Не уходи, я люблю тебя. Вернись, ты по-прежнему нужна мне. Дай мне свою руку, я всё исправлю. Клянусь, я буду любить тебя всю свою жизнь. Не уходи, ты по-прежнему нужна мне. (Hold on — Chord Overstreet)
В своих эмоциях Микаса была готова утонуть, ведь нет ничего приятнее взаимности от небезразличного человека. Нет ничего приятнее, чем ощущение того, как этот человек целует тебя, без стеснения прижимает к себе ближе, нежно скользит языком по губам, а затем вновь углубляет, совсем не скрывая очевидного: Микаса тоже была ему небезразлична. Эрен сам потянулся к ней, хотя мог бы оттолкнуть, как прежде, сам делился своими чувствами, хотя на него это совсем не было похоже. И все это просто уносило куда-то в облака, откуда возвращаться не хотелось. Аккерман отчётливо слышала безумный стук своего и сердца Эрена, чувствовала порыв этого странного волнения, которое нельзя назвать неприятным. И не хотела, чтобы этот миг когда-нибудь заканчивался. Но все же отстранилась первая, сразу хватая кислород ртом и распахивая серые глаза. Не больше секунды смотрела на Йегера с полным шоком и одновременно какой-то покорностью, расслабленностью. А затем совсем быстро поправила свои волосы, поднимаясь на ноги и отходя подальше. Не справлялась со смущением, которое тут же загорелось на щеках. Ощущала себя каким-то ребенком, из-за чего даже стало неловко. И что теперь вообще говорить? Как продолжать общение с Эреном? Просто делать вид, что ничего не произошло? Вряд ли так выйдет, теперь даже смотреть на него без стыда не получалось. Хотя он ведь и ответил ей. Все должно быть хорошо. Но с кем угодно было бы хорошо, только не с Эреном. С ним явно так просто ничего не решиться, он не из тех людей. И наверняка он не станет признавать свои чувства вслух, не даст Микасе о них говорить, не позволит ей приблизиться настолько сильно. Оставалось лишь томительно долго ждать, когда же он будет готов к разговору. А сейчас пытаться наконец взять в дрожащие руки ложку и продолжить готовку чертовой пиццы, которой секунду назад даже в мыслях уже не было. Она боялась смотреть на то, как Йегер смутился не меньше нее, опустил голову и упёрся взглядом в стол. В его голове, должно быть, мыслей было не меньше, чем в голове Микасы. И все они были вразнобой, ни при каких условиях не собирались в единую картину и не давали ни секунды на то, чтобы расслабиться. Эрен опустил голову на локоть, не в силах задерживать взгляд на фигуре Микасы. И лишь спустя долгое время он закашлял, тем самым нарушая тишину. — Тебе ещё с чем-то помочь? — Насколько сильно Йегер бы не пытался сказать твёрдо, чтобы не выдать собственного невыносимого смущения, этого сделать совсем не получилось. Голос звучал слишком ломано, сипло и хрипловато. — Нарежешь грибы? — Чтобы не показаться растерянной, Микаса ответила даже слишком быстро. Назвала то, что первое пришло в голову. Не поворачивалась к собеседнику лицом, потому как свое ему показывать не хотела совершенно. Даже когда клала на стол перед ним продукты, наклонила голову так, чтобы из волос образовалась шторка. Только бы не показать смущения и горящей кожи. — Да, хорошо. — Эрен поспешил ответить в том же тоне, почти сразу же приступив к нарезке грибов. Возможно, он бы и попытался как-то развить тему и нарушить тишину, но точно не сейчас. На этот момент он был полностью погружен в мысли о том, какую глупость совершил, поддавшись вот такому порыву. — Не слишком толсто только, прожарятся плохо. — Прочистив горло, Микаса постаралась поддержать хоть какой-то разговор, но безуспешно. Теперь диалог зашёл в тупик и придется выдумывать новую тему, а сейчас это не представлялось возможным. — Да, у меня такое было. — Эрен поджал губу, тоже попытавшись развить тему для диалога, тем самым смущая и себя, и Микасу ещё больше. — Потом обратно поставил в духовку, а тесто подгорело. — Уж лучше бы отдельно грибы дожарил и на место вернул. Я разок так делала. Лет в тринадцать, может. — Аккерман слабо усмехнулась, возвращаясь назад к своему столу. Старалась