Внимание и вынимание

      Очередной взмах меча обратил ведьму в бегство. Алекс стряхнула с клинка капли крови и убрала его в ножны. Её внимание привлёк предмет, который обронила убегающая неприятельница.       Это был стеклянный бутылёк, доверху наполненный красно-розовой жидкостью. Алекс сразу узнала в нём зелье лечения.       Взвесив все «за» и «против», она отпила примерно половину сладкого варева — большего ей не требовалось — и направилась домой. К её удивлению, раны, полученные за вылазку, не начали затягиваться. Похоже, она выпила пустышку; Алекс решила спросить у Херобрина об этом зелье, когда представится возможность.       К сожалению или к счастью, возможность представилась довольно скоро. По возвращению из похода Алекс увидела сюрреалистичную картину: все животные на ферме буквально стояли вверх ногами, причём их это нисколько не беспокоило. Коровы как ни в чём не бывало жевали траву, свиньи валялись в грязи (вверх ногами, разумеется).       Источник проблемы не пришлось долго искать. Херобрин стоял возле курятника и навешивал на цыплят какие-то бирки. С каждым использованным ярлыком очередной цыплёнок переворачивался и начинал бегать по курятнику, весело размахивая ногами в воздухе.       Алекс будто бы не обратила внимания на это действо. Она подошла к Херобрину и вынула из сумки колбу.       — Что это за зелье? — спросила она, как только Херобрин глянул на неё. Тот сперва удивился:       — А что, происходящее вокруг тебя совсем не волнует?       — Что это за зелье? — повторила Алекс. Херобрин цокнул, взял флакон у неё из рук, раскупорил, осторожно понюхал, а потом придирчиво посмотрел на его содержимое.       — Ты его уже пила?       — Ага, но как-то не подействовало. Хотя и выглядит точь-в-точь как лечебное.       — Оно не лечебное, — усмехнулся Херобрин, — но ты ещё почувствуешь его влияние.       Он прицепил последнюю бирку на курицу и испарился вместе с колбой, а Алекс пошла домой.       Хоть она и старалась не показывать эмоций, чтоб не подкармливать энтузиазм негодяя, это озорство её несколько разозлило. Отдыхая дома, Алекс то и дело выглядывала в окно и кривилась, когда перевёрнутый цыплёнок пробегал мимо. Херобрин обычно не творил чего-то опасного, но ему не было равных в умении раздражать.       Вдруг Алекс совершенно случайно подумала, что у него были и другие умения. Приятные. Уж лучше бы он пользовался только ими, без неуклюжих прелюдий в виде бесячих проделок. Вот как вчера — без лишней мороки пришёл и…       Когда Алекс поняла, что Херобрин прочно засел в её мыслях, было уже поздно. Воспоминания об их недавних развлечениях захватили её с головой, полëт фантазии невозможно было остановить. Она тяжело уселась на кровать, не находя сил совладать со вспыхнувшим либидо; ей необычно ярко представлялось, как прямо на этой кровати её раздевает и трахает Херобрин, и эти мысли возбуждали её с удвоенной, а то и с утроенной силой. Алекс уткнулась носом в подушку, в которой могли сохраниться остатки его запаха, и направила руку к лобку.       От прикосновения вниз по животу к промежности прокатилась волна возбуждения. Одежда притупляла ощущения, поэтому довольно быстро Алекс избавилась от штанов, оставшись в одних трусах. Обычно впечатления от таких развлечений омрачались осознанием, что она дрочит, думая именно о Херобрине, но сейчас почему-то это совсем её не смущало. Наоборот: Алекс вспомнила, что именно привлекало её в нём — обволакивающе низкий голос, лёгкая волосатость на торсе, жилистые сильные руки — и таяла, не забывая ласкать себя.       В какой-то момент даже трусы показались ей лишними и отправились вслед за штанами. Алекс откинулась на спину и заработала пальцами с новой силой, массируя клитор и перебирая половые губы. Чаще всего такая комбинация быстро приводила её к оргазму, но в этот раз ей как будто что-то мешало… то ли Алекс была недостаточно возбуждена, то ли палец в самый ответственный момент соскальзывал с чувствительной точки. Приятное томление вот-вот сменилось бы нетерпением.       