И рискуешь не проснуться.
Папа и мама начинали плохо пахнуть, но она ни под каким предлогом не вернётся в ту комнату. Ей незачем туда возвращаться, потому что существа уже давно сгнили и было нечего есть, а делать еду из папы и мамы… Нет и нет, их нужно похоронить. Чтобы не чувствовать запах, она просто не заходила и не проходила мимо той самой комнаты. Большую часть времени проводила в своей комнате и занималась привычными обязанностями: заправляла генератор и проверяла на наличие поломок, вымывала каждый уголок плиточных полов и стен, листала книги и продолжала осваивать «обязательные», по словам папы, навыки. Повторяла, как оказать первую помощь, где добыть пищу и как обезопасить её для себя, как защищаться и убивать любое живое существо. Продолжала до тех пор, пока вопрос еды не стал довольно острым: она не знала, где хранятся запасы «дома». Во-первых, стало ясно, что «домом» называют другое место, и более подходящее определение её места жительства — «бункер». Бетонированное подземное укрытие, убежище. Их дом под землей со всеми присущими ему составляющими: вентиляция, отопление, электроснабжение, водоснабжение, система связи и сигнализации — это всё подсистемы бункера. Она была уверена, что её обманывают, называя это домом. Во-вторых, папа и мама ели не то же самое, что и она. Ели в другом месте и прятали в другом месте. Они всегда её обманывали. И это было две лжи, о которых она знала, но смирилась. До того, как в бункере появились существа. Теперь вторая ложь не давала покоя, потому что она была очень голодна. «Очень» обычно наступало в середине наказания, которое она называла «циклом». Чувство голода ей знакомо и хорошо изучено. До состояния «в крайней степени» ещё было время, это где-то ниже середины, но не до конца. Пока она может двигаться, читать и разговаривать. И сейчас всё не так уж плохо, только нужно найти, где папа и мама прятали свою еду.***
Она не нашла еду, но отыскала место, откуда появились существа. Нора, которая, скорее всего, вела в наружность, потому что оттуда веяло влажностью и свежим воздухом. Так было написано в книге: свежее и влажное утро. Оно есть только в наружности. Это был шанс увидеть её. Найти еду и материалы, необходимые для жизни. И будет хорошо, если сейчас не зима, потому что у неё была книга только по выживанию в лесу, а живётся легче в теплое время. На самом деле, глупые опасения — из услышанных мельком разговоров и их контекста было понятно, что находятся они как раз таки в лесу, и что видела собственными глазами тоже подходило под это определение. Сейчас точно не очень холодно снаружи, иначе папа и мама не занимались бы вопросом отопления. Но даже так она не решалась выйти. Там опасно. Существа, ужасные и кровожадные твари, которые съедят твои ноги и руки, и ты не сможешь бежать. Это страшно. Она не хотела терять свои ноги и руки, они ей нужны, чтобы нормально развиваться и функционировать. Но даже с ними она не сможет этого сделать, если будет голодать. Дилемма. Нужно решить, что для неё было в приоритете. Она подумала и пришла к выводу, что нужно проверить нору. Наружность опасна, но и бункер небезопасен. Да, теперь она «хозяйка» этого места, и здесь всё будет уже по её правилам, поэтому не дом, а бункер. Если сюда проникли существа, то здесь опасно. У неё два небезопасных места, но у наружности есть ряд преимуществ: еда и материалы. В бункера это тоже есть, но она не знает, где их найти.***
Её снова обманули. В наружности не было существ. Она поняла, что её обманывали во всём, о чём бы они ни говорили, и теперь сомневалась в достоверности своих знаний. Но книги не врали. В лесу было много еды и материалов. Только удавалось собрать немного. Некоторые удачные ловушки приносили еду на один цикл. Она почти научилась готовить, и это было самое вкусное, что ей доводилось есть в последнее время, хоть и часто после еды мучилась от несварения и «жидкого стула» — так написано в одной из книг.***