переключиться на такие беззаботные темы и мысли, но в голову раз за разом лезло только желание коснуться губ Эрена ещё хотя бы раз. — Я бы вряд ли додумался. Слишком сложные махинации, — уже мягче проговорил Эрен, а затем опустил взгляд на доску и стряхнул нарезанные грибы в миску. Он тихо рассмеялся со всей этой неловкости. Даже оставаясь в таком положение, он чувствовал себя по-настоящему комфортно. Просто потому, что тут есть Микаса, и она умело скрашивает даже самую тусклую жизнь. Аккерман поддержала его смех, понемногу все же расслабляясь. Слова давались все так же трудно, мысли не хотели развиваться в нужное русло, но даже это оказывалось таким забавным и по-доброму глупым. — Теперь будешь готовить под моим присмотром, я махинации буду подсказывать. Или обращайся, в любом случае, если сам захочешь что-нибудь. — Она пожала плечами, уже чуть увереннее взглянув в сторону Йегера, но лишь проверяя результат его работы. — Готово? — Готово. — Эрен кивнул, обращая внимание на то, как Микаса замешивает тесто. — Когда учился в колледже, я готовил намного лучше, чем сейчас. Я был мастером по готовке блинов, но весь свой дар растерял. — Он устроил подборок на локте и ещё секунду понаблюдал за улыбкой Аккерман, которую она тут же поспешила скрыть. — Теперь я очень хочу попробовать твои блины. Так что, давай, возвращай дар и хвастайся. Если ещё и с творогом сделаешь, станешь моим кумиром. — Микаса засмеялась и наконец взглянула Эрену в глаза, только сейчас подготовившись к этому. Он не отрывал от нее взгляда, откровенно и без заметного стеснения смотрел на нее. — Ты на меня не злишься? — осторожно спросил Йегер, переходя на шепот. Его действительно очень сильно волновало то, как теперь им стоит вести себя друг с другом. Теперь он осознавал насколько сильно дорожил общением с Микасой. — Что? — Аккерман не сразу поняла, что Эрен имеет в виду и к чему относится этот вопрос. Но стоило осознанию прийти, она чуть свела брови и качнула головой. — Не злюсь. Все хорошо, — точно хотела добавить ещё что-то. Вероятно, что ей поцелуй очень даже понравился. Но оборвала себя, вновь отворачиваясь к тесту. Снова вернулась неловкость и скованность. — Я бы не стала злиться на тебя из-за такого. И вообще каких-либо негативных эмоций испытывать. — Просто твоя реакция похожа на негативную. — Эрен тяжело вздохнул и отвёл взгляд к окну. На улице был сильный буран, первый снег не собирался покидать горожан слишком быстро. — Я не хочу, чтобы ты обижалась на меня из-за этого. Или держала зла. — Это… я так смущаюсь, — признала Микаса тихим и низким голосом, тут же прикусив нижнюю губу. Было трудно вот так откровенно раскрывать свои эмоции, но гораздо лучше объясниться сейчас, чтобы Йегер больше не брал на себя лишнюю вину. — И за то, что смутил, прости, — осторожно проговорил Эрен, пряча лицо в ладонях и тихо посмеиваясь. — Это всё так глупо, но меня это почему-то совсем не раздражает. Даже нравится. — Мне тоже нравится. Улыбнувшись уголками губ, Микаса скосила взгляд на Эрена, чтобы не упустить его эмоций, но сделать это постаралась максимально незаметно. Затем прикрыла рот тыльной стороной ладони и тихо рассмеялась, понимая, что он чувствует себя настолько же неловко. Ребята правда походили на влюбленную парочку из детского сада, оба это понимали. — Теперь точно не сомневаюсь. — Он растянул уголки губ ещё шире, а затем осторожно подъехал на коляске ближе к ней. Заглянул в миску, где замешивала тесто Аккерман. — Вкусно пахнет. Дай немного попробовать. — Йегер засмеялся: детское пристрастие десятилетнего мальчишки к сырому тесту давало о себе знать и в зрелом возрасте. — Живот будет болеть, — словно мама того самого ребенка, сделала замечание Микаса. Она усмехнулась и мазнула тестом по его носу, вместо того, чтобы дать попробовать. Теперь вид Йегера стал таким забавным, что смех содержать всё-таки не удалось. — Ну, Микаса, — страдальчески протянул он, под ее смех вытирая тесто с носа локтем. Затем вновь настойчиво повернулся к Аккерман, дернув