Когда рука совсем уже устала, Алекс решила немного передохнуть. Она вздохнула, расслабила плечи, приоткрыла глаза… и осознала, что всё это время была не одна. Херобрин стоял в дверях её комнаты, облокотившись на стену.       — Отдыхаешь, как я погляжу, — усмехнулся он. Его мерзкий голос отрезвил Алекс; она подскочила в положение сидя и сомкнула ноги, обильно краснея. Чувства вспыхнули с новой силой: Алекс по инерции смаковала образ её воображаемого Херобрина, на которого только что с удовольствием дрочила, но ещё и гневилась на Херобрина реального, что посмел так бесстыдно за ней подглядывать.       — Вот ты… сучёныш… — от возмущения она едва успевала подбирать слова. — Не мог… найти время получше? Не видишь, я тут… занята… блин!       — Я здесь как раз поэтому. Видишь ли, то зелье…       Зелье! Алекс заскрипела зубами. Он решил заявиться в такой момент, чтобы поболтать о чёртовом зелье?!       — …повышает половое влечение. Иными словами, выпиваешь зелье — становишься озабоченным, хочешь секса. Как бы его назвать… — голос Херобрина почти утих. — Зелье возбуждения? Вожделения?       Эти слова немного успокоили Алекс. Видимо, те соблазнительные мысли о Херобрине были навеяны не ею самой, а магией. Потому что сама Алекс ни за что на свете не подумала бы о его руках, крепко сжимающих её бёдра, гладящих их и шлёпающих за её непослушание… Ну вот, опять.       — Тогда я просто выпью молока, — она пожала плечами, отводя взгляд.       — В этом зелье не было бы смысла, если бы эффект можно было нивелировать одним лишь молоком, — ответил Херобрин. Алекс немного нахмурилась. — Поэтому тебе нужно, чтобы какой-нибудь прекрасный мужчина кончил в тебя.       Алекс поджала губы. Она поняла намëк. Если подумать, в этой ситуации Херобрин был не самым плохим вариантом — не зря же она представляла именно его, находясь почти на пике удовольствия. Да и, к тому же, молока дома не было.       — Ладно, — бросила она как можно более невозмутимо, разводя колени. — Так бы сразу и сказал. Дуй сюда.       — Неужели ты подумала, что я так просто помогу тебе? — Херобрин улыбнулся. — Я не упущу возможности услышать, как ты меня об этом умоляешь.       Алекс опешила. Мерзавец откровенно смеялся над ней, даже сейчас воспользовался ситуацией, чтоб поиздеваться. А внизу живота уже тянуло… Совсем немного поразмыслив, Алекс решила, что вселенная не схлопнется, если она скажет пару слов.       — Херобрин, трахни меня, — сгорая со стыда, попросила она. Тот даже не шелохнулся.       — Нет, не так, — ситуация явно его забавляла. — Умоляй меня.       Алекс запнулась. В голове роились мысли о том, как она могла бы это сделать, но внезапно накрывшее её смущение не дало метафорически встать на колени и умолять, как он просит.       — Херобрин, трахни меня — раздражённо отчеканила она и, вдохнув, более искренним тоном добавила: — Пожалуйста…       В его лице что-то переменилось. Херобрин приподнял брови и сделал пару вальяжных шагов к кровати.       — Я почти убеждён, но, думаю, ты можешь лучше.       Сил терпеть уже не было, в промежности ныло, тело просило ласки. Его ласки. Алекс уже не металась между своими чувствами — теперь она одновременно вожделела и искренне ненавидела мерзавца, что стоял прямо перед ней. Мечтая испепелить его самодовольство, Алекс оторвала свои глаза от его морды, обратила внимание на очертания его груди под неизменной футболкой, опустила взгляд ещё ниже…       Не то чтобы она удивилась, заметив характерное напряжение в его штанах. Наоборот, это было очевидно — она всё это время сидела перед ним полуголая, а минутой ранее он вообще наблюдал за её мастурбацией. Но это напомнило ей, что Херобрин подвержен тем же слабостям, что и она, хочет того же, а значит, у неё есть шанс подразнить его, отплатить той же монетой.       