Какао, мед, корица

Это становилось всё веселей. — Ты теперь мой хвостик? — Усмехнулся я, оборачиваясь к юноше, периодически гуляющему за мной следом. Тот досадливо выдохнул и, выйдя из-за угла коридора, подошёл ко мне. Светлые лампы делали чуть белей персиковую кожу, и на её фоне недовольное выражение лица парня приобретал ещё более раздражённый вид, вызывая улыбку. — Это невозможно. — С отвращением проговорил он, скрещивая руки на груди. — Это навык, Немо. — С издёвкой ответил я, припоминая парню его слова. Он закатил глаза. — Как я узнаю?! Когда за тобой следишь — ты видишь, а когда отвернёшься — тебя уже просто нет! — Нужно постараться, шпион. — Самодовольно протянул я. На самом деле водить за нос парня, который так упорно пытается, забавно. Он действительно старался далеко не отходить, чаще пересекался со мной, а при преследовании держался на небольшом расстоянии. Всё это было похвально и приятно грело гордость. Он старался, и у него не получалось. — Ты просто меня обманул! — Злобно выдохнул шпион. Я закусил губу, глядя на юношу, который исподлобья смотрел на меня с недовольством. Вот она — умилительная внешность. Лживая оболочка. Подбородок не был опущен, как и не был задрат, поэтому парень смотрел на меня чуть снизу вверх. Я вскинул брови, якобы удивляясь фразе. Юноша, конечно, видел мою саркастичность. — Ты знал, что это нереально. — Но не знал ты. — С усмешкой произнёс я. Тот промолчал. Да, возможно с моей стороны это было чутка грязно, но сделка уже есть. Немо знал моё отношение к своей безопасности, он должен был додуматься, что слежку я учую за версту. — Тогда какой смысл мне пытаться шпионить, если ты всё равно замечаешь?! — Улыбнувшись, сделал шаг к парню. Револьвер мгновенно уткнулся в чужое ребро, пока другая рука задрала юношеский подбородок, заставляя шпиона смотреть на меня. Тот замер. В глазах вновь проскочила настороженность. Он помотал головой, делая шаг назад. — Немо, я тебе сказал понять, чем я занимаюсь, а не следить за мной. — Проговорил я, крутя на пальце оружие. — Чтобы понять, мне нужно следить. — Продолжил юноша. — Нет. — Спокойно отрезал я, убирая револьвер. Парень с сомнением глядел на меня. — Почему нет? — Устало выдохнул, рассматривая его. — Шпион, слежка — не единственный способ узнать что-то. — Тогда что ещё? — На моих губах всплыла ехидная улыбка. — Используй мозг, шпион. Я не буду за тебя думать. — Парень промолчал, но осуждающий взгляд всё равно прошёлся по мне. Он сердился на мою подлость. Может показаться наглым, заставлять юношу разгадывать то, что знает только три-четыре человека, но он согласился. Сделка уже есть. Подметил, как в медовых глазах проскользнула идея. Вот, долго думать ему и не пришлось. — Хорошо, Яков, будет по-твоему. — Кивнул юноша своим мыслям, возвращаясь взглядом ко мне. Облизнул губу, гадая, что планирует делать шпион. У него было не так много вариантов, но мог ли он додуматься до чего-то нового? Холодный металл лежал в руках, пока перед глазами располагалась мишень. Иссиня-чистое небо с ярко горящим солнцем, которое почти не грело. Горы снега застилали землю, ещё пару дней назад приходилось вычищать все эти тропинки — это дополнительная тренировка перед настоящей, по словам Лемман. Привлёк внимание мимо проходящий шпион. Вместе с ним генерал. Второй задержался здесь на пару дней, разбирая с Олдриком план наступления, которое должно состоятся через пару недель. Что же он сейчас делал рядом с шпионом? Допрос на тему, что такое любовь? С губ слетел