POV Вегас
А теперь отпусти меня, Вегас!
— Вегас, знаешь, Макао сегодня сдал экзамен! Я так горжусь им. Он приходил в больницу и решал задания прямо на скамье у твоей палаты, чтобы поскорее освободиться от учебы и провести с тобой больше времени. Я, конечно, не помогал ему, так как плохо знаю математику… Думаю, я бы сделал только хуже. Но он хорошо постарался. Нонг такой молодец…Пит… прости.
— Могу почитать тебе книжку, хочешь? Эта твоя любимая, вроде бы. «Портрет Дориана Грея». Помнишь? Извини за мой акцент, я честно пытался его исправить! Но это очень сложно… Итак…Останься со мной. Ты можешь пообещать, что не оставишь меня?
— Ох, как поздно… Стоп, я что, уснул?! Черт, господин Танкхун отругает меня за опоздание, сегодня премьера новой дорамы… Прости, мне пора бежать. Я постараюсь придти завтра.Пит… Я не могу жить без тебя…
Я люблю тебя.
— Давай погадаю по руке? Ой, или это не очень хорошая идея, тут трубка… Ладно, я погадаю тебе, когда ты проснешься. Только напомни мне об этом, иначе я забуду. Хе-хе.Вегас… Мне жаль.
***
— Пит… Звук, вырвавшийся из моего горла, вышел похожим скорее на тихий скулеж, нежели на внятное слово, из-за того, что мой рот был заткнут чем-то. Я и сам не понял, что попытался сказать. Словно резко выпав из длинного сна, столкнулся с оглушающей тишиной, которая медленно наполнялась звуками по мере того, как я с трудом поднимал слипшиеся веки и приходил в себя. Вспышка света, принявшая очертания больничного потолка, ослепила меня, из-за чего я снова прикрыл глаза, поморщившись. Пошевелиться для того, чтобы хоть как-то спрятаться от яркого света у меня не получилось, свое тело я почти не ощущал, и все, на что я был способен, это беспомощно щуриться и слабо вертеть головой. К тихим звукам работающего рядом со мной аппарата прибавился внезапный писк, который еще больше меня выбесил, наравне с противным желтым светом. Активнее завертев головой, я, наконец, с трудом раскрыл глаза, и первым, что я увидел, было размытое месиво, с трудом напоминающее очертания палаты. Все события в моей голове смешались настолько сильно, из-за чего я в недоумении начал разглядывать окружающие меня вещи, мысленно ругаясь на противный писк, пытаясь вспомнить, почему я вообще оказался в больнице. Меня ранили?.. Или мне просто стало плохо? Почему у меня во рту трубка? В горле так сухо… Не могу пошевелиться. А где…Пит… Пит… Где ты?
…Кто? Проскользив взглядом по палате, постепенно возвращая своим глазам способность различать предметы и все вокруг, я заметил движение на стороне. Медсестра шустро подскочила к аппарату, наконец остановив раздражающий меня писк, снова погрузив палату в блаженную тишину. Было очень сложно сфокусироваться на ее лице и губах, во время того, как она что-то говорила. Из-за усталости, накатившей волной, мои веки опустились сами по себе, и я снова прикрыл глаза, окончательно засыпая. Зная, что как только я проснусь, я смогу услышать его.Пит… Где ты? Где…
…Кого я смогу услышать? Мои мысли смогли перерасти в беспокойный сон, в котором я увидел его. Незнакомого мне человека. Но со знакомой лучезарной улыбкой, несмотря на размытые очертания его лица. Ладошка, протянутая мне, приглашала крепко вцепиться в нее и пойти следом за ним и теплом, которое от него исходило. Но попытка дотянуться до него оказалось тщетной: стоило мне только протянуть руку, как его силуэт словно отдалился от меня, а после и вовсе растворился, напоследок повеяв леденящим холодом в мою сторону. Он исчез, а сердце мое слишком реалистично раскололось — прямо во сне. А после я открыл глаза и быстро заморгал, смахивая слезы с ресниц.…Кто такой Пит?