Рука скользнула вниз по животу, подушечки пальцев легонько надавили на клитор, и Алекс отвела взгляд от Херобрина, опустив голову. Простых поглаживаний уже было недостаточно, дико хотелось чего-нибудь внутри. Там уже всё свербило, трепетало в ожидании удовольствия, и Алекс, немного увлажнив два пальца слюной, погрузила их во влагалище. Она не стала тратить время и сразу задала себе темп — задвигала пальцами внутри, сгибая и разгибая их, дразня чувствительную точку на передней стенке. Тяжёлый выдох, почти стон вырвался из её груди, и Алекс запрокинула голову, прикрыв глаза — всё, чтобы забыть о чужом присутствии в этой комнате.       Это не могло оставить Херобрина равнодушным. Между своими вздохами Алекс услышала шуршание ткани и приоткрыла глаза — это он снимал свою футболку, но не спешил приступать к активным действиям. Обменялся с ней приятным зрелищем. Держался до последнего.       Алекс относительно быстро привыкла к размеру собственных пальцев, ей вновь захотелось чего-то большего, во всех смыслах. Второй рукой она потянулась к клитору, но всё это было не тем, всего этого ей было недостаточно. Она снова умоляюще взглянула на Херобрина. Вот бы его язык, да вместо пальцев…       — Ну ч-чего стоишь… — прошипела Алекс дрожащим голосом. — Чего мне ещё с-сделать?       — Всего лишь попросить, — с нескрываемым удовольствием ответил Херобрин, медленно опускаясь на колени. — Ты меня убедила… где-то наполовину.       Он сел перед кроватью и простым движением придвинул её бëдра к краю постели. Херобрин с аппетитом облизнул губы, а Алекс упала на спину и закрыла руками лицо.       Горячий и влажный язык Херобрина нежно коснулся клитора. Сначала он не торопился: широкими и мягкими движениями он погладил чувствительную точку и вокруг неё, потом кончиком языка описал полукруг; чуть отстранился, а затем прошёлся языком снизу вверх по половым губам, остановившись на месте их соединения. И уже тогда заострил своё внимание на клиторе, дразня его движениями вверх-вниз.       Всё внутри Алекс — от живота до ляжек — трепетало из-за деликатной щекотки. Не справляясь с дыханием, она сминала простынь, закусывала губы и едва сдерживала стоны, особенно когда его язык углублялся во влагалище. Ещё никогда куннилингус не доставлял ей столь яркого удовольствия; порой она задумывалась — а реально ли то, что она испытывала?       От его ласк Алекс сходила с ума. То ли сам Херобрин, то ли эффект проклятого зелья держал её на грани оргазма — коротком и самом приятном моменте предвкушения грандиозного экстаза. Как оказалось, это мучительно утомляет…       Херобрин вновь прошëлся языком сверху вниз, увлажняя половые губы и обильно смачивая вход. Затем он отстранился, и Алекс почувствовала прикосновение его пальцев к вульве. Они легко скользнули внутрь; Херобрин, не медля, принялся ласкать её изнутри.       — Знала бы ты, как ты сейчас течёшь, — пробормотал он. В ответ Алекс промычала что-то невразумительное, очевидно довольная и его действиями, и его словами.       Херобрин с большим размахом трахал её пальцами, не забывая про чувствительные точки. Порой от ярких впечатлений Алекс выгибалась в пояснице и всхлипывала, думала, что дальше некуда, но волна возбуждения захлестнула её с новой силой, когда он накрыл её клитор ртом и возобновил оральные ласки.       Даже здесь он играл на контрастах, что кружили ей голову. Алекс не понимала, как он может так грубо обращаться с ней пальцами и так нежно ласкать языком. Порой он отстранялся и проводил губами по внутренней стороне её бедра, отвешивал пошлый комментарий (Алекс не знала, что ответить, лишь всхлипывала, когда становилось слишком приятно) и возвращался к работе. Один раз он задержался, и Алекс не выдержала — вцепилась рукой в его волосы и вернула на место между своих ляжек, не встретив сопротивления.       