Гарт и не думал, что Агата на него быстро клюнет.
Сегодня точно был не тот день, когда он мог похвастаться лучшей версией себя: не с той ноги встал, не тем позавтракал, не ту одежду надел. Да и не подозревал он как-то, что в охотничьей организации можно найти что-то такое интересное, как их утренний куратор в лице экстравагантной бестии.
Он знал, что Агата будет нисколько не десерт, по ней буквально видно это, но чтобы настолько… Что подобраться к ней сложно было — ему пришлось использовать все свои лимиты нескромности и обаяния, чтобы получить ту самую подпись, — что сейчас просто удерживать её интерес на себе.
Этот тип женщин не то что ему встречался, он таких ещё вовсе не видел. Резкая, где не тронь, отовсюду сочится исключительно яд и ирония, какая-то вежливая грубость. И на такие выпады сложно реагировать агрессивно или давить этим, потому как она не переходит границы.
По крайней мере, его личность дискомфорта точно не почувствовала. Зато раздражения и неудовлетворённости от собственных ответов, хоть отбавляй и фасуй по пакетикам на целый штаб кормёжки.
Может быть, условия в коллективе такие, что приходится подобным образом вести взаимодействие? Но он добровольно повесит на себя ярлык лжеца, если будет отрицать очевидное: это его и зацепило. Хлёстко и в ту же секунду, как только она утром прошлась взглядом по каждому из новобранцев. И, конечно же, внешность, не без этого. Гарт выбрал удачные позицию и время для детального изучения, как только они вошли в архив.
У охотницы по-аристократически выходил полностью весь верх. Тонко, изящно и хрупко, даже под мужским кроем рубашки. И при этом так обманчиво. Обманчиво потому, что по движениям чувствовалась в ней гибкость, сила. Даже заплатил бы за возможность посмотреть, как её руки держат оружие и насколько это выглядит опасно.
Довольно заманчиво смотрелся небольшой размер груди, и, разумеется, он хотел бы увидеть без лишней одежды саму форму. И это ещё было далеко не визитной карточкой Хьюз. Всё самое соблазнительное, по его мнению, находилось ниже. Под пальто приметить такое сложно, зато сейчас успел высмотреть всё для самых благих целей.
Видно: знает о своих точках влияния на других и, кажется, не только на мужской пол. В Агате явно проскальзывала ещё одна линия, но пока что он не был уверен точно.
От увиденного нешуточно сквозило в голове: фигура определённо взгляду доставляет. Заметно, насколько тело отшлифовано тренировками, и наблюдение за вполне обыденными действиями вызывает невероятное эстетическое наслаждение.
Гарт выбрал довольно опасную женщину для своего «попробовать». Осознанность, достойное самоощущение себя, уверенность и умение пользоваться имеющимся выдавало какую-то её часть, а многое другое скрыто куда глубже и является многограннее, чем ему кажется.
В этом мужчина уверен.
Чтобы его также оценили со всех сторон, он устроил маленькое шоу. Гарт знал, что хорош. Знал, что выглядит не хуже тех же городских. И не последнюю роль здесь сыграла генетика и, разумеется, вложенное бабло. Но, даже несмотря на это, как бы не хотелось признавать, его задело утреннее безразличие охотницы. Обычно, когда он преследует взглядом кого-то, люди совсем по-другому реагируют, особенно девушки. Но точно не равнодушно пропускать взглядом, будто он непримечательная часть интерьера.
Сейчас хотелось вызвать минимальную заинтересованность, даже таким демонстративным исполнением роли модели. Правда, Гарт не ожидал, что его будут так в открытую разглядывать и никак не прикрываться, мол, «я смотрю точно не на тебя, просто так, мимо». Агата совершено без стеснения проходилась взглядом по его телу. Это приободрило. Сложившаяся картина уже не казалась такой грустной.
У него, как и прежде, висел вопрос: она смирилась? Смирилась с тем, что у неё внезапно появился напарник, и не собирается узнавать причину такого рвения? Для Гарта, будь он на месте охотницы, это было бы, как минимум, странно. Агата ведёт себя так, будто ей каждый день навязывают сотрудничество и каждый день в её рабочем пространстве появляются незнакомые люди.
Вскоре появилась новая мишень для рассуждений: помощник. Рыжий смотрел на него с сомнением. И ему показалось, что сомнение заключается в том, не кто он такой, а что в принципе он здесь делает. Последовал логичный вывод о приватности архива. Значит, сюда попадают немногие? Тогда почему сама хозяйка так спокойно реагирует на всё?
