Прости, мама
Бывают времена, когда я увлекаюсь
Но, пожалуйста, не волнуйся
В следующий раз я дома все равно буду прежним
(Freaking Out the Neighbourhood — Mac DeMarco)
Сегодняшнее утро прошло беспокойно. Тишина нарушалась лишь шумом улицы из приоткрытой форточки на кухне, откуда дул морозный воздух; и поставленной речью какого-то блогера, чье видео сейчас смотрела Микаса. Оторвалась на секунду и кинула взгляд на окно, глубоко вздыхая. Зима вошла в свои владения меньше чем за одну ночь, обрушив на жителей города первый снег. Он хлопьями падал на землю и заманивал своей красотой. В духовке томилось мясо с овощами, по дому разносился приятный аромат, а Эрен всё не выходил из своей комнаты, не подавал признаков жизни. Словно его здесь вообще не было, хоть и не мог уехать в одиночку. Уже ближе к обеду Аккерман даже начала переживать, ведь вчерашняя ночь была, мягко говоря, трудной. Если ему снова стало плохо? Или расстроен до сих пор? С таким человеком что угодно могло приключиться и Микаса здесь как раз за тем, чтобы все возможные происшествия предотвратить. Сейчас обязана сделать то же самое. — Эрен, ты ещё спишь? — осторожно поинтересовалась Аккерман, вслушиваясь в происходящее за дверью. Только молчание, которое она прервала тихим стуком в дверь, чтобы привлечь внимание к своей персоне. — Эрен? — Чуть нахмурив брови, она всё-таки решилась приоткрыть дверь и заглянуть в комнату Йегера. Следовало удостовериться, что с ним всё хорошо, и в помощи он не нуждается. Со вчерашнего вечера здесь ничего не изменилось. Все та же разруха, которую ненароком устроил Эрен. На тумбочке стоял стакан с остатками воды, постель была смята ровно так же, как ночью, когда Йегер уснул в присутствии Микасы. Уставший и измученный, он выглядел как маленький зверёк, которого загнали в ловушку. Переведя взгляд на него, Аккерман едва сдержала улыбку. Сейчас Йегер пластом лежал в своей кровати, отвернув голову от света, льющегося из окна сквозь распахнутые шторы; и периодически жмурился, забавно сводя брови к переносице. Ночной кошмар уже давно сменился, в воздухе перестал витать тот страх за сохранность этого бедняги, сейчас он выглядил совсем по-другому. Намного лучше. — Уже обед, соня, просыпайся. — Заметно расслабившись, Микаса прошла ближе к кровати и мягко коснулась плеча спящего. — Ночью чем будешь заниматься? Опять по окнам прыгать? — Сейчас она старалась преподнести вчерашнее с более мягкой, даже шуточной стороны. — Можно ещё десять минуток, — пробубнил Эрен и зажмурился сильнее, стоило только услышать голос Микасы. Он со страдальческим выражением лица поднялся и принял сидячее положение, теперь обращая на Аккерман все свое внимание. — Ты… чего зашла сюда? — Медленно приходя в себя, Йегер свёл брови к переносице и покосился на ладонь Микасы на своем плече. — Чтобы разбудить тебя. Уже и переживать начала, ты так долго спал. — Микаса поспешила отнять руку от плеча Эрена и выпрямиться. — Обед уже почти готов. В твоем случае — завтрак. Я буду ждать на кухне. — Чтобы не давить на Йегера лишний раз, она решила покинуть комнату. Это всё-таки было его личным пространством, в которое четкого разрешения войти получить так и не удалось. Проводив Микасу взглядом, Эрен окончательно выпрямился и пришел в себя после столь долгого и беспокойного сна. Тело ломило, а голова раскалывалась настолько сильно, что собственные мысли сквозь эту боль терялись мгновенно. Он провел ладонью по своему лицу, в красках вспоминания события, произошедшие сегодняшней ночью. — Кошмар какой… — прошептал Йегер куда-то в пустоту, прежде чем собраться с силами и с трудом перебраться в инвалидное кресло, направляясь в сторону ванной комнаты. Запах в доме нагонял аппетит. Эрен шумно сглотнул и въехал в нужную комнату, становясь напротив зеркала. Первым делом нужно было привести себя хоть в какой-нибудь порядок. Самому ведь мерзко становилось, а об ощущениях Микасы и подумать было страшно. Наверное, уже сто раз пожалела, что вообще переехала сюда. Хотя бы ради нее нужно было как минимум умыться, вычистить зубы. А только после этого направляться на кухню, откуда уже доносился звон посуды. Аккерман накрывала на стол, расставляла тарелки и выкладывала на них аппетитное на вид блюдо. — Смотри, там снег выпал. — Улыбнувшись, Микаса обратила его внимание на вид за окном, как только Эрен появился в дверном проёме. — Круто. — Сухо и тихо. Эрену не хотелось начинать беседу. Всё же, он слегка стыдился собственного состояния сегоднешней ночью. Словно беспомощный младенец, плакал на плече Микасы, это не может не отпечататься в сознании. — Да, — протянула она на вздохе. Видела, что он расстроен, но пока не придумала, как сгладить ситуацию. Сама же ни за что не осуждала его, все понимала. Он ведь такой же человек, которому необходимо иногда выплескивать эмоции. И причина более чем весомая. — Приятного аппетита. — Микаса присела за стол и подперла щеку кулаком. — Хочешь