Это могло продолжаться бесконечно, но пограничное состояние между удовольствием и оргазмом сильно утомляло Алекс, ей уже не терпелось получить антидот. И был только один способ ускорить процесс.       — Пожалуйста… — тихо простонала она, собираясь с мыслями. — Херобрин… Трахни меня наконец…       Ласки клитора прекратились. Херобрин с закрытыми глазами и едва заметной улыбкой мазнул губами по внутренней стороне бедра Алекс.       — Что-что? Не расслышал.       Алекс чуть не заскулила. Её пальцы напряглись, будто собирались впиться кому-то в лицо. Тело требовало особого внимания.       — Ну пожалуйста… — выдавила она. — Вы… е… би… меня, — лёгкие словно окаменели, почти лишая её голоса. — Я так… хочу… тебя…       Всё внутри горело, и Алекс не до конца понимала, отчего так — от стыда или от возбуждения, накрывающего с новой силой. Она запрокинула голову и зажмурилась, ожидая очередной подколки, но… её не последовало. Вместо этого она почувствовала чмок на бедре — именно короткий поцелуй, а не тянущееся, дразнящее прикосновение губ.       — Перевернись-ка на живот, — послышался голос Херобрина, и Алекс не поверила своим ушам.       Она ненавидела выполнять чьи-то приказы, особенно если приказывал Херобрин. И всё же она подчинилась — своенравность могла стоить ей здравомыслия ввиду устрашающе возросшего либидо. Да и терять возможность, доставшуюся такими усилиями, не хотелось. Алекс перекатилась на бок, а затем встала в коленно-локтевую позу. Сзади послышалось шуршание одежды: Херобрин избавлялся от штанов.       Когда Алекс уже была готова проститься с остатками самообладания и вновь взмолиться, чтобы он не медлил, Херобрин коснулся её ягодиц и слегка развëл их в стороны, приоткрывая половые губы. Она испытала стыд, смешанный с приливом возбуждения. Что он там увидел? Что ему там нравится? Словно отвечая на её вопрос, Херобрин широким языком вновь прошелся по вульве от клитора до входа, под конец углубившись. Алекс прерывисто, неровно выдохнула: обманул, подлец! Она же так старалась!       Но, как оказалось, нужно было ещё немного подождать. Херобрин выпрямился, а в Алекс уткнулось кое-что потолще языка. Горячий и влажный от возбуждения член надавил на вход во влагалище, а затем без сопротивления проскользнул внутрь. Алекс не то простонала, не то всхлипнула; от ярчайших ощущений её колени подкосились, и Херобрину пришлось придержать её бедра, чтобы она не завалилась набок.       Сама Алекс чуть подалась вперёд и уронила верхнюю часть тела на простынь. В её мыслях проскользнуло осознание, что Херобрину, возможно, очень нравится такой вид: как она лежит, измученная его дразнящими ласками, предоставив в свободное пользование свои самые сокровенные места. Впрочем, ей эта позиция тоже казалась наиболее выгодной — на оседлание ей точно не хватило бы физических сил, а на встречу взглядами в любой другой позе — моральных.       Едва привыкнув, она призывно качнула бёдрами, и Херобрин задвигался, не утаив вздоха. Алекс тоже отозвалась, но не так сдержанно: каждое движение выталкивало из неё стон, мычание или ругательство, что было настоящим испытанием для её истончившегося голоса.       Почти сразу Херобрин ускорился. Его член давил на все чувствительные точки, но больше всего упирался в переднюю стенку влагалища Алекс. Зелье не только сдерживало оргазм, но и многократно увеличивало удовольствие, получаемое в постели. Голова кружилась, Алекс едва ли не теряла связь с реальностью, и только сильные пальцы, впивающиеся в её бёдра, напоминали ей, что всё происходит наяву.       Херобрин размашисто трахал её, входя и выходя во всю длину, но иногда слетал с катушек и с силой вдалбливался короткими движениями, отчего по комнате разносились влажные шлепки. Алекс уже не всхлипывала, она почти рыдала, роняла слюни на подушку, забывала, как дышать, и мечтала только об одном — чтобы это никогда не прекращалось. Каждый раз, когда она понимала, что уже не сможет выдержать натиск удовольствия, Херобрин находил ещё способы её удивить, захлестнуть её сознание потоком наслаждения.       