За следующие пять минут Гарт успел пожать руку этому здоровяку и познакомиться. Будучи напарником охотницы, он планировал методично набивать оскомину своим присутствием здесь. Хуже от контакта с местными точно не станет. Да и Вард выглядел в его понимании располагающим, простым. Почему-то хотелось быть у него в ряду людей, о которых он хорошего мнения и которых считает достойными своего уважения, чем наоборот.
После его привлекло одно имя, произнесённое новым знакомым. А реакция Агаты на него только подогрела интерес.
— Абрам? Бывший ухажёр? Не состоявшийся? Или просто очень хороший знакомый? — всем и сразу поинтересовался Гарт, упираясь одним плечом в стеллаж, и посмотрел в глаза охотницы.
Какие же они голубые…
Агата глянула на него немного удивлённо, словно в неё никогда не прилетали настолько не тактичные вопросы. На её лице определённо не хватало вопросительно приподнятой брови.
— Как приятнее думать, — отмахнулась девушка, будто прибила муху. — Смотрите, как бы он вас не потеснил с призом за наглость года. Он достойный соперник.
Ага, значит, не всегда ему просто так будут предоставлять информацию.
Вард, наблюдая за ними, еле заметно улыбнулся уголком губ. Улыбаться он явно не умел, из-за чего похож на наглую ящерицу. Любые искренние эмоции как-то странно не шли его образу. Эдакий суровый дровосек в клетчатой рубашке из боевика, где сначала жил счастливо со своей семьёй, но однажды недоброжелатели нашли его слабое место, и он стал жестоким. Месть его страшна, и сам он велик.
Отчасти, наверное, это правда, только вместо красной рубашки была болотная парка ниже пояса, ибо попа сама себя не согреет, а под ней лёгкий дедовский свитер. Вид прямо-таки кричащий о том, что он вертел все эти ваши модные шмотки на лучшем месте в мире. Или же не прочь замарать руки по локоть в любую секунду и следовать за Агатой прямо в дубовый гроб.
Вард старался слишком не отсвечивать своим интересом к их диалогу, но расплата всё равно настигла его.
— Вард, ты мне так мило улыбаешься. Наверное, хочешь помочь провести ликбез новобранцу и найти ему необходимую литературу?
Она мягко указала ручкой на Гарта, а затем перевела на один из стеллажей.
— Помнишь старое руководство для чайников? Вот тяни его сюда. Потом где-то ж были штабные прописные истины работы с гражданскими. Тоже пригодится.
Зачатки улыбки как смыло на лице рыжего, и он до невозможного медленно поплёлся к стеллажам, сопя громче прежнего. А Гарт уж думал, что он единственный, кто попадает под немилость этой садистки. Похоже, от подобного отношения никому не скрыться, даже самым близким. Но должно же это как-то компенсироваться? Пока что обратную сторону ему удалось увидеть только мельком.
В этот момент он предпочёл промолчать, чтобы не попасть под раздачу. Агата посмотрела на него, с подозрением прищурившись, после чего снова уткнулась в письменную работу. Да ещё с таким видом, будто ему жить разрешили. Хотя этой возможностью как раз стоит воспользоваться, пока внимание охотницы притуплено документацией.
Наличие другой интересности, помимо скучного коридора, Гарт приметил давно, ещё на входе в архив. Из-за скрипучих половиц импровизированного кабинета его передвижения легко вычислить, потому он не удивился, что ему так спокойно позволяли здесь расхаживать. Будь что-то запрещено, Хьюз заведомо и со всей трепетностью прокапала бы ему каждую извилину, чтобы правила голодных игр в архиве гарантированно впитались в мозг.
Предварительного промывания не было, значит, можно учинить скандальные вещи.
За первым стеллажом, что находился с левой стороны от входа, оказалось небольшое место для отдыха. Так как архив имел у себя в распоряжении аж одно целое окно, то чем дальше уходить вглубь, тем темнее становилось. И это место было чёрным тупиком. Гарт немного привык к этому мрачному пыльнику, поэтому сумел разглядеть настольную лампу на тумбочке рядом с кроватью.
