8. Sunny’s
23 марта 2023 г. в 22:50
**0 лет, 1 месяц и 2 дня спустя**
— Я не готов, — настаивает он, стиснув зубы, когда чувствует на себе взгляды всех присутствующих.
— Да ладно, Сириус, ты должен будешь когда-нибудь что-то сделать с этим магазином. Он тухнет, — говорит Марлин и наклоняется, чтобы погладить его колено, но Сириус резко отстраняется.
— Ладно, тогда забирай его себе, если это тебе так важно, — отвечает он раздраженно, и Марлин прищуривается.
— Ты ведешь себя как ребенок, — ругает она его.
— Пошла ты, Марлин. Давай подождем, пока ты медленно и ужасно умрешь, и посмотрим, сколько времени понадобится Доркас, чтобы заняться твоим гаражом, а? — Сириус огрызается, ярость бурлит на поверхности. Ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что он зашел слишком далеко, и он бормочет, опуская голову на руки. — Черт, прости.
— В какой-то момент тебе нужно будет принять решение, приятель, — Джеймс говорит мягко, и он поднимает глаза, чтобы увидеть, как большинство из них кивают в знак согласия.
Он ловит взгляд Доркас, и она мгновение смотрит на него с нечитаемым выражением лица, а затем встает.
— Вы давите, — заявляет она своим обычным спокойным тоном. — Все выходите, Сириусу нужно подумать.
Она направляет всех к его входной двери и, когда проходит мимо него, наклоняется, чтобы нежно поцеловать его в щеку.
— Начни с его книги, — предлагает она, и в доме становится тихо.
Позже вечером он наконец набирается смелости и впервые за все это время не просто листает страницы, а читает книгу страница за страницей, вникая в рецепты, заметки и напоминания.
Только свежая клубника.
НЕ класть мускатный орех, это невкусно.
Тесто очень капризное, обращаться осторожно.
Сириус не может не улыбаться, как будто Ремус снова здесь, с ним. Он проводит целый час, читая труд всей его жизни, все его рецепты, мысли и идеи. Это чудесно, великолепно и до боли грустно.
И снова он без долгих раздумий берет телефон и набирает номер, зная, что на другом конце его ждет поддержка. Это греет – знать наверняка.
— Я прочитал книгу. Мне нужно... — говорит он, как только слышит, что на другом конце подняли трубку, но останавливается, когда понимает, что на самом деле не знает, что ему нужно.
— Я буду через полчаса.
Доркас приходит ровно через 33 минуты, с сумками, нагруженными покупками. Она усмехается, передавая ему несколько пакетов, и они идут на кухню.
— Я сходила в наш любимый магазин, — объясняет она, пока Сириус просматривает пакеты со всеми ингредиентами, которые когда-либо использовал Ремус, — что мы приготовим первым?
Сириус крепко обнимает ее и бормочет ей в волосы:
— Ванильные пирожные.
— Так и знала! — смеется она.
Доркас – более терпеливый учитель, чем Ремус, она мягко направляет Сириуса и показывает, как складывать тесто так, чтобы не выдавливать масло по бокам.
Однако ее собственная техника настолько напоминает технику Ремуса, что это почти как если бы он был рядом. Она улыбается, когда он говорит ей об этом.
— Он всегда был самым умным на нашем курсе, так что это большой комплимент для меня.
Они методично прорабатывают 3 разных рецепта: любимые ванильные пирожные Сириуса, нежные яблочные слойки и что-то вроде жареных пончиков с начинкой, которые, по словам Доркас, она давно пытается довести до совершенства.
Это долгий процесс, тесту нужно постоять и подняться, и у них образовывается чертовски много грязной посуды. Но никто из них не высказывает ни малейшей жалобы, и почему-то становится легче говорить о Ремуса, когда они готовят его десерты.
— Помнишь, как он заставил нас встать в пять утра, чтобы пойти на этот нелепый фермерский рынок в Брайтоне? — спрашивает Доркас, пока они раскатывают и складывают тесто.
— Да! И он перепутал чертов день, и мы просто стояли там на пустой площади, — смеется он.
— Я до сих пор помню выражение его лица, — Доркас изображает недоумевающего Ремуса, и Сириус смеется, замечая, что впервые не чувствует всепоглощающее горе в тот же момент.
— Я все еще вижу лицо Марлин, когда она поняла, что не получит обещанный кофе, она была в такой ярости, — фыркает Сириус, и они оба сгибаются от хохота.