поговорить о вчерашнем? — Скосила на него взгляд, спрашивая осторожно, с опаской. Не хотела вывести его на негативные эмоции, но знала, что обсудить все нужно. — Не очень. — Эрен тяжело вздохнул и уткнулся в тарелку, буравя взглядом ее содержимое. Не хотелось терять аппетит из-за одних этих вопросов, потому он и поспешил приняться за трапезу, вот только в горло уже ничего не лезло. — Как захочешь, знай, что я готова слушать. — Давление было бы не лучшим вариантом, Микаса знала это. — И ни за что не стану тебя осуждать за эмоции, — она уточнила детали, после чего опустила взгляд в свою тарелку. — Я не знаю. Плохо себя чувствую сейчас. — Эрен провел вилкой по кабачку, разделяя его надвое и отделяя от фарша. — И выглядит всё так вкусно, а аппетит пропал. Прости. — Глубоко вздохнув и отодвинув от себя тарелку, он нахмурил брови. — Все в порядке, не вини себя. — Микаса тяжело вздохнула и взяла Эрена за руку, так показывая свою поддержку. — Но покушать тебе все же нужно, хотя бы немного. На улице бываешь редко, не ешь, плохо спишь. Это очень плохо отразиться на здоровье. — Ты не слишком добра ко мне? — Эрен нахмурил брови, но ладонь Микасы не отпустил и не отстранил от себя. — Просто я веду себя так ужасно, а ты продолжаешь относиться ко мне хорошо. Я понимаю, что это твоя работа и всё такое, но всё равно. Будь я на твоём месте, не смог бы терпеть такого ободрыша, находящегося всё время в состоянии самобичевания. — Эрен, прекрати так плохо о себе отзываться. — Она чуть крепче сжала его ладонь, ругая за дурные мысли. Безумно хотелось выручить Йегера и вытянуть из этого состояния, но требовалось больше времени. — Я же знаю, что ты не такой плохой, каким кажешься. Не подарок, но хорошего в тебе больше. — Микаса едва заметно приподняла уголок губ, стараясь заглянуть собеседнику в глаза. — И давно я поняла уже, что ты меня нарочно отталкиваешь. Неприятно, да, но не до такой степени, чтобы тебя оставить. Я правда хочу помочь. — Ты слишком добра ко мне, — уже не спрашивая, а подтверждая, Эрен сжал ее ладонь в ответ и тихо засмеялся. — Я не понимаю, зачем тебе это? Прока же никакого. Мы не друзья, не пара. Всё так же остаёмся просто сиделкой и клиентом, а ты все так же хочешь помочь мне. Даже если это не вытянет меня из этого всего. — Все это стоит вот такой твоей секундной улыбки. — Аккерман улыбнулась мягко, искренне, взглядом передавая всю свою ласку и заботу. Была готова не получать ничего взамен, но выкладываться на полную. — Просто смирись, я буду здесь столько, сколько потребуется. Уйду только тогда, когда ты по-настоящему перестанешь нуждаться в ком-либо рядом. — Прости за всё вчерашнее. И за паничку, и за то, что было до нее. Просто не хочу, чтобы вся эта твоя доброта куда-то уходила из-за меня. Ты правда хорошая подруга. — Поджав губу, Эрен приблизил ладонь Микасы к своим губам и легко поцеловал, вновь возвращая ее на стол и накрывая свободной рукой. — Наверное, даже лучше всех тех, с кем я общался раньше. — Не извиняйся за это, я же все понимаю. Ты не робот, а обычный человек. Со своими эмоциями и чувствами. Тебе нужно выплескивать эмоции и ты имеешь полное право чувствовать себя плохо. «Хорошая подруга» звучало гораздо приятнее, чем открытое сожаление о близости. Потому Микасу и радовало это. Быть хоть немного ближе, немного важнее и ценнее. Быть той самой, в плечо которой он сможет выплеснуть накопившуюся боль. Эрен коротко кивнул и мягко улыбнулся, немного склонив голову и уставившись на Микасу, которая сейчас предстала перед ним совсем в другом свете. Мягкая и нежная, она казалась посланием свыше, а не живым человеком. — Я получил травму после прыжка с парашютом, — начал Эрен спустя несколько секунд, пролетевших до боли незаметно. — Слишком поздно раскрыл парашют. Не подумай, что зазевался. Нет. Сам захотел. Как идиот, камнем ринулся и приземлился из-за ветра немного не туда, куда планировалось. — Вспоминая свист ветра в ушах, собственный крик и непреодолимое желание раскрыть парашют вовремя, Эрен шумно сглотнул, не прерывая зрительного контакта. — О Боже. — Аккерман свела брови к переносице, прикрыв рот свободной ладонью от шока. — Это… так ужасно. Представить боюсь. — Она безумно ценила, что он открылся ей. Это слово подарило второе дыхание, но история от того мягче не становилась. Эрен пережил травмирующее как морально, так и физически, событие. Это объясняло абсолютно все в его скверном характере. И все, что Микаса сейчас могла сделать — крепко сжимать его руку, поглаживать её свободной. Изменить ведь уже ничего не выйдет. — Ты все ещё жив, Эрен. Даже если потерял прежние возможности, все ещё находишься здесь и дышишь, а это главное. — Знаешь, иногда кажется, что было было лучше, если бы я просто сдох. Может, не пришлось бы переживать всё это дерьмо. Я бы просто перестал существовать и никому бы не мешал, — прошептал Эрен, а затем опустил взгляд на сплетённые ладони. — Я потерял свою жизнь. Потерял