Тёплый свет обнимал оранжевым тоном все поверхности, пуская размытые тени предметов на пол и стены. Теперь мужчина мог оценить начинку комнаты: накрытая огромным и тяжёлым тёмно-синего цвета пледом одноместная кровать, что стояла вплотную к стене со стандартным приложением в виде той же тумбочки и источника света. На тумбочке лежала упаковка сигарет. Охотница на обратном пути курила…
Гарт не подумал бы, что она так много курит. Его это не особо заботит. У каждой зависимости свои истоки, и они практически всегда не самые радужные. Но не подметить этот факт он не мог.
В выдвижных ящиках была аптечка, блок сигарет и отдельно лежали таблетки от бессонницы. Ну да, он заглянул внутрь тумбочки, ничего такого. Главное, что не трогал и просто невинно просмотрел все чужие вещи.
Ладно, это всё-таки немного странно и неправильно. Только в этот раз.
Содержимое под кроватью он осмотрел издалека, низко пригнувшись к полу. Там лежало всякое барахло: постельное белье, рабочая одежда, эластичные бинты, пропитанные пятнами коричневых разводов от так и не отстиравшейся крови. Больше всего привлекал качественный металлический кейс, что кокетливо поглядывал на него в ответ. Пришлось проигнорировать заигрывания и идти дальше.
За вторым стеллажом, что находился с правой стороны от входа, было что-то наподобие кухни. Стояло у крайней стены три тумбы, мини холодильник и пара стульев. На тумбах располагалась настольная плита, электрический чайник и раковина. Как раз над ними и был включён источник света, освещая рабочую поверхность. Внутри выдвижных ящиков были столовые приборы, тарелки, кружки, сковородка и прочие прелести для готовки.
И да, мужчина снова пооткрывал все шкафчики и дверцы. Это и вправду был последний раз такого попустительства и неуважения.
Честное слово.
На стенах весели полки с множеством стеклянных баночек разных трав, измельчённых приправ и засушенных цветов. Увиденное привело к заключению, что охотница частенько задерживалась на работе или вообще оставалась на долгое время здесь жить. Если учесть её погруженность в документы и насколько она готова становиться невнимательной к реальности из-за них, засиживалась на работе явно больше, чем на сутки. Как и с кем она договаривалась, чтобы у неё были все удобства для такой трудовой «развлекухи» — неизвестно.
Скорее всего, связи и само звание. Тем более архив мало используется, так почему бы не обустроить здесь всё так, чтобы поселиться? К тому же это выгодно для руководящих. Наверняка Агата с таким раскладом работает сверхурочно.
Найдя всё, о чём просили Варда, он умудрился отыскать и его на кухне. Рыжий протянул скудную стопку книжонок с мягким переплётом и одну полноценную книгу, больно смахивающую на энциклопедию. Сродни не видел такого г…
— Может, чаю? — чуть громче прежнего пробасил Вард, не то спрашивая Агату, не то стоящего перед ним её напарника. Всё-таки Гарта, ведь смотрел пустым взглядом в его глаза.
Не успел он и рта раскрыть, как долетел — раздражённый? — ответ Хьюз:
— Ошпаришься, как в прошлый раз, я тебе через уши бинтами насквозь мозг прочищу, если ещё осталось что чистить.
Вард сухо усмехнулся такому согласию и своеобразной заботе со стороны девушки. Постепенно всплывала изнанка колючей стороны. И… ему пока что нравилось.
— Адаптация у вас, вижу, идёт полным ходом.
Гарт слегка дёрнулся, когда прямо за спиной услышал ехидный голос. Как она так тихо ходила по жутко скрипящему полу? Её можно сдвинуть с места и отвлечь от писанины? Вард колдун ебучий…
— А я вот слышал, что могу расположиться. Вы же не думали, что я в угол забьюсь? — не переставал парировать Гарт.
Вард продолжал подпирать плечом стеллаж, и наблюдал за парочкой, которая определённо стоила друг друга. Чаще всего он был пассивным наблюдателем, и его это вполне устраивало. Правда, Агата так не думала.
— Так кто там чаи гонять рвался? Что-то не вижу суеты.
Рыжий снова начал вошкаться, еле-еле отлипая от своего места, и что-то ворчал про мировую несправедливость и эксплуатацию инвалидов. Гарт в целях безопасности закрыл рот и вообще слился с местным антуражем, чтобы его не трогали и дальше разрешали спокойно жить. Пока что сырая тактика избегания была эффективна, ведь охотница переключилась полностью на помощника.
