Какао, мед, корица

— Ты мазь взял? — Поинтересовался парень, как только я подошёл к шкафчику после душа. Тот уже заканчивал переодеваться, затягивая пояс. Я дёрнул металлическую дверцу, открывая серый шкафчик, и, взяв двумя пальцами наручники, потрясывая ими, продемонстрировал парню, который, спустя миг неловкого подозревающего зависания, серьёзно посмотрел на меня, стискивая пухлые губы в тонкую линию, скрестив руки на груди. В ответ я обольстительно улыбнулся, звеня цепью в руке. — Рад, что ты в восторге. — Усмехнулся я, откладывая наручники и доставая брюки. — А я думал, что ты разбираешься в людях, и знаешь, как выглядит восторг. — Протянул недовольно парень, отходя к лавке. — Уже планируешь меня обмануть, шпион? — Отозвался я, натягивая брюки и следом застёгивая их. — Ага, тебя хрен обманешь. — Перекинув ногу через лавку и следом расположившись на ней, проворчал он. Парень стучал пальцами по желтоватому дереву, дожидаясь, как я подойду. Разобравшись с вещами, взял мазь с наручниками и направился к юноше. Взор на мгновение скользнул в зеркало. Было видно, почему у парня возникли вопросы о моём состоянии. Я отвернулся, проходя к шпиону, выкидывая из головы подмеченную прозрачно-белую кожу, фиолетовые пятна, растекающиеся тонкими жилками на костлявом теле, ставшем ещё более тощим. Парень выставил руку, давая запястье для металлической ловушки. Закрепив, сел напротив, начиная проверять отсутствие оружия. Юноша терпеливо ждал, не сводя с меня взгляда, пока мои ладони привычно ходили по его телу, заглядывая в каждый карман, под пояс брюк, за жилетку. Удостоверившись, что парень не имеет с собой ничего, чем можно убить, взял сероватый тюбик, открутив белую тонкую крышку, выдавил немного светлой мази в загрубелую ладонь и сел к юноше спиной, вытаскивая один револьвер. Он пока не уткнулся в мальчишечье бедро, руки просто держались за края лавки. Мороз прошёл по коже, заставляя выгнуться от холода. Ледяная дрожь дала повод засомневаться в желании продолжать эти действия. Юноша сзади поёрзал, но ладонь от моей спины не отрывал, втирая мазь. Мурашки рассыпались по телу, как только до кожи донеслось горячее дыхание. Парень дышал на мазь, стараясь её согреть побыстрей. Я чуть отпустил сжимаемую с силой лавку, пытаясь расслабиться. Поглаживающие, втирающие движения проходили по болящим местам, заставляя иногда морщиться от неприятных ощущений. — Со спиной вроде всё. — Тихо произнёс юноша, вызывая ещё один каскад мурашек своим дыханием, бегущим по коже. Я повернулся лицом к парню и, опёршись ладонями на заднюю часть лавки, прогнулся, предоставляя грудную клетку. Тот опустил взгляд, беря свободной рукою мазь. — Яков, а она ядовита? — Негромко спросил он, не спеша продолжать. Я вскинул брови, с непониманием смотря на парня. У него точно есть мозги? — Думаешь, что я создал её, чтобы отравить тебя? Не смущает, что именно ею ты меня и мажешь? — Усмехнулся, разглядывая задумчивого юношу. Тот облизнул губу, поднимая на меня глаза. — Я имею в виду на вкус. — Проговорил он, внимательно смотря на меня. Я нахмурился, сомневаясь в адекватности юноши. — Состав безопасен. Не приносит вреда ни при воздействии снаружи, ни при применении внутрь. — Ответил я, выжидательно смотря на шпиона. Тот о чём-то размышлял, и я хотел знать, о чём именно. Тот кивнул и, поднеся к моей груди тюбик, выдавил немного прохладной жидкости, продолжая прерванное этим разговором дело. Я не сводил взгляда с юноши. Тот это явно спросил не просто так. Почему? Для чего ему эта информация? Парень не поднимал на меня глаз, следя за ладонью, проходящей по верхней части моей грудной клетки, невдалеке от ключиц. Пальцы тарабанили по лавке, пока я ожидал развития действия. Для чего шпион спросил? Юноша придвинулся ближе, насколько это было возможно, и медленно склонился, замирая у моей шеи. Тёплое дыхание грело кожу, пока глотки воздуха стали поступать в лёгкие чаще. Отклонил голову, предоставляя шею, пока рука сжала револьвер. Шершавые губы коснулись моей кожи, заставляя вздрогнуть от тепла, контрастирующего с прохладой комнаты. Юноша продолжал втирать мазь, спуская поцелуи от шеи к ключицам. Я чуть прикрыл глаза, продолжая следить взглядом за шпионом, но расслабляясь под аккуратными касаниями парня. Мазь уже впиталась в кожу, а ладонь перешла на мою талию, тяня к юноше. Он поднялся вверх, к уху, и, оставив за ним краткий поцелуй, начал раскидывать их по шее и груди. Кинул взгляд на наручники, проверяя крепёж, и пересел на мальчишечьи бёдра. Обхватил руками шею парня, не выпуская оружия. Оттянув карамельные волосы, вернул юношу к своим губам, ощутившим горячее дыхание. — Отвлекающий манёвр, шпион? — Усмехнулся я, сводя взгляд с красноватых губ на рыжие глаза юноши, которые он закатил, пытаясь подавить прорывающуюся улыбку. — Беру