себя в этом поломанном мире, который раньше был моей классной и счастливой жизнью. Серьезно, я завидую тому чуваку, который был два года назад. А теперь каждый день вижу в собственном зеркале и думаю, как ужасно он выглядит. Я не хочу этого. — Но ты не стал хуже после травмы. Ты — все тот же Эрен. Твоя внешность могла изменится, да, но не обязательно же в худшую сторону. Если совсем уж не нравится, можешь поработать над ней ради своей же уверенности. Давай подстрижем тебя, м? — Микаса коснулась его волос и провела по ним ладонью. — А ещё сбреем щетину, — коснулась челюсти, плавно скользя к подбородку кончиками пальцев. Затем боязно вернула ладонь к его рукам: помнила вчерашний урок. — Если будешь гулять больше, кожа станет здоровее выглядеть. А со сном — мягче. Ещё же не все потеряно. — Я изменился чертовски сильно. Сальные космы свои пустил. — проследив за движением рук и глаз Микасы, Эрен шумно сглотнул. — Да и вообще следить за собой и своим телом перестал. Сейчас даже в зеркало смотреть на свое тело будет целым испытанием. — Глубоко вздохнув, Эрен отвёл взгляд к потолку и прикрыл глаза. — Ладно, давай. Может, так получше будет. Тебе хоть приятнее каждый день рожу мою видеть. — Немного улыбнувшись, он сжал ладони Аккерман разом, а затем отстранился. — Вот и славно. Сам увидишь, насколько твое отношение к себе изменится. — Аккерман улыбнулась и, подтверждая свои слова, кивнула. — А сейчас ешь. О каком теле может идти речь, если ты испаришься? — Она слабо усмехнулась, снова переводя серьезную тему в шутку, чтобы это не грузило Эрена. — Может, нарезанный кубиками кабачок прибавит мне кубиков на пресс? — Эрен тихо рассмеялся, поддерживая шутку и постепенно расслабляясь. Взял вилку и приступил к остывшей еде, теперь ощущая вновь накативший голод. — Тогда, думаю, стоит начать с ванны. Наверное, больше полугода не лежал в воде, только в душ ходил. — А круглые помидорки — бицепсы твои. — Микаса хихикнула, так же приступая к еде, уже со спокойной душой и хорошим настроением. — Значит, этим и займёмся вечером. Вычистим тебя как следует. Таким женихом станешь. — Она усмехнулась, сейчас говоря как с ребенком. — Кошмар какой. — Йегер улыбнулся, кидая взгляд на окно позади Микасы. Вид был и правда потрясающий. — Всё же классно снежок выглядит. Да и зимой классно на сноуборде кататься. Ты пробовала? — интересовался он, теперь чувствуя себя в разы спокойнее. Неужели просто из-за того, что рассказал и открылся? — Нет, никогда. — Микаса закачала головой. — Я ужасно держу равновесие, да и спортом никогда не занималась. Вряд ли получится. Но вот просто пройтись никогда не откажусь. Так что завтра обязательно пойдем с тобой гулять. Буду твоим оленем. — Она рассмеялась, представляя, как будет катать Йегера по снегу и льду. — А я тогда Санта. Только без подарков. — Эрен улыбнулся. — Да брось. Я тоже лет в четырнадцать думал, что в спорте я никудышный. Но потом успел попробовать всё. И, поверь мне, это действительно стоит сделать. Пока ты молодая, здоровая и красивая — горы тебе по колено. Хоть весь мир можно переездить. Ни с чем не сравнится. — Дети расстроятся. — Микаса усмехнулась, закидывая в рот кусочек пищи. Прожевав его, она начала рассуждения. — Ну, не знаю. Путешествовать я не против, конечно. Но вряд ли стала бы отдыхать как-то слишком активно. Мне больше нравится сидеть дома, смотреть фильмы, читать книги. Это комфортнее. — Аккерман и правда мыслила противоположно Эрену. Для него это было сущим адом. Но теперь, когда других возможностей не было, он ведь мог разделить эти занятия с ней? Вдруг, станет и самому интересно? — Это меня всегда удивляло в тебе. — Эрен пожал плечами и резко обернулся в сторону коридора, когда из него послышался звон дверного звонка. Кого могло принести? Ещё и по снегу ведь. — Я открою. — Микаса поднялась со своего места, преодолевая путь ко входной двери, и выглянула в глазок. На пороге стояла Карла. — Это твоя мама. — Аккерман улыбнулась, открывая дверь, чтобы впустить Карлу внутрь. — Здравствуйте, — поспешила поздороваться первой, немного отойдя, чтобы не становиться препятствием. — Здравствуй, Микаса. — Карла тепло улыбнулась, отряхнула свою меховую шапку от снега, и закрыла за собой дверь. — Простите, что так неожиданно. Пробегала тут неподалёку, решила к Вам заглянуть. Как Эрен? — Оглядывая квартиру, она остановила взгляд на выходе из кухни и растянула уголки губ шире, заметив там Эрена. — Привет, мам. — Поджав губу, Эрен направился к двери и подъехал ближе к порогу, чтобы вдохнуть поглубже доносящийся даже отсюда запах из детства: шуба матери пахла морозным воздухом, сладкими духами и минувшем детством. — О, он в порядке, все такой же вредный. — Микаса улыбнулась, положив на плечо Эрена ладонь. И действительно, сейчас о его плохом состоянии скорее говорила бы лояльность, а ворчливость вошла в привычку. — А Вы как? Давайте, я помогу. — Подойдя ближе к Карле, Аккерман