Агата и помощник довольно гармонично распределяли обязанности — ха-ха! ядовитая значит только на словах! — даже не сговариваясь: если один занят кипятком, другая — подготовкой; если первый вдруг пристрастился к чайным ложкам и сахару, вторая — убирала ненужные вещи и просто наводила порядок.
Наконец-то вода закипела, и мужчина взялся за чайник. В этот момент Хьюз всё интересовалась, не проворонит ли он кипяток, попутав чашку и руку. Но помощник, вроде как, со своей задачей справился и активно прогонял её обратно на рабочее место:
— Ну же, Агата. У тебя есть две ноги, которые прекрасно функционируют. Левой-правой, раз-два, — начал активнее спроваживать Вард, издеваясь.
Охотница уходить не торопилась, и вероятнее всего именно из-за этого Гарта всё же заметили и решили поднапрячь с переносом всех приготовлений. Но не ему жаловаться: и приняли душевно, и чаем напоили. Обслуживание на все пять звёзд. Гарт организовал им стол, расставив кружки так, чтобы было удобно видеть друг друга. Сам выбрал себе место со стороны выхода из архива — логично, что охотница сядет на свой трон у окна, а Вард, естественно, рядом. Он о таком подумал наперед. Также ему хотелось их видеть перед собой и наблюдать за мимикой. Было бы не комфортно, если бы они сели все с одной стороны.
Хьюз из кухни вышла первой, и его крайне смутил стул в её руках. Мужчину до последнего не покидали надежды, что девушка решила просто помочь рыжему. Однако стук ножек о пол он услышал именно рядом с собой, причём охотница выглядела настолько довольной, как будто знала, что разрушила его планы. Даже кружку с другой стороны стола к себе подвинула. Демонстративно, сука.
Вскоре на горизонте появился и Вард, застыв на пару секунд в немом замешательстве. Никак иначе думал так же, как и Гарт минуту назад. Он вот-вот собирался прокомментировать ситуацию, как помощник пропал без вести обратно на кухне. Такого быстрого перемещения Гарт ещё не видел в исполнении Варда. Последний снова появился, и тоже со стулом в руках. Его конечной точкой пути стало свободное место сбоку от Гарта. Его зажали! Отрезали все пути к отступлению! Он и забыл об очевидном: Вард помощник именно Агаты. Не трудно догадаться, что они так плотно и долго не смогли бы сотрудничать, не будь одним миром мазаны.
Так быстро он умирать не хотел, тем более таким молодым.
— Как вы познакомились? — Гарт решил сразу отвлечь их, чтобы собеседники не перешли к осуществлению неведомого ему плана.
Охотница и помощник между собой переглянулись, будто по-быстрому решили, кто из них вещать будет и что именно. К удивлению, первым заговорил Ноэхен:
— Я был таким же наивным и не сведущим новобранцем, как и ты, когда встретился с Агатой, — начал мужчина издалека, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку стула. — Тогда она переступила порог в двадцать лет. И не по самому счастливому стечению обстоятельств мы оказались напарниками.
— Ха-ха, он ещё тогда так ущемился, что его троллит двадцатилетняя, — охотница начала подкидывать своих дров в огонь рассказа.
— Ты на меня Лунника натравила! Мне это до сих пор в кошмарах снится. Где твоя профессиональная совесть?
— Ой ли. Я всего лишь решила внести в твою жизнь чуть-чуть разнообразия.
— Катапультированием Лунников в меня? Она бегала за мной с этим отвратительным созданием в руках! — Рыжий тыкнул в сторону девушки пальцем в наигранном вселенском возмущении.
Всё больше и больше нового открывалось. Оказывается, Агата не всегда колкостями плюётся и умеет нормально разговаривать, а Вард может строить из себя экспрессивного клоуна для неизвестных целей. Ещё Гарт понял, что легко отделался. Если бы та жесть зубастая прилетела в него с чужих рук, не отделался бы тот человек только одним криком и его злостью. Даже недавнюю выходку он спустил Хьюз только для того, чтобы нормально изучить её и не сбить реакцию своей реакцией.
— Если хотите играть роль принцессы, это ваше дело… Глаза у меня только два, а сторон минимум четыре. А если уж хотите остаться целой, поучаствуйте хотя бы зрительно, — попыталась охотница говорить, как в триллере, изображая басовитый голос помощника.
Всё очень интересно, но ничего не понятно. Хьюз сейчас явно не двадцать, так сколько лет они уже «напарники»? В принципе, он и не надеялся, что они не будут темнить, рассказывая всё в мельчайших подробностях.
