Я рядом...

Коробейников ещё раз окинул взглядом овраг, где нашли тело, ближайшие к нему постройки, и состояние почвы. Анна стояла неподалёку. - Определённо, убийство, тут и думать нечего. Ему проломили голову, - произнёс следователь вслух и оглянулся, ища кого-то глазами. Осознав, что Яков Платонович ему не ответит, Антон Андреевич сделал вид, будто обращался к городовым, и продолжил: - В толстом слое упавших листьев видны вмятины от следов; судя по размеру - мужских. И в целом в овраге листья очень плотно примяты к земле, однако здесь, - мужчина отошёл в сторону и указал рукой на линейный участок земли, - их явно ворошили; виднеются две бороздки – труп волокли сюда, и набойки его сапог оставили следы. Потом, конечно, их пытались замести, но разница осталась очевидна. Анна тоже внимательно следила за Коробейниковым и слушала все его рассуждения, иногда ловя на себе сочувственные взгляды полицейских. Холодный осенний ветер заставил девушку приобнять себя за плечи, но вдруг Аня снова ощутила то самое тепло и чувство защищённости. Будто кто-то стоял у неё за спиной. - Это ты не подпускаешь ко мне духов? – прошептала Анна, не оборачиваясь. – Почему? «Они бы измучили тебя ещё сильнее…» - пронеслось в голове. Девушка закрыла глаза, позволяя его голосу заполнить сознание. - Но Антону Андреевичу может понадобиться моя помощь... В спину снова дунул холодный воздух. Резко обернувшись, Аня никого не увидела. Не успев заново собраться с мыслями, она вновь посмотрела в сторону Коробейникова и тяжело выдохнула: дух Штольмана стоял рядом со следователем. На его скулы и веки легли тени, бледные губы оставались неподвижны, а на торсе, под чёрным жилетом, был виден край расплывшегося кровавого пятна. Но глаза кричали и излучали такую любовь, на которую, казалось, не был способен никто. - Скорее всего, его убили у одного из тех домов, а после приволокли в овраг , - Антон Андреевич обошёл тело и посмотрел в сторону самых близких городских построек. - Крови около трупа нет, да и орудие убийство не нашли. Одежда на бедолаге не хозяйская, руки чистые; работа, стало быть, не физическая. Возможно, был кладовым или даже управляющим. Девушка не смогла сдержать слёз, когда заметила на лице Якова лёгкую гордую улыбку, незаметно стряхнула их и подошла ближе к Антону Андреевичу. - У жилета оторвана одна пуговица. Все карманы пусты… Следователь зашёл в тупик. Анна же, стоя рядом, не сводила глаз с Якова. Теперь дух мужчины смотрел на погибшего, будто тоже пытаясь найти улики. Вдруг он снова поднял взгляд на девушку, которая следила за ним неотрывно. Яков медленно провёл рукой по своему жилету и потянул за висящую золотую цепь, вытягивая из кармана часы. Такой жест был ему не свойственен, он определённо кого-то пародировал. - Анна Викторовна! – Коробейников тронул девушку за локоть, заставив её вздрогнуть. – Вы кого-то видите? - Я…нет…дайте мне минуту, - и Анна присела рядом с телом, рассматривая карман жилета. - Смотрите, Антон Андреевич! На тёмной ткани есть едва заметный след: погибший носил часы на цепочке. Сам жилет выглядит пыльным и грязным, а от цепи остался след параболической формы: пыль осаждалась на ней. - А уголок кармана неслабо изодран: видимо, часто часы доставали, потянув за цепь, - продолжил Коробейников, уловив мысль девушки. - Они цеплялись за уголок и изрядно его потрепали. Пуговицу же убийца оторвал, когда срывал цепочку. Антон Андреевич подал Ане руку, помогая подняться. - Благодарю Вас, Анна Викторовна! – он с восхищением посмотрел на неё. – Тогда не исключаем ограбление: возможно, в других карманах тоже были деньги. - Простите, но пока это всё, чем я могу помочь, - сказала девушка, оглянувшись. Яков исчез. – Пожалуйста, держите меня в курсе! Пожав девушке руку на прощание, Коробейников наказал одному из городовых проводить Анну к ждавшему её экипажу и после доставить