забрала её шубу и разместила на вешалке. — У меня всё хорошо. Вот потихоньку разгружаюсь. Вчера закончила со шторами, которые у меня заказывали около месяца назад. — она поблагодарила Микасу за помощь, подхватив пакеты. — А пахнет-то у вас как вкусно. — Каждый день так. — Эрен скучающе подпер подбородок, наблюдая за суетливой матерью и такой же Микасой, неосознанно улыбаясь их разговорам и этой спокойной обстановке, впервые за столько время так греющей душу. — Ничего себе, Вы настоящая умница. — Микаса справилась с верхней одеждой, а после забрала у Карлы и пакеты, помогая донести их до кухни. Нечего ей тяжести таскать, да и наверняка за дорогу устала. — Это у нас Эрен благоухает. — Скосив взгляд на Йегера, очевидно подшучивая над ним, Аккерман пожала плечами, словно она не при делах. — А я же говорила тебе, Эрен, что хорошая компания пойдет на пользу. — Она улыбнулась, кинув взгляд на сына. Тот едва сдержал смешок после слов Микасы и последовал за ней в сторону кухни. — И я, само собой, оказалась права. — Карла села за стол, улыбаясь тому, как Йегер закатил глаза и вытер стол от крошек, помогая Микасе. — Никого не слушает, как обычно. — Микаса покачала головой, усмехнувшись. Затем быстро накрыла на стол ещё одну порцию для Карлы, а только после начала разбирать пакеты, расставляя продукты по местам. — Будешь теперь меня хаять перед родной матерью? — Эрен вскинул бровь, усмехнувшись. — Не думал, что ты настолько жестока, раз решила выставить меня в плохом свете даже перед мамой. Я это тебе припомню ещё. — Он вернул хлеб на стол и подвинул к улыбающейся матери, наблюдающей за такой спокойной обстановкой, что царила здесь с переездом Микасы почти каждый день. Всё же, в окружении Аккерман Эрен чувствовал комфорт. Ненавязчивость и просто что-то приятное, медленно, но верно растапливающее его сердце. — Я справедлива. — Она деловито улыбнулась, возвращаясь за стол, когда все было готово. — А месть — утопия. Вот припомнишь мои слова. — С тихим смешком эта фраза казалась и не такой глубокой. Да и к ситуации же подходила, они с Эреном так долго могут в шутку друг над другом издеваться, притом оставаясь в прекрасном настроении. — Это свиной или говяжий фарш? — всё-таки перебирала Карла Эрена, что собирался кинуть ещё какую-нибудь необидную колкость. — Очень вкусно с кабачками получается, нужно будет приготовить что-нибудь такое. Я вот как раз смотрю, и Эрен получше выглядить стал. Неужели есть хорошо начал? Кинув взгляд на Йегера и на его неплохой вид, она расплылась в улыбке. Невооружённым взглядом было видно, что он стал выглядить куда лучше. И даже столько не внешне, как внутренне. Материнское сердце теперь было спокойно. — Говяжий, ещё немного томатной пасты добавила для яркости вкуса. — Свободно переключившись на другую тему, Микаса взглянула на Карлу. — Есть и правда стал лучше. Не всегда даже приходится заставлять, представляете? Так что не переживайте о нем. — Как голова у тебя? Не болит? Ничего не беспокоит? — Заметив, как нахмурился Эрен на вопросы, Карла поджала губу. Значит, проблемы не прекратились. — Я говорила, что стоит сходить на МРТ. Так хотя бы узнаем в чем проблема. Вдруг ещё что-то. — Мама, ты же знаешь, что я не пойду. Не хочу. — Замотав головой, Эрен вовсе отвернулся к окну, борясь с желанием уехать отсюда. Давно бы так и сделал, но сейчас его что-то держало. — Может, правда стоит попробовать? — осторожно уточнила Микаса, стараясь не оттолкнуть Йегера этим. Знала, как он эмоционально шаток в таких ситуациях. — Есть ведь шанс, что станет легче. — И ты прекрати. Не хочу я. Сказал же. — Он уже переместил свои ладони на колеса, заставив их крутиться. Не выдержал вновь вспыхнувшего давления. Под взгляды Эрен так и покинул кухню, оставляя за собой лишь достаточно громкий шум колес. Оставшиеся на кухне Микаса и Карла переглянулись, прекрасно понимая, что этого стоило ожидать. Эрен не пойдет на уступки так просто. Чтобы принудить его к чему-то, чего он не хочет, нужно знатно попотеть. Да и давить не хотелось. Понимали ведь, как ему трудно, плохо, страшно. Боялись даже представить, как повели бы на его месте себя. Это ведь так ужасно: в один момент лишиться абсолютно всего, остаться прикованным к дому и коляске. Ещё и считать себя пустым бременем для матери и сиделки. Не удивительно, что защитная реакция выстроится. И как же тяжело оказалось её обходить. Йегер ведь совершенно не подпускал к себе, не давал ни единого шанса помочь. Очень хотелось, но возможностей словно становилось со временем только меньше. Будто Эрен на самом деле уже никому не позволит приблизиться и остаться рядом. — Не стоило. Я ведь только подумала уже, что он потихоньку восстанавливается. — Карла тяжело вздохнула, ловя печальный взгляд Микасы. — Он на МРТ ходил три раза. Все эти три раза соскакивал в первые пять минут и не мог справиться с состоянием. Уже и с успокоительными ложился, а всё бестолку. Кажется уже, будто