— …Да… Думаешь? Кинн, смотри, он проснулся, кажется… Сквозь сон расслышав голос незнакомца, прозвучавший совсем близко, первой мыслью, пришедшей в мою голову, был тот факт, что этот голос был не тем, который я хотел услышать после пробуждения. Но он вызвал во мне интерес, из-за чего я постарался сфокусировать свой взгляд, уже не страдая из-за сильного жжения в глазах, но ощущая влагу в уголках, которая успела образоваться в одинокие капли и стечь по щекам. Слезы?.. Осмотрев палату из-под опущенных ресниц, я заметил двух человек, взгляды которых теперь были обращены в мою сторону. Одно из лиц было слишком знакомым и ненавистным мне — из-за осознания того, кто стоял передо мной, я слабо сжал простынь меж пальцев на руках, посмотрев на Кинна в ответ. — …Вегас? Слышишь меня? — спросил кузен, а стоящий рядом с ним человек, которого я не знал, молчал, но отчего-то смотрел на меня необъяснимо взволнованными глазами. На плечах обоих были медицинские халаты, а лица их были измотанными и бледными. Я в недоумении смотрел на Кинна, не понимая, как он оказался здесь. И кто стоял рядом с ним? Лицо человека одновременно выглядело и знакомым, и нет. Он один из мальчиков Кинна? Странно… Я не видел его раньше, да и он не выглядел, как человек его типажа, совсем нет. Скорее, больше походил на парнишку с улицы, или на водителя. — Попей воды. — пока я думал, передо мной возник наполненный до краев стакан, и я решил принять помощь, так как предлагал попить мне не Кинн, а незнакомый человек, любезно протягивающий воду. Смочив горло, я наконец осознал, насколько пересохшим оно было до этого. Тихо покашляв, я вновь посмотрел на Кинна, уже в ожидании объяснений тому, почему он стоял здесь, передо мной. И что вообще произошло? — К чему такая честь, Кинн? — произнес я, делая длинные паузы между словами, так как говорить по-прежнему было сложно — и голос был тихий и ослабший. — Почему я здесь? Кинн с незнакомцем переглянулись, определенно зная что-то, чего не знал я. Хотя, вообще, причина присутствия здесь Кинна была мне не так интересна, как вопрос о том, когда он уйдет из палаты, так как видеть его мне не особо-то и хотелось. Но намного больше всего этого мне хотелось узнать о том, где сейчас был Макао. И отец. Об этом я и решил спросить. — Где мой отец? Теперь Кинн переглянулся со своим спутником еще более странно, и взгляды, которыми они обменялись, совсем мне не понравились. Я вглядывался в растерянное лицо Кинна, удивляясь такому выражению, ведь появлялось оно чуть чаще, чем никогда. Стараясь найти ответы самостоятельно, изучая лицо и второго человека, которое выглядело совсем уж потерянным, я растерялся точно так же, как и они. Тишина затянулась настолько сильно, что начала давить мне на мозг и подкидывать еще больше абсурдных и странных ответов на вопросы, которые я задавал себе сам. — Ну? — наконец произнес я, когда ожидание ответа стало уж совсем невыносимым. В очередной раз переглянувшись, оба посетителя наконец соизволили ответить мне. Первым начал незнакомец, обратившийся ко мне неформально: — Вегас… Но я решил опередить его: — Ты кто вообще? То, как расширились глаза человека напротив, даже показалось мне смешным, но его удивление моим словам, мигом сменившееся на панику, не позволило мне усмехнуться. — Ты меня не помнишь?.. — А должен? Стоящий рядом Кинн выглядел, как идиот. И незнакомый мне человек — тоже. Он продолжал глупо смотреть на меня, хлопая ресницами, словно я только что сморозил какую-то чушь. — Я сам, Порш. Кинн нахмурил брови и ступил вперед, слегка отгораживая своего напарника от меня, который в растерянности отступил назад. Они вдвоем смотрели на меня так, словно я был обезьянкой в цирковой клетке, которую им было жалко — это начало сильно раздражать. — Ну, так что? Где отец? И Макао. — Вегас. — он подошел совсем близко к кровати и заглянул мне в глаза, словно стараясь уличить меня во вранье или в чем-то другом. — Ты не помнишь, что случилось? — А что случилось? Почему я здесь вообще?.. Позвони моему отцу. Вместо того, чтобы приступить к выполнению моей просьбы, Кинн продолжил внимательно на меня смотреть, с каждой секундой молчания нагнетая обстановку. — Прекрати так смотреть на меня. — я постарался скрыть собственное нарастающее волнение за суровостью, но ни один мускул на лице Кинна не дрогнул, и он, кажется, что-то для себя решив, задал контрольный вопрос: — Не помнишь, как умер твой отец? Что?.. Выглядывающий из-за плеча Кинна Порш посмотрел на меня с сочувствием. Мне же захотелось рассмеяться, глядя на слишком уж серьезного Кинна, ожидающего ответа, и на кислую гримасу Порша. — Издеваешься надо мной? — в конечном итоге выдал я, стараясь звучать уверенно, чтобы не позволить Кинну подколоть меня, в случае, если все это — лишь глупый розыгрыш. Но с какой целью? Для шутки эти двое играли слишком хорошо. — Дай телефон. Кинн покачал головой: — Ты не дозвонишься до него, Вегас. — Прекрати издеваться. — Вегас. — Кинн, дай телефон. — Просто послушай меня… — Телефон. Успевший раздражиться из-за моего упрямства Кинн сдался, пошарив по карманам и протянув мне мобильник. Я сразу же вцепился в него обеими руками и быстро набрал нужный номер, который я помнил отлично. Очередная воцарившаяся в палате тишина нарушалась лишь короткими гудками, а после — тихим голосом оператора, сообщающего, что номер был недоступен. Мои несколько попыток не привели ни к какому результату. Кинн же выглядел так, словно не был этому удивлен. — Вегас. — снова позвал он меня, мягко выхватив телефон из моих рук. — Расскажи, с какого момента ты все помнишь. — Я… — Ты не помнишь Порша? — указав на стоящего рядом мужчину, спросил кузен. Я точно знал, что видел этого человека впервые, но решил попробовать угадать: — Впервые вижу. Это твой новый водитель? Или же, он оказывает тебе иного рода услуги?.. Странно, твои вкусы слишком резко изменились. Порш раскрыл рот от возмущения и забавно приподнял брови, Кинн же стойко перенес возможное оскорбление очередного из своих мальчиков. — Он не водитель. Ты действительно не помнишь? — Хватит переспрашивать, сколько раз мне повторять? Я вижу его впервые. Ты можешь объяснить, что произошло? И что с отцом? Выждав короткую паузу, Кинн ответил: — Твой отец мертв. Возможно, мой рот сейчас искривился в неверящей усмешке, но это не было удивительно: в ответ на такую глупость было сложно не рассмеяться в голос, но я смог сдержаться. — Заканчивай с шутками, Кинн. — Это не шутки. — решив вывалить на меня скоп информации, Кинн начал говорить: — Ты лежал в коме больше месяца. Впал в нее сразу после того, как попал в аварию… С каждым новый фактом мое лицо становилось все удивленнее, а руки крепче сжимали простынь, до побелевших костяшек на пальцах, словно я мог в любой момент рухнуть с кровати хотя бы без такой опоры. Кинн выглядел настолько серьезным во время своего рассказа, что я действительно начал ему верить. — …Тебе нужно пройти курс реабилитации. Займет неделю, может, чуть больше. Я слушал его, не зная, как мне реагировать на такое. Кажется, я впервые оказался в настолько сильной растерянности, что был не в силах бороться с мыслями, вертящимися в моем помутненном сознании, которые складывались в незнакомое мне имя.Пит… Где ты?
— А где… — начал я тихим голосом, но не смог продолжить, так как имя, которое я хотел сказать, было мне незнакомо, и осело на языке противной горечью. Кого я имел ввиду? Кинн и Порш услышали мое тихое бормотание: — Ты о ком? О Макао? Порш, позвони домой, спроси, выслали ли за ним машину. — Сейчас узнаю. Мне показалось, что я упустил что-то важное, но, как бы много я не думал об этом, вспомнить, что именно — у меня не получалось. Они перекинулись еще парой фраз, Порш все время кому-то звонил, но их диалоги не волновали меня сейчас, так как я старался сконцентрироваться, несмотря на нахлынувшую головную боль, вызванную внезапным наплывом мыслей, и пытался уцепиться за зацепку, которая вертелась в моей голове.Где… Кто?
Кого я имел ввиду? О ком я забыл? Чем больше я об этом думал, тем дальше от меня ускользала возможная развязка, а имя человека, про которого мне хотелось спросить, просто растворилось в моем сознании, оставив меня наедине с пустотой. Поршу снова кто-то позвонил, и противная трель его мобильника вызвала новую волну головной боли, из-за чего я опустил голову, взглядом уперевшись в складки на простыне, пытаясь сконцентрироваться на том, о чем я забыл. Казалось, что если я сейчас посижу вот так — то обязательно проснусь, и попаду в реальность, туда, где не было всего этого. Но, после того, как я поднял голову, ничего не изменилось — я по прежнему сидел в больничной постели, а рядом со мной стояли Кинн и Порш, прижимающий к уху телефон. — А, нет… Я не занят, я… Ну, точнее, занят слегка… — лепетал Порш в трубку, то и дело бросая на меня косые взгляды. — Выйдите из палаты. — сказал я, когда шум в ушах стал невыносимым, а голос Порша начал раздражать до невозможного. — Извини, мне нужно идти. Я… позвоню тебе позже и все расскажу. — закончил разговор Порш и отключился. Когда Кинн и Порш ушли, все, на что меня хватило — рухнуть головой на подушку, так как силы вмиг покинули меня. Веки снова потяжелели, и я, не в силах бороться с очередным приливом сонливости, прикрыл глаза. Ощущение тепла при мысли о неизвестном мне человеке стало совсем прозрачным. Но голос — он по прежнему крутился у меня в голове.Вегас, я скучаю.
Ты же не собираешься оставить меня?
Я всегда буду ждать тебя.
Вегас. Вегас. Вегас…
Чей это голос?.. Я не помню.