Тьма поглотит твою улыбку.

      — Так это ты — Пит? — снова повторил он. — Ты навещал меня в больнице?       Откуда он узнал?..       Не успев подобрать слова, я приоткрыл рот, но так ничего и не сказал, глупо посмотрев в сторону Вегаса, который быстро продолжил:       — Макао рассказал о Пи’Пите, который успокоил его, когда я попал в больницу. И о том, что он навещал меня и после. Это был ты?       — Я… Да. — вынужденно согласился я, совершенно позабыв о Кхун-Макао.       Кажется, он рассказал Вегасу о той ночи, когда я утешал его, и о моих визитах палаты Вегаса после, во время которых мы пару раз пересекались с подростком.       — Зачем ты приходил ко мне? — прозвучал вопрос, которого я боялся больше всего.       Мой мозг словно выронил словарик, из-за чего подбор подходящих слов усложнился.       Что мне ему сказать?..       Какое оправдание будет самым неподозрительным? Разве у обычного телохранителя без статуса вообще может быть причина навещать такого человека, как Вегас?..       Острый взгляд Вегаса изучал мое лицо, он смотрел так пристально, словно стараясь обличить меня во вранье, и я действительно ощущал себя большим лжецом. Под сильным наступлением я так сильно растерялся, что с моих губ чуть не соскользнула правда, но я вовремя прикусил себя за язык.       Ничего хорошего бы не случилось, кроме того, что меня моментально выкинули бы за дверь, как наивного дурочка и обманщика. Вегас точно не поверил бы всему, что я хотел ему сказать, пусть это и являлось чистой правдой. Уверен, Вегасу даже в теории иметь отношения с кем-то вроде меня казалось смешным и бредовым.       Мне так сильно хотелось во всем сознаться, но если бы я сделал это, это точно стало бы для нас концом. Нет, говорить правду нельзя.       Сильно затянувшееся молчание и ожидающий ответа Вегас так сильно давили на мозг, пока я беспомощно перебирал возможные варианты лжи. Мне нужно сказать хоть что-то.       Что угодно, но не правду.       Раз, два, три…       — Я приходил по приказу Кхун-Кинна. В глазах Вегаса блеснуло яркое разочарование. Он выдохнул, словно ожидая такой ответ, но в душе надеясь на что-то иное. Медленно моргнул и уже без особого энтузиазма спросил:       — И все?       — И все.       — Ха…Okay.       В воздухе витало ощущение неразрешенности, но продолжать допрос Вегас не стал. Он устало помассировал виски и отошел. Я наконец смог глубоко вдохнуть, словно только что защитив собственную шкуру от расправы.       Интересно, если бы я вывалил Вегасу всю правду, что случилось бы после?..       Так, не стоит об этом.       Я подумал, что пытка закончилась, но меня снова окликнули, на этот раз правильно:       — Пит. — невозмутимо позвал меня Вегас. — Тут есть библиотека?       — Вроде бы есть книжный уголок. — неуверенно ответил я, вспоминая план больницы, который я бегло изучил вчера. Да, уголок точно был. — На нижнем этаже.       — Great. — Вегас снова подошел ко мне, успевшему ступить за порог палаты. — Пошли, покажешь.       Вегас прошел мимо, заставив меня вжаться в косяк, чтобы не столкнуться с ним прямо в проходе, и вышел в коридор.       Гудевшее в груди сердце и ноги, словно потерявшие почву под собой, не сразу позволили мне пойти следом за ним. Но мне пришлось собраться с силами и выйти, поравнявшись с Вегасом, чтобы указать ему дорогу.       Медленно ступая по коридорам больницы, слыша тихое шарканье тапочек Вегаса рядом, и так сильно обволакивающее разум чувство неловкости, я мечтал провалиться под землю, уже проклиная себя за решение передать ему вещи.       Дойдя до нужного места, мы наткнулись на уголок с несколькими стеллажами, заполненными книгами. Все было обставлено довольно-таки уютно: пол в этом месте покрывал большой зеленый ковер, расположивший на себе два бордовых пуфика. Книг было очень много, большую их часть составляли детские сказки или романы.       Вегас ушел куда-то вглубь уголка, затерявшись между стеллажами. Решив последовать его примеру, я тоже подошел к одной из полок.       