Её парализовало, когда, доставая из ловушки еду, на глаза попалось существо. Белое и костлявое, оно сидело и рылось в земле недалеко от второй ловушки. Она смогла застыть и не моргать. Даже не дышала. Нечто откидывало комья земли передними конечностями и чем-то чавкало. Это были какие-то насекомые. Нельзя бежать: подобное провоцирует животных на атаку и преследование. У неё начало затекать тело. Оно всё ело и ело. Удалось тогда сбежать только потому, что существо оказалось глухим. Даже, когда хрустела подстилка леса под её ногами, не обернулся. Несколько дней она не выходила из бункера. Снова до жути хотелось есть. Это плохо. Потому что следующая стадия — «в крайней степени». Снова встал выбор: ноги и руки или еда, наружность или бункер. В прошлый раз она сделала правильный выбор.***
То существо она больше не видела, но видела его следы: разрушенные ловушки. Оно не могло пострадать, потому что ловушки для маленькой еды. Оно крало её еду. Она снова начала голодать. В книге по биологии этому давали определение — «конкуренции». Борьба между видами за пищу. Существо превосходило её в данных условиях, потому являлось конкурентоспособным. Нужно было повысить свою конкурентоспособность. Перерыв все книги, необходимое она нашла в истории человечества. Охота. Для этого было понадобится оружие и тактика.***
Оружие — нож, тактика — приманка. Другие тактики не подходили, опасно. Загнать она не сможет, большие ловушки не работали, и с каждым часом не хватало еды всё больше. Решила накопать насекомых, сделать их едой, чтобы привлечь запахом существо. Когда оно будет есть, воспользовавшись преимуществом в виде слуха, она добудет из него еду. Существо появилось через несколько часов после приготовлений. Её снова сковало. Если она ничего не сделает, то оно будет красть её еду. Она в крайней степени голодна, и насекомые не помогают пройти цикл. Последних она потратила на приманку, которых сейчас ело оно. Снова оно ело её еду. Она подошла к нему очень близко. Оно продолжало есть. Одним резким движением она вонзила нож ему в висок.***
Агата проснулась от звука переворачивания страницы книги. Девушка не открывала глаза, но сон уже ускользал из её памяти. Больше не появлялось картинок, но осталось смутное осознание того, что ей приснилось. Она чувствовала, что лежит на спине и, судя по запаху, в своей кровати. Не было больше леса и заполняющего голову крика твари. Тело накрыто двумя тяжёлыми одеялами, как ей нравилось, и рядом сидел Вард. Об этом говорил запах химикатов вперемешку с копотью и его манера садиться сбоку на одном и том же месте, будто каждый раз себе отмечал крестиком. Агата открыла глаза, и её встретил тёплый свет лампы на потолке. Архив, хоть она и не сомневалась в обратном, но убедилась, только когда увидела. — Проснулась? Как самочувствие? — казалось, вибрации его голоса доходили аж до кровати. — Разве не видно? — сипло спросила охотница. «Разве не видно?» Её жестко подкосило, как бывает только один раз и больше не раз. Но Агате повезло: такое она могла проходить несколько раз в год перед превращением. Всё же, в этот раз по-другому… И чему удивляться? Чаще обычного снятся воспоминания, которые ничем не отличаются от кошмаров, новое приложение в виде напарника, который вызвал скачки гормонов, Уорд, Абрам и Дагни со своими приёбами, отсутствие питания в лесу и добивающая в виде Тома. Всё это подвело её к краю. Завершает этот парад невиданной «щедрости» время превращения, когда она в самом уязвимом состоянии. Даже сейчас чувствует, как сущность заполняет каждый закуток тела. Чувствует, как по-другому течёт кровь, как медленно ползут мышцы в другое место, как кости искривляются под натиском неведомых ей сил и направлений. Собственное тело не слушается и подчиняется чужой воле. Единственным, кто остался в её жизни стабильным элементом, был Вард. Даже сидит уже который год на одном и том же месте. Единственное, что как-то радовало. Успокаивало. — Видно. Как-то всё рановато началось, — заметил пёс, откладывая книгу на тумбу. — В этом году всё рановато. Всё не так, — голос Агаты превратился в шелест, ничем не отличающийся от перевёрнутой страницы. — Пора. Если затянем, то даже мне неизвестно, что со мной будет. — Что сказать Гарту? Гарт… Она помнила, что это её напарник, но ни в какую не могла вспомнить, как он выглядел. Что за человек? Девушка сейчас помнила только фактами, что происходили в её жизни ближайший месяц. Как если бы она помнила, что на завтрак была яичница, но не смогла сказать, какой у неё был вкус, как её готовила и готовил ли кто-то другой. — То же самое, что и остальным. У меня отпуск. — А если он последует за нами? — Уорд не позволит. И никаких убийств, Вард. Иначе ты будешь первым человеком, которого я убью.***
