Эти написанные слова

      — Итак, запомните, — говорит Сокка, обводя взглядом свою небольшую команду. Племя? Отряд? Нет, всё ещё не подходит. Он продолжит думать над названием. — Туда и обратно. Это конкретная целевая операция. Придерживаемся миссии, после чего уходим.       — Это поход по магазинам, — сухо подмечает Катара.       — Именно, — соглашается Сокка. — И помните, чем закончился наш последний поход по магазинам?       — Лично я помню, как кое-кто немного потерялся на рынке. — Катара приподнимает бровь.       — Я не потерялся, — возражает Аанг. — Просто осматривался.       — Не ты, Аанг.       — Эй, я не терялся! — восклицает Сокка. — Всего лишь…       — Решил осмотреться?       — Хорошо, мы не будем обсуждать это, потому что некоторые из нас не ведают, о чём идёт речь. Поговорим об этом порту и пополнении запасов.       Сузив глаза, Сокка даёт Катаре возможность выразить несогласие и показывает, что готов умереть в этом сугробе, потому что не собирается разговаривать о секс-шопе, в котором он побывал, когда намеренно упустил её из виду. Чёрт, он не знал, что она увидела.       — Наверняка этот порт полон отличных припасов, — произносит Аанг, жизнерадостно отмахнувшись от напряжённой обстановки. — Он огромный!       — Да, Сокка, мы точно найдём там кучу припасов, — дразнит Катара. — Что в твоём списке? Поделишься?       — А как насчёт того, что я единственный во время тренировок не смываю нашу провизию вниз по реке?       Сокка даже не злится. Он не подозревал, что придётся настолько подробно изъяснять, чего не нужно делать, поэтому просто радуется, что они не утонули.       — И благодаря мне нам было чем завтракать утром, потому что я захотел поохотиться…       — Когда Соколик успел вернуться обратно? — Аанг хмурится, исследуя небо.       — …и поэтому только мне можно составлять списки и завершать разговоры на этой ноте. Вперёд же, команда, разойтись!       — Тогда давай я буду делить деньги, чтобы никто не тратился на товары не из списка, — самодовольно говорит Катара, и Сокка упускает шанс поспорить, потому что задумывается, что имел в виду Аанг под «обратно»? Соколик прилетел и улетел только раз. Неужели…       — Ладно, я знаю, что у нас осталось пять медных монет, но можем рассчитывать на четыре? Мне понадобятся дополнительные…       — Потому что ты опять намерен потеряться? — Катара испытывает удовлетворение. Сокка вот-вот умрёт от смущения.       — …потому что я, вполне возможно, хотел купить тебе подарок, но теперь…       — Ага, конечно, хотел он! Что, ранний подарок на день рождения, ведь ты такой хороший старший братец?       Сокка скрипит зубами и не утруждается ответить, разворачиваясь с вздёрнутым носом, чтобы приняться за свою часть миссии покупок. Что вызывает у неё смех, но как минимум она смеётся так сильно, что не может ответить на озадаченные вопросы Аанга о том, что он пропустил. Потому что Сокка в самом деле хотел купить ей подарок, просто не знал, как объяснить, что планировал подарить писательские принадлежности, которые крал у неё.       А ещё, весьма вероятно, Сокка надеялся отыскать другой секс-шоп. Не то чтобы он собирался потратить их деньги на приобретение чего-то такого, но осмотр витрины может оказаться ничуть не хуже. При определённых обстоятельствах. Кроме того, Сокка уже… разглядывал витрины изнутри, так сказать. Поэтому если бы ему и захотелось прикупить что-нибудь — а ему не хочется, отвали, Катара, — он без понятия, с чего начинать. Или же наоборот, начать можно со многого, просто требуется направленность.       