Трепетно провел кончиками пальцев по корешкам книг, чуть толкая вперед неровно стоящие, понимая, что ничего интересного для себя я здесь не найду. Чтение я не очень-то и любил, просто, наверное, во мне выработалось привыкание к нему, как к досугу, за то время, которое я провел в плену у Вегаса. Осмотрев стоящую напротив меня полку, я наткнулся на знакомый темно-зеленый корешок, выглядывающий из ряда книг на самом верху.       Неужели, это та книга?       Встав на носочки и вытянув руку, чтобы ее взять, я, хоть и едва ли доставая до верха, почти ухватился за книгу; неожиданно мне помешал другой человек, подошедший откуда-то сбоку и выдернувший ее буквально у меня из-под носа. Я опустился с носков на подошву и резко развернулся в сторону похитителя книги.       Мое недовольство мигом сменилось на растерянность. Вегас рассматривал украденную у меня книгу, а после поднял взгляд на меня, пальцем указывая на позолоченные буквы, нарисованные на обложке:       — Любишь такое читать? Ты не выглядишь как человек, увлекающийся философией.       Он задал вопрос таким будничным тоном, словно мы были приятелями, пришедшими сюда с целью обсудить литературу. Я неосознанно отступил от него на шаг назад, а после, постаравшись состряпать из своего лица что-то вроде спокойного выражения, почти честно ответил на его вопрос:       — Я… Нет, вообще-то, я такое не люблю. Но у меня был друг, у которого я читал такие книги.       Вегас неопределенно пожал плечами, словно не удивившись тому, что я не являлся любителем такого рода литературы. Наверное, внешне я действительно не выглядел как ценитель философии, хоть и прочитал кучу подобных книг у Вегаса дома, некоторые даже по несколько раз. Конкретно ту, которую Вегас сейчас вертел в руках, я читал раза три.       Нарушив мои размышления, Вегас снова полюбопытствовал:       — Значит, знаешь английский?       — Знаю. — сказал я слегка горделиво, хотя гордиться было особо нечем.       Вегас медленно кивнул и приподнял брови, кажется, я смог его удивить. Видимо, телохранителей Кхун-Кинна он считал за дурачков, раз даже такой мой навык показался ему необычным.       Продолжать диалог Вегас не стал, вместо этого, лениво потянувшись, он обошел меня и снова скрылся за стеллажом, вместе с книгой. Только после его ухода я смог выдохнуть и расслабить напряженные плечи. Черт… Сердце не прекращало биться быстрее, чем должно было, а лоб и ладони, в которые я, сам не заметив, как, сильно впился ногтями, вспотели.       Блин, он что, только что отжал у меня книгу?       Заглянув на верхнюю полку стеллажа, вдруг там найдется второй экземпляр, и убедившись, что та, которую забрал Вегас, была последней, я вздохнул. Видимо, предаться воспоминаниям и почитать перед сном у меня не выйдет. Ну и ладно. Не то чтобы мне сильно этого хотелось.       Пока Вегас изучал другие полки, я решил присесть на пуф, чтобы скоротать ожидание.       Сама больница была просто огромной: оно и не удивительно, один только Vip-этаж чего стоил, хотя и отделение для обычных пациентов смогло произвести на меня впечатление.       Я редко болел и почти никогда не лежал в больницах, разве что в детстве, в маленькой поликлинике в Чумпхоне, когда слег с воспалением легких. Тогда мне не очень понравилось, мне, как активному ребенку, было слишком неуютно в маленькой палате, которую еще и делить приходилось с какими-то старыми, ворчливыми людьми. Брр. После такого опыта я старался не болеть, хотя мне и не приходилось прикладывать каких-то усилий, поскольку организм у меня был крепкий.       Хотя, был момент, когда я заболел единожды за все то время, которое провел у Вегаса в качестве пленника. Насколько я помню, тогда Вегас почти сразу заметил мое состояние и, не принимая возражений, напоил меня лекарствами. В тот день мы занялись еще кое-чем… что, наверное, подняло и без того высокую температуру моего тела в тот день на несколько градусов выше.       