слабый смешок. Лицемерие генерала, лицемерие шпиона — какие же у них должны выйти интересные разговоры. Взгляд рыжеватых глаз встретился с моим. Парень пару секунд смотрел на меня и следом вернулся к диалогу с Винсентом. Кто был инициатором их разговора? — Что, мистер шпион, что-то потеряли на кухне? — Усмехнулся я, боковым зрением подметив зашедшего в столовую юношу. По спине проходил небольшой холодок, приносимый из приоткрытого окна. — Почти. — Проговорил он, делая пару шагов ко мне. Вытащил револьвер левой рукой, наставляя на юношу, не отрываясь от неспешного засыпания окиси меди. Парень остановился, с непониманием разглядывая меня. — На месте стой. — Произнёс я, убирая оружие обратно. Добавив ещё одну унцию, сделал огонь горелки посильней и повернулся к юноше. Тот издалека разглядывал лежащие на столе инструменты, ингредиенты в колбах и разбросанные заметки, часть из которых была перечёркнута. — Что-то срочное? — Поинтересовался, уделяя внимание парню, но периодически поглядывая на собирающийся закипеть раствор. — Как обычно. — Выдохнул он, возвращаясь к дверному косяку и облокачиваясь на него плечом. Скрестив руки на груди, парень оглядывал комнату и пытался незаметно учуять хоть какой-то запах, вызывая улыбку, скрытую за фильтрующей чёрной маской. — О чём ты думаешь? — Спросил я, переключая внимание на в данных обстоятельствах рабочий стол. Пальцы неспешно прошлись по пожелтевшей странице книги, пока глаза подмечали нужные строчки. Ещё часа три мне точно предстояло провести здесь, имея пару перерывов для обхода территории. — В смысле? — Не понял юноша, следя взглядом за мной. Его взор ощущался обжигающим пламенем, проходящим по коже, хотя вероятно, это просто приходящий с окна холод. Собирая заметки, на мгновение глянул на парня. Взгляд действительно был привязан ко мне, и юноша его отвёл, как только наткнулся на встречный. — Эта фраза имеет только один смысл, Немо. — С недовольством ответил я, вкладывая небольшую стопку в книгу с потрёпанной тёмно-зелёной обложкой. Корешок был частично разодран, а половина страниц пострадали, вероятно, от воды и сохранили на себе только чёрные грязные разводы. — Я тебя не понимаю. — Досадливо проговорил парень. Закрыв книгу, посмотрел на юношу. — Озвучь мне всё, о чём ты сегодня думал. — Равнодушно пояснил я и вернулся к небольшой уборке на столе. Парень немного молчал, размышлял. Торопить его я не собирался. Если шпион опять идёт на кухню не по голоду, значит на это есть причина. И самое отвратительное, что я не могу просто залезть юноше в голову и выявить источник проблемы. Приходится медленно выкорчёвывать из мальчишеских раздумий всё и анализировать, проверяя, способно ли что-то повлиять на его действия. Следующим же шагом шли эксперименты. Приходилось пробовать одно, потом другое, что не всегда работало. Немо невероятно тянуло к еде. Зависимость. Слабость. Противно и естественно. Практически у любого человека есть свои зависимости, но не все они являются слабостями. Некоторые явно могут идти на благо. Не проверяй я еду, кто знает, сколько бы я тут прожил. Не сосредоточься на своей безопасности, был бы лёгкой мишенью. Эти вещи составляют часть моей жизни, и неважно нравится мне это делать или нет. Это зависимость во благо. — Если вкратце, то еда, вероятность срыва, разговор с генералом, — на этих словах юноша чуть снизил громкость. — Наша сделка, немного чтение. — Закончил парень, но он всё ещё думал, что добавить. — Боишься сорваться? — Поинтересовался я, делая огонь