Оберегая радость

      Короткий осенний день клонился к закату. Небо разлилось розовым и оранжевым. Так красиво. Но еще красивее были глаза мальчишки, что с трепетом в это небо смотрел. Так красиво, что до боли. Юнги сжал теплые пальчики в своей ладони. Глаза, в которых отражалось небо угасающего дня, обратились на него, и ничего более он не видел, ни о чем более не думал, и ничего более не хотел, только видеть эту улыбку, только сжимать эти пальчики.       Чимин и Хосок пошли вниз по улице, и Юнги еще несколько минут смотрел вслед их удаляющимся фигурам. Хосок размахивал руками, при каждом шаге, словно пружинка, подскакивал, длинный полосатый шарф развевался за спиной. Чимин выглядел меньше, хотя они были почти одного роста. Куртка была ему чуть велика, походка мягкая, руки он спрятал в карманы, и казался Юнги таким хрупким и беззащитным, что он с трудом сдерживал себя, чтобы не рвануть за ним следом, сгрести в охапку и спрятать за пазухой. Что ты делаешь, Пак Чимин? Что ты делаешь с бедным сердцем одного хмурого парня? Заставил его вспомнить давно забытую улыбку с деснами. Юнги знал, что Чимин сильный и телом, и душой, но щемящее сердце отказывалось это принять.       Они скрылись за углом. В последний момент Чимин обернулся и махнул рукой. Мин Юнги, а ты когда стал таким сентиментальным?       Развернувшись на пятках, он зашагал в сторону автобусной остановки. До адреса, который скинул ему папа, можно было доехать примерно за полчаса и даже без пересадок. Они жили с ним так близко, но не общались так долго.       Закат сменился сумерками. Юнги присел на скамейку и стал ждать. Шуршал асфальт под колесами проезжающих автомобилей, прохожие стучали каблуками по тротуару, обрывки разговоров сливались в общий поток. Юнги услышал про начальника-самодура, странную коллегу, престарелую мать, планы на отпуск, боль в колене, и все это пока ждал автобус. Жизнь каждого человека была похожа на жизнь другого, но не было и двух одинаковых. Раньше он фантазировал о том, чтобы у него была другая жизнь, где родители не развелись, где он не согласился пойти на веселую вечеринку, где он не завалил экзамены, где мама не смотрела на него с грустью. Но не теперь. Теперь Юнги ни за что не променял бы свою жизнь на другую. Ведь иначе он не встретил бы Чимина. Сопливая чушь? Чужое мнение его не интересовало.       Автобус осветил фарами остановку, заставил зажмуриться. Юнги прошел в конец салона и сел на свободное место у окна. Пассажиров было немного, они смотрели в свои телефоны, пожилой мужчина читал газету, а девушка впереди клевала носом. На экране под потолком крутили рекламу товаров, которые непременно нужны каждому человеку и просто необходимы в каждом доме, а Юнги смотрел на город.       Он любил этот город. Любил его скорость, его голос, красоту и уют, любил его изобилие и многообразие, гармонию несочетаемого, традиции и современность, любил районы, заполненные магазинами и ресторанами, и любил тихие узкие улицы, ему нравилось находиться в гуще событий и нравилось смотреть на город сверху. Ему хотелось быть необходимой городу частью. Только он пока не знал, что он может для этого сделать.       Иногда он злился на город. Злился так сильно, что хотел бросить его и уехать далеко. Так бывает, когда долго вместе, но стоит немного отдохнуть, подумать и понимаешь, что не сможешь жить без.       