Лучший Друг

Едва Шрам и Стрелок оказались в том доме, куда их привели монолитовцы, в глазах которых старый наёмник всё искал подвох, но на деле видел только обожание и преданность, так они сразу же поняли: их ждали, и ждали очень даже долго, но терпеливо и хорошо. Оба мужчины подметили присутствие такой вещи, как холодильник, в котором стопроцентно найдётся что пожрать, плюс сам по себе домик был крупный, места хватило бы на них пятерых, но монолитовцы пожелали оставить наших голубков наедине.              Как бы старый наёмник ни ворчал, он не мог отрицать того, насколько же прилежны и чистоплотны эти монолитовцы. Всё чисто, красиво, приятно и уютно. Будто домой пришёл с работы. Разве что, жены только нет и сына. А так, очень даже хорошо. Всё же, оба мужчины изрядно устали, дружно завалившись на одну кровать, скидывая лишнюю верхнюю одежду и сапоги (кофты и прочее скидывать не стали, как-никак, не на южном курорте находятся) и зарываясь под одеяло, в тепло. Их совершенно не смутило то, что они улеглись в такой интимной обстановке. Это было для них на последнем месте сейчас. На данный момент их волновало только то, что они устали, поэтому оба напарника тут же отключились, забывшись блаженным сном праведников.              Первым проснулся Шрам оттого, что Стрелок нещадно пнул его по спине. Конечно, Павел сделал это не нарочно, во сне, похоже, что он с кем-то дрался, но это не облегчило удар, от которого бывший наёмник свалился с кровати, болезненно прошипев пару ласковых в адрес Стрелка. Последний же быстро дышал, адреналин явно зашкаливал, удивительно, что он не проснулся. Шрам пожалел его, садясь рядом и аккуратно укладывая руку на голову беспокойного Паши. Тот дёрнулся, замерев, как в ожидании удара. Удара не последовало. Лишь мягкое поглаживание по уровню виска. Вскоре, Стрелок совсем успокоился, продолжая спать уже спокойно. А вот у Шрама весь сон как рукой сняло.              Не имея другого занятия, он начал ходить по дому, осматривая его. Просторный уютный домик, даже телик есть. Сломанный, конечно, но есть. Как декорация такая. Не сумев перебороть голодный интерес, Шрам залез в холодильник, с удовольствием обнаружив там хлебушек и тушёночку. Удивительно, что холодильник работал вообще, в таких-то адских условиях. Значит, за этим домом ухаживают. Стоп. Зачем? Зачем монолитовцам сдался этот дом? Они же, вроде как, поехавшие фанатики. Зачем им это место? Зачем им Паша? Что они хотят сделать?              Шрам занервничал, решив не трогать еду. Мало ли, отравленная окажется. Хотя, банки с тушёнкой вроде плотно закрыты. Значит, отраву туда не подсыпали. Но всё равно, мало ли. Кстати, тут молоко есть. К чему мысль? Да к тому, что Шраму жрать охота, а еде здешней он не доверяет. Решив не играться с удачей, он залез в свой рюкзак, откуда выудил чёрствую половину буханки хлеба, начав медленно есть. Паша, услышав, как кто-то жрёт, и без него, сразу же открыл глаза. Голод — не тётка, желудок еды просит. Поэтому он тихо встал с кровати, после чего коснулся плеч Шрама.              — Шрам.              — М?              — Дай хлебушка, а?              — У тебя же свой есть.              — Я его не так давно выкинул. Плесенью зацвёл, зараза. Не плесень же мне жрать.              — Тоже верно.              — А, точно. У нас же холодильник есть.              Не слушая возражения Шрама, Павел подошёл к холодильнику, открыл его и обомлел от восторга.              — Шрам, да это ж тушёнка! Красота! Ещё и хлеб свежий!              Он полез по другим отсекам, заглядывая даже в морозилку.              — Так-с, мясо, мясо, ещё мясо. Опа, водка! А что она в морозилке делает? Она ж не портится вроде. Ладно, хрен с ней, пусть будет. Так, погоди, она какая? Ага, не замёрзла. Значит хорошая.              Шрам не уставал удивляться просто железобетонному откровенному похуизму товарища на обстановку вокруг. Он окружён аномалиями, мутантами, в принципе всей Зоной, но он спокойно судит о качестве водки, лежащей в морозильнике. Сам он перестал наконец чураться холодильника, подходя к другу. Стрелок уже достал две банки тушёнки, вскрыл их и протянул одну Шраму.              — Давай, ешь. А то с голодухи загнёшься. Желудок урчит так, аж в Казахстане слышно.              Шрам вдохнул аромат тушёнки. Свежая. И откуда только надыбали? Хрен их знает, этих монолитовцев. Пришлось поесть, потому что Паша был настроен серьёзно. Зато, теперь голод не грызёт. Хоть тушёнка и холодная была, а всё равно сытно. Стрелок же навернул с горла немного водки, за что получил пинок от Шрама.              — Ты дурак или как? Ангину же схватишь, так сдуру пить! Балбес ты эдакий.              У негодующего Паши отобрали водку, поставив греться на стол. Сам Шрам потёр спину, тихо выдыхая. Паша заметил этот жест, поняв, что у друга болит спина. Он без всякого разрешения утянул Шрама на кровать обратно, посадив спиной к себе и агрессивно стянув с того мешающую одежду.              — Паша, ты чего творишь? Паша. Павел, блядь!              — Да помолчи ты и посиди спокойно.              Стрелок стянул с него одежду, после чего коснулся пальцами спины Шрама, начав мягко по ней водить. Старый наёмник дёрнулся, ощущая приятный табун мурашек по спине. По мере того как Стрелок делал ему лечебный массаж, иногда тихонько ударяя кулаками по самым болевым точкам, напряжение спадало. Удивительно, но болевые точки постепенно тоже сходили на нет, заставляя боль отступить. Сам Шрам прикайфовал, закрыв глаза, отдавшись в руки своего напарника. Едва массаж закончился, Стрелку пришлось самому расстаться с одеждой. Уже по воле наёмника, который захотел отплатить добром.              — Паш.              — М?              — А ты по Большой Земле скучаешь?              — Если честно, то нет. Уж больно мне Зона по душе стала.              — Понятно.              — А к чему вопрос?              — Да так… Интересно просто стало.              Стрелок смолк, позволяя Шраму сделать ему массаж. Мозолистые пальцы доставляли дополнительное удовольствие, и это было прекрасно. Мягкие движения по плечам, лопаткам, позвоночнику и даже уровню почек расслабляли Пашу, и тот скоренько провалился в дремоту, почти упав на руки наёмника. Завершив свои действия, Шрам продолжил сидеть с Пашей на руках, глядя на его спокойное лицо. Уж до чего Паша был милым, когда спит. Прямо как ребёнок. Казалось бы, такой суровый боец, а такой беззащитный, когда спит. Шраму вдруг стало смешно, потом горячо в области груди, потом снова смешно до того, что на его лице появилась улыбка. В животе вспорхнули бабочки, и это было так приятно. Шрам не помнил, наверное, даже не знал такого чувства прежде. Если бы он только знал, что точно такие же чувства испытывает к нему Стрелок…