Наша с тобой клетка

Если она возьмет тебя за руку И потащит за собой, Она может захотеть поцеловаться, Перед тем, как закончится песня. (TV girl — Lovers Rock)

      Микаса скосила взгляд на Эрена и свела брови к переносице в смущении. Совсем не привыкла ведь к таким нежностям от него. Но какими же всё-таки приятными они были. Заставляли сердце в груди биться все быстрее, стеснение от такой близости нагнетало. Одновременно хотелось зарыться в снег, чтобы никто не увидел покрасневшего лица, и прижаться к Йегеру только крепче, вызывая в нем ровно те же чувства.       — Микаса, мне холодно, — прошептал Эрен спустя какое-то время. Оно и вовсе потеряло счёт. — Сейчас ведь правда отморзим себе всё, может, вставать будем уже? — осторожно спросил он, а затем тихо засмеялся, ведь и сам мало хотел менять такое удобное положение. Но холодный, пронизывающий ветер, к сожалению, давал о себе знать.       — Поехали дальше. — Усмехаясь, Микаса кивнула головой и начала подниматься на ноги, стряхивая с себя снег. Затем подвезла коляску поближе, чтобы вернуть на неё Эрена. — Давай ручки. — Аккерман пришлось приложить немалые усилия, чтобы затянуть его на кресло, но все же ей это удалось. — Нужно ещё в магазин заехать. Пиццу готовить не из чего.       — Серьезные планы на вечер? — Эрен тихо посмеялся отряхиваясь. Затем потянулся к Микасе и отряхнул низ ее пальто, избавляясь от снега, и вновь вернулся в привычное положение. — В таком виде нас примут за сумасшедших, шапку хоть поправь.       — И не ошибутся, если честно. — Усмехнувшись, она поправила свою шапку, стряхнула снег с пальто и коляски Эрена, а затем стала за его спиной и направилась в сторону супермаркета. — Но какая вообще разница, за кого нас примут? Главное, что нам весело.       — Жить с тобой по таким правилам слишком опасно. Мало ли, что соберёшься делать. — Эрен удобнее устроился в кресле и достал варежки. Затем чуть нахмурил брови, глянув на красные руки Микасы, и всучил ей их в руки. — Надевай. Руки холодные как ледышки. Мне потеплее, у меня хоть в карманах.       — О да, определенно опасно. Но ты все равно здесь останешься. — Микаса опустила взгляд на перчатки и, тяжело вздохнув, все же надела их. — Спасибо. Если вдруг больше замёрзнут, говори. Не хочу, чтобы ты заболел.       — Заболеешь быстрее ты тут. Я не понимаю каким образом ты дожила до двадцати одного, как минимум должна была раз двадцать заболеть какой-нибудь хернёй, и сейчас у тебя должен быть очень ослабленный иммунитет. — Йегер пожал плечами. — Ты по жизни, видимо, слишком везучая. Но везение твоё будет продолжаться только до серьезной болячки, помяни мое слово.       — Я частенько болею зимами, но обычно простым гриппом. Всего раз с ангиной слегла. Так что мое везение можно средним уровнем оценить. — Аккерман повела плечами и осмотрелась, чтобы не пропустить поворот.       — Значит, теперь я буду следить за твоим здоровьем. — Эрен улыбнулся и, подтверждая свои слова, кивнул головой. — Чтобы и зимой без болячек обходилась.       — Спасибо. Всё-таки не всегда ты ворчун и злюка. Сейчас очень даже милый и заботливый. — Микаса хихикнула и поправила шарф на своей шее, пряча в него нос от ветра.       — Считаешь меня милым? Вот это да, я польщён. А я, кажется, развидел в тебе педантичность после того, как ты скинула меня в снег и нормально не отряхнула шапку от него. — Он немного посмеялся и откинулся на спинку, чуть запрокинув голову назад, чтобы поглядеть на Аккерман. — Но всё равно считаю тебя ласковой и нежной. И терпеливой в хорошую сторону, ещё не послала меня на все четыре стороны. Я правда благодарен тебе за то, что ты не сделала это в первую неделю нашего знакомства.       — Снова меня смутить пытаешься? — Микаса улыбнулась, совсем не отрицая, что попытки Эрена увенчались успехом. Слишком уж непривычно было все это с его стороны. Он ведь всегда такой отстранённый и мрачный. А сейчас улыбается, так часто смотрит на нее и говорит приятные вещи. — Я не могу послать тебя. Знаю ведь, что есть надежда на твое счастье. И знаю, что под этой всей защитной оболочкой ютится что-то мягкое и ласковое. Даже не скрывай.       — Ты до восхищения умело заставляешь меня чувствовать то же самое. — Йегер в раздумьях взглянул на небо, а затем расплылся в широкой, даже мечтательной улыбке. — Ты просто невыносима.       — А ты учись выносить. Никуда не денешься. — Аккерман улыбнулась и начала аккуратно завозить Эрена на крыльцо магазина по пандусу. Затем подвезла к автоматическим дверям и вздохнула полной грудью, когда те открылись, ведь Йегера удалось завезти без происшествий. — Я только недавно начала обращать внимание, как много зданий до сих пор не оборудованы под коляски. Ступени, тяжёлые двери. Это ужасно, что люди строят помещения, не учитывая такие важные аспекты.       — Мне не нравится, что мои проблемы становятся неотъемлемой частью твоей жизни. — Эрен чуть свёл брови к переносице от резкого и яркого света в магазине, не привыкший к такому освещению. Затем перевел взгляд на продавцов магазина, с которыми поспешно поздоровалась Микаса. — Много людей, раздражают. — Он вздохнул и отвёл глаза, не желая встречать взгляды других.       — Это не только твои проблемы, Эрен. Даже детей в колясках на улице бросать вынуждают, потому что за собой никак не заволочь. — Аккерман тяжело выдохнула, направляясь вглубь помещения. — Ну, и я не стану отрицать, что меня заботят твои проблемы, да. Но это мой осознанный выбор. Никак не твоя вина. Я сама решаю, переживать за тебя или нет.       — Просто делай это поменьше. Я не хочу привязывать тебя к своим проблемам и к моей коляске. Будь свободнее. — Когда Аккерман везла его рядом со стеллажами с консервантами, Йегер подхватил банку с оливками и чуть повернулся в ее сторону. — Любишь оливки?       — Я остаюсь свободной даже с тобой, Эрен. Для меня свобода — возможность чувствовать себя хорошо и комфортно. Это покой, положительные эмоции, любимые занятия. Все это даже коляской ты у меня не отнимаешь. Наоборот только, в твоей компании гораздо лучше. — Микаса свела брови, стараясь донести до Эрена свою мысль. Ей ведь совсем необязательно было прыгать с парашютами, летать на вертолетах и лезть в горы, чтобы чувствовать себя счастливой. — В пицце нейтрально отношусь, так что можем взять. — Она вручила Йегеру корзинку для продуктов, которую подцепила у входа.       Остальные покупатели так странно косились на ребят. Все в снегу, замёрзшие, ещё и ведут такую активную беседу. Но Эрен и Микаса даже не замечали на себе этих взглядов: были слишком увлечены поиском нужных продуктов. Впервые Йегер отвлёкся от окружающих и занял голову более важными вопросами.       — Просто не вдавайся сильно в мои проблемы, иначе моя коляска становится нашей общей клеткой. — Эрен положил консервы в корзину и разместил ее на своих коленях, оглядываясь в поисках остальных ингредиентов. — Я хочу ещё пиццу с грибами. Можно с разных сторон сделать разные вкусы. — Он пожал плечами и подцепил с ещё одной полки сок в картонной коробке, которая тут же полетела в корзину.       — А мне кажется, что для тебя клетка — для меня дом. — Микаса повела плечами и завернула за угол, проходя на следующий отдел и отправляя в корзину лоток куриных яиц для теста. — Я пока не придумала, как мы ее будем резать, если в форме сердца сделаем, но там разберемся.       — Пиццу в форме сердца я ещё не ел. — Эрен кривовато улыбнулся, ведь был совсем не готов мириться с ее желанием быть рядом. Микаса была достойна намного большего, и он это прекрасно понимал. Вот только как переубедить ее, нагло настаивающую на обратном?       — Серьезно? Я не думала, что человека вроде тебя можно удивить чем-то таким. Но приятно, что именно со мной пробуешь столько впервые. — Микаса усмехнулась, ища взглядом остальные необходимые продукты и постепенно складывая их на коленях Йегера.       — Я большинство вещей с тобой пробую совсем не в первые. Но многое чувствуется так, словно происходит в первый раз. Прям стойкое ощущение, даже не знаю, честно, чем это вызвано. Может… моим положением. Ну, отсутствием возможности ходить. — Эрен повел плечами, задумчиво склоняя голову, а затем указывая пальцем в сторону отдела с колбасными изделиями.       — Может и так. — Микаса просто пожала плечами, следуя указанному маршруту. — Когда-то точно привыкнешь. И даже валяться в сугробе надоест, это станет рутиной. — Она усмехнулась, проверяя срок годности палки колбасы.       Эрен откинулся на спинку кресла и стал расслабленно наблюдать за Микасой ровно до того момента, пока позади него не послышался звонкий детский голос.       — Мама, смотри, бедный дядя не может ходить. — Девчонка в забавной шапочке с рожками толкала перед собой маленькую тележку и указывала пальчиком на Йегера, и даже спустя время не была прервана матерью, которой будто было совершено всё равно. А Эрен моментально помрачнел, поспешно отвернул лицо от женщины с ребенком и нахмурил брови.       Микаса открыла глаза чуть шире, точно не ожидая такого поворота событий. Ругаться на девочку было бы неуместно: она ещё ребенок и вряд ли это даст плоды в этой ситуации. А вот ее мать вызывала только отвращение и желание лишить ног и ее.       — Ребенка при себе держите, пожалуйста. Он не приспособлен к существованию в обществе, — процедила сквозь зубы Аккерман, стараясь не пересекать рамки адекватности и не устраивать слишком громких сцен посреди магазина.       — Микаса, идём на кассу быстрее, мы уже всё взяли. — Потянув Аккерман за ладонь, Йегер даже после ее слов не расслабился, лишь сильнее напрягся. Словно все пролетело мимо него, и слова любого человека не имели значение. Ни матери девочки, скрывшейся в проходе и утащившей дочь побыстрее, ни Микасы.       Она молча кивнула головой и продолжила путь, не решаясь заводить разговор снова, чтобы не сделать хуже. Похоже, Йегеру было необходимо сначала привести мысли в порядок и успокоиться. И неудивительно, он ведь и до этого не любил людные места, ведь мог получить осуджение. А сейчас столкнулся с ним лично.       Оплата покупок не заняла много времени и вскоре Микаса уже складывала их в тканевую сумку, которую после повесила на ручку коляски. И направилась к выходу из помещения, осторожно везя Эрена перед собой.       — Ненавижу эту детскую бестактность. Неужели мать не смогла научить дочь вести себя в общественном месте? — внезапно прервал тишину Эрен своими негодованиями. Пусть подсознательно и понимал, что беспечность детей — дело обыденное, но иногда она казалась ему самой отвратительной чертой. Как и сейчас.       — Да, мать вообще тугая. — Тяжело выдохнув, Микаса кивнула головой и опустила взгляд на Эрена. — Как минимум могла бы научить ее в людей пальцами не тыкать. Если для остального слишком маленькая.       — Она и не выглядит слишком маленькой. Может, лет шесть или семь. Я в этом возрасте на людей не тыкал. — Эрен поплотнее завернулся в шарф и капюшон, тяжело вздыхая. — Нужно же как-то объяснять ребенку, разговаривать с ним. Не знаю, я в воспитании детей не силен, конечно, у меня их нет. Но мне всегда казалось, что привить ребёнку правильное поведение в обществе — это одно из главных.       — Ты прав. Родители на то и даны, чтобы подготавливать ребенка к взрослой жизни. Ей ещё в социуме как-то существовать. Вырастет фифа, которую никогда ничьи чувства интересовать не будут. А без денег это положение не выигрышное. Мамаша не вечная ведь. — Микаса подняла взгляд к уличному фонарю, замечая в его свету маленькие блестящие снежинки.       — Точно. Теперь я примерно имею представление о том, каким образом на свет рождаются вот такие дамы. — Эрен немного повернулся в сторону Микасы, но всё же нахмурил брови. Раньше времени не расслаблялся. — Не стоило заступаться. Я и сам бы справился, не маленький ведь.       — Я заступилась не потому что ты не можешь сам. Просто эмоции нахлынули, я не смогла сдержать их. — Микаса вздохнула. Не хотела, чтобы Эрен чувствовал себя ещё более беспомощным после ее действий. Но правда не могла позволить кому-либо навредить ему и остаться безнаказанным.       Эрен обидчиво отвернулся обратно и насупился, теперь больше поглощаясь размышлениям и самобичеваниям. Не желал слышать Микасу и вообще любого, понимал, что сорваться может в любую секунду.       — Извини. — Опустив взгляд обратно под ноги, Микаса посчитала нужным извиниться. Действительно же могла оскорбить Эрена, заступаясь за него. Но отчего-то не думала об этом в тот момент. Словно инстинкт сработал. Лучше всего ведь быть просто промолчать.       — Ладно, просто не делай так, — всё же сдался Эрен, ведь был больше не в силах находиться в такой напряжённой тишине. Сейчас было привычнее слушать Микасу, а не давиться молчанием, которым он был сыт уже по горло.       — Я очень постараюсь. — Слабо улыбнувшись, Аккерман кивнула головой и поспешила найти тему хоть немного приятнее. — Ты хоть с пиццей во рту не уснёшь? А то уже темно вон, да и готовить не пять минут будем. Ты уже старенький как-никак. — Непринужденно поправляя шарф Йегера, она все же не смогла сдержать тихий смешок.       — Усну. Обязательно. — Эрен и сам не сдержал улыбку. —А лучше даже усну в первые три секунды, когда только колбасу резать будем. Но я постараюсь дождаться пиццы. Главное, не переоценивай мои кулинарные способности. Единственное, что я умею — запекать грибы с картошкой в духовке.       — Это будет очень некрасиво с твоей стороны, я ведь выберу самый слезливый и романтичный фильм из всех, что когда-то смотрела. — Усмехнулась она, отвозя коляску чуть в сторону, подальше от прохожих. — А грибами своими заинтриговал, я уже жду момента, когда смогу попробовать их.       — Я надеялся, что ты скажешь это. — Эрен рассмеялся и взмахнул указательным пальцем, словно вступил в серьезную дискуссию. — Выбираю фильм, который за столько лет я не смотрел ни разу. Я серьезно. Все мои знакомые женского пола из колледжа смотрели "Сумерки" и сохли по Эдварду, но я до сих пор так и не посмотрел. Надеюсь конечно, что мои желания учитываются.       — Ты сейчас добровольно обрёк себя на тяжёлые пытки. Это мой любимый фильм, поэтому я буду заставлять тебя его смотреть по кругу тысячи раз. — Аккерман изогнула губы в ухмылке, уже предвкушая все эмоции от просмотра и ворчание Эрена.       — Господи. — Эрен посмеялся, ведь в действительности сам пожелал таких пыток. — Я как чувствовал, что ты любишь этот фильм. Прям так и знал, я серьезно.       — Да ну? Меня так легко прочесть что-ли? Что ещё обо мне вот так чувствуешь? — Усмехаясь, Микаса склонила голову набок и взглянула на Эрена.       — Ну я не могу так конкретно. Мне нужно знать о чем ты говоришь и что желаешь услышать о себе. — Он вновь повернулся к ней, поясняя. — Возможно ты надеешься на существование любви, как в книжках, смотришь сериалы нулевых годов и преисполняешься, когда слушаешь песни. Но это только мои догадки и возможности моего слухового аппарата, улавливающего твои сериалы из гостиной ночью. — Йегер улыбнулся, примерно воссоздавая в своей голове возможные увлечения Микасы. — Более скажу, я слышу, как ты напеваешь строчки с вопросами, будут ли любить тебя, когда перестанешь быть молодой и красивой. Ты делаешь это слишком громко, я не подслушиваю, честно.       — Эй, это уже вторжение в личную жизнь! — возмутилась Микаса, чьи щеки моментально вспыхнули от смущения. Она немного толкнула голову Эрена вперед, словно в отместку. — Смотри вон перед собой, вдруг удумаю тебя куда-нибудь скинуть, а ты и ожидать не будешь. И вообще, по ночам спать нужно, а не слушать меня. Мало ли чем я там занимаюсь.       — Господи, когда я попаду на небеса, позволь мне забрать с собой своего мужчину. — Эрен страдальчески поднял взгляд к небу, вытянул ладонь и едва сдержал себя от смеха, ведь пародировать Микасу и ее исполнение было слишком забавно. Вторую прижал тыльной стороной к своему лбу и закачал головой, словно сдерживать порывы любви к песням Ланы Дель Рей он был просто не в силах.       — Эрен! Я тебя сейчас выкину куда-то, замолчи! — продолжала возмущаться Аккерман, ведь ее застали врасплох. Эрен так долго молчал о том, что всё слышит. И слушал ведь, вместо того, чтобы попросить быть тише.       — Да ладно тебе. — Эрен заулыбался шире, ведь недовольство Микасы сейчас казалось слишком милым. Он бы и дальше продолжил подстебывать, чтобы насладиться ее смущением, вот только был способ и другой, намного лучше. — Вообще-то мне очень даже нравилось. Можешь без стеснения продолжать петь по ночам, а я сделаю вид, что ничего такого не говорил.       — Теперь от меня вообще ничего не услышишь, принципиально буду молчать, — хмыкнула Аккерман, но спустя пару секунд все же немного смягчилась. — Спасибо, — уже тише озвучила она, ведь теперь метод Эрена однозначно был правильным.       — Мне правда нравится, как ты поёшь. Действует похлеще колыбельных. Лучше снотворных даже. — Йегера пение и просто присутствие кого-то хорошего в жизни действительно успокаивало. Пустые разговоры, шум из гостиной ночью, звон тарелок утром подводили к ощущению нужности в этом ужасном мире, что сыграл с бедным Эреном такую злую шутку.       — Мне придется заставить тебя выучить какую-нибудь песню Ланы и спеть её мне, чтобы уравнять счеты. А потом я подумаю, продолжать ли мне. — Аккерман поправила капюшон Эрена, ведь тот немного смялся на затылке от его телодвижений. — И даже ушки в жертву готова принести для такого дела.       — Я уже спел, тебе разве тебе недостаточно? Ты ведь умрешь от смеха, если реально услышишь мой ангельский голосок. — Эрен закатил глаза, рассмеялся и пошарил по карманам в поисках ключей, когда Микаса подвезла его ближе к подъездной двери. — Не зря мое пение закончилось лет в восемь в мальчишеском хоре.       — Недостаточно, я полную песню хочу услышать. И обещаю постараться не умереть. — Усмехнувшись, Микаса осторожно завезла Эрена в подъезд, а затем направилась к лифту.       — Логики в тебе хоть отбавляй. — Эрен закатил глаза, но всё-таки улыбнулся, нажимая на кнопку вызова лифта.       Микаса просто усмехнулась и дождалась кабины, проходя в нее вместе с Йегером. Затем отправила ее на нужный этаж и уже вскоре завезла коляску в квартиру, прежде открыв в неё дверь.       — Тебе принести сухую одежду? Или справишься? — уточняла она, снимая пальто и шапку, снег на которых успел растаять, но не высохнуть.       — Если не сложно. — Снимая шарф, Эрен повел плечами и повесил его на вешалку вместе со стянутым пальто. — Дома душновато после улицы, тебе не кажется?       — Сейчас привыкнем, нужно отогреваться. В сугробе же сколько провалились, одежда ещё мокрая. — Аккерман повесила верхнюю одежду на вешалку, а затем пошагала к комнате Эрена, чтобы найти для него одежду потеплее.       Йегер же проводил ее взглядом и вздохнул поглубже, оглядываясь, словно находился в этом доме впервые. И ведь до сих пор не привык к такой домашней обстановке, окружившей и сковавшей, будто в цепях. Слишком всё хорошо было для того, чтобы быть его реальностью.       — Вот, держи. Если ещё холодно будет, завернем тебя в плед. — Вернувшись уже с комплектом одежды, Микаса передала его Эрену и отправилась в свою комнату, чтобы переодеться самой. Собираясь куда-то или наоборот возвращаясь домой, Аккерман всегда быстро ходила туда-сюда, создавая какую-то забавную суматоху. Зато не заставляла себя ждать. — Руки вымыть не забудь.       — Хорошо. — Эрен заулыбался шире, проследив за тем, как Микаса спешно скрылась за углом. Затем стянул свитер и надел водолазку, переводя взгляд на свое отражение в зеркале. — Знаешь, я вот какой раз смотрю и понимаю, что действительно начал выглядеть солиднее. Мне даже нравится, — прикрикнул погромче он, чтобы Аккерман точно услышала его из соседней комнаты.       — Это потому что есть начал, — ответила в том же тоне она, скидывая промокший свитер, снег на который попал, видимо, через воротник и рукава; и сменяя его свободной толстовской. — Ты ещё гардероб обнови чем-нибудь стильным и от зеркала вообще отлипнуть не сможешь. Я плохого не посоветую. — Усмехнувшись, она вынесла мокрую одежду на сушилку в ванной, а затем там же принялась мыть руки.       — Нормальные такие советы. — Эрен посмеялся и направился в сторону ванной к Микасе, приоткрывая дверь и заглядывая. — Раньше меня не останавливало ничего, и я сочетал не сочетаемое. Так что модно одеваться и обновлять гардероб чем-то стильным — это не про меня. Я просто без ума от гавайских рубашек и шароваров по колено. Ты правда думаешь, что я могу быть стильным?       — Очень даже можешь. Не заставляй меня тянуть тебя на шоппинг, как лучшую подружку. Как ни странно, это занятие меня не особо привлекает. Но ты можешь поискать что-то стильное в интернете, заказать. Я помогу мерки снять, если что. Технологии на месте же не стоят. — Усмехаясь, она протирала руки от воды махровым полотенцем, отойдя немного в сторону, чтобы теперь смыть с ладоней грязь мог уже Йегер.       — Я разочарован. Надеялся, что ты оценишь мою невыносимую любовь к гавайским рубашкам, а не будешь заставлять следовать моде, которую предлагают интернет-магазины. — Йегер включил кран и намочил холодные ладони в теплой воде, на мгновение даже прикрыв глаза.       — Даже эти рубашки можно сочетать с чем-нибудь модным, в творчестве нет границ. — Усмехнувшись, Аккерман покинула пределы ванной комнаты, прихватив за собой ту самую сумку с продуктами, что возил за собой Эрен все это время.       — Гавайские рубашки — это лучшее, что когда-либо придумывало человечество. — Эрен засмеялся, перекрыв воду и прихватив полотенце с крючка. — У меня в шкафу до сих пор висят четыре рубашки с разными расцветками. Каким-нибудь жарким летом я обязательно надену ее и даже на коляске отстанусь самым горячим парнем в округе.       — И трусы с Хеллоу Китти не забудь к этим своим рубашкам. Тогда точно будешь самым горячим, — смеялась Аккерман, отдаляясь. Она прошла на кухню и принялась разбирать покупки, выкладывая их на стол. — Уверяю, все женщины этого мира кипятком растекутся.       — У меня вообще-то с Мики Маусом, — деловито проговорил Эрен, когда, захлопнув дверь ванной, поехал в сторону кухни. — Не забывай. Они куда горячее ваших этих Хеллоу Китти.       — С гавайской рубашкой Китти выглядела бы сексуальнее, и это факт. — Микаса повесила сумку на крючок у холодильника, а с соседнего сняла фартук, который ловким движением надела, чтобы не испачкать одежду.       — Я с тобой абсолютно не согласен. — Йегер замотал и головой, и руками для пущей убедительности. — Сужу чисто из моих эстетических взглядов. Хеллоу Китти не будет хорошо смотреться на моей заднице. Подай, кстати, доску и нож, пожалуйста, фанатка сексуальных трусов с Хеллоу Китти. — Эрен подъехал к столу и, встретив ее взгляд, заулыбался шире.       — Не проверял ведь. Как проверишь, сразу передумаешь. — Усмехнувшись, Микаса выполнила просьбу Эрена и разместила нужные предметы кухонной утвари перед ним на столе. — А представь, если Мики Мауса и Хеллоу Китти как-то красиво совместить на одних трусах. Это же станет новым писком моды. — Аккерман вынула из шкафчика миску, в которой собиралась замешать тесто.       — Я уже мечтаю о таких. — Йегер расположил колбасу на доске, взял нож и вновь обратился к Микасе. — Резать лучше кружочками или кубиками?       — Кружочками, — Микаса на миг отвлеклась от своего занятия, чтобы взглянуть на Эрена. — И не толстыми только, будет не так удобно есть.       — Понял, — Эрен кивнул головой, вновь возвращая взгляд к доске. — Я никогда не понимал людей, которые снимают шкурку ещё до того, как начинают нарезать. Мне наоборот в кайф стягивать ее уже после того, как нарезал, — рассуждал он, полностью отвлекаясь от всего и сосредотачивая внимание на работе. Ему нравились такие пустые разговоры, в последнее время инициатором которых становился он сам.       — Я часто стягиваю сначала, потому что так быстрее. Например, если нарезку делаю, салат какой-нибудь, ту же пиццу. А над бутербродами можно и заморочиться. — Аккерман пожала плечами, аккуратно просеивая муку через сито, найденное в одном из шкафчиков. — Меня раздражают люди, которые шкурку вообще не снимают. И умудряются ещё гостей этим кормить. Чтобы сидели и колечками плевались.       — Многим просто лень этим заниматься. Легче ведь подать кривую мясную нарезку, а не что-то стоящее. — Эрен отложил аккуратно нарезанный кружочек к остальным, мысленно гордясь проделанной работой. — Моя бывшая вообще всей душой ненавидела колбасу. И плевалась, когда видела ее в пицце. Всегда заказывала "маргариту" или "сырную", при этом, кстати, не являясь вегетрианкой. Просто не любила.       — Не понимаю я твою бывшую. Вкусно ведь. — Микаса пожала плечами, ведь интересы Эммы явно не разделяла. — А как вы нашли-то друг друга? — словно невзначай спросила она.       — Мы общались около полугода в одной компании. — Эрен тяжело вздохнул, ведь был не очень готов к таким вопросам. Но скрывать прошлое от Микасы всё равно не стал. — Она была младшей сестрой моего друга, он и познакомил. Ну, хорошенькая была. Разобщались, всё как-то быстро так завязалось, и уже буквально через месяц общения мы начали встречаться.       — Ничего себе. Большая компания у вас была? — Аккерман удивлённо приподняла брови, а затем спешно осадила себя. — Извини, что в прошлое лезу. Если неприятно, можешь не отвечать, я понимаю все.       — Не сказал бы, что прям большая. Но общались тесно, общие увлечения были. — Он нахмурил брови, когда нож чуть не проехался по коже и не оставил порез. — Ничего. Реабилитироваться тоже надо. И обговорить с кем-то проблемную ситуацию вслух стоит. Получить эмоциональное поглаживание хоть, — усмехнулся Эрен.       — Наверное, весело проводить время всем вместе, когда совпадают интересы и взгляды, — предположила Микаса, ведь сама никогда не состояла в таких бандах. — Я никогда не дружила одновременно с двумя и больше ребятами даже в школе, потому что обязательно кто-то умудрялся всех рассорить. А ссориться не любила. — Она усмехнулась, пожимая плечами. Затем скосила взгляд на Йегера и невольно улыбнулась только мягче. — Когда смою муку с рук, обязательно поглажу тебя не только эмоционально.       — У нас ссор никогда не было. Не знаю, как-то могли месяцами уживаться и даже не ругаться друг на друга. Всегда делили обязанности, находили компромисс, поддерживали друг друга. — Эрен поджал губу, ведь вспоминать то беззаботное время было действительно трудновато. В чем он провинился, когда лишился всего этого? — Иногда такого очень не хватает. Даже мысли в голову неприятные лезут.       — Ничего себе. Даже представить трудно. Я всегда за такими толпами издалека наблюдала и думала, что между ними обязательно есть недоговорки какие-то. Что каждый там по сути сам за себя. — Аккерман осторожно разбила яйцо в миску, сразу отправляя скорлупу в мусорный бак. — На смену старым эмоциям всегда приходят новые. Они обязательно будут совершенно другими, но это не значит, что окажутся менее приятными. Может, это все даже к лучшему.       — Я был счастливее, когда они были рядом. И очень сильно скучаю именно по тем эмоциям, которые дарили мне они. Дарили безвозмездно. Просто потому что я был частью их веселья. Мне казалось, что мы были друг для друга самыми близкими, — прошептал последнее Йегер, отодвигая нарезанную колбасу в сторону. Затем подпер подбородок ладонью и скучающе провел пальцем по краю тарелки, хмуря брови.       — Почему вы разошлись? — осторожно спросила Микаса, вновь взглянув на Эрена и в этот раз не отвлекаясь на готовку. Слишком щепетильной была тема, к которой пришел их разговор.       — Не все готовы стать жилеткой, в которую можно выплакаться. Так получилось, и я не виню их за то, что они отодвинули меня после травмы. И Эмму не виню за то, что порвала со мной. — Йегер нахмурил брови, сейчас даже в полной мере не осознавая всю серьезность этого разговора. Он ещё ни разу не заводил эту тему, избегал ее даже в разговорах с самим собой.       — Они… просто бросили тебя? — Микаса сильнее свела брови, не представляя, как вообще можно было так поступить. Теперь-то всплыл тот самый подвох такой дружной и сплоченной компании. Они были просто не готовы к ответственности. — Эрен, это ужасно. Они не заслуживают даже твоей обиды, слишком гнилые и эгоистичные. — Тяжело вздохнув, она подошла ближе и осторожно обняла Йегера со спины, стараясь не оставить на его одежде следы муки с ладоней. — А ты очень сильный, ведь смог отпустить их и простить. Пусть идут своей дорогой, ты заслуживаешь гораздо большего.       — Я не хочу думать о том, что они меня бросили. — Он усмехнулся и отвёл взгляд куда-то в окно, словно сдерживая себя от невыносимой тоски по собственному прошлому. — Знаю, что могу позвонить им, предложить погулять или заглянуть в гости. Они ведь сказали, что всегда будут на связи. Но я предпочитаю не заставлять их с печальным голосом придумывать глупые отмазки. — Эрен слегка дернулся, когда Микаса прижалась к нему, а затем расслабился, прикрыв глаза.       — Я бы на твоём месте вообще очистила телефонную книгу от этого мусора. Они упустили свой шанс быть рядом с тобой. Поэтому теперь ты имеешь полное право быть счастливым уже без них. Только позволь себе это, — тихо говорила Микаса, уткнувшись носом в волосы Эрена и вдыхая их приятный аромат. — Поверь, ты правда гораздо лучше, чем тебе кажется. Самый интересный человек из всех, кого я встречала. Твой внешний вид мы уже привели в порядок, он больше не помеха. Теперь нужно только принять все это. И я понимаю, что трудно. Не стану давить. Просто помни собственную значимость, пожалуйста.       — В такие моменты руки обязательно должны быть в глине, муке или представлять процесс кристаллизации наших конечностей? — Эрен тихонько рассмеялся, стараясь разрядить обстановку глупой шуткой. После продолжил чуть тише, словно мог спугнуть атмосферу, царившую сейчас. — Я уже принял тот факт, что стал неинтересен для них. И звонков не жду, сообщений тоже. Хотя недавно один из компании написал, видимо, чисто из приличия. Спросил о самочувствии, а потом попросил занять денег. — Он пожал плечами и кинул смешок от того, как нелепо и жалко это звучало. Протянул руки к Микасе, словно желал обнять ее, прижать к себе и рассказать всё с самого начала. Действительно не хватало кого-нибудь, кто выслушает.       — Это уже наша фишка. — Микаса рассмеялась, вспоминая, что действительно в моменты нежности и близости с руками ребят всегда что-то не так. Затем она немного отодвинула коляску от стола и осторожно присела на колени Эрена, вновь обнимая его и теперь позволяя обнять себя в ответ. Была готова слушать его хоть вечность, только бы стало легче. — Я надеюсь, ты проигнорировал его? Вспомнил о тебе только тогда, когда деньги понадобились. Это же верх эгоизма.       Аккерман устроила подбородок на его плече, искренне сочувствуя. Хотелось через крепкие объятия забрать всю боль себе, чтобы Йегер смог наконец расслабиться и отдохнуть от всего этого.       Он обнял ее к крепче, прижался губами к плечу и выдохнул, теперь ощущая полный покой. Проблемы стали чем-то совсем незначительным, неважным. Сейчас все мысли были направлены на нежность к Аккерман, которую ещё совсем недавно он гнал от себя. Гнал так же сильно, как и чувство комфорта и спокойствия, преследовавшее его всякий раз, когда Микаса оказывалась рядом.       — Я оставил сообщение непрочитанным, — шепнул Йегер и прикрыл глаза. — Не виню их, правда. Они ведь не виноваты в том, что произошло со мной. И Эмма не виновата в том, что была не готова терпеть рядом с собой — молодой и красивой девушкой — обузу.       — Я никогда не пойму и не хочу ее понимать. Эрен, ты не обуза. Ты точно такой же человек, каким был раньше. У тебя есть свои мысли, чувства. Ты обнимаешь все так же крепко, и в твоих руках все так же тепло. Пожалуйста, прекрати себя обесценивать. — Микаса прикрыла глаза, обняв его лишь крепче.       — Мне страшно, — прошептал Эрен спустя пару секунд молчания. Говорить и высказывать что-то большее совсем не хотелось. Намного лучше было посидеть в тишине, в крепких объятиях приятной девушки, которая за столько дней обрела статус самой удивительной. Было особенно хорошо ощущать себя ценным, любимым и нужным.       Аккерман взглянула на Эрена, не отпуская его, и мучительно долго не могла найти подходящих слов. Не знала, как успокоить и помочь. Только спустя некоторое время осознала, что Йегеру сейчас гораздо нужнее действия. И совсем кратко, едва ощутимо, коснулась его губ своими. Так быстро, чтобы он не успел ни слова сказать. Было страшно снава оказаться отвергнутой, от этого даже сердце забилось раза в два быстрее. Но только так Микаса могла доказать его значимость в этом мире. Могла доказать, как он нужен ей.       Эрен широко раскрыл глаза, с секунду смотря на Микасу. Неуверенную, смущенную, сомневающуюся в правильности своих действий. Именно такой он был готов видеть ее каждую секунду своей жизни, и именно такую хотел поцеловать. Глубже, нежнее и дольше. Ладонь опустилась на щеку, а губы потянулись за поцелуем. Ненавязчиво зарываясь пальцами в волосы, он осторожно углубил поцелуй, теперь уверенный в том, что всё происходящее — самый верный исход сегодняшнего дня.