ее за свитер. — Дай попробовать. Не отстану ведь, сама знаешь. — Надо было с носа слизывать. Знаешь, нашим далёким предкам приходилось ведь настоящие испытания проходить, чтобы добыть пропитание. Вот я тебе устроила мини экскурсию в то время. — Аккерман смеялась, набирая немного теста в столовую ложку. Затем поднесла её к губам Эрена, больше не дразня его. Пришлось держать наготове свободную руку где-то под его подбородком, чтобы тесто случайно не капнуло на одежду. — И зачем мы с выпечкой мучаемся? Ты вот и сырым питаешься с большим энтузиазмом. Зря только время переводим. — Я могу назвать себя австралопитеком, самостоятельно добывающим пропитание? Не думаю конечно, что они умоляли каких-то волчиц дать им теста, всё же они заваливали этих волчиц. — Эрен засмеялся, пробуя немного с ложки и оценивая сырое тесто с таким выражением лица, словно являлся одним из самых высокооплачиваемых дегустаторов. — Мне нравится. В следующий раз можешь приготовить просто сырое тесто. — На австралопитеков ты был похож ещё утром. Сейчас вот очень даже опрятно выглядишь. — Микаса ещё немного посмеялась, откладывая ложку. — Договорились, завтра на обед слоёное пожуёшь. Только не жалуйся потом, если желудок прихватит. — Взяв миску с тестом со стола, она аккуратно вылила его на заранее заготовленный противень. — Тебе нравится? — Эрен рассмеялся, трогая свои волосы, которые сейчас выглядели намного опрятнее. — Мне лично да. Хоть чем-то сейчас стал похож на себя, — уже тише добавил он. Йегер не считал за себя того человека, сидящего на таблетках, передвигающегося на инвалидном кресле и находящегося в состояние вечного траура по прошлой жизни, за настоящего. Он был уверен, что тот он — счастливый и полноценный — это есть его самая лучшая версия. — Ты даже не представляешь, как нравится. — Микаса кивнула в подтверждение своих слов, отставляя миску. — Теперь так и не скажешь, что ты на себя забил в край. Как будто чему-то в жизни ещё радуешься. — Усмехнувшись уголком губ, она обошла коляску и прошла к раковине, чтобы сразу вымыть свободную посуду. — Пицце. Считается? — Эрен улыбнулся, поставив на стол грибы и колбасу. Затем повернулся к ней, улыбаясь чуть шире. — Лично мне есть чему радоваться в последнее время. Это же круто. Хотя раньше так не считал. И сейчас не до конца считаю. — Еще как считается. Что бы не вызывало радость, это будет считаться. Потому что главное это эмоции. — Аккерман взглянула на Эрена и поддержала его улыбку. — Я буду надеяться, что ты привыкнешь к своим позитивным эмоциям и со временем начнёшь испытывать счастье даже при виде солнца, которое мозолит глаза каждый день. — Только не от солнца! — запротестовал Эрен, усмехнувшись. — Это яркое нечто раздражает меня не меньше чем ты, когда вытаскиваешь на улицу в обеденное время, — фыркнул он, но затем улыбнулся, ведь явно шутил. Микаса промолчала, лишь закатывая глаза и не скрывая ответной усмешки. Протёрла руки махровым полотенцем и уже вместе с Йегером продолжила дальнейшую подготовку ингредиентов, которые после были аккуратно разложены на тесте. Затем почти готовая пицца отправилась в печь. Томительно долгим оказалось время выпекания для двух голодных пекарей, но мир словно вновь обрел краски, когда ужин наконец оказался готовым. Ребята принесли еду в гостиную, пообещав себе быть аккуратными и не накрошить, хотя и наверняка зря. Заставка выбранного фильма показалась на плазменном экране, а улыбка Микасы оттого стала только шире: родные кадры возвращали в то время, когда она могла сутками по кругу смотреть на любимых героев и переживать все эмоции вместе с ними. — Не понимаю, какого черта эта дамочка носится с кактусом. — Эрен кивнул в сторону появившейся Беллы на экране, а затем набил рот приличным куском пиццы. — С первой секунды чувствуется, что это будет самая сопливая драма из всех, что я видел. — Эрен посмеялся, драматично приложив ладонь ко лбу и направив взгляд к потолку. Уже приготовился произнести какую-нибудь из фраз главного героя, которые помнил по старым