— Тогда почему вы сейчас не напарники? — сразу предположил вопросом Гарт то, что его относительно сильно волновало.
Первостепенной важности информация: Вард ещё очень даже попадал в возрастную категорию пригодных в качестве спутника жизни. Может же быть такое, что охотница и помощник решили уединиться в тихой обстановке архива, наделать детей и жить семейной жизнью до конца дней. Эти двое снова коротко переговаривались взглядами, и на этот раз заговорила девушка:
— Травма. К тому же, я давно ему говорила, что это не его работа. Чисто охота — да, спасение людей — нет. Сейчас он занимается тем, с чем лучше него никто не справится.
— Помощник? Он не закреплён никакой должностью в охотниках? А что входит в его обязанности?
Было странно спрашивать об этом Хьюз, а не напрямую самого Варда. Сами вопросы его не смущали. Так сказать, приучал к своей прямой натуре. Агата в итоге ответила, что задача Варда — присматривать за ней. С одной стороны было ожидаемо, с другой — не совсем. Он не стал задавать вопрос лишь потому, что потом сможет узнать намного больше, чем сейчас при первом их чаепитии. Для него такой подход отозвался чем-то приятным с нотками подозрения.
На новом месте, да и в охотничьей организации он такого просто не ждал. Если не учитывать ситуацию с Лунником, о которой он с радостью поведал недавно появившемуся товарищу в лице помощника напарницы, ему было комфортно находиться в архиве и пить чай.
Но и подвох здесь где-то имелся, просто он пока что не понял в чём.
Понянчились с ним не долго, буквально выпроводив за дверь со словами, что рабочий день закончен и ему пора домой. Такой подход ему тоже нравился, лучше, чем если бы они засунули язык в задницу и какими-то непонятными намёками говорили о позднем времени.
***
— Слышь, ты на чьей стороне, — с притворной претензией Агата тыкнула напарника пальцев бок, — сговорились, что ли, с Уордом? Свет клином сошёлся на напарниках? Ты же сам прекрасно знаешь, почему это опасно.
— Почему бы и нет? — помощник вздохнул устало. — Подумай над тем, чтобы к себе подпустить чуточку больше людей, чем есть. Ты и сама понимаешь, что тебе бы не помешал напарник, а возможно и…
— Хватит, — остановила Агата, — я уже слишком привыкла вести себя определённым образом.
— Но Гарта не вышвырнула, — хмыкнул помощник.
— Ну… Может что-то в нём есть. Ничего не обещаю, я пока просто наблюдаю за ним.
— Ты и так сложная, не усложняй ещё сильнее.
— Так у людей нет шанса залезть ко мне под кожу и увидеть мою уязвимость. Мы с тобой об этом говорили.
— Это тяжело, верно?
— Несомненно.
***
Утро следующего дня выдалось чуть получше, чем вчера. Гарт думал, как бы ему дожить до завтра и не сдохнуть от любопытства, ведь его первый день в штабе оставил за собой немереное количество вопросов. Поэтому сегодня был особенный стимул побыстрее разлепить глаза и адекватно собраться. Правда, вышла заминка с одеждой. Вчерашняя была вся в брызгах телесных жидкостей Лунника, ещё вдогонку засохших намертво. Пришлось замачивать и возиться с этим дополнительно утром. Настроение не испортило, но хлопот добавило.
Он всё поглядывал на своё чёрное пальто, с которым обычно красовался где-нибудь в пабах и клубах, цепляя по обычаю девушек. Брать его на такую пыльную работу равносильно греху. Хотя… Агата без всяких сомнений предупредила бы о грязной работе. Может быть такое, конечно, что ей резко шибанёт в голову, и они начнут скакать по всему городу в поисках чудо-эссенции из жопы улитки, способной спасти мир, однако Гарт просто должен добиться изменения в её взгляде на него.
И первым шагом к этой цели был внешний вид. Жизненно важным не считал, но приятным дополнением точно. Мрачное и вместе с тем деловитое отражение в зеркале только закрепило уверенность: чёрная водолазка, штаны с тяжёлым кожаным ремнём, грубые ботинки. Он как бы не модник, но всё-таки модник.
Модниками в краевой называли тех, кто выглядит чуть лучше помытой обезьяны и следит за собой в целом, особенно в плане одежды. Эдакое общество ровных пацанов на районе. Противоречиво, учитывая, с каким вылизанным и тюнинговым обликом ходили главари группировок. Самые известные так точно. В любом случае, в таком прикиде ему придётся ходить по дворам, чтобы не бросаться в глаза.