потише. Красно-коричневато-чёрная жидкость уже кипела, выпуская на свою поверхность лопающиеся пузыри. Юноша помолчал, вынуждая на него посмотреть. Тот глядел в стену, предаваясь своим мыслям. — Немо, — позвал я, прерывая ещё один акт самокопания. Парень вопросительно посмотрел на меня. — Поговори с Лемман. Поступили новобранцы, ей явно нужна помощь с их организацией. — Шпион смотрел на меня с сомнением, но всё же кивнул, и оттолкнувшись от дверного косяка, направился к тренеру. Парень был у Лемман на добром счету, так что она явно будет рада помощи, причём именно на это она и жаловалась Вагнеру. На недостаток рабочей силы. Парень ей обделён не был. Умственной тоже. Опёршись ладонью о стол, выдохнул, размышляя. Немо нужна жизнь. Он её заменяет едой. Пытается найти с помощью неё смысл или хочет себя добить? Утонуть в самокопании и жалости? Либо застрять в презрении и ненависти. К себе. К себе жалость, но в то же время и ненавидит он себя. Себя или только своё тело? Свою жизнь? Которую утратил — жалеет, а которую проживает за счёт еды — ненавидит? Нужно вывести шпиона на ещё один «откровенный» диалог. Лучшая обстановка — момент после срыва. Но я обещал юноше не допустить его. Потирая переносицу пальцами, негромко выдохнул, раздумывая. Глянув ещё раз на отвар, прошёл к приоткрытому окну, и на мгновение спустив маску, вдохнул обмораживающий лёгкие воздух. Рука с мочалкой слегка подрагивала. Вода жгла натёртую кожу, стекая каплями вниз. С ещё совсем недавно холодной плитки пола поднимались клубки горячего пара. Дыхание было глубоким, но изредка рваным. Отвращение. Внутри накатывало огромное отвращение. Ни к недавнему сеансу или крови. Ни к Олдрику и явно ни к себе. Не хотелось размышлять, тошнило от любой мысли в сторону Шульца. Тот всё чаще мелькал в голове, заставляя сравнивать себя с ним. Закрутив кран, выключил воду. Механически вытеревшись, надев печатки, неспешно переоделся и вышел. Юноша уже поджидал меня, расположившись у входа. Из двух попыток, он успел сделать всё на последней. — Что, шпион, ты теперь за мной и в душевую кабинку пойдёшь? — Съязвил я, выкидывая в мусорку окровавленные перчатки. Единственное, за что мог благодарить Олдрика, за его понимание в этой ситуации. Тот всегда выдавал новую пару перед работой. Парень на миг затих, потерянно глядя на меня, а щёки заалели. Он представил эту ситуацию. Да, генерал всё-таки налажал. Ошибка его. Мой же шанс. — Я знаю, чем ты занимаешься. — Серьёзно проговорил юноша, скрестив руки на груди. — В душе или вообще? — Продолжил вызывать краску на лице шпиона. Парень кинул взор в сторону кабинки на мгновение, но я всё равно его уловил. — Яков, несмешно. — Едва заметно мотнув головой, отгоняя пришедшие мысли, процедил он, но щёки чуть горели, и сделал пару шагов ко мне, оставаясь на приличном расстоянии. — Как давно ты занимаешься допросами? — Примерно с месяц. — Равнодушно ответил, перекидывая грязную форму в корзину для белья. — И ты…? — Парень замолчал, уже с долей замешательства разглядывая меня. — И я…? — Поинтересовался я, вставая напротив шпиона. Юноша сохранял тишину. Он в чём-то сомневался, изучая меня взглядом. Конечно, я помнил о нелюбви парня к допросам, поэтому сейчас не было в медовых глазах ни понимания, ни сочувствия. Тот просто старался уложить информацию в голове и решить, как действовать дальше. Могу ли я теперь видеть больше опасений в этих медовых глазах? Если шпион действительно что-то скрывает, он может начать нервничать и отдаляться от