Наша с тобой клетка

И теперь я чувствую это в своих венах. Но я не хочу бояться. Я не хочу так жить. Я не хочу, чтобы ты уходила. (Fear — Current Joys)

      Громкий шум лопастей не позволял слышать даже себя, заглушая своим гулом абсолютно все звуки. Ветряной поток нёс вертолёт плавно, по четкой траектории. Эта выработанная годами схема ни в коем случае не могла быть кем-то нарушена. Громкий смех молодых экстремалов разносился по кабине, мешаясь с восторженными возгласами и эмоциональными всплесками, которые вызывал адреналин в крови от вида на шикарные скалы. Поверить в то, что вид, который предстал перед глазами, существует в действительности, было просто нереально. Восхищало то, как величаво скалистые утесы приковывали к себе взгляды. И восхищал тот факт, что это всё вообще можно было увидеть собственными глазами. Даже в глазах профессионалов искрились огни от одного только вида, будоражащего кровь в жилах и вызывающего объяснимый прилив счастья, что сопутствовал счастливым крикам.       — Давай, Эрен! Именинники вперёд! — громко засмеялся юноша, хлопнув друга по плечу. Сколько же счастья у ребят было в тот момент. Словно природа подвластна им. Словно весь мир у ног празднующего свой день рождения Йегера.       — Лучший день рождения в моей жизни! Спасибо вам! — прикрикнул Йегер так, чтобы его услышали. Конечно, в полную меру это было невозможно, если учитывать рокот, стоящий в ушах.       — Тебе спасибо! Что бы мы без тебя делали? — поддержала смех друзей девушка, стоящая среди них. — Самый лучший именинник! — Она подняла кулак вверх, на что ребята вокруг повторили ее жест под гулкие возгласы и свист.       — Люблю вас, вы самые лучшие. — Эрен одарил самым теплым в мире взглядом каждого, в итоге остановив его на единственной девушке среди компании парней. — А тебя больше всех, Эмма, — и расплылся широчайшей улыбкой, что была предназначена для самого прекрасного человека, с которым Йегер знаком всего чуть больше полугода. Но она уже успела стать самым настоящим чудом.       — И я тебя больше всех. — Эмма закивала, взяв любимого за руку и сплетая их пальцы между собой. — Больше всего в этом мире. — Она широко улыбалась, смотря в яркие зелёные глаза, блики в которых трудно было сосчитать.       Йегер готов был взвыть лишь от того, насколько же приятно было чувствовать себя по-настоящему любимым. Его ладонь легла на щёку Эммы, а в следующую секунду он уже притянул ее к себе, под радостные возгласы друзей, наблюдающих за поцелуем пары, любовь которой лишь крепла с каждым днём. С каждой секундой эта связь крепчала на глазах. Действительно идеальная пара идеальных людей. Но среди друзей не было зависти. Все искренне радовались друг за друга и всю эту радость разделяли вместе. Для счастья большего и не нужно. Верные друзья, богатство, отсутствие запретов и вкус таких приятных и любимых губ на собственных.       Эта яркая и счастливая картинка оказалась разбитой стуком в дверь. Словно разлетелась на мелкие осколки, которых собрать сонное сознание просто не могло. Всего лишь сон, один из многих, что, несмотря на свою красочность, для Йегера были кошмарами.       — Ужин готов, — послышалось из-за деревянной двери в его комнату. Голос все тот же, что и в обед: спокойный, размеренный. — В комнату заходить не буду, как и просили, — Микаса хорошо запомнила правило, которое установили для неё, и не собиралась лишний раз злить хозяина дома, — так что жду на кухне. — Сказав это, видимо, она направилась в другую часть дома, подтверждая свои слова. Шаги медленно отдалялись, разносясь по темному коридору и доходя до Эрена лишь тихим стуком.       — Отравить ведь собралась, чего скрываешь? — С трудом принимая сидячие положение, Эрен потер рукавом своей белой водолазки прикрытые глаза. После пробуждения прекрасно понимая, что это была лишь его бурно разыгравшаяся фантазия, Йегер устало выдохнул и огляделся, имея возможность устремить взгляд на фотографию у кровати, на которой он был окружён бывшими друзьями: счастливый, весёлый и полноценный. — Или смелости не хватило? — Оказавшись в кресле, Эрен уже привычным образом направился к двери, оторвав взгляд от фоторамки. — Хотя у киноманов всё возможно, может, собралась повторить судьбу какого-нибудь любимого героя, что сел за умышленное отравление с летальным исходом? — Закрыв за собой дверь, Йегер с обыденным скрежетом колес выехал в сторону кухни, уже ощущая ароматы, доносящиеся оттуда.       — А это было бы неплохим сюжетом. — Микаса улыбнулась, обернувшись из-за плеча на Эрена. Его вид ничем не изменился даже после отдыха. Все такие же впавшие щеки, бледная кожа, синяки под глазами. Недосып явно не был причиной такого состояния. — Сейчас и проверите, насколько я смелая. Только поторопитесь, в холодной еде этот яд не эффективен. — Пройдя в нужную комнату, она ещё раз оглядела уже накрытый стол, проверяя наличие всех необходимых столовых приборов, а затем и присела на стульчик. — Приятного аппетита.       — Пахнет, вроде, ничего, — отметил Эрен приятный запах, приблизившись к столу и подняв взгляд на Микасу. — И на вид тоже. Неужели так постаралась для того, чтобы перед смертью я съел чего-нибудь вкусного? — Он взял вилку и без какой-либо опаски принялся за еду, так и не удосужившись пожелать приятного аппетита в ответ.       — Конечно, как иначе? Умирать тоже ведь нужно красиво. А то совсем обидно будет. — Микаса просто пожала плечами, слегка улыбнувшись и так же принявшись за ужин. На самом деле она действительно старалась приготовить вкусно, ведь уже успела понять, что заинтересовать Эрена чем-то практически нереально. Это стало мотивацией прикладывать больше усилий.       — А если бы я сейчас поменял наши тарелки, как в дешёвых детективах? — Йегер надкусил кусок черного хлеба, буравя взглядом содержимое своей тарелки. — И тогда бы ты ела рагу с ядом. — Поднимая взгляд на Аккерман, Эрен попытался прочитать в ее взгляде хоть что-то, но безуспешно. Он никогда не умел определять подлинные эмоции человека по глазам.       — Пришлось бы тогда и мне умереть, — с лёгкой усмешкой протянула она, наблюдая за движением своей вилки по белой тарелке. — Не сдавать же позиции. К тому же, в Ваш организм яд ведь уже попал. Моя миссия выполнена.       — И правда. — Эрен тихо усмехнулся, вновь опуская взгляд на свою тарелку и сосредотачивая свои мысли на чем-то совершенно ином, о чем-то, что не будет касаться его никчёмной жизни. — Значит, победила всё же ты.       — Раз Вы раскусили мой план ещё с самого начала, разве можно это победой назвать? — Теперь уже разговор перетекал в более глубокое русло, но от того не становился каким-то напряжённым или неприятным. Все такой же легкий, спокойный, лишь разбавляющий тишину.       — Я ведь поддался, чтобы ощутить все красоты загробной жизни. — Немного склонив голову, он повторно проиграл в своей голове слова, которые сказал, прыснув от собственных размышлений. — А ты подсобила мне, так что это тоже можно назвать победой.       — И что же Вас так в загробной жизни интересует? — Микаса подняла свой привычно безэмоциональный взгляд на собеседника, интересуясь им и его мировоззрением. Они были чем-то похожи, явно, но и различий оставалось множество. Все их хотелось разгадать.       — Без понятия. Но, если сравнивать с земным, он кажется привлекательнее. — Прожевав и шумно сглотнув, Эрен продолжил: — как минимум, если верить, что после жизни есть хоть что-нибудь.       — Спорное суждение. Например, там Вы точно не найдете таких как я. — Аккерман улыбнулась. Её фраза не звучала высокомерно или как-то навязчиво. Всё-таки, это было простой шуткой. Но, с какой-то стороны суть была правдивой. — Потому что я всегда борюсь до конца. — Уже без улыбки, но всё ещё спокойным тоном добавила Микаса, словно предупреждая заранее, что не оставила намерения подружиться.       — Ты ведь смотришь на всё только со своей колокольни. — Йегер качнул головой, рассуждая над ее словами. — Иногда и смысла в том, чтобы бороться до конца нет.       Скажи Эрену буквально год назад, он бы не поверил, что когда-нибудь действительно будет считать именно так. Но время идёт, а вместе с ним меняются и люди, и их жизненные цели. Или как в случае Эрена, конечно, цели могут вовсе исчезать.       — А разве есть разница в этих колокольнях? Все ведь зависит от восприятия. Даже если представить, что есть где-то человек с идеальной жизнью, он вполне может находить в ней свои трудности, страдать и в конце концов перережет вены. А есть люди, которые все трудности воспринимают в качестве жизненного урока и одного, но далеко не последнего испытания. — Аккерман пожала плечами, рассуждая на довольно трудную тему и совершенно не прикладывая к этому усилий. Анализ и психология давались ей уж очень легко. — А бороться или нет — выбор человека. Не обстоятельств. — Она положила в рот кусочек картофеля с помощью вилки, все так же смотря в зелёные глаза и изучая их.       — Иногда люди слишком драматизируют свои жизненные трудности. Я не обесцениваю чужие проблемы, просто говорю очевидный факт. — Эрен пожал плечами, вдаваясь в размышления и перебирая все возможные факты, подтверждающие это. — Взять мою проблему, — предложил он себя в качестве примера, — я — инвалид, которому в жизни не светит столько, сколько, например, какой-нибудь девушке, пережившей тяжёлое расставание. Совершенно разные проблемы, но сравнивать по тяжести их уже будет нельзя. Так как одно — психологическая травма, а второе — физическая. И всё зависит лишь от восприятия человека. Зависит только от того, как он переживет это. Эта девушка может пойти вешаться, ведь так любила своего парня, а я, например, успею закончить два высших. В общем, всё зависит лишь от человека и его желания идти дальше.       —Да, я об этом и говорю. — Микаса кивнула, поддерживая точку зрения Йегера. — Это не значит, что расставание не является проблемой. В сравнении эти трудности и рядом не стоят, да. И несправедливо, что кто-то убивается по мелочам, а кто-то живёт с гораздо большими травмами. — Аккерман тяжело вздохнула, облокотившись о спинку стула. — Но бороться с проблемами или нет — выбор каждого человека. И я бы рекомендовала первое в любой ситуации.       — Можешь оставить свое мнение при себе, — на ее последние рекомендации проговорил Эрен, нахмурив брови. Раздражало, что Аккерман раскидывалась советами, не имея даже малейшего представления каково прожить хоть день в шкуре человека, потерявшего все надежды на счастливое будущее.       — Мистер Йегер, я ведь просто рассуждаю. — Похоже Микасу слова Эрена не задели совсем. Она спокойно пожала плечами, поднимаясь из-за стола, ведь тарелки уже были пусты и стоило вымыть посуду. — Не заставляю ведь разделять мою точку зрения. Но подумать о ситуации с разных сторон полезно всегда.       — Не всегда. Накручивать себя не всегда есть смысл. — Оставив на столе тарелку, Эрен ещё пару секунд потупил взгляд на ее спине, но затем вернул на чашку остывшего чая. — Я не настроен сейчас на глубокие размышления о смысле своего существования.       — Как скажете, — непринуждённо протянула Аккерман, собирая посуду в раковину и принимаясь за её мытьё. — Если будете готовы, я всё ещё здесь. Не выйдет ведь всегда от себя бежать.       