рассказам знакомых, но Микаса его оборвала, несильно шлёпнув ладонью по плечу. — Смотри молча, сейчас все пропустишь и не проникнешься историей, — шикнула она, после чего откусила кусочек пиццы. — А вкусно получилось, кстати. — Аккерман усмехнулась, усаживаясь поудобнее и предвкушая появление Каллена на экране. — Мне тоже нравится, — поговорил Йегер, но затем поспешно закачал головой, когда Микаса вновь шикнула на него. — Я не понимаю какого черта все с ума сходили по здешнему Паттиносону. Лично мне больше он нравился в «Кубке огня», — перейдя на шепот, он подтолкнул Аккерман плечом и рассмеялся. — Ты по нему люто сохла, да? — В «Кубке огня» он горяч, но здесь, — мечтательно протянула она, натягивая улыбку, — здесь совсем атмосфера другая. И в ней он выглядит гораздо мужественнее и привлекательнее. — Тихо рассмеявшись, Микаса вскинула подбородок. — Естественно, я возглавляла клуб его фанаток и горжусь этим. И не говори это так, будто я слишком предсказуема. Во мне достаточно сюрпризов вообще-то. — Я в тебе не сомневался. — Эрен засмеялся, осторожно приобняв ее за плечи. — Ну нет уж. Не подумай, что я считаю тебя прям чертовски предсказуемой. Только если в некоторых вопросах. — Он пожал плечами, с усмешкой уводя взгляд на экран. — Ты осторожнее с этим, я обижусь ещё. И сырое тесто тоже будешь сам себе готовить. — Микаса деловито закивала головой, скосив взгляд на Йегера. Объятиям не сопротивлялась, хоть и старалась придерживаться скорее отстранённого образа в качестве шутки. И только когда в поле зрения наконец объявился тот самый красавчик-вампир, похититель женских сердец, внимание Аккерман бесповоротно сосредоточилось только на нем. — Как же он мне нравился лет так в четырнадцать. Одна моя подруга рисовала отлично и на день рождения его портрет подарила. Столько лет на стене провисел. И до сих пор где-то лежать должен, нужно будет найти. — Когда тебе было четырнадцать, то мне было… получается, лет двадцать. Я как раз колледж заканчивал. В тот год познакомился с ребятами, и мы тогда были на этапе формирования вот такой вот компашки. Как видишь, в итоге она на мне не держалась. Хотя познакомил всех друг с другом я. — Эрен грустно усмехнулся. — Прости, что опять завожу этот разговор. Давай лучше тебя послушаю. — Ничего, мне интересно слушать. — Поспешно качнув головой, Микаса взглянула на Эрена и поджала к себе колени. — И интересно узнать, как вы познакомились, чем занимались в первые годы дружбы и дальше. С удовольствием бы послушала. — Мы хотели объездить весь мир. Совершить, так сказать, кругосветное путешествие. — Эрен слабо улыбнулся. — Меня очень тянуло к этому всему. Хотел увидеть весь свет, удостовериться, что всё то, что изображено на картинках в интернете — реальное, — рассказывал Эрен, сверкая глазами. Он врал себе, когда говорил, что отпустил то время. По нему он скучал больше всего на свете. — Но остались только воспоминания и куча фотографий. И разных сувениров, покупок. — Покажешь фотки? Если, конечно, это тебя не тяготит. — Суть сведя брови, Микаса склонила голову набок и рассматривала малахитовые глаза напротив. — Хочу увидеть, чем ты жил раньше. Йегер на секунду недоверчиво свёл брови к переносице, но затем расслабился и коротко кивнул. Достал телефон из заднего кармана, разблокировал и передал его Аккерман, ведь сам был не очень готов вновь приоткрывать завесу своего прошлого. — Я не хочу рыться в твоём телефоне. Воспитание не позволяет. — Тяжело вздохнув, она положила голову на его плечо. — Эрен, если тебе тяжело, я не настаиваю. Просто тебе нужно осознать, что все те люди тебя не достойны. Они буквально оставили тебя тогда, когда ты нуждался в них сильнее, чем когда-либо. Поэтому, листая те фотки, тебе нужно научиться вспоминать эмоции, а не их. Пусть остаются сброшенным мусором, который больше не мешает тебе жить. — Я скучаю по ним. Пусть они так дерьмово поступили, но они все равно для меня остаются одними из самых близких. Или я просто воссоздал их давний образ в голове и всё ещё сижу