Через час приезжает Марлин и Мэри с пивом и пиццей.
Они вчетвером садятся вокруг кухонного острова, и Сириус с тревогой наблюдает, как все пробуют плоды их с Доркас труда.
— Черт, как вкусно! — стонет Марлин, откусывая нежное тесто.
— Правда?! — спрашивает Сириус, грызя ногти до крови.
Мэри закатывает глаза и подталкивает одно к Сириусу. Марлин права, они вкусные.
— Не могу поверить, что мы это сделали, — тихо говорит он сам себе в удивлении и радуется, что совсем не смущается в кругу своих друзей, так как его глаза начинают слезиться. На вкус они так похожи на те, что готовил Ремус.
— Вот почему тебе нужно кафе, Сириус, людям нужны такие вещи в их жизни, — Марлин говорит, не подумав, и останавливается, но Сириус снисходительно улыбается своей прямолинейной подруге.
— Ты права, — соглашается он и ухмыляется, когда три пары глаз удивленно смотрят на него.
— Правда? — переспрашивает Марлин, и Сириус кивает.
— Я думаю, — вздыхает он, — я думаю, Ремус хотел бы, чтобы я открыл кафе. Я думаю, что, если я открою кафе, это сделает меня счастливее, даст мне цель или что-то типа того, понимаете?
Мэри кивает со слезами на глазах и похлопывает его по руке.
— Но я дерьмовый пекарь, — усмехается он и поворачивается к Доркас. — Мне нужен пекарь, если я собираюсь этим заниматься.
— Ты предлагаешь мне работу, Сириус? — спрашивает Доркас, посмеиваясь.
— Нет, — отвечает Сириус, беря ее за руку и глядя ей прямо в глаза. — Я предлагаю тебе бизнес.
— Что? — глаза Доркас так расширяются, что становятся почти карикатурными.
— Ну, половину бизнеса, — продолжает он. — Я никогда не хотел управлять этим кафе в одиночку. Ремус собирался заниматься выпечкой, а я – документами, делами и прочим.
— Сириус, ты уверен? Это очень много, — Доркас качает головой, и Сириус крепче сжимает ее руку, снова ловя ее взгляд.
— Я хочу, чтобы у тебя была половина кафе, Доркас, его половина, и чтобы ты управляла им вместе со мной как деловой партнер. Ремус тоже хотел бы этого, я думаю, он был бы в восторге от того, что мы вместе осуществим его мечту.
Доркас обнимает его так крепко, что он думает, что может взорваться, в хорошем смысле этого слова.
— Спасибо, — шепчет она ему в шею. — Спасибо, что поделился со мной его частью.
— Только ты можешь сделать его работу так же, как он, — шепчет он в ответ, и она отстраняется, чтобы подарить ему дрожащую, но яркую улыбку.
— Отлично! — восклицает Мэри, заставляя их всех рассмеяться. — Давайте сделаем этого ребенка!
**0 лет, 1 месяц и 12 дней спустя**
Сириус стоит напряженный, чувствуя, как его ботинки погружаются в сырую землю, пока он смотрит на каменную плиту.
Ремус Джон Люпин
20/03/1973 - 16/01/2005
Любимый сын, друг и жених
Наше Солнышко
— Прости, что так долго не приходил, Солнышко, — шепчет он, протягивая дрожащие пальцы, чтобы провести ими по надгробию. — Я думал, что мне нужно наказать себя за то, что случилось, — говорит он тихо, как будто лежит в постели с Ремусом, а не стоит у его могилы, — я просто был так потерян без тебя, мой дорогой.
Сириус опускается на колени, не обращая внимания на влагу, просачивающуюся сквозь джинсы.
— Мне жаль, мне так жаль, что я нарушил данное тебе обещание. Но сейчас я пытаюсь, правда пытаюсь быть счастливым, — он проводит костяшками пальцев по выгравированному имени, — мы с Доркас открываем кафе, на это уйдет несколько месяцев, вчера мы выбрали витрины, думаю, они бы тебе понравились, — его рука теперь на прозвище. — Я еще не читал твое письмо, не думал, что смогу. Но я чувствую... я чувствую, что готов, когда ты здесь, со мной.
Его руки дрожат, когда он достает конверт из кармана и открывает письмо.
Мой Сириус,
Ты не знаешь этого, но я пишу это, когда ты спишь рядом со мной. Это безумие, что ты хоть раз заснул раньше меня, но я пользуюсь ситуацией.