Гарт толком не спал вторые сутки. Сидел под дверью и ждал, когда же будут какие-то новости из архива. Плевал он на слова рыжего: «С ней всё в порядке». Нихрена, в такую хуйню сроду не поверил бы. Как говорила Агата, если бы она на него не полагалась, то они не были бы вдвоём. И вот они порознь, значит, охотница снова полагается на своего помощника, как тогда в лесу, а его послали на хуй. А потом по-новой фразочки в духе «да кто ты, хуй с горы, а кто я», «не нравится — вали», «ты и только ты несёшь ответственность за своё решение…» Он ничего не знает. Ни того, в каком состоянии сейчас Агата, ни того, что случилось с ней в том чёртовом здании. Почему её оттуда забрал Костюмчик и почему привез к Варду? «Почему все так спокойны?!» Гарт стиснул зубы, поднимаясь, и заехал сапогом по двери. Бесполезно. Сколько он в неё не долбился, не орал матом и не выносил замок, ответа не было. Означало это лишь только то, что Агата не слышит его страдания. Ну, не стала бы она игнорировать! Не поверит в то, что охотница спокойно сидит за столом и на каждый его припадок дергаёт бровью. Не после того, что между ними произошло. Она всегда придавала своим словам вес, и если они уже были произнесены, то не являлись пустым звуком. И краевик уверен, что его слова тоже не прошли для неё бесследно. Гарт это видел и чувствовал. Так какого чёрта его не пускает рыжий хуила? В двери внезапно провернулся замок. Мужчина дёрнулся и вцепился в ручку, чуть ли не врезаясь телом. — Спокойно. Ты что, выломать её собрался? — медная башка высунул свой нос, который так и хотелось прищемить дверью. — Если потребуется, снесу с петель, — с натугой произнёс Гарт, пытаясь открыть дверь пошире. У Варда железный хват, что ли? Он ненамного больше него, да и возраст, но дверь ни на сантиметр не сдвинулась. — Напрасно. Ты ведь к Агате рвёшься, не так ли? — интересуется с ужасающе спокойным тоном. — И? Если знаешь, почему бы тебе, блять, просто не позволить мне сделать это? — он терял терпение. — Я сторожевой пёс, это мой долг, — коротко и до бесячего просто ответил медный. — Мне стало тебя жаль, поэтому я пришёл сказать, что Агата с этого дня в отпуске, и её на рабочем месте не будет месяц. — Три ха-ха тебе в ебало! Жаль ему! Было так жаль, что два дня моего сущестования под дверью не смущали, — Гарт с силой рванул ручку на себя, дверь сдвинулась, но тут же вернулась обратно под натиском хватки с той стороны. Мужчина добавил громче, чтобы это дошло до других ушей. — А ей не жаль меня? Слова о взаимопомощи, поддержке, честности были ложью, да?! — А ты спроси её лично через месяц. Не огорчай себя раньше времени, — он отчётливо слышал ебливую улыбочку после каждой точки. — Сука, ты у меня сейчас договоришься! — Гарт впечатал дверь обратно в проём со всей дури и снова дёрнул на себя. Зазор получился в этот раз шире, но Вард не ослаблял оборону. — Вы же не будете сидеть там вечно. Выйдете рано или поздно, а я-то никуда не уйду. — Я уже когда-то давал совет и в этот раз расщедрюсь: иди к Уорду, — голос был слышен у самого зазора. — Он единственный, кто тебе сейчас может помочь. Краевик отпустил ручку, чтобы дверь захлопнулась и ушлёпок от своей же силы пострадал. Что-то по ту сторону тяжело грохнулось, мужчина победно улыбнулся. — Совет на миллион, блять. Прими же мою глубочайшую признательность в благодарность, — почти что выплюнул Гарт и зашагал по коридору. Дурья башка… Почему он сразу не подумал об Костюмчике? Тот всё и про этот дебильный отпуск знать будет, и про саму охотницу, что и как с ней. Ещё после фразы Агаты «Не забывайте, чья я дочь» у него проклюнулось осознание, что всё указывает на одного неповторимого Костюмчика. И слежку за Хьюз ведёт, и печётся об ухажерах, да и было бы так важно его одобрение охотнице, если бы он был просто начальником? Нет, конечно. Но и не отец ей он. Ещё в домике в лесу Агата рассказывала о погибшей семье и о том, что её подобрал влиятельный охотник. Выходит, это был Костюмчик? Любезно переговорив с секретаршей на тему посещения, он зашёл