Юнги вышел на одну остановку раньше. Он решил последовать совету Хосока и зайти в магазин, чтобы купить подарок. Подышать воздухом тоже не было лишним. Сердце стучало где-то в районе горла, ладони заледенели больше обычного, и он искусал внутреннюю сторону губы до металлического привкуса. Одно дело видеться с папой в кафе или гулять с ним в парке, словно они просто встретились после уроков, легко было отбросить мысли о том, что случилось с их семьей. Но перешагнув порог нового дома отца, увидев его новую семью, нового сына — не получится больше себя обмануть. Юнги еще не знал имени маленького человечка, раньше не хотел спрашивать, потому что не получилось бы отказаться от факта его существования. Но сейчас, за недолгое время до встречи, он начал испытывать что-то теплое.       В магазине он долго топтался у полок с детским питанием. Их количество и разнообразие сбивало с толку. Он понятия не имел, что можно купить, а что нельзя, что ест его брат, а что ему не нравится. А может у него вообще аллергия на грушу! Он ничего не знал о своем брате и даже разозлился на себя, спрятав за злостью стыд. Пришлось сгрести в корзину с десяток баночек и пакетиков со всякой детской едой.       Еще Юнги взял пирожные и конфеты в красивой упаковке. На кассе женщина с добрыми глазами улыбнулась, аккуратно упаковала все в пакет, но ничего не сказала, кроме суммы за покупку.       До назначенного времени было еще около пятнадцати минут. Юнги решил посидеть на скамейке в сквере напротив дома. Он раз в пятидесятый сверился с адресом из сообщения. В окнах горел теплый свет, наверняка, многие жильцы проводили вечер субботы за телевизором или ужином, может кто-то книжку читал, или они играли в настольные игры. Юнги вспомнил один французский фильм про школьника, на который наткнулся однажды ночью, щелкая каналы. Парень там наблюдал за жизнью семьи в окно. Только постепенно он стал не просто наблюдателем, и все закончилось трагедией. После этого фильма Юнги иначе стал смотреть в окна чужих домов. Он думал о том, что за каждым скрывалась своя история, и пусть нам кажется, что мы не можем влиять на жизни других людей, это не так. Так же, как и наши жизни не защищены от тех, кто снаружи. Все связано тонкими невидимыми нитями, и колокольчики на них позвякивают, стоит только коснуться.       Завибрировал телефон.       «мы видим тебя. поднимайся, не мерзни»       Юнги посмотрел на дом. Окон было так много. В которое смотреть?       «иду»       Он перешел дорогу, прошагал по дорожке к дверям и позвонил в домофон. Ему сразу открыли. Юнги не стал вызывать лифт и пошел по лестнице, выигрывая еще несколько минут, чтобы взять себя в руки.       На четвертом этаже дверь в квартиру уже была приоткрыта. Юнги заглянул в прихожую и осторожно вошел внутрь, остановившись на пороге.       — эй? — Он прочистил горло и сказал уже громче. — Это я, дверь была открыта.       — заходи, Юнги! — Из глубины комнат донесся голос папы.       Юнги поставил пакет с покупками на пол, снял кеды и задвинул их ногой под скамеечку у входа. Молния на куртке никак не поддавалась замерзшим пальцам, и расстегнуть ее удалось не сразу.       Прихожая была узкая, скорее даже коридор который уходил влево от входной двери. Напротив были крючки для одежды, большое зеркало, а впереди пара дверей, наверно, ванная и туалет. Юнги заметил детские вещи. Малюсенькие ботиночки. Такие маленькие, что даже страшно, такие маленькие, что поставь Юнги их на ладонь, и останется еще много места. А на полке шапочка, и заячье ухо опасно свесилось вниз. Юнги одним пальцем потрогал это ухо и сдвинул шапку так, чтобы она не упала. Мягкая и такая милая, что сил нет.       — привет!       Юнги резко убрал руку от шапки, словно вор в магазине и повернулся. В дверном проеме стоял папа. На сгибе локтя у него сидел мальчик, руками обвивая шею мужчины. Но где там этими маленькими ручками обнять как надо…       — привет.       Если честно, Юнги пялился. А малец на руках у отца пялился в ответ. Большие темные глаза внимательно наблюдали, а нижняя губа выпятилась вперед. Он перевел взгляд на папу, потом опять на Юнги и выпятил губу сильнее.       — Юнги, познакомься, это Ёнсу!       Как себя вести при знакомстве с годовалыми людьми, Юнги не знал от слова совсем. Он сделал пару шагов вперед, остановился, переминаясь с ноги на ногу, постарался улыбнуться так, чтобы это выглядело дружелюбно.       — привет, Ёнсу, меня зовут Юнги, рад познакомиться с тобой!       Ей богу, Юнги показалось, что малявка смерил его взглядом, но потом немного улыбнулся, снова посмотрел на папу и улыбнулся шире, потому что уж вот кто светился от счастья, так это он.       — эм, я не знал, что Ёнсу можно есть, — произносить имя младшего брата было так же сложно, как и осознавать его существование, — так что купил всяких разных штук. Надеюсь, хоть с чем-то угадал, — он поднял пакет и протянул папе.       — спасибо, Юнги! Но не стоило беспокоиться! Ужин почти готов, так что мой руки и проходи, — давно не доводилось видеть отца с такой счастливой улыбкой.       — Юнги?       Женский голос, высокий и мелодичный, произнес его имя. Папа обернулся, Ёнсу восторженно взвизгнул, а Юнги замер. Обладательница голоса оказалась высокой и стройной женщиной, с мягкими чертами лица. На ней были потертые джинсы и большая футболка, а через плечо перекинуто полотенце. Казалось, что она чуть старше Юнги, но если приглядеться, то можно было заметить паутинку морщинок вокруг глаз. Она улыбнулась, сделала пару шагов вперед и протянула руку.       — рада наконец с тобой познакомиться! Можешь звать меня Лиён!       — здравствуйте! Приятно познакомиться! — Юнги пожал протянутую ему руку и поклонился.       Лиён и папа обменялись только им известными взглядами, и Юнги пришла в голову мысль, которая показалась неуместной — они с Чимином выглядели так же, когда разговаривали глазами?       — еще минут десять и можно садиться за стол! — Она еще раз улыбнулась Юнги и ушла.       Вот так за пару минут в его жизнь вошли два новых человека.       — она милая, — сказал и прикусил язык, так это показалось странно, но папа ничего не заметил.       — да, очень! Жду тебя в гостиной, это налево.       Юнги кивнул и наконец повернул ручку двери, ведущей в ванную. Он закрыл ее изнутри, прислонился спиной и выдохнул. Столько впечатлений за какие-то несчастные несколько минут — жизнь его к такому не готовила.       В комнате приятно пахло мылом. На полу веселый коврик с лягушкой, а на стиральной машине целая армия резиновых игрушек. В этом доме Юнги побывал только в прихожей и в ванной, но везде было присутствие ребенка. Он повертел в руках желтую уточку в морской фуражке и аккуратно поставил на место.       Полка под зеркалом была заставлена баночками с кремами, масками и всякими другими средствами, было заметно, что тут вперемешку стояли вещи папы и Лиён. Юнги снял колпачок с прозрачного флакона и втянул в себя сладкий, но легкий аромат. Его мама такими не пользовалась, ее духи были глубокими, пряными.       Вымыв руки, Юнги посмотрел на себя в зеркало, пригладил волосы и поправил ворот свитера. Очень хотелось достать телефон и написать сообщение Чимину, а лучше позвонить и услышать его голос. Но вместо этого Юнги быстро вышел из ванной и направился прямо по коридору.       Коридор распадался в обе стороны. Направо кухня, откуда доносились вкусные запахи еды, налево комната, где Юнги увидел папу, играющего с Ёнсу.       — как дела у тебя? Как прошел экзамен?       Юнги присел на край дивана и зажал ладони между коленями. Ёнсу отлично ползал по ковру в окружении разных игрушек, а отец подавал ему то кубик, то пирамидку, то мягкого слона.       — нормально, — собственно на этом Юнги и собирался закончить, но папа кивал и смотрел выжидательно. — Экзамены сдал. Были задания, с которыми я легко справился, а были потруднее. На парочку я не знал ответа, — он пожал плечами. — Мама в командировку уехала.       — да, она звонила мне, попросила за тобой приглядывать.       — а мне сказала, что больше не боится меня оставлять, — фыркнул Юнги.       Папа рассмеялся, Ёнсу внимательно на него посмотрел, а потом тоже раскрыл рот и взвизгнул.       — материнское сердце, — сказал отец и развел руками. — Какие планы после выпуска?       Вот и прозвучал самый ненавистный для Юнги вопрос, потому что он в душе не знал, что ему делать после того, как аттестат об окончании школы окажется у него в руках. Не было у него никаких талантов, и амбиций, как у Хосока, тоже не было. Если быть честным, вот если ответить как на духу хоть самому себе, то Юнги хотелось просто спокойной и счастливой жизни. А если в этих размышлениях шагнуть еще чуть-чуть, то он был не против делать что-то доставляющее ему и окружающим радость и удовольствие. Но разве так бывает? А если бывает, то где?       — я еще не решил, — он блуждал глазами по комнате без желания встретиться взглядом с папой. — Есть несколько идей, — вранье, никаких идей у него не было.       Папа ничего не говорил, и Юнги все-таки посмотрел на него. Ох уж эти родители, насквозь видят.       — хм, я понимаю, — он наконец заговорил, — так сложно в твоем возрасте определиться с дорогой на будущее. Но я хотел с тобой поговорить об этом, даже кое-что предложить…       — дорогой! Ты не мог бы мне помочь!       Как в американском сериале, подумал Юнги. А потом случилось то, к чему он не был готов.       — присмотри за Ёнсу, хорошо?       Папа поднял малявку с пола и вручил Юнги, а сам ушел в сторону кухни. И если бы ему довелось увидеть подобную сцену на ютубе, например, то он бы от души посмеялся, но не сейчас. Юнги держал ребенка на вытянутых руках, как бомбу замедленного действия, и просто смотрел на него. Ёнсу тоже разглядывал Юнги, но вскоре ему надоело, и он начал извиваться, а потом надул губу, уголки рта поползли вниз, и до Юнги дошло, что еще чуть-чуть и мальчик разразится плачем.       — нет, нет, нет, только не плачь, пожалуйста, не плачь! — Ёнсу опять внимательно посмотрел на Юнги, и он подумал, что тактика отвлечения может сработать. Вариант, что годовалый малыш понял сказанное, рассмотрел его просьбу и решил принять во внимание, пришлось отмести сразу. — Какой ты хороший мальчик, Ёнсу! И такой красивый! — Если бы Хосок увидел, как Юнги воркует с малявкой, то катался бы по полу от смеха. Хорошо, что малявка еще не умел разговаривать и ничего не мог разболтать…       Юнги опустил мальчика на пол, и тот на четвереньках отправился по своим важным делам, а если точнее, то трепать за хобот плюшевого слона. Потом Ёнсу отбросил слона, сосредоточился, уперся ладонями в пол и начал распрямлять колени. Юнги знал, что Ёнсу учился вставать и все такое, но… Но! Он быстро сел на пол рядом с ребенком, чтобы страховать того.       — пап! — Крикнул он в сторону кухни. — Папа!       Ёнсу плюхнулся на задницу и, кажется, рассмеялся. А Юнги, кажется, поседел.       — о, вы отлично ладите! — Отец вошел в комнату и подхватил ребенка. — Идем ужинать.       — ага… — Юнги смахнул со лба холодный пот и снова еле удержал себя от того, чтобы схватить телефон и позвонить Чимину.       Давно он так не ужинал. Домашняя еда была очень вкусной, а разговоры легкими. Папа и Лиён рассказывали истории из школы, потом из взрослой жизни, беседа плавно перетекала от одного к другому. Юнги говорил меньше, но ему было комфортно, а неудобные вопросы ему не задавали. Ёнсу сидел в детском кресле и постоянно привлекал к себе внимание. Родители очень любили его, это было заметно, общались с ним, рассказывали о нем. Юнги много узнал о своем младшем брате, покупать ему подарки будет теперь легче. То, что он будет покупать подарки, Юнги надеялся, надеялся, что его пригласят снова.       