Демон моего сердца

Эшран приехал ночью, и на утро Маркус забыл обо всех интригах, потому что когда он спустился к завтраку в общую залу на первом этаже выделенного им павильона, Эшран уже был там. Он сидел за общим столом. Он поднял взгляд к лестнице, видимо, услышав звук шагов, увидел Маркуса и он… улыбался. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, а потом Эшран произнёс: — Прекрасно выглядишь сегодня утром. И всегда. И Маркус чуть не полетел с лестницы кубарем вниз. Сидевшая рядом с Эшраном Валенсия подозрительно захихикала. Корал толкнула Рамара локтем в бок, но тот сохранил абсолютно спокойное лицо. — Спас… спасибо, — наконец выдавил Маркус, с трудом восстанавливая равновесие. — И ты тоже. Командор. — Командор, — весело прозвенела Корал, как будто специально повторив это идиотское обращение. — Вижу, вы уже совсем оправились от ран, выдержали такую долгую поездку и выглядите свежим и хорошо выспавшимся, несмотря ни на что. Поделились бы вы секретом своей молодости? Эшран снова улыбнулся и, блядь, это было бы плохо, если бы Маркус просто растёкся лужицей по полу прямо сейчас? — Я чувствую себя намного лучше, — сказал он, потянувшись за половником, чтобы зачерпнуть ароматной густой каши, основательно сдобренной фруктами и мёдом. — Как обстановка во дворце? Корал, казалось, задумалась, но Валенсия ответила за неё. — У нас на сцене объявился новый игрок. О трёх каледосских кандидатах ты уже знаешь из отчётов, но если внимательно приглядеться — при дворе тут и там мелькают эстерские лица. И снова, как накануне, все посмотрели на Маркуса. — Вы смотрите так, как будто я могу быть одним из этих эстерских лиц, — с деланной весёлостью откликнулся Маркус и ни на кого не глядя, стал усаживаться за стол. — Разумеется, нет, — тихо сказал Эшран, и от мягких интонаций в его голосе Маркус взлрогнул и, не удержавшись, поднял глаза на командора. В ответном взгляде янтарных глаз было что-то… Что-то, чему Маркус не мог придумать названия. Но ему снова захотелось раствориться и осесть на пол горсткой пепла. — Просто ты можешь знать, какие интересы валаскес или другие эстерцы преследуют, являясь сюда, — всё-таки вставила Коралл, не совсем разрушив мгновение, потому что Эшран продолжал смотреть на Маркуса, и Маркус всё ещё не мог отвести взгляда от его глаз. — Полагаю, — он наконец заставил себя отвернуться и взглянуть на посла. — Это очевидно. У Эстера большая протяжённость границы с Каледосом. В чисто теоретическом виде только существование Каледоса удерживает Эстер от распространения своего влияния на гораздо более слабый Алкарон. Эшран заметно напрягся на этих словах, и снова повернувшись к нему, Маркус уточнил: — Уж извини. Вы отрицаете магию, а в плане развития других технологий заметно отстаёте от Каледоса. — Всё что есть у Каледоса — это напыщенные воротники, — фыркнул Эшран. — Выводя за скобки Эстер — Алкарон гораздо более способен вести войну, чем Каледос, наши люди привыкли драться и недавно пережили Нашествие, в то время как каледосцы только пьют и танцуют в своих расфуфыренных дворцах, если не упоминать вещи похуже. — И этим они ближе и понятнее Эстеру, — Маркус пожал плечами. — Но учитывая всю ситуацию, я не думаю, что мои соотечественники приехали попробовать новые сорта вин. — Надо узнать, кто они, — Рамар обвёл взглядом всех сидящих за столом. — Пока это только голословные предположения. Чтобы понять их цели нужно по крайней мере, определить, имеем мы дело с мятежными валаскес или с официальными представителями империи. — Я бы хотела предложить Маркусу и Навиру прогуляться по коридорам дворца и присмотреться к этой части гостей. Было бы лучше, если бы они занялись этим по отдельности, потому что времени у нас осталось не так уж и много, — озвучила Валенсия. — По отдельности? — Эшран нахмурился. — Тебя не смущает, что это может быть опасно? Даже каледосские вельможи не гнушаются яда и кинжала, что уж говорить об их эстерских друзьях. — Возможно, ты прав, но… — Эшран