Спасибо, что согласился мне помочь. Я знаю, как это тяжело для тебя, и я ненавижу себя за то, что прошу тебя сделать невозможное, я знаю, что мне было бы очень плохо, если бы ситуация была обратной. Мне нужно, чтобы ты знал, что ты не виноват, это мое решение и только мое, и все, что ты сделал, это уважал мои желания. Потому что ты замечательный.
Я иногда думал, как такой невероятный человек, как ты, может любить меня, как мне повезло, что я нашел тебя и провел с тобой такие чудесные дни. Я всегда буду с тобой, мой дорогой, и я всегда буду хранить частичку тебя, но я хочу, чтобы ты снова был счастлив.
Не зацикливайся на боли, любовь моя, думай о нашем счастье и знай, что в нашей жизни было больше света, чем многие могут пожелать. Что бы ни было дальше после смерти, я буду ждать тебя там. Я не могу дождаться, чтобы услышать все о твоей долгой, полной жизни.
С любовью, твое Солнышко.
**0 лет 6 месяцев и 4 дня спустя**
Sunny's Bakehouse and Coffee
Сириус и Доркас стоят плечом к плечу и смотрят на новую блестящую вывеску.
— Он бы гордился вами двумя.
Они синхронно поворачиваются и видят сияющего Джеймса.
— Я думаю, у нас получилось почтить его память.
Сириус улыбается, оборачиваясь, чтобы окинуть взглядом проделанную ими работу. Магазин прекрасен – он выкрашен в привлекательный светло-голубой цвет, снаружи стоят несколько деревянных стульев и столов, внутри – уютное светлое помещение с множеством мягких кресел, диванов и кофейных столиков, ожидающих покупателей.
Кофемашина и витрины точно такие, как они с Ремусом представляли себе в тот первый день, когда осматривали еще пустое помещение. Сириус не может видеть ее отсюда, но его сердце теплеет при мысли о фотографии в рамке на просторной кухне – Ремус, в белом халате и колпаке, перепачканный мукой и сияющий от уха до уха. Именно там, где он и должен быть.
— У нас определенно получилось почтить его память, милый, — подтверждает Доркас, обхватывая его руками и быстро сжимая, и тут замечает, что Марлин собирается стащить пончик с витрины. — Эй! Я целый час потратила на то, чтобы все заполнить и организовать, не смей, МакКиннон! — кричит она в открытую дверь и, прижав быстрый поцелуй к щеке Сириуса, убегает, чтобы остановить свою невесту-воришку.
Сириус хлопает Джеймса по спине, когда тот выходит вперед, чтобы занять место Доркас.
— Ты готов к открытию, приятель? — спрашивает Джеймс, перекидывая руку через плечо Сириуса и прижимая их головы друг к другу, висок к виску.
— Думаю, да, — он делает глубокий вдох и с улыбкой поворачивается к Джеймсу, — как только прибудет мой самый главный клиент, где мой крестник?
— Ах, так и знал, что я что-то забыл! — восклицает Джеймс, нахально подмигивая. — Я как раз собираюсь забрать Лилс и Гарри. Тебе что-нибудь нужно до того, как я уйду?
Сириус качает головой, и Джеймс ласково треплет его волосы, после чего отпускает его и бежит к своей машине.
Сириус смотрит, как он уезжает, и уже собирается зайти внутрь, чтобы убедиться, что все готово к торжественному открытию через час, как вдруг чувствует, что в кармане жужжит телефон.
— Это звонок из тюрьмы Азкабан от заключенного номер 2436, вы принимаете этот звонок? — раздается механический голос на другом конце телефона, когда Сириус берет трубку.
— Да, — Сириус сразу же отвечает и улыбается, услышав низкий гудок соединения, прежде чем раздается знакомый голос.
— Ну здравствуйте, мистер Владелец Большого Бизнеса!
— Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть, Гид? — Сириус хихикает, проходит внутрь, зажимает телефон между ухом и плечом и забирает охапку украшений, чтобы помочь Марлин, которая развешивает их, балансируя на стуле.
— Вряд ли, — весело отвечает Гидеон. — Как дела? Вы все уже официально открылись?
— Открытие примерно через час, но люди скоро начнут появляться.
— Нервничаешь? — спрашивает он, и Сириус закатывает глаза от прозороливости своего друга.
— Обделался, — признается он и слышит смех Гида и его друзей в комнате.
— Все будет в порядке. У тебя дар забалтывать людей.