меня. Мне же нужно будет стараться стать ему гораздо ближе. Расчёт был уже не только на тайну юноши и оплошность командиров, но и на азарт. Если Немо всё же знает правду, получится ли у меня удержать его здесь? Он меня боялся. Я помню тот страх, пробежавший лишь на одно мгновение. Но в то же время он сам шёл ко мне. Вверял мне свои тайны, свои сомнения, свои боли и опасения. А поцелуй? Самый первый. Был со стороны именно шпиона. Или он потрясно играл, чтобы сближаться со мной, втереться в доверие, либо… — У меня нет вопросов. — Выдохнул юноша, вырывая из размышлений. Я вскинул бровь. Предсказуемо. — Что, Немо, совсем ни одного? — С показным волнением проговорил я, глядя на недовольство парня. Тот, скрестив руки на груди, периодически уводил от меня взгляд. Ему должно было быть неловко, но нет. Всё было обговорено в самом начале нашей мини-сделки. Лицо юноши не отображало стыдливость от того, что он залез не в своё дело, не отображало также страха или какой-то жалости. Но парень и не был равнодушен. — Почему ты это начал делать? — Спустя миг раздумья спросил он, поднимая на меня глаза. С моих губ слетел смешок. — Шпион, есть такая вещь, как приказ. А ещё такая вещь, как работа… — Я не об этом. Тогда, в лесу, ты ещё не работал на Олдрика, это было больше месяца назад. — Видимо, отвращение к словам юноши частично отразилось на моём лице, ибо тот замолчал и ждал моих возражений. Поняв, что их не будет, парень продолжил. — Ты знал, что делать. Ты буквально видел, куда нажать и что сказать, чтобы получить признание. Ты знал, у кого искать эту правду. Когда ты допрашивал того парня, ты ждал признания от другого. Как? Почему? — Поглощал меня взглядом юноша, пытаясь выяснить настолько очевидную вещь. Хотелось послать парня размышлять над этим, но у нас была сделка. Как-либо нарушать её я не собирался. Заподозри юноша меня во лжи — потеря доверия. — У меня есть некий опыт в этой сфере. — Пожав плечами, ответил я, говоря полуправду. Медистые глаза чуть распахнулись. — Какой? — Выдохнул юноша, не догадываясь. — Это уже не относится к данной теме, шпион. — Усмехнулся я, делая небольшой шаг к парню. Ладонь легла на револьвер и вытащила его, крутя. Парень сосредоточенно следил за моими действиями, но попутно старался размышлять. Впускать шпиона в эту часть жизни я не собирался. — У тебя ещё есть вопросы? — Сделав шаг к парню, поинтересовался я. Пальцами свободной руки приподнял юношеский подбородок. Он не был опущен, но мне нужно было полное внимание шпиона. Его рассуждения могут выйти на ненужную в этот момент правду. Тот стиснул губы и отодвинулся от моей ладони, оставаясь на месте. Не настаивая, убрал руку, созерцая парня взглядом. — Тебе это в удовольствие? — С сомнением спросил шпион, заставляя искренний смешок слететь с моих губ. — Шпион, ты думаешь, мне доставляет удовольствие вспарывать чужую плоть, выпускать алую кровь врагов и слушать душераздирающие крики? — Парень молчал, думая, что сглупил. Его взгляд ушёл от меня, стыдливо избегая. — Может, ты и прав. — Дополнил я, привлекая настороженный взор юноши, который его на мгновение кинул на меня. — А может, и нет. — Усмехнулся я, ставя ладонь на бедро. Парень пару секунд смотрел на меня и следом вспыхнул в недовольстве. — Яков, ты говорил, что будешь отвечать на вопросы! — Подметил шпион мою попытку сойти с вопроса. Незаметно выдохнув, постарался объяснить всё более абстрактно. — Немо, это моя работа. Я к ней отношусь, как к своей работе… — Я тебя спросил не об этом! Тебе