на нем, как на игле. — Эрен нервно глянул на иконку приложения, находящуюся на главном экране, и с тяжёлым вздохом ткнул на нее. Затем пролистал к архиву и вновь протянул телефон Микасе. — Смотри лучше сама. Мне всё равно нечего от тебя скрывать. — Я понимаю, что это трудно. Но пока ты сам в полной мере не осознаешь, что есть люди куда лучше тех, кто окружал тебя раньше, никто не сможет тебе помочь. И легче не станет. Проживи уже наконец эти эмоции и отпусти. — Потянувшись к Эрену, Микаса оставила нежный поцелуй на его щеке, так стараясь расслабить. Эрен отвёл взгляд на экран телевизора, где продолжали происходить события, за которыми теперь ему особо было неинтересно наблюдать. Слабо улыбнувшись, когда почувствовал поцелуй, он подставил и другую щеку, а после тихо рассмеялся. Заметив этот жест, Микаса поддержала смех Йегера и прильнула поцелуем ко второй его щеке. Затем приблизилась к кончику носа, прикасаясь к нему. И осторожно соскользнула на губы, ласково и трепетно накрыв их своими. Прижалась к нему ближе, когда Эрен, не спеша отстраняться, ответил на поцелуй. Осторожно, словно боялся спугнуть лишними телодвижениями. Будто этот момент может разбиться в любую секунду, и он обязан защитить это хрупкое счастье. Только когда лёгкие заныли от недостатка воздуха, Аккерман отстранилась всего на миллиметр и сделала глубокий вдох. Взглянула в глаза Эрена, смущаясь ничуть не меньше, чем в прошлый раз. Но сейчас даже улыбалась. Едва заметно, только уголками губ, но так нежно и тепло, делясь своими чувствами, которые глупо было скрывать. Но и произносить вслух не стоило. Для Йегера сейчас это будет лишним грузом, он ведь даже прошлое ещё не отпустил. — Где это вы были? — Опустив взгляд на экран смартфона, Микаса открыла первое фото из архива и уже имела возможность рассмотреть селфи на фоне каких-то величественных гор. Эрен улыбался так широко, его глаза буквально светились от счастья. И таким она видела его точно впервые. — Это я в Непале. Сразу после Индийского Нью-Дели мы отправились в Горакхпур. Тряслись в автобусе около четырнадцати часов. Была ужасная духота, и я был уверен, что умру. — Эрен посмеялся, ткнув на свое лицо в экран телефона. — Видишь, какой опухший и помятый? Но счастливый. Был просто рад, что остался в живых. И пообещал себе, что больше никогда не сяду в индийский автобус. — Я за улыбкой опухлости и не заметила. — Микаса тихо рассмеялась, представляя себе эти приключения и то, в каком восторге от них был Йегер. — А здесь? Это какое-то море? — Открыв следующую фотографию, интересовалась она и оценивала, как гармонично Эрен смотрится на фоне пальм, чистой воды, белого песка. — Персидский залив, — поправил ее Эрен. — Это фотография из Шарджи — одного из эмиратов. После уже перебрались в сам Дубай и застряли там на две недели. Было чертовски классно. Но очень жарко. Мы летали туда где-то в мае и попали на одни из самых жарких дней. — Безумно красиво. Я плаваю как топор, но очень хотела бы побывать в таком месте. — Следующее фото застало Микасу врасплох: красивый пляж, яркое солнце, компания весёлых друзей и Йегер среди них — в купальных шортах и с абсолютно обнаженным торсом, на котором четко виднелись натренированные мышцы. Ожидаемо, он ведь придерживался такого активного образа жизни. — А вот и Дубай, — подчеркнула она, быстро слистывая снимок, чтобы наконец перестать пялиться на однозначно красивое и привлекательное тело. — У тебя очень милые друзья. Были. Попытка отвлечь себя и увести тему на другую деталь оказалась ужасно неудачной. Прочистив горло, Аккерман постаралась наконец взять себя в руки и рассмотреть детали новой фотографии. — Ух ты. Тут я уж точно не промахнусь. Это Париж, — отметив не вмещающуюся в кадр полностью Эйфелеву башню, она усмехнулась. — Говорят, кроме башни и Елисейских полей сразу напротив там смотреть не на что. — Франция красивая, там куча классных мест. Но жить я бы там вряд ли смог, поэтому на предложение бывшей остаться там и пожить полгода я отказался. — Эрен попытался