***
Впервые за очень долгое время истощённый и согретый Сокка спит всю ночь, в мягких мехах и безопасности, отвлекающей от повседневных роящихся мыслей. Ему снятся сны, ухватиться за которые наутро не представляется возможности — только остатки тлеющего желания. Которое могло быть для всего, а не чего-то одного, если бы Сокка лгал самому себе. А он лжёт в данный момент. Он быстро понимает, что Катара и Аанг уже ушли. Должно быть, он так накрепко отключился, что не услышал их пробуждение и уход. Он коротко рассматривает и спешно отметает идею воспользоваться преимуществом уединения, чтобы разобраться с томительным вожделением, скопившемся в паху. По крайней мере, хотя бы в этом Сокка честен. Любые мысли в этом направлении заканчиваются принцем. Сокка чувствует себя хорошо отдохнувшим. Изрядная порция липкой вины, самобичевания и злости — не то, как он хочет начать свой первый день в Агне Кель. Вместо этого Сокка обращает свои мысли к завтраку и осмотру города. Обычно утро он проводит в полёте, сверяясь с картой и маршрутом, поэтому не может избавиться от порыва ознакомиться с ландшафтом страны только потому, что они наконец в месте назначения. Более того, пускай они нашли Племя Воды, оно не является племенем Сокки. Он хочет увидеть больше города, хочет понять его и узнать, есть ли здесь районы, которые ощущаются уютными и знакомыми, а не «почти правильными». Сокка бродит по коридорам дворца, непонятно как находит путь к тёплому завтраку, а потом — под утреннее солнце. Щурится — яркий свет отражается от зданий и дорог. Город должен быть ослепителен с подходящим углом падения света и свежим снегом на земле. Между сооружений теней побольше, и глаза быстро привыкают. С улиц Агне Кель выглядит иначе и больше походит на обычное скопление домов, если смотреть на него не с противоестественно ровных каналов, высеченных изо льда. После путешествия болтовня прохожих привычна, и Сокка с радостью отмечает, что довольно шустро выделяет признаки жилых кварталов, магазинов и места сборов общины. Однако после месяцев преследований помнить, что посторонние взгляды не представляют никакой угрозы, куда сложнее, чем должно быть. Эти люди тоже из Племени Воды, даже несмотря на то, что у них всё немного отличается. Они тоже носят синюю одежду, только с большими оттенками фиолетового. Тоже заплетают волосы в знакомые косички и причёски, но их бусины других цветов, а украшения вырезаны в несхожих формах. Из-за этого всё ощутимо колеблется между уютом и новизной, и Сокка не в силах перестать удивляться своему окружению. Он пытается представить, как подобный город выглядел бы на юге и где они смогли бы разместить его, чтобы иметь хороший доступ к воде, но избежать риска таяния льдов летом, как вдруг вспышка ярко-белого приковывает к себе его взгляд. Это снова Юи, едущая на гондоле и каким-то образом по-прежнему сияющая вопреки тому, что по логике вещей её бледные цвета должны угасать на фоне льда и снега. Может, королевские особы учатся светиться вот так, чтобы ловить и приковывать к себе взгляд. А может это лишь совпадение. Она пока не заметила Сокку, и на секунду он решил было не обращать на неё внимания и позволить отправиться заниматься своими делами. Но потом он вспоминает её загоревшиеся глаза, когда прошлым вечером он спросил её о городе, и ледяную тишину от пробуждения в одиночестве этим утром. Было бы здорово поделиться своим незамысловатым счастьем и увидеть Агне Кель глазами того, кто определённо любит его. — Принцесса Юи! — зовёт Сокка, поспешив к краю канала, мимо которого медлительно проплывает гондола. — Доброе утро! — Доброе утро, Сокка из Южного Племени Воды. — Её голос словно ласковые волны