Ладно, не об этом…       В те времена в комнате Вегаса всегда царила температура, комфортная для меня, поскольку он тщательно следил за тем, как я себя чувствовал, было мне холодно, или же жарко. Этот факт, кстати, заставил меня поежиться, поскольку здесь было довольно-таки прохладно, видимо, кондиционер работал на полную…       Из воспоминаний меня вывел слабый пинок по пуфу, на котором я сидел. Вегас незаметно выскользнул из-за стеллажей и теперь стоял передо мной, прижимая к груди несколько книг.       — Если мерзнешь, чего уселся под кондиционером? — спросил он, заметив мои попытки прогнать гуляющий по коже холодок с помощью потирания плеч.       Я незамедлительно поднялся, проигнорировав вопрос, без задней мысли предлагая Вегасу свою помощь, посмотрев на книжки в его руках:       — Вам помочь?       Изогнув бровь, Вегас сразу же заставил меня пожалеть о предложении:       — Издеваешься? Пошли.       И, не дожидаясь меня, уже зная, куда идти, Вегас пошел вперед. Я быстро нагнал его, поравнявшись. Время близилось к отбою, поэтому коридоры больницы были пусты, из-за чего тишина слегка давила на мозг.       Мне хотелось рассмотреть книги, которые он взял, поэтому, пока мы шли, я старался разобрать название на корешке одной из них, поскольку она тоже показалась мне знакомой.       Снова не удержавшись, я спросил:       — Это же «Портрет Дориана Грея»?                   — Да, откуда ты?.. — Вегас на долю секунды удивился моим широким познаниям, после вспоминая упомянутого мною друга. — Могу сказать, что у твоего друга есть вкус, если ты читал ее у него.       — Да. — согласился я, хмыкнув про себя, так как Вегас сейчас похвалил сам себя — он то и являлся этим самым «другом».       Слишком расслабившись, я бездумно начал всплывшую в моем уме цитату:       — Each man lived his own life…       — …and paid his own price for living it. — неожиданно дополнил Вегас, закончив начатое мной предложение, не обратив внимание на мой ломаный акцент.       Я медленно повернул голову в сторону Вегаса, сталкиваясь с его темными глазами.       Глазами, способными заставить мои ноги моментально подогнуться, сжать легкие, лишив их воздуха, и расколоть сердце, и все это — после одного подобного взгляда.       Взгляд Вегаса сейчас кардинально отличался от того, как он смотрел на меня до этого. Словно увидев во мне не только глупого, бездумно выполнявшего приказы телохранителя, из него исчезла та частичка презрения, которая плескалась в его глазах до этого.       Наше столкновение взглядами быстро закончилось, поскольку из рук Вегаса упала одна из книг, еще и раскрылась — я незамедлительно наклонился, чтобы поднять ее, вместо шершавых страниц коснувшись пальцев Вегаса, который тоже присел с такой же целью.       Через касание наших пальцев словно пропустили разряд тока, из-за чего я резко одернул руку, кончики пальцев укололо холодом от прикосновения его ледяной ладони.       Вегас посмотрел на меня из-под опущенных ресниц, не спеша поднимать книгу. Мне показалось, что он видит меня насквозь, тонко считывая каждую мою эмоцию — точно понимая, в какой момент мне неловко, стыдно или страшно.       Вегас убрал руку, но прикосновение все еще ощущалось на коже, а сам момент, уместившийся в пару секунд, показался мне вечным. Я поднялся вслед за Вегасом, когда он поднял книгу.       Бережно отряхнув темно-зеленую обложку, Вегас открыл дверь своей палаты и вошел, приостановившись на пороге. Медленно повернулся, собираясь прикрыть дверь, снова посмотрев на меня, — кажется, взглядов стало слишком много.       Время, которое светилось на циферблате настенных часов, было уже довольно поздним, поэтому я поспешил пожелать Вегасу спокойной ночи:       — Добрых снов, Кхун-Вегас.       Обнимая книги, Вегас просто кивнул и закрыл дверь, оставляя меня одного в пустом коридоре, с тишиной и кучей мыслей в голове.       А еще запястьем, полыхающим огнем из-за мимолетного касания.