Она посмотрела на него через плечо. Такой потерянный, лишь пытается выдавливать из себя всю эту напыщенную дерзость. Но и помочь себе не давал.       Когда посуда была вымыта, Аккерман протерла руки махровым полотенцем, поворачиваясь к Эрену лицом и отмечая про себя все то же состояние. Пары минут молчания не хватило, чтобы прийти в себя. А значит, и грузили его далеко не разговоры, а мысли, на которые они наталкивают.       — Мистер Йегер, как насчёт прогулки? Свежий воздух пойдет Вам на пользу, уверяю. — Отложив полотенце, Аккерман скрестила руки на груди. Она была настроена решительно. Нужно попытаться привести Йегера в чувство и научить жить дальше.       — Я не хочу. — Эрен покачал головой, не осмеливаясь поднимать на нее взгляд. Неужели и впрямь так долго прокручивал в голове весь этот разговор, сопоставляя все факты, чтобы прийти к логическому завершению?       — Почему? — Микаса склонила голову, словно стараясь заглянуть в его глаза, но снова безуспешно. Как же он старательно избегал ее взгляда.       — Время раннее, всего пол девятого. — Мельком глянув на часы, висящие над столом, Эрен сложил руки на коленях. Очень глупый аргумент, если учитывать, что на улице с приходом осени уже стемнело, а людей, не сидящих дома в прохладные вечера, становилось с каждым днём всё меньше.       — Уже даже темно. — Микаса перевела взгляд на окно, убеждаясь в своих словах. Для прогулки было даже поздно, но, видимо, не для Эрена. — Самое время, идёмте. — Она зашла за спину Эрена, располагая руки на специальных ручках и осторожно вывозя коляску из-за стола.       — Я же сказал, что не хочу. — Йегер дернулся и наконец посмотрел на Микасу через плечо, встречая ее взгляд. Она не выражала ни ненависти, ни злости, ни ещё каких-то отрицательных эмоций, хотя своим поведением Эрен мог вывести на агрессию в два счета. Поражало то, как Аккерман непоколебимо держалась. — Что за принудительные прогулки?       — Прогулки нужны для Вашего здоровья, мистер Йегер. Поэтому отказов я не приму. Но, в свою очередь, обещаю, что не заставлю вас гулять в толпах людей. Если Вам это не нравится, я не стану давить. Но вот свежий воздух организму необходим, тут уж простите.       Она аккуратно вывезла Эрена из кухни в прихожую, прекрасно справляясь с управлением и не задевая ничего коляской.       — У меня нет выбора, ведь так? — Эрен устало воротил взгляд вперёд, когда коляска остановилась рядом с порогом, а в его руках оказалось чёрное пальто. — Только не далеко от дома, — сдался под напором он, с тяжёлым вздохом натягивая верхнюю одежду.       — Все верно. — Микаса изогнула губы в лёгкой улыбке, накидывая свое пальто, а затем и открывая входную дверь. — Обещаю, далеко не уедем.       Она кивнула, соглашаясь на компромисс и неспеша вывозя Эрена из квартиры на лестничную площадку. Дотянувшись до нужной кнопки, Микаса вызвала лифт, что с еле слышным гулом потянулся наверх за ребятами.       — Опять два часа едет, — недовольно пробурчал Эрен и поправил воротник своего пальто, укутавшись в него посильнее. — Сейчас опять столько народа встретим, все с работы возвращаются…       — Не переживайте, сбежим ото всех. — Аккерман тихо засмеялась, качнув головой из стороны в сторону и наблюдая за Эреном. Она заметила, что край воротника не до конца расправился сзади, потому осторожно коснулась ткани и поправила его сама, затем снова возвращая ладонь на ручку коляски, будто ничего и не случилось. — Иногда неплохо и пообщаться с людьми. Вдруг доброте научитесь?       