на пляже, когда на летнем солнце тает лёд. — Что думаешь насчёт банкета прошлым вечером? — Ему точно следовало сперва подумать, прежде чем говорить. — Твой отец умеет устраивать праздники. — Я рада, что вам понравилось, — улыбается она — вежливая, любезная и безупречная принцесса. — Ага. Хотя когда ты ушла, стало не так весело. Она очаровательно краснеет, а он завороженно любуется ею, малость довольный, что может быть причиной, по которой сквозь маску выглядывает крошечная часть настоящей Юи. — Ты свободна в ближайшее время? Можем провести время вместе. — Чем-нибудь заняться? — Да! — Например? Сокка моментально теряется. Прошлым вечером она казалась восторженной, верно же? Он же не вообразил себе это, как множество других вещей, так ведь? — Например… встретиться на месте и заняться… тем, что ты считаешь весёлым? Выкрутился. Но она улыбается, так что всё в порядке, наверное. Может быть, Сокка не вводит себя в заблуждение снова. — С удовольствием, — тактично отвечает Юи, прищурив глаза. — Давайте встретимся на этом мосту вечером. — Отлично! — Сокка оборачивается, пытаясь понять, о каком именно мосте идёт речь. — Я буду жда… а-а! Земля вдруг уходит из-под ног. На одно охваченной паникой мгновение Сокке кажется, что на него вновь напали, но затем он падает в воду и осознаёт, что просто сошёл с края дорожки, пропустив перекрёсток пролива. Он всплывает наружу к звуку пронёсшегося по воде смеха Юи. — Извините! — окликает она, перегнувшись через бортик уплывающей гондолы, чтобы держать Сокку на виду. Тот откидывает с глаз волосы. Ему остаётся только восхищаться её потехой. То, что он прорвался через её этикет и заставил смеяться — хоть и происшествием, — согревает грудь, пока он, промокший и уже дрожащий, залезает обратно на дорожку. Сокка не расстроен из-за непредвиденного намокания: жизнь с Катарой полна таких случаев, и он примирился с ними много лет назад. Возможность стремиться к чему-то, что-то спланировать, разобрать и направить на это свой разум, разгоняет по крови ещё больше тепла. Потому что Сокка не может дождаться следующего раза, когда услышит вырвавшийся смех Юи — беззаботный, весёлый и привлекательный. Сокке хочется схватить это чувство обеими руками и завернуться в него. Только нужно понять, как осуществить это вновь.***
Тем же днём Сокка в комплекте сухой одежды отваживается присоединиться к тренировке воинов. Он осторожно проверяет всё своё оружие, новой резинкой затягивает волосы в волчий хвост, снова перепроверяет оружие, а после делает это в третий раз — на всякий случай. И сразу же осознаёт, что следовало отказаться от последней проверки оружия, дабы выяснить, куда нужно идти. Сикиник сообщил, что тренировка состоится в «Тренировочном дворе» — логично, — но Сокка обнаруживает, что осведомлённость чего-то происходящего и понимание как туда добраться — две совершенно разные вещи в таком огромном месте. Он скитается по коридорам, расспрашивает каждого встречного и чувствует себя всё более нелепо, поскольку каждый пройденный им поворот ведёт в неверное направление, по словам следующего опрошенного человека. Когда в конце концов он случайно попадает во двор, полный стеллажей с оружием, тренировочных манекенов, парней и мужчин, Сокка заметно раздражён и сильно опоздал. У входа он резко тормозит, стоит всем развернуться посмотреть на прибывшего не совсем доброжелательными взглядами. — Ты опоздал, — разносится голос, с лёгкостью пробиваясь через шум тренировки. Вперёд выходит высокий широкоплечий мужчина с плотными мышцами вопреки среднему возрасту, острым взглядом и лёгкой походкой. — Извините, я не мог… — У воина не должно быть оправданий, — рявкает мужчина, и Сокка