нравится пытать людей?! — Всплеснув рукой, выкрикнул с раздражением шпион, сжигая меня взглядом. — Да. — Холодно ответил я, сжимая оружие в руке покрепче. Недавно ушедшая тошнота накатила с новой силой. Это не было ложью. Парень на мгновение замер, с неверием смотря на меня. Он сделал небольшой, вероятно невольный, шаг назад, оглядывая меня. Его взгляд прошёлся сверху вниз, а затем задержался на револьвере в моей руке. Юноша закусил поджатую губу и поднял взор на меня. Там было непринятие и нотка отвращения. Золотисто-рыжие глаза цеплялись за мои, ища намёки на ложь. Поняв, что я не лгу, парень выпрямился, поднимая голову. Я скучающе смотрел на него, крутя на пальце револьвер. — Тебе совсем плевать на других? — С неприязнью прошептал он, и я его понимал. Понимал его презрение, отвращение и даже ужас. Юноша всегда старается поступать правильно. Да, его руки тоже в крови, но тот делает это только, чтобы это всё закончилось быстрее. Парень не ненавидит другую сторону, он защищает свою. Эту, пока шпион не вспомнил прошлое. — Плевать. Плевать на чужую жизнь, на чужие страдания. Плевать, если кто-то сдохнет во время этого. Мне всё равно на них. Мне нравится видеть страх в их глазах. Нравится знать, что через пару минут они будут просить меня остановиться. Нравится вытягивать из них признание. Мне всё равно на них, Немо. Всё равно. — Парень поражённо смотрел на меня, пытаясь поверить в то, что слышит. Он не верил в мою правду, хоть и знал, что она искренна. Не моя проблема. — Больше вопросов нет. — В последний раз глянув на меня, твёрдо произнёс юноша, и развернувшись, вышел. Мой взгляд скользил вслед чужой спине. Он ожидал от меня чего-то другого? Отстранится? Парень меня не избегал. Он сохранял такое же отношение. В случае беды шёл ко мне, но на любое моё касание, любое действие в его сторону он реагировал с опаской. Видимо, чистосердечное признание только усугубило положение. Юноша продолжал общаться с Дорис, но никаких поцелуев и далее заходящих вещей я не видел. Подкараулив девчушку, выходящую из кастелянной, завёл с ней разговор. Неспешно перевёл тему на шпиона. Та сперва на миг замолкла при его упоминании, но следом, спустя небольшое давление, всё же рассказала. Вначале парень сказал, что им стоит это обдумать и не стоит спешить. Во время приезда генерала они всё ещё это не обсудили. Потом шпион признал, что не может ответить на её чувства и что она достойна большего, и всё то, что мог он ещё наплести, чтобы не чувствовать себя виноватым в отказе. Когда это было? После нашего первого разговора за пару недель или накануне? Знает ли Олдрик об этой ситуации? Ладонь неспешно огладила ручку двери от архива. На губах гуляла слабая улыбка от замысла, который требовал воплощения. Испортить планы Олдрика было приятно, но стоило ли это того? Может, лучше было бы оставить всё как есть? Шпион больше не взглянет на Дорис. И так, и так, Вагнер уже оплошал. Для чего тогда доводить всё до такого? Заставить шпиона привязаться ко мне? Для чего? Стать марионеткой Олдрика, сменив Дорис? По коже пробежали склизкие мурашки. Будь я единственным, через кого можно воздействовать на юношу, Вагнеру придётся терпеть моё присутствие, как бы оно ему не нравилось. Если я контролирую шпиона — я контролирую Олдрика. Тому нужно держать парня при себе, но юноша ему не доверяет. Вагнер это знает. Но если шпион верит мне, только мне, то Олдрику так или иначе придётся сотрудничать со мной, так как Вагнер сам не может себе позволить такой богатый