Через некоторое время Лиён забрала сына и ушла укладывать ребенка спать, оставив Юнги и папу наедине. Мужчина убрал со стола посуду после основных блюд и предложил чай.       Их кухня была довольно просторной, с миллионом нужных бытовых мелочей и миллионом ненужных. На холодильнике висели общие фотографии, и можно было проследить как растет Ёнсу. Интересно, что они будут делать, когда место на холодильнике закончится? Юнги улыбнулся.       — ты не против музыки?       — что? — Юнги не расслышал вопрос, увлекшись своими мыслями.       — хочу включить музыку. Ты не против?       — не против. Пап, это твой дом.       — а ты мой гость. И мой сын, и мне важно твое мнение.       — ох, пап, флешбекнуло Хосоком, — хмыкнул Юнги.       — в смысле? Я не понял, — он сел напротив в ожидании объяснений.       — нууу… Когда Хосок выдает что-то такое, знаешь, «слишком», я говорю ему — ты переигрываешь.       — ааа… — Протянул отец. — Он в театральной студии играет?       — да. Недавно было прослушивание, и он не получил роль, которую хотел. Это целая история, — Юнги вертел в пальцах чайную ложечку. — Получил второстепенную. Теперь у него новый план — затмить главного героя.       — вспоминая его маленьким, не сомневаюсь, что у него получится!       — зная его теперь, я тоже не сомневаюсь, — говорить о Хосоке было приятно, этот засранец был слишком хорош, и еще он был в той жизни, где они с папой были вместе. — Только думаю, что с такими способностями ему бы в бизнес, а не в актеры.       — актерская карьера — это тоже своего рода бизнес в наше время. А ты не ходил в театральный кружок?       — нет, я на баскетбол ходил. Мне нравилось. Но потом бросил.       Юнги замялся и замолчал. Он не бросил, его выгнали за прогулы. А прогуливал он по той же причине, по которой и уроки. Отец будто понял, что они шагнули на опасную территорию и перевел разговор.       — Юнги, я начал уже говорить, что у меня есть для тебя предложение. Ничего серьезного, но вдруг тебя это заинтересует.       Вода закипела. Папа обдал маленький чайничек крутым кипятком, насыпал листьев и залил водой. Достал белые чашки и сладости. Все это он проделал в молчании, кажется, Юнги даже припомнил, что так же он делал и раньше, давно. Когда все было готово, отец сел на прежнее место и продолжил.       — в издательстве есть вакансия помощника редактора. Мы бы хотели взять молодого человека с желанием работать со словом. В обязанности, конечно, входят и другие задачи офисного характера, но в первую очередь — тексты. Зарплата не большая, но мы готовы принять человека без опыта. И в будущем можем дать рекомендации для колледжа, у издательства есть деловые связи со многими факультетами.       Папа замолчал. Юнги смотрел на него во все глаза.       — ты предлагаешь мне работать с тобой?       — не только со мной, но да, я предлагаю тебе прийти на собеседование, если тебе это интересно. Я не хочу на тебя давить, но был бы рад, если бы ты согласился, — он улыбнулся так тепло. Юнги ощутил эйфорический всплеск где-то под ребрами. Самое смешное, что радовался он не перспективе работать в издательстве, а тому, что папа предложил ему это. — Если мы придем к обоюдному согласию по всем вопросам, то начать работу сможешь еще до получения аттестата.       — вау… — Только и смог выдавить из себя Юнги.       — не волнуйся, малыш, ты еще можешь подумать, давать ответ прямо сейчас не обязательно, — папа налил ему чай. — Попробуй.       