Вполне мирно прошёл целый час времени, пока он добирался до штаба. Встречая других охотников в фойе, Гарт останавливал их и уточнял, не видел ли кто его напарницу. Отрицательные ответы и предположения коллег, в каком же месте самая высокая вероятность встретить пропавшую, говорили ему лишь о самом очевидном. Мужчина поднимался по лестнице и по пути вспоминал, где и когда ему сворачивать потом.
Неужели она не покидала архив, раз на проходной её не видели? Оказавшись перед знакомой табличкой «архив», он громко постучался и долгих две минуты тупил взгляд в пространство. Не слыша никаких откликов, почти дошёл до решения уйти, как дверь тихо отворилась и из-за неё украдкой выглянула Агата. Неожиданно напряжённое выражение лица, и глаза, устремлённые куда-то в даль коридора.
Убедившись в отсутствии неизвестной ему опасности, облегчённо вздохнула и раскрыла полностью дверь, видимо, приглашая его войти. Он помедлил, прежде чем двинуться.
— Доброго утра, паразит, — в привычном задоре проговорила охотница, будто и не выглядела минуту назад, как беженец.
В будущем нужно будет учитывать, что она настолько непринуждённо переключает эмоции. Того отрезка у двери словно и не существовало в его жизни. Увы, это не то, на что он получит ответ, насколько бы ни был вопрос прямым. Надо начать с чего-то более безопасного.
— Мне кажется, или этих стопок вчера куда меньше было? Они размножаются почкованием?
— Вард натаскал всякой разности. Итоги первой вылазки: примерно половина новобранцев имеют ранения разной степени тяжести, чуть меньше четверти посчастливилось потерять конечности и одно или несколько органов чувств. Уже не говорю о проценте с черепно-мозговой и прочей жутью, — говорила девушка, стоя полубоком и перекладывая бумаги на столе. — Виноватых здесь не ищут, все-таки штаб берет на добровольной основе и хорошо платит за работу.
О, защебетала роща… Из-за такого отвлечения внимания интерес к недавнему происшествию возрастал в геометрической прогрессии.
— На сегодня у нас крайне увлекательные и не менее продуктивные планы, — сказала она как-то с предвкушением, от чего мурашки бегом поскакали. — Будет прямо на втором дне вылазка на несколько часов. Передвигаемся преимущественно днём в целях безопасности и устраиваем остановку на ночь на старой телевышке за стеной. Там к утру выдвигаемся обратно в штаб и уходим на отсыпной на пару с выходным. Будем учиться реагировать и сражаться в походных условиях, ставя в приоритет не целенаправленное уничтожение, а защиту якобы охраняемых объектов. Декорацией по старинке являюсь я. Если посчитаю нужным, вмешаюсь, и тогда проявим чудеса командной работы. Ну и… с расчётом на себя выдадут выбранное вами оружие, продовольствие и всё необходимое по вашему мнению. На подготовку выделяю вам время до десяти. Вопросы?
Гарт по-прежнему стоял у входа, потому, толкнув дверь за собой, прикрыл её. Его шаги не были тихими и незаметными, как у Хьюз, удары тяжёлых ботинок заставляли доски пола скрипуче трепетать.
— То есть мне придётся около суток вновь принимать вас за неподвижный кусок бревна, у которого привычка колоть всех проходящих мимо ветками? А знаете что? Мне нравится, особенно предоставленная возможность заняться командной работой, когда это и без того должна быть неотъемлемая часть, — проговорил не без намёка на наезд мужчина, снова устраиваясь плечом у стеллажа.
Хоть он и был новобранцем, желание занимать неформальное главенство в их паре всё равно присутствовало. Гарт и не ожидал, что это будет возможно сделать сразу — для такого Хьюз слишком твердолобая, — однако проверить границы позволительного не помешает.
Фирменно приподнятая бровь подсказывала, что далеко ему пробраться не удалось.
— Свободен, — утвердительно произнесла Агата, подчёркивая жирной линией неизменность позиции и своего мнения.