густо алеет. — Да, э-э. Сэр? — Меня зовут Таркик. Здесь я — мастер оружия. — Он бегло оценивает Сокку с головы до ног, из-за чего тот чувствует себя выставленным напоказ и особо отмечает свои выделяющиеся поношенные ботинки и простенькую тунику, тогда как все остальные одеты в какую-то форму. — Ты гость из Южного Племени Воды? Чему ты обучался? — Э-э… — Что тут считается за обучение? — Я владею бумерангом, гарпуном, ледяными копьями… — Это всё охотничье оружие, — хмурится Таркик. Голос наконец понижается до обычной интонации. — Да? — А кинжалы? Или булава? — Ну, я пользовался ими. Но не особо… обучался применять их? Если не учитывать его самообученные взмахи. Он уверен, что не их имеет в виду Таркик, что бы ни говорил принц о важности учения где бы ты не…. Мастер оружия омрачается. — Я ожидал большего от Южного Племени Воды. Сокка сжимает челюсть. Ему по большей части удаётся сохранить уважительный тон. — Нелегко выделить время на обучение, когда все наши мужчины на войне. Таркик не сводит с него проницательного взгляда достаточно долго, чтобы Сокка начал думать, что его сейчас вышвырнут с тренировки за неуважение прежде, чем он полностью ступит во двор. — Проходи, — в итоге говорит воин и манит другого мужчину, наблюдавшего за группой подростков, упражняющихся с деревянными мечами. — Посмотрим, на что ты способен. Тебя испытает Каллик. Сокка бодряще вдыхает, отказываясь позволять волнению проявляться, и переводит взгляд на Каллика. Воин в самом расцвете сил, худой, по меньшей мере на голову выше Сокки и с гораздо большей мышечной массой. Это та самая драка, которую в реальной жизни Сокка избегал бы, но он с решимостью берёт в руки палку. Он сделает всё от него зависящее, чтобы отлично представить Южное Племя Воды этой кучке придурков, которые даже не ценят честь потренироваться с другим воином, что уж говорить о целом чёртовом дворе, переполненном ими. — Начали. Со всеми силами Сокка бросается в бой. Поначалу он старается действовать стратегически и осторожно, но быстро становится очевидно, что Каллик старше, опытнее, сильнее, быстрее и не питался несколько месяцев путешествия продовольственными запасами. Сокка раз за разом оказывается на спине. Его сбивает с ног палка, нога Каллика, его собственные проклятые ноги, когда он запутывается в попытке держаться вне досягаемости стремительных атак мужчины. Каждый раз Сокка поднимается, стискивает зубы, не замечает взглядов и прилагает все усилия, чтобы доказать упорство Южного Племени Воды, даже если у них не проводятся обучения. Сокка раздосадовано откашливается, когда он каким-то образом спотыкается о бедро Каллика и снова падает на спину. У него складывается ощущение, что мужчина играется с ним, и это приводит в бешенство, потому что нет никакого накала, когда тебя настолько превосходят. Это так злит. — Довольно, — объявляет Таркик, когда Сокка в бесчисленный раз поднимается на колени и сплёвывает кровь от прикушенного языка на взбитую грязь. Каллик незамедлительно расслабляет стойку и подходит протянуть руку. Сокка невольно отшатывается и осаждает себя: разуму требуется секунда, чтобы выйти из режима сражения. В последние дни он не слишком быстро сбавляет адреналин — только не когда его бегущий поток является единственным, что привело их практически невредимыми на Северный Полюс. — Ты полностью самоучка? Никаких официальных тренировок? — задумчиво спрашивает Таркик, и Сокка старается выстоять под взглядом воина гордо и прямо, несмотря на ноющее от боли тело. — Я охотился. С тринадцати лет рядом не было никого, кто научил бы. — Ты хорошо справился. — От похвалы Сокка озадаченно пошатывается. — В тебе есть потенциал. — …Правда? Яркий