на место преступления доктора Миллца. *** Войдя в дом, Аня сразу направилась к себе, но от Марии Тимофеевны было не скрыться. - Аннушка, как самочувствие Андрея Петровича? – аккуратно поинтересовалась та. - Всё в порядке, - абстрактно ответила девушка и, сославшись на головную боль, исчезла из холла. Закрыв за собой дверь, Анна скинула пальто и шляпку и первые минуты не могла успокоить сильно бьющееся сердце. Измерив шагами всю комнату, она, наконец, села за стол, приходя в себя; открыла сумочку, стараясь дышать ровно, достала письмо, вскрыла конверт и развернула лист. Но один взгляд на слова, написанные его рукой, снова вывел её из равновесия. Однако чтение письма девушка не прекратила. Каждое мгновение, пока она держала плотный лист в руках, Аня понимала, что чувствовал Яков во время написания того или иного слова. Знала, как тяжело ему было писать ей нечто подобное. Это было предсмертное письмо с признанием и покаянием… Спустя долгие минуты, наполненные шоком, гневом, ужасом и болью, Анна выпустила письмо из обессилевших рук. - Так это Нежинская…разумеется, кто же ещё… - пальцы от напряжения сжимали скатерть и мяли прочитанный лист. – Однако её ребёнок не должен страдать…Он не виноват... Она посмотрела перед собой и горько усмехнулась. - Вы, как всегда, поступили благородно, Яков Платонович…Милосердно… Сидящий напротив девушки Штольман смиренно молчал. - Тебе надо было просто рассказать мне…А что в итоге? – слёзы не давали нормально вздохнуть и понижали голос до хрипа. – Господи, как же всё это…Нелепо!!! Анна резко сдернула со стола бархатную скатерть вместе со вскрытым письмом и конвертом. - Ужасно!!! Несправедливо!!! Неправильно!!! Каждое слово девушка выкрикивала прорезавшимся голосом, не в силах держать эмоции в себе. Теперь, осознав, что такая мелочь, как недосказанность, привела к смерти Якова и полностью уничтожила саму Анну, девушка была готова сравнять всё вокруг себя с землёй. Она бросилась к туалетному столику и, схватив не пригодившийся ранее маленький нож для писем, посмотрела в зеркало. Дух мужчины стоял за её спиной, не имея возможности остановить, обнять и успокоить; он только смотрел: глубоко, строго, настороженно и одновременно тоскливо. - Я не смогу…Яков, это невыносимо!!! Не успела Аня совершить непоправимое, как окна с треском и стуком распахнулись, впуская внутрь порыв ветра. Девушка, которую сразу окатило волной холода, от неожиданности выронила нож и поспешила закрыть ставни. В комнату уже стучали обеспокоенные обитатели дома во главе с Марией Тимофеевной; Анна как можно более ровным голосом ответила, что просто испугалась сильного сквозняка. Ярость сменилась прострацией. Девушка опустилась на пол у изножья кровати, закрыв красные от слёз глаза, и на мгновение ей показалось, что каждая строчка этого письма, как и оно само, являются фикцией, чем-то ненастоящим. - Это уже не жизнь…Это ад… «Посмотри на меня…» Аня покачала головой, но потом всё же выполнила просьбу. Взгляд Якова горел и испепелял кожу, проникая в самое сердце. Казалось, что он мучился вместе с ней, переживал и чувствовал то же, что и она. «Ты чувствуешь меня…» В груди почувствовалось тепло, напряжение в теле начало пропадать. «И хранишь в воспоминаниях…» В мыслях пронеслись их встречи, поцелуи, улыбки и разговоры. Дух мужчины приблизился и присел рядом с Аней, продолжая окутывать своим взглядом и голосом, который теперь могла слышать только она одна. «Не предавай людей, которые тебя любят…Не предавай себя…» Он протянул руку и коснулся её влажной горячей щеки, шеи, провёл кончиками пальцев по руке. Но Анна чувствовала на коже лишь тёплое покалывание и лёгкое движение воздуха. «Береги себя, драгоценная моя Анна…У тебя впереди целая жизнь…» Яков приблизился к девушке, потянувшись к полуоткрытым губам. Аня, закрыв глаза, подалась навстречу. И тут в дверь снова постучали.