Изначально Сокка не собирался делать маленький побочный квест самопознания частью их похода по магазинам. Но этим утром он проснулся из-за усевшегося на его груди Соколика — что, с учётом задачи забрать письмо, пока никто не увидел, было отстойно со всех остальных точек зрения, — и стоило ему преодолеть приступ восхищения над тем, какой оперативный, быстрый и изумительный Соколик, а после прочесть письмо…       Сокка не знает, что и думать — необходимо больше времени порассуждать и во всём разобраться.       Я удивлён и рад получить известие от тебя так скоро. Понять не могу, что думать о твоём быстром ответе. Впрочем, я перестану спрашивать, почему ты пишешь мне. Ничего из этого больше не имеет значения. Здорово, что тебе уже лучше. И твои слова, что я один из твоих людей, значат больше, чем ты можешь себе представить. (Не нужно отвечать на вычеркнутые предложения.)       Не верится, что ты задаёшь мне такие вопросы. Из-за этого я гадаю, не пытаешься ли ты ткнуть или намекнуть на что-то. Но отвечая на них: да, маги огня верят, что их способность — дар Агни. Величина дара отражает величину благословения. И да, Народ Огня придерживается мнения, что королевская семья в частности произошла от Агни. Её кровь течёт по нашим венам и даёт нам право руководить. Сам я не всегда уверен, что верю в это. Но факт, что я чувствую солнце, неопровержим. У верования есть сила. Понимание, что кто-то верит в тебя, способно изменить ход вещей.       Власть в Народе Огня также посвящена вере. (Снова не могу поверить, что ты спрашиваешь об этом.) Будь это кто-то другой, я посчитал бы, что ты к чему-то клонишь. Но. Положение, приличия, сохранение репутации и честь являются ключевыми составляющими. Речь идёт о том, каким тебя видят окружающие, ведь покровительство снижается, а ресурсы повышаются. В обоих случаях есть определённые обязательства. (По меньшей мере в теории.) Как правило, принц превосходит командующего, но изгнание меняет положение дел.       Здесь и приходит вера: если другие по-прежнему верят в твою власть, значит она у тебя имеется. А если же ты только ведёшь себя так, словно это ты веришь, что обладаешь властью, тогда другие сомневаются и ты можешь лишь претендовать на власть и положение. Поэтому даже в изгнании принц знать будет наделена властью до тех пор, пока никто не испытывает её слишком усердно. Так я слышал.       Если бы у тебя был выбор, на какое место ты бы претендовал? Я не всегда знаю, как самому ответить на этот вопрос. Иногда нелегко вспомнить, что я пишу кому-то, а не просто так. Порой кажется, что ты понимаешь меня как никто другой. Я много думаю о тебе. А ты думаешь обо мне? Или уже узнал всё, что требовалось? Удивляюсь тому, как ты мог пожелать удачи с моей миссией, если ничего не знаешь о ней. Интересна твоя реакция, узнай ты, что недавно я тоже пережил стычку с Извини. Чуть снова не подвергнул сомнению твои мотивы. Я обещал, что перестану.       Понятия не имею, о чём принято говорить, но такое впечатление, словно мы можем разговаривать о чём только захотим. Главным образом благодаря тому, что мы незнакомы друг с другом. Правда же? О чём ты предпочитаешь поговорить?       И отвечая на твой последний вопрос: нет, в Народе Огня нет обрядов достижения совершеннолетия. Мы считаемся взрослыми, когда нам исполняется двадцать. До этого ещё больше трёх лет, но ощущается как целая вечность. Почему спрашиваешь?       Всё утро Сокка провёл в смятении. Он был глубоко признателен, что Соколик разбудил его так рано, предоставил время прочитать подпаленный свиток — и что это значит? — переварить, перечитать вновь и безмолвно разволноваться, прежде чем придётся встретиться с Аангом и Катарой.       Он всё ещё размышляет над смазанными символами, выведенными гораздо неряшливее обычного и с тянущимися краями, словно его друг по переписке писал слишком быстро для мазков кистью. Сокка пытается выяснить, почему тот сомневается в его мотивах, а потом перестаёт. Думает о вере, власти и обязательствах применительно к принцу Народа Огня и командующему Бакенбарды. Представляет, каково ощущать солнце внутри себя. Задумывается, что же так внезапно открыло затвор у его мага огня, которому столько всего захотелось сказать.       