Улыбкой Микаса показала, что совсем не хотела обидеть Йегера, а наоборот лишь поднять настроение. Когда дверь лифта раскрылась, она завезла его в это небольшое металлическое помещение, после чего нажала следующую кнопку, отправляя механизм обратно на нижний этаж.       И зачем ему сдалась эта доброта? Если мир жесток, есть ли смысл ему противоречить? Зачем дарить добро, если знаешь точно, что оно не вернется к тебе? Что уже ничто не будет прежним, что на счастье шансов нет. Даже озвучь Йегер сейчас свои мысли, попросту нагрузил бы Микасу, не добиваясь совершенно ничего. Все равно не получит ответов на свои вопросы, все равно не выберется из этой ямы без конца путающихся друг с другом суждений. Они будут сопутствовать ему до конца жизни, вместе с тем же недовольным выражением лица, полным отсутствием желания привести себя в порядок и вернуть свою новую жизнь в русло, в котором она хоть немного будет напоминать старую. Старую жизнь, в которой он мог назвать себя полноценным человеком, окружённым самыми близкими, любимыми и дорогими людьми. Но они нагло исчезли, испарились и ушли, совсем позабыв о когда-то счастливом Эрене.       Уже оказавшись на улице и аккуратно везя перед собой Эрена, Микаса сделала глубокий вдох, слегка улыбнувшись и осмотрев узкую улицу, слабо освещённую жёлтыми лучами высоких фонарей.       — Только посмотрите, какая погода чудесная, мистер Йегер. Даже не холодно сегодня. — И действительно, лёгкий ветерок был ещё совсем неморозным, несмотря на позднее время суток.       — Обычная. — Йегер подтянул ворот, скрывая за ним свое лицо от слабого дуновения осеннего ветерка, что совсем не мешал. — Прекрати "выкать", я не думаю, что такие формальности сейчас уместны.       На прежнее отсутствие энтузиазма Йегера Микаса лишь тяжело выдохнула. И ведь бесполезно было с ним спорить. Бесполезно рассказывать, как много прекрасного его окружает. Пока он сам не захочет увидеть этого — не увидит.       — Как скажешь, — она перешла на «ты», когда Эрен высказал свои претензии. — Это просто нормы вежливости, не более. — Микаса повела плечами, сворачивая на менее людную улицу, где оказалось гораздо тише, а шум машин был практически не слышен.       — А теперь заставляешь чувствовать себя невежей, — кинул Эрен, внимательно глядя на дорогу и запоминая маршрут, по которому у них сегодня была организована прогулка. — Куда ты меня везёшь?       — Может, чуть-чуть. — Уголки губ дернулись в слабой усмешке, а Микаса перевела взгляд на дорогу, следя за тем, чтобы Эрен не скатывался в небольшие ямки и не скакал через камни, что встречались на пути. — К парку. Там есть такое укромное местечко, в котором людей нет практически никогда. И чертовски красиво.       — Есть места куда красивее, чем местные парки. — Эрен едва не усмехнулся, ведь раньше действительно видел места намного чудеснее, чем какой-то парк в небольшом городишке. — Так что в моих глазах вряд ли сможешь увидеть неписанный восторг.       — А я и спорить не стану. Хотя никогда даже за границей не бывала. Но точно знаю, что предела нет. — Спокойный и в какой-то степени ласковый голос Микасы становился уже даже привычным. Словно её вообще никакие проблемы не касались, все беды обходили стороной. — Так что сильного счастья я и не жду. Просто сделай вид, что тебе не совсем уж скучно со мной, — усмехнулась она совсем тихо.       — Старательно делаю. По мне разве не видно? — наигранно удивился Эрен, закрывшись в пальто и немного усмехнувшись с того, какими глупыми и бессмысленными были их диалоги сейчас. Совершенно несвязанные, перескакивающие с темы на тему. И, сколько бы Йегер не пытался себя обмануть, но такие разговоры ему нравились.       — Как бы сказать так, чтоб не обидеть? — протянула Микаса, поднимая взгляд к небу и не сдерживая слабой усмешки. — Просто я была весьма удивлена, когда увидела, что ты умеешь улыбаться. — Она тихо хихикнула, переводя все тот же теплый взгляд на Эрена.       — Я не умею улыбаться, это всё мираж. Иллюзия, обман. Мы живём в симуляции, произошел сбой в системе. — Йегер тихо засмеялся с нелепости собственных слов, понемногу расслабляясь.       — Ох, ну, тогда ты ничего не чини. Мне с поломкой все нравится гораздо больше. — Аккерман немного посмеялась, сворачивая в сторону парка, в котором сейчас людей было действительно не так много, как утром и днём.       — Не думаю, что сбой в системе зависит от меня. Всё вопросы туда. — Эрен немного задрал голову, чтобы посмотреть на небо, а затем повернулся к Микасе, что с интересом склонила голову. — Не к богу. Я атеист, — и вновь хрипловато засмеялся, возвращаясь в исходное положение.       — Значит, во всех человеческих невзгодах виноваты звёзды? — Взглянув на небо, поинтересовалась Аккерман, а после вернула внимание к собеседнику. — Земля не так повернулась? — Улыбаясь и задавая такие вопросы, Микаса была словно ребенок, ведь в полной мере опровергнуть факты и теории не могла.       — А вдруг я вообще сторонник теории плоской земли? — Эрен вновь рассмеялся, сцепляя ладони в замок на своих коленях и наблюдая за тем, как ветер сносит ярко-желтые листья с деревьев. — Кто знает, может, ты вообще общаешься сейчас с повернутым на теориях симуляции.       — Ладно, ты правда умеешь удивлять. — Она поддержала его смех, ведь сложившийся разговор был таким по-милому нелепым. — Ещё скажи, что небо над облаками — обычное покрывало, и вообще ничего интересного в этом мире нет.       — Почему же нет? Есть. — Йегер улыбнулся, вновь глянув через плечо, чтобы встретиться с ней взглядами. — Для героев компьютерных игр ведь мир кажется интересным, вот и мы воспринимаем наш, как что-то неизведанное, классное.       — И почему тогда ты до сих пор не попытался взломать систему? — Улыбаясь, Аккерман вскинула брови. — Представь, каким бы героем для человечества ты стал. Спас от неведения, заблуждения, дал свободу. — Вряд-ли рассуждения Микасы были слишком серьезными. Она по-прежнему не напрягалась и говорила первое, что приходит в голову. — Хотя и свобода нравится не всем. Достаточно людей, которым комфортно в собственной клетке, а её разрушение привело бы к сильному стрессу.       — Думаешь, я бы смог обогнать правительство? — Эрен усмехнулся, расположив одну ладонь на подлокотнике. — Людям свойственно привыкать к хорошему, вот и не хотели бы знать правду, что шанс того, что мы действительно существуем, чуть ли не равен нулю. Ведь людям куда комфортнее представлять, что они действительно значимы в этом мире, а не просто те, кем управляют. А отверженные миром скептики открывают глаза на свою правду, которая у всех будет совершенно разная.       — Привыкают не только к хорошему. Рано или поздно даже к плохому можно привыкнуть. Да настолько, что не захочется оставлять его. — Микаса слабо усмехнулась, пожимая плечами. — Человек — ужасно странное и нелогичное существо.       — Людям бы чаще включать свой мозг, а не чувства. Тогда, может, и мир был бы спокойнее. — Эрен прикрыл глаза, но затем едва заметно улыбнулся. — Наш несуществующий плоский мир, с несуществующими плоскоземцами и с их примитивными мыслями.       — Ты прав. — Тяжело выдыхая, Микаса кивнула, а затем опустила взгляд на Эрееа, чуть сведя брови. — Стой, ты правда веришь в то, что Земля плоская?..       Йегер оглянулся через плечо и едва ли не засмеялся в голос с непонимающего выражения лица Аккерман. То выражало одновременно удивление и даже какой-то шок. Микаса будто взглядом спрашивала, серьезно ли он.       — Я возможно и отверженный скептик, но не настолько же.