источник знаний, даже если Немо ничего не помнит. Дёрнул ручку и зашёл в затемнённый архив: только свет от лампы поблёскивал на деревянной стене. Неспешно приблизился к деревянным шкафчикам и показался юноше. Тот поднял на меня взгляд. Небольшой ком встал в горле, а мышцы напряглись. Рыжие глаза блестели золотом из-за желтовато-зелёной лампы, включенной в данный момент для чтения. Рядом с парнем валялись бумажки, на столике лежала книга, а в руках у шпиона был небольшой блокнотик. Знакомый. — Интересно? — Выдавил я, стараясь выглядеть как можно более непринуждённо. Парень не покраснел от стыда из-за поимки. Он смерил меня внимательным взглядом, размышляя. — Я даже тогда и не особо вчитывался в это. — Проговорил он и посмотрел на записи с эксперимента. Все его результаты и их влияние на спецотряд хранились именно здесь. — От чего сейчас вчитался? — Не подавляя отвращения в голосе, произнёс я и приблизился к парню, крутя на пальце вытащенный револьвер. Шпион быстро закрыл книжку, пряча, какую страницу он смотрел. — Заинтересовала одна тема. — Процедил он, с сомнением смотря на меня. — Одна тема или одна личность? — Ухмыльнулся я, догадываясь, что именно ищет юноша. Облокотившись на шкафчики, рассматривал на парня, ища подтверждение своей теории. — Одно другому не мешает. — Тихо изрёк тот, опустив взор на эту злосчастную тетрадку. Я с ней ознакомился сразу после прибытия сюда, такая же копия хранится у Олдрика в кабинете, открывать её после того раза не собирался. Неплохой, подробный анализ нашего состояния во время эксперимента. Ничего личного, но в то же время та вещица, которую лучше хранить на самой дальней, запылённой полке сознания. Сердце неровно постукивало, заставляя делать попытки выровнять дыхание. — Нашёл что-то интересное? — Да. — Выдал юноша, поднимая на меня взгляд. По коже прошли ненужные мурашки. Никакой паники. Немо не мог найти там чего-то серьёзного. Я смотрел на шпиона, который разглядывал меня. Он сидел расслабленно, ни какого-либо волнения или смущения за влезание в чужую жизнь. Лицемер. Всегда играет застенчивость, а сейчас? Где сейчас эта нравственность, где это благородие? Я перевёл взгляд на оружие в руке. Перестань я его крутить, оно начнёт подрагивать. — И что же? — Равнодушно поинтересовался я, возвращая взгляд к шпиону. Нижняя губа слегка поджата, а взор рыжих глаз пристальный. Он нервничает. Он просто играл уверенность или растерял её только что? — Я понял откуда… — Юноша на миг замялся, стискивая губы, но взгляд отводить не смел. — Откуда у тебя мог появиться опыт в сфере допросов. — Он всё же увёл взор в сторону, по крайней мере не опустил стыдливо подбородок. Юноша облизнул пухлые губы, следом закусывая нижнюю. В архиве ощущался слабый холод. Свежий воздух, приносимый из решётчатого окна над багровым шатким креслом, вносил ясность в голову, позволяя здраво мыслить. Я приходил не за этим. — Просветишь? — Усмехнулся, делая шаги к парню. Тот с подозревающей осторожностью следил за мной. Сведя ладонью колени юноши, расположился на них, лицом к шпиону, и забрал из его рук белую тетрадку. Тот промолчал на мои действия, не делая каких-либо движений, но медовые глаза поглощали меня. Откинув жалкий блокнотик куда-то назад, упёрся ладонью в чужое бедро, сжимая его, пока вторая рука приложила револьвер к юношеской шее и аккуратно начала проводить по ней. Я рассматривал медистые распахнутые глаза, видя в них немую панику. Дыхание парня стало чаще. — Немо, я жду твоей догадки. — Прошептал