В эти моменты Алекс чувствовала себя настолько возбуждённой, развращённой и ненасытной, что ей казалось, что если бы её обступили семеро мужчин, то её хватило бы на каждого. Словно прочитав её мысли, Херобрин, рыкнув, звонко шлёпнул её по ягодице, и вошёл глубже, чем обычно; Алекс вскрикнула не то от боли, не то от какого-то извращённого удовольствия, зажмурилась и вытерла слёзы об уже влажную наволочку.       Она была изнеможена наслаждением, но её мучитель и не думал её спасать. Напротив, он отлично держался уже много времени и при быстром темпе, почти без передышек, прямо как она. Вёл себя так, будто до оргазма ещё далеко. Словно и его не обошёл эффект злополучного зелья…       Её аж встряхнуло от осознания. Ну конечно. Могло ли быть иначе?       — Ты-ы-ы! — простонала Алекс дрожащим от толчков голосом, сбиваясь на полуслове, — ты всё подстроил. Ты подкинул зелье. Т-ты-ы-ы-ы!..       — Не правда, — выдохнул ей на ухо Херобрин, мучительно замедляясь. — Я этого не планировал. Но зелье… — он наклонился, прижав Алекс к постели своим телом. — Зелье я попробовал.       Она в изнеможении покачала бëдрами, и Херобрин возобновил темп, выталкивая из неё новые стоны и не сдерживая собственные. Алекс уже не могла на него злиться. Все её мысли были о вожделении, и понимание, что Херобрин тоже переживает это, туманило разум, одурманивало, грело…       Её колени то и дело разъезжались, и Херобрину иногда приходилось останавливаться, приподнимать её бëдра и продолжать. Алекс чувствовала, как трепещет и дрожит каждая клеточка её тела, как отнимаются ноги и приятно, будто от опьянения кружится голова. С огромным удовольствием она осознавала, что Херобрин не знает, куда деть свои руки — он то прижимал её спину к постели, то жадно лапал бёдра, то собирал в кулак рыжие волосы, — и с не меньшей радостью она поняла, что наконец-то кончает. Волна высочайшего наслаждения накрыла её с головой, на короткое время лишила всех чувств, кроме одного — похоти — и, словно вишенка на торте, в ней разлилось тепло чужого оргазма, освобождающее её от оков магии.       Какое-то время они не двигались, лишь тяжело дыша. Только когда Херобрин отпустил её бёдра, Алекс поняла, с какой силой он их держал; наверняка останутся синяки…       Лишившись последних сил, Херобрин сначала навалился на неё, подмяв под себя, а затем перекатился на спину, тихо охнув. Кажется, они выжали друг из друга все соки.       Алекс стремительно успокаивалась, но приятные переживания остались. В низу живота сладко тянуло. Голова немного кружилась от физической и моральной взбучки. Какое-то время они молча лежали бок о бок в приятном изнеможении; первым тишину нарушил Херобрин.       — Знаешь, — заявил он. — На самом деле, ты могла просто подождать. Эффект зелья прошёл бы через час.       Алекс от возмущения хотела подняться, но от усталости не смогла.       — То есть, я зря тут перед тобой корячилась? — проворчала она в простыню.       — Ну почему зря. Мы неплохо потрахались, — он усмехнулся. — И ты, оказывается, отлично умоляешь тебе засадить. Как-нибудь повторим?       Вместо ответа Алекс лениво перекатилась на бок, сунула руку под кровать и загромыхала, вытаскивая что-то тяжёлое. Чем-то тяжёлым оказалась железная сковорода.       Херобрин весьма быстро сориентировался в ситуации. Он не стал выяснять, для чего (или для кого) Алекс хранит под постелью сковороду и как она собирается ею воспользоваться. Поэтому, когда Алекс перекатилась с боку на бок в его сторону, его уже и след простыл.       — Ублюдок — прошипела Алекс, догадываясь, что Херобрин её слышит, — в следующий раз я тебе это зелье в жопу запихаю.       И уронила голову на постель, ещё не остывшую после произошедшего.