Чаще всего он возвращается к некоторым вопросам: на какое место претендовал бы Сокка, если бы мог выбрать? О чём захотел бы поговорить, если бы можно было узнать что угодно? Невообразимый вопрос — всего несколько слов, подразумевающие множество других значений. Сокка не в силах перестать возвращаться к нему и думать над ответом. Кем Сокка приходился бы своему другу, имей он роскошь выбора и различные обстоятельства?       Может, его солдат задал крайне простой вопрос — хотя Сокка так не считает, письмо было пропитано переживаниями, — но на этот очень сильно хочется ответить хотя бы самому себе.       Тот секс-шоп — и не только он, ещё Мир Духов и много чего прочего после ухода с Южного Полюса, а может даже раньше — зажёг искру в его сознании. Огонёк бессознательного чего-то, что всё больше влекло к себе внимание Сокки. Это письмо раздуло пламя до такой степени, что больше нельзя было оставлять те мысли незамеченными.       Поэтому когда Сокка осознал, что им придётся сходить за пополнением запасов в торговый порт, он переделал весь список. Мысли крутились, вертелись, роились. С недавних пор в уголках его разума было засунуто куча всего. Может, на кое-что из этого у него получится пролить свет, пускай лишь внутри себя, и признать правду.       Сокка не вполне понимает, какую правду. Чётко знает лишь одно: отец ушёл до того, как Сокка едва дорос до озвучивания подобных вопросов, и забрал с собой всех мужчин. В деревне он вырос с детьми, матерями, пожилыми стариками и Катарой. Ему что, надо было спрашивать о таком у Пра-Пра?       В секс-шопе имелось больше ответов, с которыми Сокка не мог справиться. Теперь, когда нужно задать вопросы, он надеялся, что в порту будет другой магазин.       А потом Катара уличила его, и Сокка знает, что если он сделает хоть один шаг в сторону захудалых частей порта, то она вместе с Аангом высунутся из какой-то щели — и тогда он этого не переживёт. Именно поэтому Сокка отправляется найти замену для писательских принадлежностей — и больше ничего, — потому что он добрый заботливый брат. Хотя он всё равно присматривает любые многообещающие ларьки — в конце концов рядом нет Катары, которая может обвинить его за это. Сокка оглядывается просто на всякий случай.

***

      Сокка приятно удивлён, когда команда собирается вновь в заранее обговоренное время в назначенном месте. И никто не потратил лишних денег, только на согласованные покупки.       — Отличная работа, ребята.       — Необязательно так удивляться. — Катара закатывает глаза, когда они направляются к побережью, к дальнему краю деревушки, где остался Аппа.       — Обычно походы за покупками не наша сильная сторона. — Сокка пожимает плечами. — Все постоянно отвлекаются…       — Что это?       — …забудь, слишком хорошо для правды, — со вздохом заканчивает Сокка, когда Аанг упрыгивает вперёд. Он приветствует любопытство мальчика и его жажду изучить мир в этом времени. Правда.       — Мы здесь довольно долго осторожничали и придерживались цели, — с улыбкой убеждает его Катара. — Вот столько мы способны подавлять свою натуру.       — И не говори, — отвечает Сокка с притворным прискорбием, но выкраивает немного времени в расписании. Оно у них есть, к тому же Аанг повёлся на такой интересный корабль… и Сокка не против узнать, какие в нём имеются безделушки…       — Нам точно не стоит отпускать его одного, так? В целях… безопасности.       — Однозначно, — нетерпеливо соглашается Катара, устремившись к трапу. — Или же в целях осторожности и сохранения денег.       — Разве у вас не осталось денег?       — Не бери в голову, идём!