в давно знакомый кабинет. Был краевик тут от силы пару раз, но запомнил всё в деталях и не чувствовал здесь себя чужим. Гарт прошёл в комнату и медленно подошёл к широкому столу с горой документов. Два сапога пара: отец и дочка, хоть и не кровные, закапываются с головой в бумажки и даже не подозревают, насколько похожи. — Добрый день, — краевик пожал руку сидевшему за столом мужчине. — Добрый, — Костюмчик усмехнулся. — Неужели пришёл с новостями? Как же заебалось вести дела с городскими. Вместо того, чтобы спросить, с каким ты делом к ним пришёл, они тебя культурно подъебут, что ты к ним не просто так пришёл, с выгодой явно не в их пользу. — Мне нужно выяснить, что происходит с Агатой. Почему она внезапно уходит в отпуск и что произошло два дня назад, когда вы забрали её из здания? — За любую информацию нужно платить. Уж тебе это должно быть известно. «Ах вот как ты решил пойти… Ну, давай поторгуемся». — Тогда давайте обмен. — Ты первый. Я определю, стоит ли твоя информация того или нет, — мужчина заинтересовался, поддаваясь корпусом вперёд. — Это об Агате. — Получается, ты рассказывал не всё? — Я хоть из краевой, но свои принципы у меня тоже имеются: рассказывал то, что было бы в интересах отца, беспокоившегося о дочери. Есть вещи, которые родителям лучше не знать, согласны? — О как, вывернулся. Допустим, но как твои принципы поживают сейчас? — Со своими оговорками, знаете ли. Судить меня уже будет Агата, если вдруг об этом узнает. Я расскажу, если Вы ответите на вопросы. — Нравишься ты мне, Гарт, только поэтому я сейчас делаю такую уценку. Костюмчик впервые за их разговор сменил позу: широко расставив ноги, он поставил локоть на подлокотник кресла, упираясь указательным пальцем в висок со скучающим видом. Он ощущал превосходство, что было на руку Гарту. — Агата каждый год берёт отпуск в одно и то же время. Конец осени — один из периодов. Так выпало, что именно сейчас он должен быть. Весьма вовремя в связи с последними событиями. Она становится слабой в это время, впечатлительной. Поэтому происходящее в здании ей оказалось не по силам. Ничего ужасного не случилось: Агата потеряла сознание, предполагаю, от переутомления. Всегда, если что-то случалось перед отпуском, нужно найти Варда и передать все дела ему. Только в таком виде она принимает от меня помощь. Очень щедро со стороны Костюмчика рассказывать не сухими фактами, хотя открытых вопросов он оставил не меньше. Всё-таки не довела до добра настойчивость охотницы — не выдержала. И чего добилась? Отпуска? Теперь дело точно перейдёт в руки Абрама, и они так и не узнают, что раскопали. Ему было любопытно, но было больше жалко Агату, ведь казалось, что это информация не просто важна, а жизненно необходима. Что, возможно, поменяло бы её взгляды на жизнь, и, может быть, она бы ушла с работы охотником… Он бы предложил встречаться, чуть попозже жить вместе, там и до семьи недалеко… Но, пока она охотница, это невозможно. Что же случилось там, Гарт может спросить и у Агаты, правдивее даже выйдет. А вот остальное можно узнать и прямо сейчас. За спрос не убивают, поэтому почему бы ему ещё немного не понаглеть? — Она возвращается домой на отпуск? — Нет. Она уходит в лес, под конец уже дома находится. — То есть сейчас мне бесполезно за ней бегать? — Не могу сказать, за эту информацию нужно доплатить. «Вот же… На самом интересном оборвал». — Не могу себе позволить. У меня нет больше вопросов, — Гарт решил сворачиваться. Интуиция подсказывала, что его достаточно прощупали, чтобы заманить на невыгодную сделку. — Теперь расскажи мне об Агате. — Откуда мне знать? Я расплачусь деньгами, — краевик достал самый первый конверт, который когда-то получал взамен на информацию, и положил на стол. Костюмчик открыто рассмеялся. Гарт не прогадал с тем, что он был заядлым любителем торговаться и совершать сделки, поэтому такой подход сработал. Он изначально не собирался что-либо выдавать об Агате. — Ну, малец, позабавил меня. Я ожидал чего-то такого от тебя, но всё равно попался, — посмеивался мужчина, успокаиваясь. — Всё же я уверен, что ты знаешь что-то о ней. Давай заключим сделку? — А вы времени не теряете… Вы первый, а я определю, подойдут ли мне Ваши условия. — Тебе это тоже будет выгодно. Я наблюдаю