просто хочет пойти с Маркусом, — раскрыл Рамар все секреты, и на сей раз Эшран покраснел и едва заметно кашлянул. — Почему бы и нет? — Не считая того, что командор армии Братства и эстерский изгой будут представлять вместе довольно странную картину? — Чтобы они полностью растерялись, я могу составить компанию Навиру. Маркус наверняка пережил бы немало эмоций, если бы слушал это обсуждение хотя бы вполуха. Вместо этого он один раз взглянул в окно. Парк королевского дворца утром присыпало снегом, он лежал прямо на вечно-зелёных кустарниках, привезённых то ли с севера, то ли, напротив, из страны изумрудников, и цветущих розах, выведенных специально для императорского сада. Лучи солнца струились сквозь необыкновенно прозрачное стекло, отражались от снега и заливали комнату ярким утренним светом. Маркус позволил себе ненадолго отвлечься от того, что приближался конец света, и оценить красоту этого великолепного, величественного места, оценить редкость и ценность этого момента, когда все они сидели за одним столом как старые друзья, такие разные, но на самом деле такие похожие. У большинства из них не было никого, кроме друг друга, но сегодня утром этого казалось вполне хватало для счастья. И когда он отвёл взгляд от окна, Эшран не пытался скрыть тот факт, что наблюдал за ним. Валенсия улыбнулась, пригубив бокал, и хотя ей удалось спрятать улыбку, она, очевидно, оказалась заразительна, как и всё происходившее в последнее время. — Что? — спросил Камил, только что спустившийся по лестнице, чтобы присоединиться к остальным. — Почему все улыбаются и пялятся? Эшран и Маркус вместе вышли из павильона после завтрака, чтобы, как выразился Эшран, «осмотреть окрестности». Маркус осматривал их всю прошедшую неделю, так что сомневался, что увидит что-либо новое, но решил промолчать об этом, потому что это был Эшран, и Эшран просто шёл рядом с ним. Не было той стены недоверия, того расстояния, которое пролегло между ними в прошедшие месяцы. Эшран был просто рядом, даже если он ничего не говорил, даже если никто из них до сих пор не поднимал тему поцелуя, который случился перед отъездом. Кустарник и клумбы припорошил тонкий слой снега. Хлопья были большими, размером с нокоть Маркуса, но небо было чистым и ярким, и были моменты, когда Маркус позволял себе смотреть на самое солнце, наслаждаясь фантомным ощущением тепла. Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз чувствовал лучи солнца на своём лице? Казалось, что целые годы. — Ты ужасный шпион, — почти весело прокомментировал Эшран. — Может быть, — сказал Маркус, решив не вдаваться в детали о том, как хорошо он справлялся с этим делом всю последнюю неделю. Пока Эшрана не было рядом, пока Эшран не смотрел на него, вынуждая забывать обо всех проблемах любого их королевских дворов. Они прошли по дорожке ещё почти безлюдного парка, дошли до замёрзшего фонтана и свернули в сторону. — Возможно потому, что я не понимаю, что должен высматривать. Много красивых загорелых людей, которые не мечтают повесить всех магов на ближайшей виселице? — Ты прекрасно знаешь, как должны выглядеть валаскес. Рамар предложил на эту роль тебя, потому что ты также скорее всего знаешь о них больше, чем любой из нас, можешь разглядеть какие-то отличительные черты, и говоришь по эстерски, в конце концов. — Коралл тоже говорит по эстерски, — заметил Маркус. Эшран лишь пожал плечами в ответ. Маркус вздохнул и огляделся по сторонам. — Итак, как ты полагаешь, где я должен их искать? Мог ли валаскес закопаться вон в тот сугроб? Или, возможно, вон в тот? — Они могут прятаться под любым кустом, — заверил его Эшран. — Разве не для этого эти парки планируют настолько замысловатыми? Если бы эти кусты были сделаны из камня, я бы сказал, что это отличное место, чтобы держать оборону. Проходы узкие и длинные, отлично отмеряны на дальность выстрела. И… — он замолк и после трёхсекундного молчания произнёс: — Смотри, видишь? — он осторожно взял Маркуса за рукав и потянул вбок.