43. Ведро
20 декабря 2022 г. в 16:21
— Ну что, господа невыносимые, последний рывок! — радостно объявил Миха, захлопывая крышку Дашиного ноутбука.
Семён закатил глаза, жалея, что вообще рассказал об этом остальным. Понятно же, что Виктор устал, вот и ляпнул, просто…
Просто ему очень хотелось об этом рассказать, вот он и рассказал. Он же не думал, что после этой истории все резко забудут про фильм и начнут продумывать план мести любимому вожатому! А когда все начали, останавливать их было поздно.
План был до ужасного простым и банальным. Ведро они нашли быстро — благо, уборщица, которая мыла полы в корпусе, пока все они были на секциях, всегда оставляла его прямо в коридоре, — воды набрали еще быстрее. Оставалось дело за малым — снять фильм и смонтировать его, чтобы и Дарья, и Виктор были оба заняты в одном месте — в комнате Михи.
То ли от желания скорее довести дело до конца, то ли от интереса к фильму, но съемки шли гладко. В окно Никита и Серый шагнули без раздумий, драку с «охраной» в лице Олега и Михи устроили такую, что девчонки едва не кинулись их разнимать, текст не забывали, декорации не ломали… Прилежные до ужаса, дальше просто некуда.
Правда, с монтированием вышла сложность — оказалось, что снять все одним дублем, как планировали изначально, у них совершенно не вышло, а клеить и резать видео никто не умел. Виктор им помогать отказался, сославшись на то, что в Дарьином ноуте ничего не понимает, чем только укрепил во всех желание припомнить ему «все хорошее», Дарья призналась, что и сама в этом ничего не понимает, а больше и спросить было не у кого. Спасла их Лена, которая тут же метнулась в первый отряд и вернулась с подробной инструкцией: что, как, зачем и в каком порядке жать.
Фильм, честно говоря, вышел весьма средним, но это вообще никого не волновало. Казалось, всем настолько хватило процесса съемок, что на результат, а уж тем более на вечерний конкурс «Деревянный Оскар» всем было совершенно плевать.
— Вы двое, — скомандовал Миха, показывая пальцем на Семёна и Соню, — дуйте с ведром в то крыло, отвечаете за установку. А вы, — палец прошелся по Никите и Серому, — зовите вожатых на показ.
— А че сразу мы? — вспыхнул Семён.
Соня, к его огромному удивлению, возмущаться не стала.
— Самые тихие, на вас не подумают, — пожал плечами Миха.
— По крайней мере не так быстро, как на нас, — поддакнул Никита.
— А еще нас могут выгнать из лагеря, — добавил Серый.
— И вообще, план-то общий, — закончила Лена. — Все равно отдуваться потом всем.
— По позициям, — решительно заявил Миха и хлопнул в ладоши.
Семён вздохнул, подхватил ведро, только теперь подумав, что наполнять его водой заранее было вообще не обязательно, и пошел по коридору, надеясь, что Дарье не приспичит вдруг вылезти откуда-нибудь прямо ему на встречу и заранее придумывая, что такого можно соврать, если ему все-таки не повезет.
Дальше они действовали максимально слажено, даже лучше, чем на съемках или до этого — на многочисленных кругосветках. Серый сбежал на второй этаж — за Дарьей. Никита замер около комнаты Виктора, старательно натягивая на себя самое невинное выражение лица. Семён с ведром и Соней скрылись в его комнате, прямо напротив вожатской, и стали ждать.
Судя по звукам, идее куда-то там идти Виктор не обрадовался. Никита долго что-то говорил, объяснял, внушал, и, наконец, хлопнул в ладоши — вроде как и невзначай, но на самом деле подавая знак.
Соня жестами досчитала до двадцати, сначала загибая пальцы на руках, а потом их разгибая. Посмотрела на Семёна, дождалась кивка, тихо-тихо открыла дверь, вышла в коридор и встала на стрёме, а Семён вошел в вожатскую.
Первоначальный план по установке ведра прямо над первой дверью он отмел — из коридора его будет видно. Куда интереснее поставить ведро прямо на дверь комнаты, чтобы вода залила и самого Виктора, и весь пол, и кровати — все!
Семён набрал в грудь побольше воздуха, зажмурился на мгновение, собираясь с духом, сделал шаг вперед, толкнул дверь и едва не выронил ведро.
Игорь, кажется, понял все с полувзгляда. Он посмотрел на Семёна, на ведро, сначала будто бы испугался, потом усмехнулся, попросил:
— Мне выйти дашь? Ну, чтобы без подозрений.
Семён не понял, и поэтому не ответил.
— Если я в комнате, я либо сам ставил ведро, либо видел того, кто это сделал, — терпеливо объяснил Игорь. — Так что, мне выйти дашь?
Семён смущенно кивнул и посторонился.
Игорь поспешно поднялся с кровати, прихватил телефон с тумбочки, пошел к двери, попутно запустив палец в ведро с водой.
— Холодная? Сильно, — фыркнул он. — Ставь аккуратно, а то рухнет раньше времени, и все твои старания зря.
Семён кивнул.
Идея, изначально не казавшаяся хорошей, теперь выглядела невозможно плохой. Было стыдно, страшно, он чувствовал себя последним идиотом и сволочью! Одного вожатого собирается облить, второго в это втянул…
Но ведь отряд надеется на него — весь, а не пара заговорщиков! И Игорь вроде как был не против.
Поставить ведро оказалось совсем не просто — стоило открыть дверь чуть шире, и его становилось видно, уже — и Семён понимал, что ему самому из комнаты уже не выбраться. Пришлось искать компромисс — ставить ведро так, как получится, а самому вылезать в окно и радоваться, что после героизма Никиты и Серого их не замуровали.
Пока он по улице бежал от комнаты Виктора ко входу и потом — по коридору обратно, адреналин в ушах бил так, как не всегда бил на соревнованиях и тренировках. Казалось бы, что такого важного стоит на кону? А с другой стороны, будто бы на кону стоит все и сразу.
Перепуганная его появлением Соня и слова сказать не успела — Семён схватил ее за руку и потянул за собой в их с парнями спальню.
— Там был Игорь, — пролепетала она, стоило двери хлопнуть, а Семёну — ее отпустить.
— Знаю.
Стало тихо — очень, даже пугающе. Так же тихо бывало, когда Семён после очередной тренировки ждал тренера, точно зная, что будет, вслушиваясь в шаги и ничего не слыша, кроме непонятного гула в голове — смеси страха и отчаяния.
Звуков не было долго. Семён смотрел на Соню, не решаясь ничего спросить, и гадал, слышит ли она хоть что-то, или эта тишина и правда сейчас по всему этажу.
А потом за дверью раздался дикий грохот — будто настоящий взрыв! И сразу за ним — не менее дикий визг.