всполох надежды, которую зажигают внутри эти слова, смущает. — Да, — улыбается Таркик, понимающе сузив глаза. — Ты очень отстаёшь. — Сокка морщится. — Но если постараешься… — Постараюсь, — спешно говорит Сокка с перехватившим дыханием. — Я обещаю. — Хорошо, — кивает Таркик. — Тогда приступим. — Сейчас? — Да, сейчас. Только если после проверки тебе не требуется лечение? Сокка узнаёт ловушку, если слышит её. А это звучит как быстрый путь к дополнительному закаливанию. — Нет! Вовсе нет! — Определённо да. — Просто не терпится начать! — Замечательно, — говорит Таркик таким тоном, что становится понятно: он видит Сокку насквозь, а закаливание в любом случае появится позже. — Для начала присоединишься к тренировке основного состава.***
Его товарищи по обучению едва доходят ему до груди. Им не больше десяти, и они ухмыляются, когда его ставят в пару с одним из более продвинутых мальчиков, который объясняет базовые принципы захвата, стойки и движений писклявым голосом, благодаря чему Сокка мысленно возвращается к своим попыткам привести в форму толпу детей на юге. Сокка не придаёт значения ухмылкам с воспоминаниями и сосредотачивается на поглощении знаний. Он будет учиться у любого, кто сможет обучить его. А ещё приятно затеряться в работе и наконец-то сделать весомый ощутимый шаг навстречу тому, о чём он мечтал сколько себя помнит, хоть признать это ему никогда не хватало мужества.***
Когда Сокка дотаскивает своё тело обратно в комнату, та всё ещё пустует вопреки позднему часу. Внутри высоких стен льда ночь наступает рано, даже в длинные летние дни. Сокка хочет зарыться в мехах и проспать вечность, но он потный, отвратительный и вечером должен прийти на свидание с Юи. Физически он изнурён, но разум оживлён из-за прошедшего дня и предвкушения вечера. И это чудесно, по правде говоря. То, что надо. Сокка со стоном сбрасывает своё снаряжение в угол и отправляется искать столь необходимую ванну. Нужно подготовиться. Ему предстоит найти мост и встретиться с ожидающей его девушкой. Эта мысль вызывает улыбку. Но сперва еда. Однозначно. Если предположить, что у него получится найти в таком месте где подают ужин при отсутствии банкета.***
Юи практически светится на мосту: лунный свет падает на неё сверху и отражает её на воде канала внизу. На мгновение она выглядит неземной, и Сокка медлит, гадая, уж не знак ли это, что ему следует отступить. Что он снова влекомый и не подозревающий об опасности мотылёк. К чёрту этот бред тёти Ву. — Принцесса Юи! — Сокка придаёт голосу радость и смелость. — Сокка из Южного Племени Воды, — отзывается Юи, и он усмехается на признак веселья в её тоне. У них уже появилась своя шутка. — Как неожиданно встретить тебя здесь, — присоединившись к ней на арке моста, говорит Сокка и с намеренной непринуждённостью прислоняется к перилам, с улыбкой глядя ей в глаза. — Представьте себе, — подыгрывает она с вернувшимся прищуром. Они смотрят друг на друга, тишина между ними затягивается. — Твои волосы… красиво выглядят сегодня, — выпаливает Сокка и морщится, потому что да ладно, почему рядом с ней он продолжает вести себя как неловкий идиот. — Ох. — Она моргает, касается рукой косы. — Спасибо. Вновь молчание. — Как прошёл день? — О, хорошо. Очень хорошо. — …Здорово. Что делала? — Встречалась с дворцовыми поварами обсудить блюда на неделю. И поговорила с некоторыми женщинами о планировании поездки, чтобы вскоре насобирать на пляжах водорослей. — Звучит… весело? Отчасти. Если посмотреть на это искоса. — День был насыщенным. — Несомненно, — соглашается Сокка, кивая и задумываясь, как иметь с этим дело. Обычно он справляется получше. За вдохновением он осматривается вокруг. — Значит, этим