Они пили чай и ели конфеты, и Юнги думал, откуда на него столько счастья свалилось, и точно ли оно все ему? А если нет, как возвращать? Юнги возвращать не хотел.       У него завибрировал телефон, на экране высветилось сообщении от Чимина. Юнги улыбнулся уголками губ.       — пойду посмотрю, кто кого спать уложил, — папа подмигнул и вышел из комнаты.       Юнги разблокировал телефон.       «я больше не могу держать это в себе!»       «Хосок затащил меня в кофейню, полчаса болтал с лисой и полчаса был красный, как помидор!»       «ахахахаха»       «ты бы видел!»       Желание написать Хосоку прямо сию секунду было очень сильным, но Юнги решил попридержать этот козырь для удобного случая. От этой мысли захотелось потереть руки и гаденько похихикать, как делают персонажи мультиков. Но вместо этого он сделал то, что так сильно хотел весь вечер.       «пташка, я соскучился»       «как дела?»       Сообщение тут же отметилось, как прочитанное, и три точки рядом с именем начали неистово подпрыгивать.       «хорошо) валяюсь на кровати, читаю»       Вслед за сообщением прилетела фотография. Чимин сделал селфи с книгой, где были видны только его глаза. Он улыбался. Вероятно, он хотел показать какую книгу читал, но Юнги на это было откровенно плевать.       «тоже хочу валяться на кровати. на твоей»       И пусть бы Чимин читал сколько хочет, а он бы смотрел на Чимина.       «тогда бы я не смог почитать, хехехе, а книга то интересная!»       «как прошел ужин?»       Юнги отпил чай и подумал, вот бы почаще пить этот вкусный чай из этих маленьких чашечек. И сидеть на этой кухне теплой. И смотреть как растет Ёнсу.       «хорошо. я еще у папы. пью чай, он всегда очень вкусно готовит чай»       В коридоре послышались голоса и тихие шаги.       «я очень рад за тебя, хён) не буду вам мешать»       Юнги снова улыбнулся и коснулся губ пальцами. Теплые, как странно.       «я позвоню попозже, пташка»       Вернулся папа и с ним заспанная Лиён.       — Ёнсу меня усыпил, и так всегда, — она зевнула, прикрыв ладонью рот. — Прости, Юнги, ничего не могу с этим поделать!       — не нужно извиняться, — она правда была очень милая.       — я спать, а ты приходи к нам еще, хорошо? Ты понравился Ёнсу.       Она улыбнулась и погладила Юнги по щеке. Этот жест был наполнен такой щедрой материнской любовью, а ведь он для нее совсем чужой ребенок. Юнги покраснел и опустил глаза.       — спасибо за приглашение! И за ужин! Было очень вкусно! — Он встал и поклонился Лиён.       — милый, не надо этих формальностей, мы же дома, — она еще раз улыбнулась и махнула рукой на прощание.       Мы же дома. Неужели его так запросто приняли в семью? Юнги оглянулся на папу.       — еще чаю? — Спросил он.       Юнги замялся, уходить не хотелось, но гостить так долго было неловко.       — уже поздно, мне домой пора.       — можешь остаться. Ты сказал, что мама в командировке. Постелю тебе на диване.       Он представил как придет в пустую квартиру. Но память тут же услужливо подбросила ему образ Чимина в его спальне в его одежде. Предложение папы было очень заманчивым, и часть Юнги хотела согласиться, та самая часть, где все еще жил маленький мальчик, чьи родители развелись. Но другая его часть звала Юнги прочь отсюда, в другое место, к другому человеку. И та часть была парнем на пороге взрослой жизни. Куда шагнуть — назад или вперед? Выбор очевиден.       — спасибо, пап, но может в другой раз, — Юнги улыбнулся, — я не ожидал такого предложения. Да и вообще очень много впечатлений для одного вечера для одного меня.       Папа рассмеялся.       — хорошо, я понял, — сказал он продолжая хихикать. — Пойдем, провожу тебя, у меня сигареты закончились.       — все никак не бросишь?       — все никак.       