Помимо попытки заставить усомниться охотницу в правильности своих действий, в которой его быстро уличили, ему хотелось услышать какой-то чистоты между ними. Одно дело выходить с ней днём и не надеяться на её помощь, когда сам твёрдо стоишь на ногах, но другое — ночёвка, возможно, с поочерёдным дежурством. Он до конца не мог знать, что у их пока что главенствующей энтузиастки в голове. Гарт на утро вполне мог остаться с голой задницей и без оружия, проходя какой-нибудь придуманный ею обряд скрытности, добираясь до базы как есть.
Не сделает же она хуже, чем уже есть?
***
Вечно можно смотреть на три вещи: как работают другие люди, как реагируют на её издевательства и как стремительно наглеет один краевик. Не сказать, что он такой единственный был и есть, но не поражаться этому невозможно. Сложно сказать, было ли удивительным увидеть его снова. Предполагалось, что тот найдёт себе адекватного учителя-охотника и сразу подпишет договор уже с ним. Но, видимо, практики мазохизма его необычайно привлекают.
Или же напарник настолько упёртый, что решил двигаться дальше, даже если с напарницей не свезло. А это ведь будет волновать каждую душу, к которым новобранцы будут приходить после года отработки. Ноги у рекомендаций растут прямиком от старших охотников. Круто может поменять жизнь одна только фамилия и статус наставника, что уже говорить, если тот самолично замолвит словечко и зарекомендует свежее мясо как первоклассное.
Но такое бывает редко по двум причинам: новобранцы, узнав о своей чрезвычайной ценности, уходят в другие места, где получше; а если и не уходят, то обязательно потеснят нынешних князей зверинца — вот и вторая причина. Места князей занимают только их потомки или так, на крайний случай, кого назначут. Вот и замкнулась цепь иерархии. Так что новобранцы зачастую отказывались от старших назначенных организацией напарников и щемились к охотникам с хоть каким-никаким, но имеющим вес званием или заслугами.
Хотя, если о подобном и говорить, то стоит заметить, что таким занимаются только избранные, которые от кого-то услышали немного о мире охотников или же им любезно подсказали в своих целях. Системы просто фантастические строятся, как, впрочем, в любом социальном пузыре людей, где бы он ни был и кто бы там не находился.
О всех приветах штабного сообщества она никогда не рассказывала сама. Её либо спрашивали, и тогда она отвечала, либо она имела личный интерес к тому факту, чтобы её подопечный о подобной информации знал. Были и очень наблюдательные, что и сами прекрасно справлялись. Такие люди как-то интуитивно ориентируются и сразу же приспосабливаются. Но пока что от довольно весёлых рассуждений отвлекал не менее приспособленный подопечный. Не просто так ведь слово «паразит» к языку прицепилось. Однако даже такой напарник настроения не испортил. Наоборот, что ли, поднялось? Свою часть сделки — а она вообще была? — охотница выполнила: обеспечила увеселительную вылазку.
Агата только проводила взглядом спину краевика. И снова глянула в план на листке. Кажется, её идея напрягла новобранца. Ещё ничего не случилось, но он уже представил себе что-то действительно ужасающее. Девушка почти что была горда собой в некотором роде. Жаль, что её стараний не оценили.
Долго она не унывала и тоже решила собираться. Её сборы к вылазке занимали от силы часа полтора: это если вдруг она решит заморочиться с готовкой и полным сбором не на одни сутки. Долго размышлять над тем, как решать вопрос с едой, она не стала. Ещё с прошлой вылазки определилась, чего хочется после нескольких часов хождения по лесу в холоде, сырости, а если особенно повезёт, то и промозглого ветра.
— Суп, — произнесла вслух Агата, направляясь на кухню.
Сейчас готовить его смысла нет, потому как вкуснее всего, когда он свежий. Однако заготовить заранее все ингредиенты было бы неплохо. Все необходимое она помыла, нарезала и удобно запаковала. Отдельно уложила пару кусков хлеба. Предварительно поставленному на огонь бульону ещё нужно было какое-то время, так что она решила заняться бутербродами. Не только по прибытию на вышку захочется есть. Когда засобираются уходить утром, тоже прижмёт на пожрать. Их уже проще готовить: сыр да колбаса с салатом. В процессе готовки она иногда подъедала. Всё-таки утром мало было.
Всё приготовленное загрузила в потрёпанный жизнью рюкзак, который обычно и брала на вылазки. Добавила к содержимому бутылку воды и прочее по мелочи из гигиены. Дальше по плану была одежда. Лёгкая, подвижная и сохраняющая тепло. Из-под кровати вытянула старый комплект термобелья и такой же одежды. Верхом выступала из плотного материала ветровка и на низ плотные штаны. С обуви были всё те же высокие сапоги на шнуровке. Верхнюю одежду она пока не надевала, ибо попросту упарится в ней.