***

      Магазин впечатляет. Сокка всё ещё представления не имеет, о каких безделушках шла речь — здесь вроде бы нет согласованной системы организации или указателей, чтобы определить товар, — но команда могла бы часами напролёт осматривать ассортимент.       В наличии красивые украшения, оружие, иллюстрации — ничего непристойного, Сокка уже проверил, — превосходно изготовленный столовый сервиз, свитки, большая зелёная птица-рептилия, которая одновременно славная и жуткая. И, по-видимому, здесь торгуются, принимают всё что угодно в обмен на Момо, что тоже жутковато и всё равно очень круто. Может быть, если они подберут верный подход, изобразят незаинтересованность, тогда Сокка обновит кинжал или хотя бы заимеет новый точильный камень.       — Аанг, смотри! Это изумительно! — Более восторженной Катаре не суметь быть, даже если она постарается. Сокка вздыхает. — Это свиток водной магии! Какие приёмы!       — Откуда у вас этот свиток? — спрашивает Аанг, прижавшись к боку Катары. Серьёзно, тут никто не умеет держать себя в руках?       — Скажем так, я купил его на севере за весьма разумную цену, — усмехается капитан, благополучно выхватывая из рук Катары свиток и помещая его обратно на полку.       — Ага, даром, — тихо фыркает кто-то из банды.       Сокка напрягается, неспешно обходя товар.       — Минуточку, — медленно проговаривает он, намеренно и непринужденно отходя поближе к двери и своей сестре. — Морские купцы, ручная птица-рептилия, невероятно низкие затраты на приобретение? Вы… пираты? Эти безделушки украдены?       — Мы называем себя отчаянными торговцами, — ухмыляется капитан, следя за попытками Сокки незаметно пробраться к двери.       — Так… — тянет Катара, опустив хмурый взгляд на их монеты. — Сколько вы хотите за свиток?       — Он уже обещан вельможе из Царства Земли. — Капитана словно забавляет девчонка из Племени Воды. — Но если вы готовы выложить две сотни золотых монет прямо сейчас?       Сокка убеждён, что не в их интересах соглашаться, даже если бы у них были такие деньги. И ему не по нраву перешёптывания Аанга и Катары в этот момент — они оба дуреют от магии воды. Сокка всегда извлекает из этого выгоду, но ему не нравится, что кто-то ещё помышляет нажиться на них.       Аанг с важным видом шагает к капитану и перенимает пиратский говор.       — Предлагаю свою цену в одну медную монету!       Потешенный капитан запрокидывает голову назад.       — Хорошая попытка, мальчуган! Моя цена — двести золотых монет. Я не сбавляю стоимость на такие редкости.       — А вы умеете торговаться. Две медных монеты!       — Опять не смешно, молодой человек, — отвечает капитан, прищурившись.       Очевидно, Катара воспринимает изменение настроения и движется прямиком к Сокке и двери.       — Аанг, пойдём отсюда. Мне не нравится, как на нас странно поглядывают.       — А теперь после твоих слов они точно смотрят на нас странно, — взмахнув руками, брюзжит Сокка, когда она выбегает наружу. — В вас обоих ни капли проницательности.       — В чём дело, Катара? — Аанг кажется разочарованным, стоит им уйти. — Я почти сторговался с ним!       — У нас же в самом начале было только пять медных монет, — замечает Сокка. — Вы что, за бесплатно всё это приобрели? — Он прищуривается. — Аанг, ты же не применял опять свои Аватарские штучки?       — Нет!       — Как только мы ушли, мне стало легче, — вздыхает Катара, жеманно скрестив руки на груди.       — Спорить не буду. — Сокка пожимает плечами. — Если побыстрее вернёмся в лагерь, останется время на охоту…       — Эй, вы! Вернитесь!       Сокка оглядывается на корабль с безделушками, кишащий завидно вооружёнными пиратами. Озлобленными, указывающими и кричащими на… них.       — Не знал, что я настолько плохо торгуюсь!       — Аанг, вряд ли это из-за торговли! — истошно кричит Катара.       — Какая разница, давайте убираться отсюда!       