В прихожей папа накинул куртку, но остался в тапках. Они спустились на лифте и вышли на улицу. Ветер совсем успокоился.       — давай я тебе такси вызову, — отец потянулся в карман за телефоном.       — я на автобусе, тут недалеко.       — как скажешь.       Они еще постояли, оба не знали как попрощаться. На парковке Юнги заметил его машину, поблизости была детская площадка, наверно, они ходили гулять туда с Ёнсу.       — Юнги, спасибо, что пришел. И приходи еще, хорошо, малыш?       — хорошо.       Юнги ковырял асфальт носком ботинка, а потом качнулся вперед и несмело обнял отца. Тот ответил сразу, крепко прижав его к себе.       — и подумай над моим предложением.       Перед глазами у Юнги встала фотография Чимина с книжкой, потом он вспомнил пачку писем на своем столе, сочинение, дневник в тетрадке. Все это пронеслось, как молния, он вздрогнул, отстранился, но взял папу за руку.       — есть один мальчик, который пишет. Он изумительно пишет, он миры создает, он до сердца словами дотрагивается, он вдохновляет, он души лечить умеет. Папа, можно он придет вместо меня? Это место больше ему подходит, папа, — Юнги торопился, он волновался и горячился. — Он очень хороший, этот мальчик, он ответственный, старательный и добрый очень! Но ему помочь не кому, он сам только помогает. Папа, можно он придет? — Мужчина смотрел на Юнги, распахнув глаза, но руку сына сжимал в своей. — Хочешь, я тебе его истории дам? У меня много есть! Ты прочитаешь и не будешь сомневаться! Папа, пусть он придет!       Юнги запыхался, он чувствовал, как у него горели уши. Отец молчал, словно не мог слов подобрать, а Юнги уже почувствовал горячую влагу, и она щипала глаза, и он уже набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить, но его перебили:       — как зовут этого мальчика?       — Пак Чимин, — и весь воздух вышел из легких вместе с именем.       — пусть Пак Чимин приходит. Но только, если он сам захочет прийти, хорошо? И я с удовольствием почитаю его истории, — добавил он с улыбкой.       — спасибо, — Юнги уткнулся лицом в грудь отца и почувствовал, как его гладят по голове.       — расскажешь мне потом еще про Пак Чимина? — Он кивнул.       Машины шуршали шинами по асфальту, звякнул колокольчик на дверях магазина, а Юнги чувствовал себя хорошо. А потом заметил, как папа поджимает пальцы в тапках.       — прости, я тебя заморозил, — он отстранился и спрятал глаза под челкой. — Я пойду. Завтра позвоню тебе.       — спокойной ночи, Юнги!       — спокойной ночи, папа!       Юнги бросил быстрый взгляд на отца — у него покраснел нос, наверно, от холода, а может от чего-то другого — развернулся на пятках и рванул на остановку. Увидел подъезжающий автобус, побежал и запрыгнул в последний момент, тяжело дыша. В салоне почти никого не было. Юнги плюхнулся на ближайшее кресло, натянул капюшон и снова стал смотреть на город. Его любимый город.       В своем районе он вышел на пустую остановку, и ноги сами понесли его к дому Чимина.       «я у тебя под окнами. можно зайти?»       Дернулась занавеска, и прилетело сообщение:       «конечно»       Второй раз за сегодняшний день, Юнги зашел в приоткрытую дверь. Чимин стоял у зеркала, босой и сонный.       — разбудил?       — я немного задремал с книжкой.       Все в той же спешке Юнги разделся и подошел к мальчишке в пару шагов, холодными ладонями притянул к себе за щеки, почувствовал пробежавшую дрожь в теле и поцеловал. Чимин ответил сразу, приоткрыл рот и руками обхватил за талию.       — я скучал, пташка, — прошептал в губы.       — я тоже.       — можно мне остаться?       — ты обещал, что полежишь рядом, пока я читаю.       — я так люблю тебя.       — и я люблю тебя.       Из приоткрытой двери со звездами лился на них теплый свет.