никогда не станет таким, каким был. Микаса нахмурилась и поджала губы. Даже тут Эрену пришлось тяжело. Настолько тяжело, что не выносил ни разу, хоть это и могло бы помочь. Ужасная ситуация. — Расскажите, каким он был? — Отодвинув от себя тарелку с остывшей едой, аппетит к которой пропал вместе с уходом Эрена, она подперла ладонью подбородок. — Таким весёлым был. Счастливый, беззаботный. Такое чувство, словно вообще проблем не было. А если появлялись, то решал их минутно, вновь возвращаясь в свое обычное состояние. Во всем ему везло. — Теперь Карла совсем поникла, упираясь взглядом в тарелку. — Всё бы отдала, чтобы вернуть того мальчика. Хоть жизнь свою. Лишь бы вновь счастливый стал и перестал вести себя так. Всё ведь не просто так. — Ещё не все потеряно, миссис Йегер. — Микаса коснулась ее плеча, мягко поглаживая, поддерживая. — Я постараюсь сделать все возможное, чтобы все вернулось на свои места. Чтобы он снова был весёлым и беззаботным, чтобы чаще улыбался и не думал о плохом. И насчёт МРТ обязательно ещё попробую с ним поговорить. — Она не была намерена сдаваться до последнего. Нужно вести себя ещё мягче, ещё осторожнее и тише, но идти навстречу Эрену, даже если сам он упорно отдаляется. — Спасибо тебе большое. Всё равно ты делаешь для нас очень много. Я ведь, как мать, вижу, что Эрену становится легче. Шутит, хоть как-то себя веселит. Прекрасно всё это вижу. — Карла улыбнулась, а у уголков ее глаз залегли морщины. — И от этого на душе спокойнее. Знаю, что рядом с Эреном хороший человек. — Не смущайте. — Микаса слабо усмехнулась и отвела взгляд в сторону. Считала, что всё это — задача любого адекватного человека. Как можно не хотеть помочь, если есть возможность и если хоть где-то есть успехи? Эрен ведь открывался. Был таким нежным и мягким, даже сам счастливее казался, а значит, может всё-таки вернуться к прежнему себе. Просто нужны старания и время. — Я просто стараюсь найти правильный подход. Сначала казалось нереальным, а потом начало получаться. Не надолго, да, но так сразу и надеяться не на что. Когда-нибудь обязательно получится привести его в себя. — Я верю, что у тебя получится. Кто и способен на это — только ты. — Карла вяло улыбнулась, сжав плечо Микасы и действительно видя в ней единственную надежду. Все остальные ведь от Эрена отвернулись. А мать он слушать ни в какую не хочет, ничего и не выходит. Только сейчас начались изменения. — Я пойду уже, дел ещё полно. Спасибо за обед. — Йегер поднялась из-за стола, аккуратно задвигая деревянный стул за собой. Микаса помогла женщине одеться, провела её, заперла дверь. Затем вымыла посуду после обеда, который никто не доел и уже точно не собирался. Обстановку нужно было разрядить. Эрен снова заперся в своей комнате, а значит, его настроение было ужасным и так просто на разговор не пойдет. Идеальным решением проблемы стала ванна. Собирался ведь принять, значит, начать можно с этого. После недолгих раздумий Аккерман зашла в ванную комнату и начала набирать воду. Сразу закрыла слив, налила шампуней, чтобы все выглядело симпатично. Должно же это хоть немного обрадовать его? Надежда была. Когда вода в ванне достигла нужного уровня, Микаса закрыла кран. — Эрен, ванна готова! — позвала она, надеясь, что лишних уговоров не понадобится. Что Йегер сейчас просто приедет, она поможет ему со всем, и не возникнет новых споров. Из комнаты Эрена послышался хлопок дверью и шум выезжающих колес. На самом деле он не планировал сегодня посвящать себя водным процедурам и уже забыл об этом пустом обещании. И был сильно удивлен, когда, осторожно открыв дверь в ванную комнату, застал там Микасу, разгоняющую ладонью большое количество пены в набранной ванне. — Я не хочу, Микаса. Не сейчас. — С тяжёлым вздохом Эрен закатил глаза и отвёл уставший взгляд на дверь. — Сливай воду. — Тут пузырьки такие. Смотри. — Словно игнорируя его просьбу, Микаса зачерпнула рукой немного пены и сдула её в сторону Эрена, улыбнувшись. — Лепил когда-то из неё башенки? Я вот в детстве обожала так делать. Высокие выходили. — Я не занимался таким. — Эрен еще больше нахмурил брови, но по непонятным причинам так и не решил отъезжать в сторону. — Это всё глупо, Микаса. Зачем ты всё это делаешь? Почему тебе не плевать на меня? Могла ведь просто не утруждаться всем этим, не стараться. Я не понимаю, что тобой движет. — Я тоже не понимаю, — честно признала Аккерман, опустила руку и присела на край ванны. — Поэтому можешь больше не задаваться такими вопросами. Как найду ответ — скажу сама. Эрен замолчал, выдерживая томительно долгую паузу. — Настолько на меня голого посмотреть хочешь? Или, может, всё-таки отвернёшься? — всё же сдался Йегер, позволив себе глупую шутку. — Догадался? — Микаса усмехнулась, но повернулась к Эрену спиной, так скрывая лёгкий румянец на щеках. Он застал ее врасплох, едва успела сориентироваться и не выдать смущения. — Мне кажется, будет странно, если я буду раздеваться