из холодной, тусклой пещеры. -«Кто-нибудь»        Сердце Соль болезненно сжалось. Она плотнее укуталась в теплый халат и побежала проверить сына в его колыбели. Не угрожало ли чего ему? Женщина облегчено выдохнула, когда взглянула на малыша с пухлыми, розовыми щечками, губками - бантиками и большим носиком-картошкой. Весь в папу. Ди мягко посапывал в своей кроватке, причмокивая губками. Его реснички дрожали, а глазные яблоки бегали под верхним веком, будто бы малыш видел сон. Успокоившись и решив, что сама немного волнуется перед предстоящим праздником, как и её муж, Миён решила навести себе чай, но стоило ей отойти, как Ди истошно закричал, как не кричал прежде. Обеспокоенная мама взяла малыша на руки и принялась качать, как делала и всегда, когда малыш капризничал. Она погладила его животик, но Бан-младший не хотел успокаиваться. Обеспокоенная Соль принялась кружить по комнатам, лишь бы Бан Ди перестал плакать. Чем ближе Миён подходила к залу, тем больше мальчишка плакал, чем ближе к кухне, тем быстрей успокаивался. Удивившись такому факту, она приняла правила сына и принялась легко покачивать его, пока в её глаза не бросилась приоткрытая, ранее незаметная в подвал дверь. Сперва женщина прикрыла её, чтобы не дай бог случайно не стукнуться, но как только Ди снова заплакал, она вернула все на прежнее место.  -Ладно, сынок, если ты так пожелаешь…       Она недоверчиво заглянула в щель между дверью и длинным темным коридором, остерегаясь, что на нее выскочат летучие мыши. Но таковых не было. Только шепот. Едва слышимый уху.  «Миёёённ..»       Женщина поежилась, переведя свой взгляд на сына, который успокоившись, повернул голову в сторону звука. Мальчик будто просил изучить таинственную комнату, в которой спряталось что-то невероятное и такое интересное для него. Миён, будто под гипнозом от улыбки сынишки, ступила на холодный бетон, спускаясь вниз, в темноту босыми ногами. Бан Ди улыбался. Она не видела этого сквозь кромешную тьму, но знала, что это так. Чем ближе она подбиралась к железной двери, тем отчетливее казался шепот, тем яснее всплывали образы Уджина. Уставшего, голодного, грустного Уджина.        Найдя на стене слева от себя выключатель, Миён зажгла свет. Она долго смотрела на обезображенное тело перед собой, которому улыбался её сын. Еще даже не месячный, но двухнедельный от роду мальчик не расслаблял свое лицо, подталкивая женщину к тому, чтобы ступить еще ближе. Мученик, уловив в воздухе чужое присутствие, с трудом разомкнул глаза.  -Миён, это ты.. -Уджин, - произнесла она. - Это мой муж с тобой сделал? -Очевидно же.. -Тело повозилось на месте, и женщина вздрогнула, делая шаг назад. - Не бойся. Я безобидный. Весь в цепях и вербене и лотосе. Они меня медленно убивают.. - Уджин тяжело выдохнул, повозив сухим языком по небу. - Какой сейчас день? Я сбился со счета и потерялся во времени. Доктор Лим надолго меня отключил. -Доктор Лим? - удивилась Миён. - Он тоже замешан? - Уджин промолчал. - Сегодня двадцать пятое сентября. Мы собираемся отметить Чхусок всей семьей.  -Всей семьей? - уточнил Уджин. - Паки и Баны?  -И Минхо, - добавила Миён, вызывав на лице вампира воодушевление. - У семьи Мин. -Минхо здесь?  -Да. И Чонин, и Хёнджин. Они все здесь. Ждут, когда ты вернёшься из Японии, - пояснила жена Бан Пана и, понизив голос, добавила. - Но ты не в Японии.. Что ты сделал моему мужу, что он запер тебя здесь?  Уджин прыснул. -Я? Всего-лишь уличил его в предательстве перед Советом и смерти Ванессы.  От удивления Миён расширила свои глаза, тоненько вскрикнув.  -Не может быть..  -Или может, - тяжело вздохнул вампир. - Признайся, ты догадывалась, что твой муж не ангелочек, что вечерами он пропадает в тех местах, о которых не знает никто, что он разговаривает сам с собой и медленно сходит с ума. Скажи, Миён, ты же знала?        Женщина мелко дрожала, выдерживая взгляд напротив и качая сына в руках. Ди не плакал уже как десять минут.  -Я ничего не могла поделать с тем, что он вытворяет, - тихо произнесла она. В уголках глаз её скопились слёзы. - Я хотела сбежать, но он мне не позволил.. -Ён Дже не такой.. - мечтательно протянул Уджин, от чего женщина встрепенулась. - Он добрый, отзывчивый и заботливый. Ванесса была с ним счастлива, а теперь он один.. -Ким давил на больные точки, находил рычаги воздействия, наблюдая за тем, как Миён мелко трясется, роняя слёзы на пеленку сына. - Вы еще можете быть вместе..  -Но.. как?  -Помоги мне освободиться, и мы вместе избавимся от прошлых ошибок.  -Я … -Миён, будь сильной. Прими решение, что ты хочешь: так и страдать в браке с нелюбимым деспотичным мужем с секретами или наконец обрести счастье? Пак Ён Дже примет тебя. И твоего сына. Вы станете счастливой, полноценной семьей без секретов.        Женщина, захлебываясь в собственных слезах, минуту посомневалась, но после подошла к Уджину вплотную, встав перед ним на коленях. Она положила Бан Ди рядом с собой, помогая вампиру освободится от собственных оков. Миён бил озноб, она так боялась того, что делает. Она то и дело проверяла Бан Ди, который с интересом смотрел в потолок и хлопал глазками, все так же причмокивая. Она не заметила, как чужие зубы вонзились в её шею. Соль Миён громко вскрикнула и тут же размякла в руках вампира, не переставая смотреть на своего мальчика.        Утолив голод, Уджин наконец-то встал со своего места. Ноги затекли, ноги не слушались. Оперевшись о стену, он горько заплакал. Миён. Ему было так стыдно за то, что он сделал. Уджин перевел взгляд на ребенка в пеленке, который лежал на холодном бетоне и смотрел в потолок.  -Еще один Бан.. - процедил Ким, подняв небольшой кулек с земли. Он с ненавистью оглядывал маленькое, только что родившееся создание, и думал. Много думал. Покончить бы с родом Банов, чтобы ни одно живое существо этой ветки больше не представляло опасности для его семьи. Уджин плотнее сжал маленького парнишку, давя на эластичную грудную клетку и хрупкие ребра, но когда тот заплакал, сердце Кима не выдержало, сжалось, будто высохший виноград, вампир ослабил хватку и, стиснув зубы, направился наверх, на свободу.        Уджин уложил Бан Ди в кроватку, а затем вернулся за Миён и положил её рядом. Он вышел из комнаты, направившись в сторону выхода, к своим братьям. Выглядел он отвратительно. В лохмотьях, обезображенный, с кровью на лице. Таким его и застал Пак Ён Дже в коридоре дома Бан.  -Уджин? - воскликнул он. -Ён Дже!        Вампир, не обращая внимания на свой внешний вид, кинулся в чужие объятия, вдыхая родной запах друга. Им предстоял долгий разговор…

****

-Что ты собираешься делать? - спросил Ён Дже, потрясенный историей Кима. Он до конца не мог поверить в то, что тот на него вывалил. Если все было правдой, то как он остановит Бан Пана и расправится с Лотосом?  -Не знаю. Если, как ты говоришь, он прислал письмо от моего имени и сказал моим братьям, что предатель явится на торжество Мин, значит он хочет заманить их всех вместе, чтобы разом с ними расправится. Надо его остановить до того, как он исполнит свой план.  -Но если ты избавишься от Пана, не объяснившись с дядей, тогда ты точно подтвердишь слухи о том, что вы опасны. Совет восстанет против вас! -Мне все равно, Ён Дже. Я хочу спасти своих братьев и отомстить этому ублюдку за все, что он сделал. Десять лет он водил нас за нос, подстраивал так, чтобы было удобно Лотосу. Быть может, мы убивали невинных людей?        Ён Дже покачал головой. Он вспомнил Ванессу, вспомнил, что её труп нашли в лесу, обезображенным. Он знал, что над ней надругался вампир, и ему стало тошно и больно.  -А стоит ли спасать тех, кто сами по себе является убийцами, Уджин? Чонин убил Чиу, Хёнджин Сон Гыля, господи, да даже ты, ты чуть не прикончил Миён! Не специально, конечно, но все же.. Эти люди не заслуживали страдания. Если Бан хочет от вас избавиться, я не выступил бы против, но я понимаю, что таким образом развяжу ему руки, и он погубит Совет. А Совет всегда боролся за правое дело, он старался предотвращать убийства и преступления, поставки наркотиков, развитие проституции. Когда мой отец пригласил вас сюда, он надеялся получить помощь, но почему-то получил лишь проблемы..  -Ён Дже… - Уджин сжал его плечо в сочувственном жесте. На удивление, он понимал все, о чем говорил ему Пак. Вампиры не были виноваты напрямую в том, что происходило, но своим существованием они испортили жизнь окружающим им людям.  -Нет, послушай. Бан рос при нашей семье с пятнадцати лет. Он и до этого был нам близок и дорог. Отец даже если и выслушает твой рассказ, ни за что не поверит, что его племянник с ним так поступил. Он потребует доказательств, а у нас их нет. Все будет зря, если мы просто так сольем информатора.  -Тогда ничего не остаётся… - догадался Уджин. -Как принять правила игры Пана.. 