Они бросаются в ближайший переулок, и Сокка поистине жалеет, что не успел осмотреть захудалые части порта, потому что было бы чудесно знать направление. Вот что он получает за попытки быть добрым заботливым старшим братом. Остаётся без раздумий полагаться на их лихорадочную энергию. Катара перепрыгивает через дождевые лужи и замораживает их в гладкий лёд, магией воздуха Аанг разбрасывает продукты и незакреплённые тележки за ними, а Сокка активно вспоминает в голове карту порта, ведь точно знает, что здесь тупик, а вот там будет… пират.       — Пригнитесь! — орёт Сокка. Катара с Аангом падают вниз, Сокка достаёт бумеранг и совершает идеальный бросок прямо между глаз пирату. — Бежим, бежим, бежим!       Пробегая мимо распростёртого тела, он поднимает бумеранг, и они прорываются через лабиринт переулков к широкой набережной — эй, только посмотрите, бордели и секс-шопы! — но дорога заканчивается, возвращаться нельзя…       — Аанг! Планер! Планер! Улетаем!       Они даже не сбрасывают скорость. Будто бы уже практиковали этот трюк, Катара и Сокка бегут по обе стороны от Аанга. Момо устремляется вперёд, когда планер раскрывается: Аанг взлетает, они цепляются за его ноги и… ладно, эта часть не особо удалась, но Сокка лишь крепче хватается за ногу Аанга. Его накрывает волной облегчения, ведь они поднимаются всё выше, пираты остались позади, а это значит, что у них получилось. И что позже понадобится потренироваться с выполнением этой махинации, чтобы в следующий раз сделать всё правильно.

***

      — В детстве я считал пиратов довольно милыми, — позднее говорит Аанг с одышкой и не обращает внимания на фырканье Сокки, рухнувшего на берегу реки рядом с водопадом. — Но эти типы ужасны.       — Я знаю, — отвечает Катара тревожно высокомерным тоном. — Вот почему я взяла это!       — Что?       Сокка резко выпрямляется, шокированный и при этом нисколько не удивлённый немного помятому свитку магии воды в её руках.       — Катара.       — Не может быть, — несчастно произносит Аанг.       — Разве это не замечательно? — радостно говорит Катара, разворачивая свиток.       — Вот почему нас пытались убить! — восклицает Сокка. — Катара! Ты украла их свиток!       — Я называю это вынужденным риском, — отзывается она слащавым голосом.       — Вынужденным… Катара! Ты украла! У пиратов!       — Сокка, откуда у пиратов мог быть свиток? — Она с недовольством смотрит на него, свиток сам сворачивается в её руках. — Они украли его у мага воды!       — И что, он принадлежит тебе, раз ты тоже маг воды? Да ладно. Поверить не могу, что ты сделала это!       — У меня такое же право на него, как у них, — огрызается она тем тоном, который из многолетнего опыта означает «не лезь ко мне». Но Сокка слишком на взводе, чтобы смириться с этим.       — Неважно, какое у тебя право, — рычит он в ответ. — Важна команда. Ты подвергла нас смертельной опасности ради чего? Чтобы плескаться в лужах?       — Это настоящие приёмы водной магии! — кричит Катара. — Ты знаешь, как важно Аангу ими овладеть?       — А, ты поступила так ради Аанга.       — Да, Сокка!       — Потому что Аанг сейчас на пути в грёбаное Северное Племя…       — Ребята!       Возглас Аанга вынуждает обоих отпрянуть. Сокка не помнит, чтобы маг воздуха когда-нибудь так кричал.       — Спор нам не поможет. Не имеет значения, по какой причине и каким образом он у нас есть. Что сделано, то сделано. Будем по нему учиться.       — Точно, — фыркает Сокка, поднимаясь на ноги. — А как же. Нам всем угрожала опасность из-за какого-то дерьма, но какая разница, ведь маги воды могут же воспользоваться им. Конечно.       — Эй, — хмурится Аанг, рукой рассекая воздух и останавливая Сокку. — Мы все стараемся изо всех сил, ясно? И все совершаем ошибки. Не одна Катара рискует и не советуется с группой, Сокка. Мы делаем то, что считаем правильным, верно?       У Сокки перехватывает дыхание, он поражённо переводит взгляд на Аанга. Маг воздуха смотрит на него с безмолвным вызовом продолжить спор. От понимания кровь отливает от лица, и Сокка стискивает челюсть, отворачиваясь от многозначительного взгляда Аанга.       — Хорошо, — бросает он через плечо и подбирается к лесу, где сможет отвлечься от всего этого. Отложить на потом. — Как хотите. Развлекайтесь.       — Что происходит? — спрашивает Катара позади, но Сокка не задерживается услышать ответ Аанга.