в проходе. — Он едва сумел сдержать смех, когда заехал в ванную комнату. — Выйди, пожалуйста, на минут пять, я разденусь и залезу. — Ладно. Тебе помощь не понадобится? Зови, если вдруг что. — Взглянув на него напоследок, Микаса стала серьезнее. Правда была готова помочь. Эрен проводил ее взглядом и принялся за свою одежду, изредка поглядывая в небольшое зеркало над раковиной. И как же всё-таки противно стало от вида собственного лица. Раньше ведь он мог полноправно считать себя очень даже привлекательным, а сейчас, с приходом травмы в его жизнь, растерял всю свою обаятельность. Ничего, теперь уже осталось лишь пережить уход всех прелестей жизни. Разобраться с собой и не уйти с головой в омут проблем. Он медленно опустился в воду с головой, температура которой казалась горячее обычной. Но для него была идеальной. Опрокинув голову назад и наконец позволяя себе расслабление, Эрен прикрыл глаза и не стал бороться с желанием сомкнуть свинцовые веки. Просто наслаждался действительно приятной атмосферой, которую так старательно воссоздали для него с нуля. И не зря ведь пошел на это. Только получив разрешение на вход, Микаса вернулась в комнату и заперла за собой дверь. Пены было достаточно много, чтобы они не смущали друг друга. Пар уже оседал на поверхностях, зеркало запотевало, а Эрен больше не выглядел озлобленным. Напротив, сейчас он казался спокойнее, чем когда либо. — Не горячая? — уточнила Аккерман, подходя ближе и беря в руки баночку с шампунем. — Хорошая, — прошептал Эрен и приоткрыл глаза, ладонью убирая мокрые волосы, что так нагло щекотали лоб и глаза. Открыв обзор на Микасу, он слабо улыбнулся ее присутствию. — У меня складывается ощущение, что я собаку собираюсь мыть. — Микаса не удержалась от шутки, выдавливая немного шампуня на свою ладонь, а затем ею и прикасаясь к голове Йегера, чтобы вымыть ее. — Очень мило, — фыркнул Эрен, вновь прикрывая глаза и выпрямляясь, позволяя Аккерман прикоснуться к своей голове. И ведь сам понимал, что максимум две недели назад не позволил бы и близко сделать что-то подобное. — Не такие комплименты обычно слышат. Тебе не кажется так? — А ты хочешь чего-то обычного? — Улыбнувшись уголком рта, Аккерман начала мылить волосы Эрена массажными движениями. — Тогда скажу, что у тебя мягкие волосы. Мягче моих даже, я от зависти сгораю. — Она следила, чтобы пена не попадала на лицо Эрена и не приносила дискомфорта. — Согласись, про собаку звучало лучше. — Про собаку звучало очень соответствующе мне. А второй будто из ванильного и слащавого кино. — Эрен тихо рассмеялся, немного повернув голову в сторону Микасы. — В котором до тошноты много комплиментов и нежностей. Звучит, как страшный кошмар в рекомендациях предложенных фильмов или сериалов. — Вот видишь. — Микаса усмехнулась, почесывая голову Эрена ногтями и потирая длинные волосы до самых кончиков. — Ты похож на какого-то ши-тцу. У них шерсть тоже длинная такая. Нужно обязательно подвязать твои волосы бантиком, я не готова умереть, так ни разу и не увидев этой картины. — Я не очень разбираюсь в породах, но вроде понимаю о ком ты. — Эрен немного наклонил голову вперёд, пока Микаса растирала пену на затылке, хорошо промывая кожу головы. — Меня забавляет, что всё это выглядит как романтическая комедия с намеками на плохой финал. Например, в нем я оболью тебя водой. Как идея? — Он набрал в ладони воды и широко улыбнулся, припугивая Микасу таким исходом событий. — А если я окуну твою голову под воду и не отпущу, пока не перестанешь дёргаться? — Улыбнувшись, Микаса заглянула в его глаза. Теперь не пропускала и мыслей о романтике. Йегер ведь четко дал понять, что шансов нет. Точно не сейчас. — Обнадёживает твоя доброта. Ты хоть и жестока, но не настолько же, чтобы убить меня в ванной? Серьезно, я не хочу встретить свой конец утопленным. Вдруг превращусь в русала и утяну тебя на дно? Не боишься? — Йегер с улыбкой плеснул в Микасу водой, тут же поднимая руки и принимая поражение. — Прости, прости. Только не бей. — Он засмеялся, прикрывая ладонями лицо. — Эрен! — Она машинально отскочила в сторону, хоть и засмеялась с ним в унисон. — Вот же шкодник. — Аккерман вернулась на прежнее место и, зачерпнув воду в ладонь, плестнула ею в лицо Эрена, хоть то и было закрыто. — Открывайся давай, умывать тебя будем. — Смеясь, попыталась отнять руки Йегера от лица. — Вот же чистый сейчас. Достаточно хорошо? Смотри, какие волосики. — Отняв руки от лица, Эрен замотал головой, словно пёс, а все капли разом полетели в Микасу. — Ладно-ладно, давай. Не отстанешь ведь теперь. — Эрен, — протянула Микаса, смеясь. — Я теперь вся мокрая и мне холодно. — Она взяла с небольшой настенной полочки мочалку, окунула её в воду, а затем принялась тереть ею лицо Йегера, свободной рукой придерживая затылок, чтобы он не мог избежать своего наказания. — Вот так тебе. Всю нечисть сейчас сотрем. Промычав что-то нечленораздельное, Эрен всё-таки не стал вырываться, а