тебе нравится заниматься? — О чём вы? — Юи растерянно склоняет голову. — Я думал, мы встретились заняться чем-нибудь? — Его голос звучит более неуверенно желаемого, но ему интересно, понадобится ли в третий раз объяснять, чем можно заняться, и чувствует себя подавленно от одной только мысли. — О, да! — Её глаза озаряются вместе с улыбкой, и мысли о неудобстве улетучиваются. Сокка мог бы бесконечно глядеть в такие её глаза. — Ты хотела показать мне окрестности, верно? — Да, — подтверждает она и поворачивается посмотреть на канал. — Отсюда восхитительный вид, особенно в лунном свете. Город словно по-настоящему оживает. — Она поднимает взгляд. — Он невероятен с полной луной и чистым небом. — Вид отменный, — соглашается Сокка, прослеживая за её взглядом. И так и есть. Лёд и снег отражают и преломляют бело-голубое сияние луны, а канал похож на дорожку из жидкого серебра, прорезающую улицу. Но это всё равно не совсем то, чего он ожидал. — Так ты приходишь сюда и… смотришь? — Здесь прекрасный вид на город, — настоятельно повторяет Юи. — Да, безусловно. Часто приходишь посмотреть? — Смотреть на него здорово. — Юи не хмурится в замешательстве, но между бровей формируется маленькая складка. — Юи, — медленно проговаривает Сокка, пробуя другой подход. Ему хочется увидеть тот румянец и смех. — Что нравится делать тебе? — В каком смысле? — Что тебе нравится делать только для себя? — поясняет Сокка. — Не для других. Не для того, чтобы показать туристам округу или попытаться впечатлить кого-то. Не как… принцессе, наверное. Что тебе нравится делать как Юи? По необъяснимым причинам она кажется сбитой с толку вопросом. У Сокки останавливается сердце, когда он понимает, что попытками узнать о ней чуточку больше испортил всё до того, как оно успело начаться. — Я… ох, я…. — Она прикусывает губу, отворачивает лицо. — Мне жаль, Сокка. Я совершила ошибку. Мне не стоило просить вас прийти сюда. — Что? — Сокка потрясённо моргает. Конечно, вопрос оказался не совсем удачным, но не таким уж напористым, чтобы оттолкнуть её. Да что творится в Северном Племени Воды? — Мне нужно идти, — шепчет она, поспешно удаляясь белым и фиолетово-синим пятном, которое быстро исчезает в отброшенных луной тенях. — Проклятье, — глухо бормочет Сокка, со вздохом прислоняется к ограждению и трёт ладонями лицо. Что это было? Он так и не понимает, чем расстроил её, но вполне очевидно, что она не желает расспросов о себе. И ладно. Если Юи хочет быть недосягаемой ледяной принцессой, то он не будет спорить с ней из-за этого. Сокка не хочет иметь дела с неоднозначными намёками. Не снова. Он прекрасно помнит слова Аанга о том, чтобы просить кого-то отбросить ожидания и ответственность. Сокка не допустит этой ошибки во второй раз, особенно когда всё ещё так злится на себя за первый. Долгие минуты Сокка отрешённо всматривается в канал, размышляя и толком не позволяя себе закончить любую из увеличивающих беспокойство мыслей. Потом тяжело выдыхает и заставляет себя направиться обратно ко дворцу, радуясь, что Юи выбрала другой путь туда. Ему необходимо отдохнуть к завтрашней тренировке воинов. Пока он сосредоточится на этом, раз Юи оказала ему любезность и была откровенна.***