скрыть усмешку, отвлекаясь на рассказы. Не хотелось смущать Микасу ещё больше. — Хотя в Нормандии я думал остаться побольше, но мы дальше отправились по Европе. А на севере Франции мы пробыли даже меньше недели. Будь моя воля, я бы остался там жить — очень колоритно и комфортно. Выкупил бы квартирку вблизи воды и наслаждался. — Там очень хорошо следят за экологией. Это мне всегда нравилось. Но конкретно о Нормандии я не так много слышала, даже представить трудно, что у них там происходит. Микаса перелистнула на следующее фото, тоже сделанное в Париже, на котором Эрен охотно целовал ту самую бывшую девушку, о которой зашла речь. Парочка выглядела такой счастливой и влюблённой. А Йегер так крепко прижимал к себе Эмму, так сладко ласкал ее губы, что в груди все разом сжалось. Он ведь мог так и оставаться с ней до сих пор. И наверняка ведь любил бы так же сильно, как раньше. А может, любит до сих пор. — По ней тоже скучаешь? — Слова вырвались сами собой, возвращая Аккерман в реальность. — Извини. Глупый вопрос. — Сразу осадив себя, она провела по экрану, чтобы просто забыть этот кадр и переключиться на другой. — Если только по общению с ней. Эмма была хорошим человеком, но мне, видимо, в отношениях просто не везло. — Эрен кинул взгляд на Микасу, а после прижался ближе, словно чувствовал то, о чем она думала. Не хотел затрагивать такую щепетильную тему, касающуюся его чувств к Эмме. — А я думаю, что не таким уж и хорошим. Собеседником — может быть. Но никак не человеком. — Вздохнув, Микаса вышла из приложения и заблокировала телефон Эрена, возвращая его владельцу. Затем приобняла его, ласково взъерошив волосы. — Если была бы сейчас рядом, уже можно было бы подумать, достойна ли она этого звания. — Она недавно начала встречаться с одним моим знакомым. Я увидел их новые фотографии, случайно в ленту попали. Безусловно, видеть было жутко неприятно, но я стараюсь отпустить то время. И отношения с ней отпустить. Понимаю, что ее мне не вернуть, и наши пути, должно быть, разошлись навсегда. Но… чувство всё равно не из приятных, — Эрен тяжело вздохнул, перевернулся на бок и осторожно завел прядь волос Микасы за ухо, вяло улыбаясь. — А вот ты мне очень дорога, и я не хочу терять общение с тобой ни при каких условиях. — Взаимно. Поэтому не потеряешь, я всегда буду здесь с тобой. — Микаса расслабленно улыбнулась, повернув голову к Эрену. — И какими бы там ни были твои прошлые отношения, все новое принесет гораздо больше искренних эмоций, если ты позволишь этому случиться. Так что просто живи. — Усмехнувшись, она подцепила его ладонь своей свободной и переплела их пальцы. — Ты права. — Эрен с улыбкой глянул на их сплетённые ладони и прикрыл глаза, ощущая, как сон медленно подступает к нему. Опустил голову на плечо Микасы и вернул взгляд к телевизору. — Мы пол фильма просмотрели. — Он усмехнулся, стараясь понять, что вообще происходит, и к чему пришел сюжет, но безуспешно, ведь дремота брала верх. Заметив, что веки Эрена то и дело слипаются, Аккерман едва скрыла усмешку. Продолжала нежно гладить его по голове, чтобы сны были сладкими и спокойными. Вскоре и сама не спеша погружалась в грёзы вслед за ним, пригревшись в крепких объятиях.***
На высоте ветер всегда свистит в ушах намного громче, сердце стучит быстрее, а лицо покалывает от морозного ветра, из-за которого колыхались покрытые толстым слоем снега ели. Щеки розовели от этих лёгких покалываний, пар изо рта больше походил на дым, который дети представляли сигаретным, почему-то чувствуя себя при этом взрослыми и мудрыми. Их родители упорно твердили что-то о вреде холодного воздуха, старались убедить малышей дышать носами и прятать шею в шарфы, но стоило старшим отвернуться, тут же продолжались шалости. Светило яркое солнце, его лучи отражались о белые сугробы, били прямо в глаза и заставляли щуриться, поспешно отворачиваться. Но при этом на лице как правило светилась улыбка. Что вообще может быть причиной плохого настроения на горнолыжном курорте в такой светлый и ясный