****

-Что это значит?? - спросил Чан, лежа на плече своего отца.  -Что я подыграл Бану, - ответил Уджин. - Этот мерзавец созвал моих братьев в комнату Советов, чтобы якобы что-то обсудить перед приемом у Минов. Братья были в ханбоках. Как и я. Представляешь лицо Бана, когда он увидел меня живым и невредимым в компании своих братьев?  -Ты не рассказал им? - удивился парень.  -Нет. Я сделал вид, что и правда только что вернулся из Японии, что я писал лживые письма. Я безумно хотел рассказать им правду, но тогда Чонин безоговорочно оторвал бы Бан Пану голову. Об этом узнал бы Пак Чимин, и началась бы кровавая бойня, где вся наша некогда любимая названная семья потерпела бы поражение. Я этого не хотел.. -Ты выбрал людей, нежели своих братьев..  Бан был удивлен, что его отец проявил такое благородие, что он доверился Паку.  -Не совсем. Я лишь хотел разобраться с появившейся проблемой. Мои братья не были готовы к тому, чтобы с ней разбираться. Они топтались на месте, как олухи, не видя угрозу перед собой. Они запутались и потонули в своих проблемах. Они возненавидели свое окружение и этот мир. Мы с Ён Дже договорились, что тот освободит меня после нашего лже - убийства, и я действительно стану тем, кем назвался в письме - тайным шпионом, следящим за Паном и организацией, в которой он невольно состоял. После того, как я расправляюсь со всем, я верну своих братьев к жизни. -Но прошло пятьдесят лет.. - заметил Чан.  -Да. Моя операция надолго затянулась. Я смог расправиться с веткой Лотоса только спустя пятнадцать лет. А после, в течение пяти лет я просто не решался вернуть братьев к жизни, все собирался с силами. Я думал, а нужно ли им это. Хёнджин страдал от глубокой депрессии, Чонин ненавидел своё вампирское существование, лишившее его человеческих прелестей жизни. Минхо оказался предан. Снова. Бан Пан всадил каждому в сердце кинжал, предварительно отравив вампиров вербеной с лотосом. Мы дружно подняли чаши его свежеприготовленной крови, которую он дал нам в знак своей преданности, и только я знал, что она была с секретом. Знал и выпил, оторвав себя от них на долгие-долгие годы.       Позже, когда я закончил свое основное дело, Бан Ди принес новость о том, что его подружка беременна. Для семьи Пак это было позором, и Ён Дже, названный отец твоего отца, очень ругался на своего сына, прямо как Чимин. Тогда я решил, что оставлю тебя себе. Так и прошли годы.. -Но Чонин? - не унимался Бан. - Он же вышел раньше из того подвала, чем остальные. Как это произошло?  -А это, Чанни, уже другая история..       Уджин мягко погладил сына по голове и поправил его одеяло. За окном так же кружил крупными хлопьями снег, наваливая на мерзлую землю большие сугробы, начинало светать. Двое мужчин, сложив головы друг на друга, вскоре заснули.