за Агатой разными способами, но кое-куда вход мне закрыт: этот отпуск. Со своим псом выбирается в лес и всё, глухо. Я не могу знать, куда конкретно, что они делают там месяц и с кем встречаются. — А Вард что, немая рыба? Если хотите меня нанять, то договаривайте всё, — поставил краевик перед фактом. — Заметил? — без удивления спросил Костюмчик. — Глазастый — всё вижу. Особенно тех, кто хорошо под солнцем устроился. Рыжему от организации бабло капает, от Вас, за особого «помощника», и ещё со слежки кругленькая сумма. Я более чем уверен, что Вы ему тоже платите за информацию. — Глазастый… Надо будет пересмотреть ваши тарифы, ты явно полезнее будешь, — задумчиво потёр подбородок Костюмчик. — Да, у меня тоже с ним договор. Пёс утаивает большую часть информации, причём в своих целях, а не потому, что так решила Агата. Перейдём к сути дела. От тебя требуется узнать всё, пока они будут в городе. Если понадобится, за ними и в лес выйти. Нихуёвые запросы у него такие. И подозрительные. Костюмчик всё ещё его недооценивает? — Без проблем, если все расходы с Вашего кармана, оплата отдельно и в десять раз больше предыдущих. — В два раза и я тебе выделю машину до конца сделки. — В пятнадцать раз с учётом того, что Вы мне не выделили машину. Не на того нарвался. Гарт мог долго торговаться и вообще потребовать ещё больше, потому что эта сделка была выгодна ему только на процентов пятьдесят, и то, из-за крупной выручки по большей части. Финансовая поддержка — это хорошо, но и без неё он мог справиться прекрасно. Все необходимые допуски-пропуски, чтобы беспрепятственно следить не только в пределах штаба и города, но и в лесу… Без них тоже можно обойтись, и не такие авантюры проворачивал. Машина… охуенный бонус, но не критично его отсутствие. Действовать из своих соображений хлопотно, но не невыполнимо, он и так и так планировал любыми способами щемиться за Агатой, даже если, как оказывается, придётся уйти в лес и вести походный образ жизни. А вот Костюмчику выбирать не из чего, насколько он понял. Пусть выше статус и положение, но это не отменяет того, что тот нуждается в краевике, а не наоборот. — По рукам, — согласился мужчина. Видимо, понял, что проще согласиться на чужие условия. Костюмчик вернул конверт с деньгами и ещё доложил. Сказал, что это пока расходы, за первой частью оплаты может прийти, когда будут результаты. Вторую часть получит, когда ответит на все поставленные вопросы с доказательствами. — Чего сразу не пришёл? — спросил напоследок Костюмчик. — Не додумался. Караулил архив, потом Вард подкинул идею к Вам подойти. Он меня нае… обвёл вокруг пальца, да? — Можно и так сказать. Вероятно, ему нужно было время, чтобы незаметно вместе с Агатой уйти, а ты так неудобно караулил, — смешок. — Хочешь сказать, что пожалел об упущенных возможностях? — Новые так-то покруче выглядят. Грех жаловаться. На «возможностях» у него что-то стало зудеть на задворках сознания. Что-то, что ему не давало покоя долгое время, но каким-то образом выходило из поля зрения, до конца не исчезнув. Такое ощущение возникает, когда хотел задать какой-то конкретный вопрос, держал в голове до того момента, когда закончит говорить собеседник, но, как пришло время, упустил. Что же это было?.. И тут резко захотелось проорать, потому что кое-что вспомнил. — Я хотел ещё кое-что спросить, — проговорил краевик, обдумывая, как бы более безобидно выразиться, чтобы ему рассказали. — Что в итоге будет с Томом? Не поймите меня неправильно, я ничего не разнюхиваю, но всё же в деле участвовал, в любом случае что-то, да знаю о произошедшем с самого начала. Костюмчик тяжело задумался: было видно по лицу, как мысли перестраивались в другую колею, где, судя по всему, начиналась серьёзная работа, связанная не с любительскими сделками, а с чем-то бóльшим. — Могу сказать только то, что Агата сообщила Варду о местонахождении, а он уже передал всю информацию мне. Они бы давно уехали, но пока пёс выполняет поручение «проследить» за всем процессом — останутся в городе, — задумчиво ответил мужчина и поднял взгляд на Гарта. — Хорошо, что напомнил. Рассчитывай на три дня. Если тебе понадобится больше времени для подготовки, сообщи. Я смогу ненадолго задержать. И во что он снова вляпался?..