лишь засмеялся, приглушённым смехом в мочалку. Почему-то сейчас делать этого совсем не хотелось. Аккерман определенно влияла на него страшнейшим образом, переменяя привычный уклад жизни в корне. — Хороший мальчик. — Ещё немного посмеялась Микаса, а затем уже осторожно смыла пену с его лица мокрыми пальцами. Плавно собирала её с прикрытых век, носа, щек. После начала протирать мочалкой его шею и плечи, предварительно вылив на неё немного геля для душа из продолговатого бутылька. Эрен упёрся взглядом в воду, наблюдая за мыльными пузырьками на ней. Провёл ладонью по большому количеству пены, что так и не исчезала, а затем улыбнулся самому себе. Микаса старательно и упорно мылила ему спину, сводя бровки к переносице. Часто дула себе на нос, чтобы челка не спадала на глаза и не закрывала обзор. Забавная и красивая. Сейчас красивее, чем когда либо. — Ты никогда не задумывалась о том, почему люди приходят в тот момент, когда ты нуждаешься в них? Будто жизнь заранее знает, что нам предопределено вселенной, — начал Эрен, погрузив руки под воду. С интересом рассматривал блики на небольших пузырьках, что отражали от себя свет лампы. — Знаю, странно звучит, но в последнее время я, кажется, начинаю верить в существование судьбы. Не может же быть всё просто так, хоть что-то счастливое в нашем мире ведь быть должно. — Он немного нахмурился, все больше поглащаясь собственными рассуждениями. — Я обычно списываю это на совпадения. — Микаса повела плечами и вновь окунула мочалку в воду, после чего продолжила свои действия. — Так или иначе мы начинаем видеть пользу во всем, что нас окружает. Просто то, что этой пользы приносит больше, люди считают тем самым посланием судьбы. Хотя, конечно, твой вариант звучит приятнее. В это верить больше желания. — А твой вариант намного реальнее. — Эрен сомкнул веки, полностью сосредотачиваясь на своих чувствах, ураганом и цунами бушующих в нем. Он не стал списывать всё это на что-то иное, лишь больше сконцентрировался на своих желаниях. — Но согласись, если бы вселенной был предопределен этот момент — это как минимум странно. Да и вообще. Кому в голову взбредёт придумывать, как ты, словно младенца, купаешь меня в ванной? — Да, ты прав. — Она улыбнулась уголком губ и кивнула. — Но, если где-то и есть человек, который нас придумал, я бы с удовольствием пообщалась с этим извращенцем. Даже руку бы ему пожала, наверное. А потом откусила, конечно. — Микаса выжала воду из мочалки над спиной Эрена, так смывая большую часть пены с нее. — Слишком жестоко. Неужели ты бы укусила собственного создателя? — Эрен рассмеялся. — Если кто-то нас смертных создал, то он определено садист. Я не понимаю почему люди так благодарят бога за то, что породил нас на этот свет. С чего люди вообще уверовают во что-то божественное? Неужели им никогда не было интересно узнать, какого хрена существует что-то всемогущее, живущее и существующее непонятно где. Мы же не в средневековье, чтобы представлять странного бородатого мужика в небе. — Меня всегда интересовало, почему такой бородатый мужик у каждой религии вообще свой. Это что за дискриминация? Да и много несостыковок ещё. Например, инцест — грех, а мы все при этом братья и сестры. Это первое, что в голову пришло, самое банальное. — Она осторожно провела ладонью по его спине, убирая остатки пены, чтобы затем намылить её по второму кругу. — Просто настолько приелись уже эти правила, что боятся отпустить. Изначально ведь религию придумали для того, чтобы объяснять то, что не могла наука. И запугивать так, как не мог закон. Вряд ли они вообще подозревали, что их сказки будут нести аж до наших дней. — Инцест это реально стрёмно, если с близкими. Ну, между родными сестрами, братьями и родителями. Отвратительно до жути. — Эрен пожал плечами, вдаваясь в размышления. — Как можно трахать того, кого ты породил? Между братьями и сестрами ещё хоть каким-то образом понять можно, но между детьми и родителями вообще ни в какие ворота не лезет. Хотя, на самом деле, вообще плевать на все эти соития других людей. Не меня ведь касается. — Он задумчиво уставился в потолок, нахмурив брови. — И ещё мне кажется, если было бы что-нибудь всевышнее, то оно хоть как-то бы удерживало людей от жёсткости и вечного террора. Будь я богом, то не позволил бы людям убивать, обкрадывать и ненавидеть друг друга. И дал бы больше фактов и вещей, подтверждающих мое существование. Знаешь, что-то вроде божества в фильме "Аватар". А этот чувак с неба, если он есть конечно, скорее всего лютый изверг и ненавистник людей. — Меня не особо интересует, кто там и чем занимается со своими родственниками, но мне жаль детей, которые рождаются уродцами вследствие этого. Они же ни в чём не виноваты и никак заранее своих предков не могут предупредить, что не хотят такой жизни. — Аккерман вздохнула. Было трудно представить себя на месте тех людей, да и не хотелось даже. Слишком страшно и больно за них. — Да, вот