Плен, превратившийся в удовольствие.

Отвратительней поддельных цветов может быть лишь поддельное оружие, поэтому при тренировках Алва всегда использовал боевое, будь то шпага, рапира или любой другой клинок. Ричард тоже никогда не настаивал на тренировочном оружии — они оба были слишком опытными, чтобы всерьез по этому поводу переживать. — Ваша очередь, эр Алва, атакуйте, — позвал Ричард, и Рокэ ринулся в бой. Ричард, пока не вполне оправившийся от раны, двигался все еще очень сковано, но руку надо было разрабатывать — его реальные противники и враги не стали бы его щадить — так что и Рокэ ему спуску не давал. Сам Алва вполне окреп, а регулярные тренировки, которые его хозяин только поощрял, пусть и не вернули пленному маршалу былую форму, но избавиться от пугающей слабости первых месяцев после Багерлее явно помогли. И все же Алва, гоняя Ричарда по залу, осторожничал — перестараться с раненой рукой было опасно, а он не хотел навредить хозяину ни при каких условиях. Ричард двигался все тяжелее, и в какой-то момент опустил оружие. Клинок Алвы тут же оказался у его горла, и тот рассмеялся. — Сдаюсь, жемчужина моя, ты сегодня в ударе, а вот я пока совсем не в форме. — На самом деле уже лучше, тренировка была долгой, а рука начала дрожать только последние минут десять, — заметил Алва. — Еще пара месяцев — и ты забудешь про травму. — Твоими молитвами, хороший мой, — отозвался Ричард. — Еще позанимаешься? Я переодеваться. — Нет, я с тобой, — улыбнулся Алва. Выиграть было приятно, хотя Ричард не раз отдавал ему победу даже когда сам Рокэ был не в форме. Это в Ричарде его поначалу поражало: тот вовсе не рвался всегда побеждать. Он и своим людям легко отдавал поединки, тренируя некоторых, словно просто в награду за их старания. Показывал пару сложных приемов, и если тем удавалось все сделать правильно — без сомнений позволял себя обезоружить и приставить в груди острие. И лишь позже, когда Рокэ рассказали, что один из людей Ричарда не задумываясь закрыл его от невидимого лучника своим телом, Рокэ понял: победы бывают разными. С друзьями и подчиненными Ричард был товарищем, наставников, но точно не недосягаемым идеалом на пьедестале. Ему не было важно быть самым лучшим — напротив, он хотел, чтобы все в его окружении чувствовали себя способными победить. И это делало его лишь сильнее. Да и просто хозяину сурового северного Надора, Повелителю Скал и правой руке короля Ракана не было нужды что-то кому-то доказывать. И, парадоксальным образом, это лишь возвышало его в глазах подчиненным, соратников — и Рокэ. Ричард, после ранения все еще не без труда поднимавший руку выше головы, осторожно разоблачался, когда Рокэ добрался до раздевалки. Хмыкнул и взялся помогать — распутал завязки, снял доспехи. Ричард остался в одной сорочке — безоружный, веселый, все еще тяжело дышащий после поединка. Дернул, но лишь сильнее затянул неудачный узел у самого горла. — Тут давно прохудился шнурок, пора поменять. Рокэ ответ его руку. — Не рви, можешь повредить ткань. Сейчас. Он снял со стены первый попавшийся под руку клинок — обоюдоострый стилет — и аккуратно обрезал и впрямь излохматившуюся, а потому путаную завязку тонкой сорочки. Задержал острие у самой бьющейся вены. Заглянул Ричарду в глаза. Тот смотрел совершенно безмятежно. Улыбнулся, кажется, очень довольный. — Хочешь свой приз победителя? Рокэ почувствовал, как ему срывает планку. Не отводя лезвия, впился Ричарду в губы — голодно, требовательно. Отстранился, чувствуя, что превращает поцелуй в укус. Ричард удержал. — Давай же, жемчужина моя. Не останавливай себя. — Заткнись! Впрочем, приятнее было заткнуть Окделла очередным поцелуем. Рокэ резко развернул его с спиной в себе, впился губами уже в шею, не в силах оторваться от пьянящего тела. Зашарил второй рукой по штанам Ричарда, дернул завязки. Тот с легким смешком помог ему, сам спустил штаны к самым лодыжкам, упоительно прогнулся в пояснице, бросил взгляд за спину — мол, давай, не жди. — Масло, — хрипло каркнул Рокэ. — У меня в кармане всегда есть, — легко отозвался Ричард. Ворваться внутрь хотелось нестерпимо, член нетерпеливо ныл, но Рокэ сначала осторожно, бережно растянул податливую плоть, и лишь потом скользнул наконец внутрь, уткнулся лицом в жесткие кудри на затылке. Обхватил за плечи — осторожно, чтобы не потревожить рану, вжался бедрами. Отброшенный стилет матово блестел на скамье неподалеку. Вместо этого Рокэ прихватил Ричарда за горло, придержал. — Дикон… — Все хорошо, можешь быстрее, — подбодрил Окделл, и сильно, ритмично сжался несколько раз внутри. Рокэ зарычал, уже не осторожничая принялся вбиваться в горячее, сладкое, крепкое тело. Ричард выгнулся сильнее навстречу, протянул руку назад, сжал бедро Алвы. На его шее и плечах расцветали следы укусов — и Рокэ безумно нравилась видеть на нем эти свои отметины. — Хищник, — довольно протянул Ричард, вновь с силой сжимая мышцы внутри, помогая Рокэ кончить. Алва обхватил его поперек тела, вдалбливаясь быстрыми, короткими толчками, добирая последние капли удовольствия. Перевел дыхание, и, не выходя, принялся ритмично надрачивать член Ричарда рукой. Тот застонал, откинул голову Рокэ на плечо, сильнее впечатал цепкие пальцы в бедро. Будет синяк, — не без удовольствия подумал Рокэ. — От всей пятерни. И на Диконе тоже будут следы — много. По всему телу. Он придерживал Ричарда поперек живота, не давая перехватить инициативу, и ласкал в своем ритме, заставляя сладко изгибаться в его объятьях. — Что ж ты такой красивый, Леворукий тебя побери. — И это ты мне говоришь? Ты, жемчужина моя, самый желанный мужчина Канэлоа, а потом и Талига? — сбивчиво фыркнул Ричард, ловя раскаленный их телами воздух раскрытым ртом.