день? Эрен даже знать не хотел ответа на этот вопрос: у него все было просто замечательно. Под ногами хрустел снег, в одной руке он держал свой сноуборд, а во второй чувствовал чью-то теплую и мягкую ладонь. — Микаса, не бойся. Это горка совсем небольшая, на лыжах прокатиться на ней — самое лёгкое из всего, что можно попробовать, — смеялся Йегер, останавливаясь и кидая взгляд на канатную дорогу, по которой они поднялись на эту высоту. — Мне достаточно пары метров, чтобы зацепиться за что-нибудь и перевернуться. — Нахмурив брови, Аккерман крепко сжимала ладонь Эрена, а в свободной держала лыжные палки для спуска. — И я никогда в жизни на лыжах не стояла. — Всё будет хорошо. — Эрен засмеялся, сжимая ее ладонь в ответ. — Не бойся только, хорошо? Я рядом если что буду. — Если я ещё и за тебя ухвачусь, точно вдвоем переломаемся. — Микаса тяжело вздохнула, переводя взгляд на предстоящий путь и проверяя на том наличие препятствий. — Ладно. Я школьные экзамены на отлично сдала, что, не проедусь по горке какой-то? — Взяв себя в руки, она выпрямила спину. — Такой решительности тебе бы всегда! — Эрен засмеялся, тут же целуя ее в щёку и переводя взгляд на величественные снежные вершины гор. Указал пальцем на них и вновь на мгновение посмотрел в глаза Аккерман. — Красивые. Вот бы жить там, правда? — И каждый день за покупками на рынок лыжнёй спускаться? Ну уж нет, туда ты меня вряд ли затащишь. — Микаса рассмеялась, осматривая заснеженную верхушку. — Только если пообещаешь лишний раз не вытягивать меня из дома. Я внутри уют обеспечу, ты всю внешнюю политику на себя возьмёшь. — Она пожала плечами, предлагая гораздо более приятный вариант. Йегер рассмеялся, размещая ладони на щеках Аккерман и несколько секунд просто наслаждался ее красотой. А после без слов притянул ее к себе, утягивая в самый нежный поцелуй из тех, что когда-либо он дарил. Микаса же, улыбнувшись чуть шире, едва не помешав этим поцелую, прикрыла глаза и обняла Эрена за талию, прижимаясь к нему крепче. И плевать сейчас было, что уже через секунду губы обветрятся. Зато сейчас такие теплые и мягкие. Кусочек уюта в этом холодном и экстремальном месте. Треклятое сердце вновь мучительно больно ударилось о грудную клетку, заставило набрать воздух в лёгкие и в страхе забегать глазами по комнате. Эрена настигла паника, крепко утянула в объятия и не позволяла даже прийти в себя, прежде чем вновь окатить его ледяной водой. Йегер тяжело дышал, сжимал ладони друг с другом и беззвучно плакал, чувствуя, как слезы беспрестанно скатываются по щекам. Он пытался утереть их рукавом, но сил не хватало, чтобы собрать свои мысли воедино. Сейчас всё внимание было сосредоточено на том счастье, ускользнувшем от него настолько быстро. Он ведь даже не успел насладиться моментом. Даже не успел осознать, что это всего лишь сон, и безжалостная фантазия вновь решила разыграться так не вовремя, плюнуть Эрену в лицо и оставить на щеке яркую пощечину, показывая реальность. Почему нельзя было просто остаться в том сне? Быть счастливым, радоваться каждому дню и делиться этим счастьем с окружающими? Разве он не заслужил этого? — Эрен? Сиплым и тихим спросонья голосом Микаса обратилась к нему, словно сквозь толщу воды. Она приподнялась на локте, чтобы лучше рассмотреть, что же случилось с Йегером, и почти сразу поняла в чем дело. — Эрен, тише, это просто сон. Дыши глубже. Я рядом и все хорошо. — Крепко обняв его, Аккерман начала размеренно поглаживать по голове, говорить ласковые слова, так стараясь помочь. — Принести лекарства? Йегер продолжал тяжело дышать, не в силах произнести хоть что-то. Он был словно под пеленой, не слышал и не чувствовал ничего, кроме страха. Он боялся умереть. Боялся, что все его мысли в эту минуту растворяться, все желания исчезнут, и он останется пустым мешком, подобием человека. Страх с каждой секундой накатывал и поглощал всё больше. — Потерпи одну секунду. — Поджав губы, Аккерман быстро поднялась и включила свет. Шкаф, аптечка, одна пластинка из десятка таких же — все это уже стало привычкой. Пара таблеток упала на чуть подрагивающую от волнения ладонь, когда Микаса уже практически бежала обратно к Эрену. Прихватила стакан воды с тумбы и присела рядом. — Держи. — Она осторожно вложила таблетки в его руку и протянула воду за ними. — Сам запьешь? — Только не уходи далеко, пожалуйста, — прошептал Эрен, дрожащими руками принимая таблетки. Он хватался за присутствие Микасы, точно за последнюю веточку помощи. Будто она это единственное, что было реальным и возможным, а он — плод чьей-то глупой шутки. — Я никуда не уйду. Все будет хорошо, успокаивайся. — Микаса осторожно гладила его по плечу, по волосам, касаниями подтверждала свое присутствие. Убирала мешающие пряди с лица, стирала со щек слезы. Ужасно больно было видеть Эрена в таком состоянии. — Я так сильно не хочу умирать, — шептал Эрен ей куда-то в плечо, медленно, но с трудом приходя в себя и осознавая все происходящее. — Такое чувство, будто везде сдавливают, и меня хотят убить. Нечем дышать и становится так страшно… — Ты не умрёшь, Эрен. Я не позволю этому случиться и никуда тебя не отпущу. Обещаю, все будет в порядке, просто дыши глубже. — Прижавшись поцелуем к его макушке, она прикрыла глаза. — Давай вместе? Вдох и выдох. — Я не хочу. Мне не поможет. Очень сильно болит голова, — запротестовал Йегер, прижавшись ближе и тяжело вздохнув. — Поможет, пожалуйста, только не забывай дышать. — Микаса подсела ближе в ответ, всеми силами стараясь забрать боль Эрена, хоть это и не было возможным. — Может, тебе правда стоит ещё раз попробовать сделать МРТ? Доктора смогут понять, что с тобой не так и как тебе помочь. — Я не готов. Только не оно. — Эрен активно замотал головой, нехотя вспоминая неподдельный страх перед замкнутым пространством и до ужаса страшными звуками. — Я всё время буду рядом с тобой и помогу, если что-то случится. Нужно попробовать, чтобы после стало легче. — Сведя брови, Микаса постаралась заглянуть в глаза Эрена. Как же сейчас он походил на обычного напуганного ребенка, который не может найти защиту нигде. — Ты ведь через столькое уже прошел. Я уверена, что справишься, нужно только постараться. — Нет, Микаса. Я не пойду. Даже если рядом будешь ты, ничего не изменится, мне будет всё так же страшно. Эрен отстранил ее за плечи, отвернулся и вздохнул поглубже. Перед глазами всплыл сон, в котором он был самым счастливым человеком. А в следующее мгновение пришло осознание, что даже при всем его желании, подобное не случится с Микасой, если он останется рядом, не оттолкнет ее. Она будет вынуждена жить с человеком, проблемы которого с каждым днём растут. Не такого счастья Йегер для нее хотел. — Но ты сможешь побороть это, если захочешь, Эрен, оно того стоит! Ты пройдешь курс лечения, станет легче, тебя перестанут беспокоить кошмары и панические атаки. Что тебе сейчас снилось? Снова парашют? — Она осторожно коснулась его плеча, будто хотела обнять, но тут же убрала руки. — Нет, ничего. Я не хочу разговаривать, прекрати, — отмахнулся Йегер от ее объятий, закрыв лицо ладонями. Сделал пару глубоких вздохов, попытавшись успокоить бешено бьющиеся сердце, а после медленно перелез на стоящую рядом инвалидную коляску. Сил на то, чтобы продолжать разговор и давать надежду Аккерман не было абсолютно. — Прости. Я лучше посплю в своей комнате, — и скрылся в коридоре, с дрожью осознавая, что в который раз оставляет Микасу одну. — Эрен! — Аккерман снова осталась ни с чем, едва позволив себе расслабиться. Только промелькнул лучик надежды на счастье, сразу Йегер разрушил все и оставил за собой лишь холод. Как же хотелось выплеснуть накипевшие эмоции, уйти, просто сбежать точно так же, как всегда делает он. Но Микаса не могла сдвинуться с места. Она ведь зашла уже так далеко, смогла коснуться сердца Эрена и открыть свое в ответ, почему снова все закончилось так? Как всегда, оставалось только ждать, когда все уляжется, чтобы начать с нуля. Одна и та же схема, успех которой уже был под сомнением, но надежда почему-то не хотела умирать.