Наконец добравшись назад и потерявшись только дважды — он разберётся с этим лабиринтом в последнюю очередь, — Сокка распахивает дверь в их комнату и попадает в зону боевых действий. Воздух вибрирует от напряжения, Катара разгневана, а Аанг выглядит таким виноватым, что Сокка задумывается, как же маг воздуха напортачил. Впрочем, криков нет. Это либо хороший знак, либо плохой — зависит от того, что именно натворил Аанг. — Как прошла тренировка воина? — с сердитым взглядом язвительно спрашивает Катара, и Сокке едва удаётся не вскинуть руки в защитном жесте. С Катарой у них сейчас не слишком ладно, чтобы утверждать, что это не он разозлил её, но на этот раз он точно знает: вина не его. Только если она не нашла письма в сумке? От этой мысли кровь стынет в жилах, и Сокка с кряхтением падает на свою груду меха и подушек. Лучше не нарываться на неприятности. — Ого, так плохо? — интересуется Аанг, и понимание, что маг воздуха звучит скорее разочарованным, а не встревоженным, рассеивает невыразимый страх. — Нет, было здорово, — бормочет Сокка, отнимая от подушки лицо, чтобы посмотреть на них. — Они поставили меня с десятилетними детьми. — Они хотя бы поставили тебя с кем-то, — буркает Катара. Искреннее негодование почти скрывает боль в её словах, и Сокка приподнимается на локтях, пытаясь заглянуть ей в лицо. — Это не совсем так, — вздыхает Аанг, хотя признаёт это с неохотой. — Они же поставили тебя с кем-то… — Стой, что? Что происходит? — Мастер Вредина не будет учить Катару, потому что она девчонка. Сокка удивлённо моргает. Это громкое оскорбление со стороны Аанга. — Серьёзно? Это не шутка? — Он очень ясно выразился, — огрызается Катара, прикрываясь гневом. — Женщины учатся целительству, а не настоящей магии. — Ну, целительство довольно… — Сокка замечает судорожные знаки Аанга остановиться и замолкает. — Я не знаю, что мне делать! — восклицает Катара, яростно стирая слёзы. — Я хочу учиться! Но Пакку сказал, что не станет обучать Аанга, если я… Я не могу всё испортить. Сокка хочет подойти к ней и сделать что-нибудь, чтобы облегчить её страдания, но по опыту знает, что она ещё не готова перестать сердиться. — Тебе обязательно учиться у него? — Он же мастер, — угрюмо произносит Аанг. — Единственный? — Главный. — Меня обучат только целительницы, — стонет Катара. — Другие маги воды подчиняются Пакку, — объясняет Аанг. — …А ты? — Что? — Что? Сокка переводит взгляд с одного на другого, надеясь, что не разворошил только что гнездо паукоос. — Пусть Аанг учит тебя. Ты же ему помогала. Они ошарашено смотрят на него с разинутыми ртами, и Сокка начинает переживать, что неосознанно предложил нечто крайне неприемлемое для мага. — Сокка! — кричит Катара, и его сердце замирает… — Это отличная идея! … и забивается с удвоенной от облегчения силой. Она разворачивается к Аангу. — Ты будешь обучать меня и практиковаться сам, а я смогу учиться! И все довольны! — Я не доволен, — отмечает Сокка, нацелившись на легкомыслие и случайно попав в самую точку, если судить по мимолётному взгляду Аанга. Но так и есть. В основном он зол и печален. По многим причинам, но по одной конкретной особенно. — С недавних пор ты всегда не доволен, — парирует Катара, и радость мгновенно затмевается. Замалчивание о принце Народа Огня настолько осязаемо, что Сокке приходится подавить желание уступить ему место на диване. Катара встречается с ним взглядом, и он видит её решение оставить это в стороне. — Пойдём, Аанг. Она берёт его за руку и тащит к двери. Аанг бросает виноватый и вместе с тем понимающий взгляд и идёт за Катарой. Вслед за ними комнату окутывает тишина, и Сокка со вздохом валится на диван, зарываясь лицом в подушки. Он устал. Приятно видеть Катару такой счастливой — один из них заслуживает этого, — но теперь, высказав свою неудовлетворённость, он чувствует, как она скручивает внутренности. Сокка думает о том, как его планы на Юи пошли наперекосяк прежде, чем они сдвинулись с мёртвой точки. Как планы на принца обратились в пепел вместе с решимостью достичь счастья. Он больше не понимает, чего пытается добиться. Стоило бы выяснить, если бы он по-прежнему мог доверять своим желаниям.