12.10 Tails
16 октября 2022 г. в 10:56
Примечания:
Арно/Берто/Валентин
АУ, где все эории - волки-оборотни
Хисе, которая просила хвосты
У белого волка хвост, как у собаки — колечком. Пушистый. Потрогать хочется невыносимо, но волк скалит зубы.
Второй волк, бурый, почти каштановый, сидит смирно, пристально наблюдает за Берто жёлтыми глазами. Но угрозы в нём не меньше, Берто не надо видеть клыки и когти, чтобы её почувствовать.
— Итак, это правда, — говорит он осторожно. — Древняя кровь имеет два обличья.
Он садится на корточки — как сделал Норберт перед надорцем.
Белый волк коротко рычит, предупреждающе.
— Я никому не скажу, — говорит Берто. — Клянусь.
Волки переглядываются, переступают с лапы на лапу. Потом бурый волк подходит близко-близко, от него пахнет сырой землей, прелыми листьями, влажной шерстью и ещё немного — пылью. Сердце Берто колотится, как сумасшедшее, но ему не страшно.
Если бы они собирались его загрызть, они бы прыгнули сразу, как только он зашёл в галерею. Волки слышат лучше, чем люди. Волки знали, что он идёт, могли бы спрятаться — тёмные ниши достаточно глубоки и захламлены обломками статуй и мебели.
Грязная волчья лапа ложится на лицо — осторожно, почти нежно.
— Что…? Хотите, чтобы я не смотрел? — он послушно закрывает глаза.
Лапа исчезает, и жаркое дыхание волка тоже. Берто не шевелится, хотя долго сидеть на корточках непривычно и неудобно. И звуки раздаются неприятные — хруст, какое-то хлюпанье, еле сдерживаемые стоны.
Когда всё наконец стихает, он решается и открывает глаза. И сразу же жалеет об этом — они стоят прямо перед ним совершенно обнажённые, в глазах всё ещё плещется расплавленное золото.
— Как ты нас нашёл? — спрашивает Арно.
— Я говорил, что это неподходящее место, — холодно замечает Валентин. — Слишком много пыли, слишком часто здесь назначают свидания.
— Именно поэтому и хорошее, — запальчиво возражает Арно. — Если кто-то нас застанет…
Берто встаёт и вытирает щёку платком.
— Я за вами наблюдал, — признаётся он весело. — Не думаю, что кто-то ещё догадался. Но когда Ричард начал превращаться, вы оба не выглядели испуганными, только раздосадованными. Словно вы понимали, что происходит. Я хотел поговорить с тобой, Арно, и…
— … и увидел, как я ухожу, — Арно кривится.
— Великолепно, — говорит ему Валентин, и в одном этом слове столько яда, что хватит на весь Лаик.
Там, в ночном парке они были совсем другими — Берто видел с крыши трапезной, как они двумя тенями бежали к деревьям. Рядом, время от времени тычась друг в друга мордами.
— Тебя тоже могли заметить, — сердится Арно. — Это просто удача!
— Нет, это предусмотрительность, — цедит сквозь зубы Валентин.
— Прекратите оба, — требует Берто своим лучшим «палубным» голосом, и они поворачиваются к нему.
Они такие красивые — очень трудно не рассматривать их жадно.
— У меня есть вопросы, — заявляет он как можно легкомысленнее. — Вы всегда так умели? Это больно? А вы можете превратиться не полностью? Чтобы только хвост и уши?
Они снова переглядываются, втягивают носом воздух:
— Берто нравятся наши хвосты, — улыбается Арно.
— И не только, — Валентин приподнимает уголок губ, в случае Придда это тоже можно счесть за улыбку.
Они придвигаются к нему одновременно.