***

      Когда чуть позже Аанг находит его, Сокка точит бумеранг тугими контролируемыми движениями. Уголком глаза он замечает оранжевый, но держит голову опущенной, сфокусированный на разглаживании зазубрин лезвия, появившихся во время побега от пиратов.       «Не думай об этом», — угрюмо напоминает он, заставляя себя продолжать точить. Аанг мнётся, после чего садится рядом и обхватывает руками ноги, упершись подбородком в колени.       — Прости меня, Сокка, — наконец произносит он. Руки Сокки замирают. — Я не должен был так говорить.       — Мы все сказали то, что не должны были, — тихо подмечает Сокка. Часть него желает прислушаться к извинениям, другая же в полной мере осознаёт, что он заслужил возмущение Аанга.       — Мне кажется… — Аанг глубоко вздыхает. — Я думаю, нам нужно поговорить.       Спустя некоторое время Сокка кивает, аккуратно откладывает в сторону бумеранг. Удаётся мельком взглянуть на Аанга, прежде чем опустить взгляд на траву.       — Ты знаешь о письмах.       Это не вопрос, но Аанг всё равно кивает.       — Да. Я видел, как ты пишешь, — добавляет он, не вынуждая Сокку задавать вопросы, за что тот благодарен. — И иногда видел Соколика. Маги воздуха внимательнее других, наверное.       Сокка делает глубокий вдох, кивает. Задумывается, что будет делать, когда Аанг попросит его прекратить писать.       — Я не знал, что ты не спишь.       — …Мне снятся кошмары временами, — медленно проговаривает Аанг, и сердце Сокки разрывается от того, что его друг просыпается ночью в страхе. Вместо того, чтобы помочь, утешить или хотя бы заметить, он…       — Поначалу это была случайность, — рассказывает Сокка, чувствуя себя обязанным поделиться чем-то взамен открытости Аанга. Сокка подтягивает колени, в защитном жесте обхватывает их руками. — Когда я спас Соколика, я не знал, что у него было письмо. А узнав, это уже не имело значения, потому что мы оставили его. Потом решили отпустить, и я подумал, что надо объяснить, почему он так задержался и…       — Потом вернулся Соколик, — завершает Аанг.       — Потом вернулся Соколик, — с тихим смешком вторит Сокка. — И я… продолжал писать ответы, а он — возвращаться.       — Ты мог рассказать, — говорит Аанг, пощипывая траву. — Это же… Почему это такой секрет?       Вопрос прозвучал жалобно.       — Я не скрывал умышленно, — тягостно признаёт Сокка. — Я… Это просто было чем-то, о чём я не говорил. А когда понял, то решил, что проще будет не рассказывать. Вот так всё получилось.       И это ещё не вся правда, поэтому он приказывает себе продолжить.       — И было… приятно, пожалуй, иметь что-то своё, понимаешь? Я люблю вас, ребята, но нельзя всем делиться со своей сестрой. И мы все так много времени проводим вместе. — Он смеётся, когда Аанг в молчаливом согласии морщит лицо. — Иногда мне нужно разобраться со своими мыслями и… мне понравилось переписываться с безымянным другом по переписке, у которого другие взгляды на жизнь.       — Значит, ты не знаешь кому пишешь?       — Нет, — сознаётся Сокка, затягивая волчий хвост. — То есть, мне кое-что известно. Он маг из Народа Огня. — На этой части не хватает смелости посмотреть на Аанга. — Он… кажется молодым. Не солдат, наверное.       Сокка не уверен, как относиться к осознанию, что он до сих пор не знает наверняка.       — У него есть младшая сестра. Дядя.       Остальным Сокка не хочет делиться. Рассказывать о родителях его друга равносильно предательству доверия.       — Так ты всего лишь переписываешься с незнакомым жителем Народа Огня?       — Я… Да?       Звучит не очень, когда Аанг так выражается.       — Но я не говорил про нас. Про Аватара, я имею в виду, — торопится добавить Сокка, почувствовав необходимость убедить Аанга, что он не действует совершенно безрассудно. — Говорим в основном обо мне и… о чём я думаю, что чувствую. Делимся советами.       Аанг молчит. Сокка беспокойно ёрзает, нуждаясь в одобрении или возражении — хоть какой-нибудь ответ в затянувшейся тишине.       — Но не так уж плохо иметь друга из Народа Огня, да?       Чёрт, он начинает молоть вздор.       — Ничего принципиально плохого. У тебя же был друг Кузон?       — Так вот что это? — тихим беспристрастным голосом интересуется Аанг. — Дружба?       Слова замирают на устах. Это вопрос дня, если речь заходит про его мага огня. Аанг спросил о том, на что у Сокки до сих пор не имеется ответа. Он судорожно выдыхает, запрокинув голову к вечернему небу.       — О таких вещах учтиво не спрашивают, чтобы другому человеку не пришлось отвечать.       Аанг удивлённо смеётся.       — А это в стиле Народа Огня, — натужно произносит он. — Кузон тоже так говорил. Сохранение чести, кажется так он выразился.       Сокка облегчённо выдыхает, малость расслабившись от смеха Аанга, словно он послужил знаком, что всё образуется, пускай прямо сейчас им неуютно. Он медлит, гадая, стоит ли последовать примеру Аанга и сделать что-то беззаботное, но не хочет терять шанс.       — Раз уж мы обсуждаем всё это, знай, я рядом. Если когда-нибудь захочешь поговорить о кошмарах.       — Спасибо, — после молчания отвечает Аанг. — Но нет. В другой раз.       Сокка кивает, выпрямляясь и собираясь духом.       — Что ты сказал Катаре?       — Ничего.       У Аанга спокойный взгляд, когда Сокка озадаченно разворачивается к нему.       — Не мне рассказывать.       Сокка думает над этим, волнительно поправляет волосы, прекрасно понимая, что Аанг следит за его реакцией.       — Ты должен сказать ей, Сокка. Понимаешь?       — Да, — вздыхает Сокка, опуская руки. — Только сперва надо понять как. И когда. И что сказать. В целом всю историю.       Он беспомощно смеётся.       — Чем дольше ждёшь, тем сложнее будет объяснить, — советует Аанг.       — Знаю, — стонет Сокка, завалившись на траву. — Как, по-твоему, мы с тобой к этому пришли?       — Импульсивным поведением и недостатком благоразумия?       — …Ага, примерно.

***

      Той же ночью Сокка отправляет письмо. Разговор с Аангом оказался полезным. Благодаря нему Сокка навёл порядок в мыслях, подобрал слова для пучины эмоций и отчасти осознал восприятие в своей голове. Возможно, помогло так же, как написание писем. Может быть, обсуждение чего-то вслух помогает найти смысл, сделать всё настоящим.       Но Сокка будет придерживаться писем. При всей поразительной мудрости Аанга, у него не выйдет делиться своими мыслями с ним и уж тем более с Катарой. Неизвестность в переписке отличается.       Наблюдая за исчезающим в сумеречном небе Соколиком, Сокка надеется, что не обманывает снова, отправляя ястреба обратно. Они с Аангом поговорили о письмах и о его друге, но ничего о том, что Сокка должен прекратить писать ему. И хотя он не совсем доволен этим неприятно преднамеренным упущением, слишком страшно было поднимать тему об этом. Слишком страшно, что Аанг мог попросить его перестать, а Сокка не нашёл бы в себе сил согласиться.