там природа сама представлена в образе божества. А наши природу решили убить, но всю вину с себя смывают религиозным стишком перед сном. Будто это спасет ситуацию. Будто их правда теперь услышат и толкнут на правильный путь. Если честно, будь я божеством, в такой ситуации никого и не хотела бы слушать. Раз выбрали жадность, меркантильность, подыхайте в собственном доме, который своими руками уничтожили. — Спорно. Если быть божеством с самого начала существования людей и выполнять свои обязанности, то смертные будут другими. Уважать, любить, верить и читать стишки перед сном не для того, чтобы смывать свои грешки. А просто в знак уважения. — Эрен вздохнул и провел ладонями по бортикам ванны. — Почему я вообще говорю об обязанностях бога? Но если он есть и слышат меня, то я очень надеюсь, что он любит прислушиваться к словам своих вечных рабов. Хотя, учитывая состояние нашей планеты, он вряд ли задумывается о нашей сохранности. Сидит там на небушке и с ангелами развлекается. — Может и так. — Пожала плечами Микаса. Никто ведь не знал правды, не знал, как все происходит на самом деле. Так что и что-то доказывать, будучи даже не учёным, не верующим, было бы неправильно. — Если так уж рассуждать, теория симуляции звучит правдоподобнее. — Она слабо усмехнулась, протирая его предплечья, ключицы. — Тогда уж и больцмановский мозг вполне себе правдоподобный. — Эрен рассмеялся, глянув на Микасу и встретившись с ее взглядом. — Слышала о таком? — Звучит страшно. — Аккерман нахмурила брови, явно впервые слыша такое название. — Это что-то связанное со сверхразумом? — Она улыбнулась уголком губ, склонив голову набок. — Не-а. Это объект, который появился буквально в любой точке нашей вселенной и осознал себя, как что-то действительно существующее. Ну, то есть у какого сгустка материи, самопроизвольно собравшегося в космосе, появилось осознание собственного существования. Представь только, летать по безграничному космосу и понимать, что ты так одинок, — протянул Йегер, а затем хитро улыбнулся. — Представь, что на самом деле ты — это и есть больцмановский мозг, который, осознавая свое одиночество, фантазийно создал наш мир. А я — это всего лишь часть твоего мира. У тебя очень странная фантазия, раз ты придумала себе голого мужика с инвалидностью в ванной. Микаса молча бросила мыльную мочалку в его лицо. Слушала внимательно ровно до того момента, пока он не начал снова придуриваться, ведь теория правда была интересной и необычной. Но Эрен оставался собой, это даже переставало удивлять. — Да ладно тебе. — Эрен с улыбкой откинул мочалку, вновь возвращая взгляд к глазам Микасы. — Серьезно, ты никогда не задумывалась о том, что ты одна в нашей реальности? Я ещё с детства думал об этом и меня чертовски сильно пугала эта мысль. Не знаю, всегда стремался того, что я могу быть единственным человеком, а все остальные — плод моего воображения. — Я до сих пор задумываюсь об этом. Не скажу, что страшно становится, скорее странно как-то. Не пойму, на кой черт столько всего ужасного было генерировать. Можно же придумать идеальный мир, где все счастливы и нет никаких проблем. Но нет, понесло на вот это все. На всяких голых мужиков с инвалидностью. — Она немного посмеялась, все же поддержав шутку, и начала смывать с него пену. — Вот именно. И меня бы придумала в обстановке посчастливее. Я ничего против обнаженности, конечно, не имею. — Эрен замотал головой, посмеиваясь. — Но можно было придумать хотя бы голого мужика без инвалидностей где-нибудь на Карибах, а не в ванной какой-то трёхкомнатной квартиры. — А тебе ещё до Карибов дорасти нужно. Не заслужил их. — Рассмеявшись, она принялась наносить бальзам на его волосы. Если уж взялись ухаживать, нужно попробовать сделать все на максимум. — Обижаешь. Я до Кубы добирался. — Эрен вдохнул глубже, улыбаясь. — Ты решила помыть меня всей своей уходовой косметикой? Не боишься, что буду пахнуть как ты и уведу всех твоих ухажёров? — И она была тебе не рада, я уверена. — Микаса кивнула в подтверждение своих слов головой. — Если вдруг мои ухажеры ориентируются по запаху — мне стоит пересмотреть свое отношение к ним, — прыснула она, растягивая бальзам до кончиков волос. — Хочешь, сделаем тебе какую-нибудь маску? Младенцем себя почувствуешь. — Не жирно мне будет? Вдруг слишком красивым стану от твоих масочек? — Эрен улыбнулся, проведя ладонью по своим щекам. — Мне бы хоть побриться. И волосы свои подстричь. — Куда ж ещё красивее? — Она усмехнулась она и снова взяла в руки мочалку. — Подстрижем и побреем, это же не трудно. Со вторым, уверена, ты и сам прекрасно справишься. А волосы обрезать я помогу. — Так с тобой и самым востребованным актером в Голливуде стану. — Йегер искренне улыбнулся лёгкому смущению на ее лице, а затем в удовольствии зажмурил глаза, когда Микаса вновь с особой нежностью провела мочалкой по его плечам, лопаткам, четко очерченному позвоночнику, массажируя их и расслабляя.