К назначенному времени она уже успела запаковать всю еду; походить по штабу и выполнить всю работу Варда, так как эта скотина не пришла на работу; привести себя в порядок и заплести туго волосы; прикрепила всё снаряжение. Широкий пояс из тёмно-коричневой кожи удобно устроился на талии охотницы. К нему по бокам были прикреплены в кожаных чехлах топоры не современного характера, но их эффективность от этого точно не страдала. Спереди в районе живота и сзади на пояснице находились широкие кинжалы, лезвие которых так же скрывалось защитным чехлом. Почти что спец по парному оружию.
Дальше от пояса спускались вниз шлейки. Они, в свою очередь, крепились уже к набедренным пояскам. По их дуге, кроме внутренней части бедра, для большего удобства в передвижении, были расположены небольшого размера метательные ножи. Ещё пара таких же ушло в сапоги.
Агата прошлась туда-обратно по архиву, просматривая, не забыла ли чего. Собранная и одетая она встретила напарника, задерживаясь на стойке: оставила информацию, куда они идут, на сколько и каким маршрутом. Передала документы с необходимой информацией. Пока говорила, мельком поглядывала на краевика. Тот собрался основательно: ладная куртка, будто и созданная для походов, свободные штаны, что не жалко замарать, растоптанные сапоги, внушительная сумка сбоку и снаряжение. Комплектом шла недовольная мина и воинственный вид.
Видеть его злым — довольно приятное зрелище.
***
Они всё дальше отходили от города. С каждым пройденным десятком метров местность становилась более богатой на растительность. Постепенно под ногами исчезал асфальт. Его заменяла плешивая дорога, вся запыленная и в какой-то степени «нелюдимая». Что странным не было, ведь они перешли стену с блокпостом.
Вскоре они вышли на широкую тропу, любезно приглашающую в лес. Тот их встретил мрачной стеной из деревьев и темноты. Охотница, не сбавляя неторопливого и тихого шага, шла именно туда, целенаправленно в самую глубь. Агата двигалась впереди, и от неё снова поступало мало звуков. Приглушённое шуршание одежды да «сухие» шаги, которые сливались со звуками леса.
Над ними возвышались хвойные деревья, стволы которых иногда покачивались от ветра и оттого тягостно скрипели. Говорили что-то, но их слова оставались не понятыми. Изредка на пути попадались совсем одинокие дома. Крыши которых уже просели и там вовсю разрастались сорняки и зелень, а окна были наглухо забиты. Никому не нужные. Маленькие и непримечательные. Забытые людьми.
Воздух, наполненный запахом сырости и хвои, легко проскальзывал под одежду. Сколько не надень, а всё равно холодок проникает сквозь швы. Ночью станет ещё холоднее. Агата на какое-то время застряла в пелене мыслей. Думала ни о чём и одновременно о многом. Что-то очень похожее на то, как перекатываешь камни: перевернул его на одну сторону, посмотрел, подумал; потом на другую перекатил и также посмотрел, подумал.
Однако невзирая на отрешённость, она зашагала медленнее. Ощутимое напряжение начинало липнуть к телу. И лес ушёл в молчание. Как затишье перед точкой невозврата. Естественная тревога подступала с осознанной мучительностью, и дышать стало всё тяжелее, словно вдохнуть чуть больше не позволено. Агата и вовсе слилась с местностью, двигаясь от дерева к дереву. Но хоть и была уверенность выбранного направления, она металась.
Кажется, высокие, визжащие нотки, которые издаёт нечто далёкое, буквально вгрызаются ей в мозг. Сколько не поворачивай головы, никак не поймёшь откуда. Даже с такой чувствительностью слуха, она не могла распознать, что же ей режет чутьё. Она теперь резко меняла направление, сдвигаясь то влево, то вправо.
Жужжит и жужжит где-то.
Если бы поднялось хотя бы на одну тональность, тогда она точно поняла бы откуда. Агата понимала, что напарник-то ничего не замечает: человеческие возможности довольно ограничены. Более чем вероятно, что он смущён её безосновательными действиями.
И даже так, ей было важнее понять, где и что она не улавливает. Пять минут кривой траектории движений оправдались: вдали послышался приглушённый, однако вполне отличимый крик. И резко внутри защемило душу.
Крик был детским…