я. Склонив голову вбок, глядел на растерянного юношу. У меня выйдет с первого раза. Он по любому поддастся. — За время эксперимента? — Выдохнул он, вызывая усмешку. — То, что мы были подопытными кроликами, не значит, что нас пытали, шпион. — Протянул я, придвигаясь чуть ближе. Колени упёрлись в кресло. Ладонь же скользнула по галстуку, закручивая на палец. Шпион не дышал. Он боялся даже двинуться. — Тогда я ошибся. — Вымолвил он. Кадык на чужой шее двинулся, выдавая нервное сглатывание. Дёрнул галстук, приближая юношу к себе. Тот замер в пяти сантиметрах от моих губ. — И что же нам тогда делать, шпион? — Промурчал я, не тая садистской улыбки. Загнанность парня вызывала радость. Если он также робко будет реагировать на все мои действия, то всё действительно пройдёт легко. — Яков, перестань. Это несмешно. — С недоверием произнёс юноша, но отодвинуть меня не пытался, как и отстраниться. — Опять избегаешь отвечать на вопросы? — Вскинул бровь я, проводя револьвером по жилетке вниз и заводя его за белоснежный ремень, чуть отодвигая. Ладони шпиона легли на талию. Внутренности сжались. Лучше ощущать руки юноши на себе, чем ожидать, когда он достанет холодное оружие. — Нет. — Обольстительно улыбнувшись, притянул парня за галстук ещё ближе. Он порывисто выдохнул, обжигая мои губы горячим дыханием. Ладони шпиона сжали мою талию сильней. — Прекрати, ты не сделаешь этого. — Тихо произнёс юноша. Мой взор упал на сочные губы. — А говорил, что хочешь меня. Называл красивым. Предлагал переспать. — Неспешно шептал я. Парень паниковал, а его щёки горели. Досадливо выдохнул и поднялся с шпиона, покручивая в руке оружие. — Надо уметь отвечать за свои слова, Немо, иначе эти слова ничерта не стоят. — Сказал тот, кто утверждал, что его интересуют только девушки. — Вспылил юноша, поднимаясь вслед за мной. Я сделал небольшой шаг назад, сохраняя привычную дистанцию. — Кем я интересуюсь и с кем я сплю — разные вещи, шпион. — Усмехнулся, созерцая юнца ехидным взглядом. Тот застыл, осознавая мою фразу. Взор парня был припечатан ко мне, а приподнявшиеся брови отображали шок. — Ты говорил, что не будешь со мной спать. — С сомнением проговорил он, с лёгким прищуром изучая мои глаза. — Брось, шпион. Я не мог с тобой спать только из-за того, что ты не можешь определиться со своей ориентацией. — Произнёс я, подходя к парню. Ладонь прошла по жилетке, и собиралась перейти на воротник, но юноша подался вперёд и вжал меня в шкафчики. Я мог увернутся, успевал выстрелить, но подавил рефлексы. Он должен мне поверить. Сердце бешено стучало, а разум говорил бежать, бить, спасаться. Он — моя гарантия, возможность манипулировать Олдриком, кладезь знаний, который командир так хочет присвоить себе. Отступать нельзя. — Яков, прекрати шутить. Ты ни за… — Схватив парня за волосы, заткнул его, накрыв сочные губы своими. Сжатый с силой револьвер уткнул в юношескую грудь, получая хоть какую-то слабую возможность контролировать ситуацию. Парень так и замер, поражённо глядя на меня. Закусил нижнюю губу, из-под полуприкрытых глаз смотря на шпиона. Спустя мгновение позиции сменились. Вжав юношу в шкафчики, старательно целовал мальчишечьи губы, насыщаясь вкусом горького шоколада, скрытого за сладостью какао. Сердце било в висках, отдавая реакцию на безумный поступок. Но это верно. Правильно. Сведя запястья над растрёпанной макушкой шпиона, убрал револьвер и огладил юношескую щёку. Парень наконец пришёл в себя и принялся мягко ласкать мои губы. Я никак не мог подавить