Сириус слышит шорох и приглушенный шум, когда Гидеон закрывает телефон, чтобы сказать что-то кому-то еще.
— Как у тебя дела, Гид? — спрашивает Сириус, как только Гидеон возвращается к телефону, начав нервничать из-за долгой паузы, которую сделал его друг.
— Я в порядке, сэр, клянусь. Просто надоело это место.
— Тебе назначили дату слушания?
Гид отбыл больше половины срока и, с помощью Сириуса, нашел приличного адвоката, который помог ему подать заявление на слушание об условно-досрочном освобождении.
— Да, но я не скажу тебе, когда.
— Гид... — Сириус вздыхает, он знает, что его друг убежден, что он никогда не получит условно-досрочного освобождения.
— Нет, Сириус. Если все пройдет хорошо, то ты скоро меня увидишь, а если все пойдет плохо, то и нет смысла всем об этом рассказывать, не так ли?
Сердце Сириуса болит за его друга, и в его тоне чувствуется грусть.
— Наверное, да, но ты в любом случае знаешь, где меня найти.
— Я знаю, — Сириус слышит дыхание на другом конце линии и позволяет Гиду оставаться в комфортной тишине столько, сколько ему нравится. — В любом случае, я просто хотел пожелать тебе удачи сегодня, ты заслужил ее, приятель.
— Спасибо, Гидеон, не могу дождаться, когда ты это увидишь, — он улыбается и слышит хихиканье.
— Мне тоже, оставь мне одну из тех ванильных штучек, о которых ты тут постоянно болтал, ладно?
— Ты получишь столько, сколько захочешь, — заверяет его Сириус.
— Я пойду, там люди ждут, — говорит Гид сдавленным голосом. — Надеюсь, все пройдет хорошо.
Сириус закрывает глаза, представляя себе сцену в тюрьме прямо сейчас, где другие мужчины толкаются, пытаясь заставить Гидеона повесить трубку.
— Будь осторожен там, Гид, осталось недолго, — Сириус пытается успокоить друга.
— Да, — отвечает Гидеон непринужденно. — Увидимся, Сириус.
Связь обрывается прежде, чем он успевает ответить.
— С ним все в порядке? — спрашивает Марлин, когда Сириус убирает телефон обратно в карман.
— Думаю, да, — вздыхает он, беря у Мэри конец красной ленты, и начиная прикреплять ее к двери вместе с ней. — Там просто тяжело.
— Надеюсь, он скоро выйдет, — говорит Доркас, и Сириус крепко обнимает всех трех женщин, благодаря свои счастливые звезды за то, что его друзья – самые понимающие и сочувствующие люди в мире.
— А теперь, — объявляет Мэри, отступая назад, — Сириус, ты и Доркас идите в заднюю комнату и приведите себя в презентабельный вид, люди начинают прибывать.
Когда все готовы и небольшая толпа людей – благодаря тому, что Лили создала им страницы в социальных сетях, а также их друзья и родственники – собралась у дверей магазина, Сириус и Доркас проходят к блестящей красной ленте, перекрывающей вход.
Гарри сразу же замечает их из объятий отца, протягивая свои пухлые маленькие ручки, и Сириус перебирается через ленту и выхватывает его у Джеймса, подпрыгивая вверх-вниз, чтобы тот рассмеялся.
— Приветствую всех, — громко начинает Доркас, — спасибо вам всем большое за то, что пришли сегодня на открытие Sunny's Bakehouse and Coffee, это кафе многое значит для нас, и мы так рады наконец-то приветствовать вас всех.
Она поворачивается к Сириусу, кивает ему, и он тяжело сглатывает, прежде чем обратиться к толпе.
— Для тех из вас, кто не знает, это место было детищем нашего Ремуса, — его дыхание на мгновение сбивается, и он сразу же находит Лайалла и Хоуп, их ободряющие улыбки дарят ему силы закончить, — которого больше нет с нами. И мы очень рады, что можем воплотить его мечту в реальность. Это для нашего Солнышка.
Под звуки аплодисментов Доркас достает ножницы, и они с Сириусом кладут руки на ручки, а лезвия располагают над лентой.
— Тогда откроем его, Гарри? — спрашивает он у малыша, извивающегося на руках.
— Отк’ывай, отк’ывай! — требует Гарри, восторженно смеясь, пока все хихикают.
— Хорошо, тогда мы объявляем Sunny’s... открытым! — провозглашает Сириус, когда они с Доркас разрезают ленту на две части.