ухмылку. Прикусив губу парня сильнее, вызвал негромкое мычание и ощутил металлический привкус. Язык проник в рот податливого юноши, пока ладонь расстёгивала белоснежный ремень. Чуть нависая над парнем, раздвинул коленом мальчишечьи ноги, вжимаясь сильней. От шпиона исходило тепло, а его дыхание обжигало. В нос ударил аромат корицы и мёда, как только я перешёл на его шею. Парень запрокинул голову, подставляясь. Тихие рваные вздохи доносились до ушей, говоря, что я делаю всё верно. Стянул пояс, который упал, издав гулкий звук удара пряжки о деревянный пол, и завёл ладонь под рубашку шпиона. — Я-Яков, п-подожди… — Слабо прервал на выдохе парень, дёргая запястьями. Я посмотрел на него, но выпускать не собирался. От низкого тона и просящего голоса по спине побежали мурашки. Юноша опустил на меня взгляд. Приоткрытые пухлые губы, через которые тот сбивчиво дышит, алые щёки, растрёпанные карамельные волосы. — Я-я… н-не стоит… — Выдал он. Я смотрел на парня, который меня не раз уговаривал с ним переспать. Сейчас он это просто так откладывал? Огладил большим пальцем пресс юноши, чувствуя твёрдые мышцы, а следом напряжение в них. Он зажался. — Не стоит, или ты стесняешься, шпион? — Прошептал я с слабой ухмылкой. Тот поджал губу. Угадал. — Немо, я тебя не раз видел раздетым. Если я это делаю, значит, я это принимаю. Меня это устраивает. — Пояснил, но понимания этого факта в тревожно смотрящих на меня глазах не увидел. Убрал ладонь из-под жилетки и, всё ещё не отстраняясь, огладил юношескую чуть алую щёку, ощущая под пальцами тепло. Если я сейчас начну давить, Немо не отстранится. Он прогнётся, и обид никаких потом не будет. Мне просто стоит продолжить, и он поддастся. Золотисто-рыжие глаза, отражающие свет неяркой лампы, безропотно смотрели на меня. — Дурак ты. — Негромко произнёс я, слабо похлопав парня по щеке. Его внимательный взор всё также был привязан ко мне. Отстранившись, скрылся за шкафом, а следом и за дверью. Выйдя, остановился. Переборщил? Может, идея всё же плохая? Пара пальцев прошла на нижней губе. Я целовался с шпионом. Собирался с ним переспать. Для чего? Обыграть Олдрика. Использовать юношу для управления Вагнером. Шпион — его возможность продвинуться по службе. Винсент обещал Вагнеру повышение только в одном случае — знания или таланты юноши окажут сильное влияние при следующем штурме, если последующее нападение можно будет так назвать. Через месяц-два будет сбор большей части солдат со всех округов и их переправление на фронтовую линию. Под руководством генералов военачальники поведут свои полка. Цель — сердце страны. После захвата столицы, где и расположена вся власть, останется разобраться с малой кучкой небольших городков. Наука одержит победу над религией. Если у Олдрика получится в этом деле использовать шпиона, то он получит своё желанное повышение, присоединяясь к главной партии. Новая должность, переход из этого захолустья в центр — всё просто невероятно, практически новая жизнь. Но удастся ли это Вагнеру, если шпион ему не верит? Проникнись юноша ко мне, то Олдрику придётся работать через меня, и он прекрасно знает, что из патриотического долга я это делать не буду. Сзади послышался небольшой шорох. Оглянулся на дверь, понимая, что я сделал. Я дал шпиону надежду на что-то большее. И это большее пропитано лживостью и подлостью. Но цель того стоит, нет? На языке всё ещё ощущал вкус горького шоколада, а по коже бежали лёгкие мурашки от осознания сделанного. Млеющим в моих руках юноша будет ещё не раз.