свою награду за помощь. — Выдохнул бесстыдно он, с лёгким вызовом смотря в мои глаза. Я ухмыльнулся, проводя ладонью по шее парня. — Какие мы корыстные…. — Неспешно прошептал я, надавливая ладонью вперёд. Юноша свёл взгляд на мою руку, закусывая губу. Он понял, чего я хочу, и лёг спиной на лавку, пока я сел чуть выше, удерживаясь ладонями, расположившимися на грудной клетке парня. Воздуха стало катастрофически мало, но рёбра не сковывали лёгкие, позволяя свободно дышать. — Где твоя порядочность, мистер шпион? — Сыграл удивление я из-за ладони, сжавшей моё бедро. Начал тереться о пах парня, опираясь на его грудь. — Лучше спроси, куда делась твойа-ах…. — Из мальчишечьего горла вырвался громкий и медленно затухающий стон, пробежавший по коже мелкими мурашками, его испугался и сам парень, поражённо смотря на меня, хлопая своими коричневатыми ресницами. Не сдержав ухмылки, я склонился к юноше, стягивая его галстук, который спустя мгновение упал на кафельный светлый пол. Расстегнув рукой пару пуговиц, примкнул губами к его шее, чуть оттягивая зубами персиковую кожу. Прерывистое дыхание парня доносилось до ушей с каждым толчком, которые сливались со стонами, сходящими с юных уст. Я отпрянул, сваливаясь на лавку, отползая как можно дальше. Дышать не выходило, будто что-то перекрыло горло, пока в висках отбивал громкий ритм сердца. Сглотнул, но во рту сухо, ладонь тёрла шею, проверяя отсутствие пореза. Поднял взгляд на подскочившего по возможности юношу, но перед глазами фантомно всё ещё был белый труп с ржавыми рассыпавшимися волосами и тёмно-коричневыми не подрагивающими ресницами. Призрачная боль в районе груди существовала вместе с мороком лезвия, введённого до конца и резко вытащенного обратно. Я тщетно пытался восстановить дыхание, проверяя ладонью отсутствие каких-либо ран. — Яко…. — Стой. — Воскликнул я, выдвинув руку в жесте стоп, останавливая желавшего податься вперёд парня. — Заткнись. — С силой потирал виски, желая согнать этот чёртов однотонный шум. Дышать выходило поверхностно, воздух не доходил до лёгких. Я убрал трясущийся в руке револьвер и, перекинув ноги на одну сторону, сжал руками край лавки, делая медленный и глубокий вдох, идущий в лёгкие, но рёбра сжимали их, мешая. Поднялся с места и, не чувствуя ног, прошёл к шкафчику. Придерживаясь за дверцу, отрыл наощупь под вещами ключ и, быстро одевшись, вернулся к юноше, приступая к наручникам. Тот молчал и даже не смотрел на меня, ведя себя нравственно и правильно. Как всегда. Парень не размышлял над чем-то, он не был задумчив, просто не поднимал на меня взгляда, не задавая каких-либо вопросов. Как только щёлкнул замок на запястье, убрал наручники и вытащил револьвер. Переступив лавку, оглядываясь на не смотрящего на меня шпиона, вышел из раздевалки. Долив унцию розовой воды, прибавил огонь в ожидании кипения. По столовой проходил свежий, доходящий до лёгкого мороза ветер из дальнего раскрытого окна. Глаза скользили по словам раскрытой книги с заметками, пока мысли возвращались к утренней ситуации. Я слишком сближаюсь со шпионом. Для чего я вообще это продолжаю? Немо мне враг. Все последние действия были глупостью. Я с ним…. Чёрт, я чуть не переспал с парнем. Со шпионом. Я собирался спать со шпионом. Нервный смешок сорвался с губ, пока я начал неспешно ходить по помещению, растирая ладонями лицо. Отвару нужны были двадцать минут, а мыслям — действия. С Немо. Я хотел переспать с Немо. Нет, не хотел, я…. Чёрт, бред. Почему? Шпион подозрителен. Он лжец. Просто хороший лицемер. От парня разит искренностью. С ним иногда бывает интересно и приятно проводить время. Немо — это просто лживая милая оболочка. Просто жалкий человек. Такой же как все остальные. В нём нет ничего особенного. Он никто. Никто для меня. Просто жалкий человек. Такой же как все. Пнув чёртову лавку, сел за стол и растёр лицо руками, тяжело выдыхая. Шпион мне враг. Простая мысль должна была усвоиться в голове, но что-то её глупо отрицало. Слепая грёбаная надежда. Всё это ошибка. Глупость. Время тянулось бесконечно долго, но вскоре я захотел вернуть обратно эти минуты одиночества. Негромкие шаги предвещали приближение человека. Дверь чуть приоткрылась, притягивая взор. Рыжие глаза привлекли внимание. В них поблёскивала слабая настороженность, и доля аккуратности отразилась в мягкой походке, словно парень был в чём-то виноват, а сейчас пришёл просить прощения, как мальчишка. Эта невинность, ненастоящая искренность, ложная тревога, заботливый взгляд — всё ложь. Враньё. Юноша опустил взгляд, неловко проходя в мою сторону. Ладонь легла на револьвер, который был бы выставлен, если бы не парень, обходящий на расстоянии. Тот прошёл до края стола, тихо садясь вдали. Вытащив из-под мышки зеленоватую книгу с золотой гравировкой, юноша положил её на стол, открывая нужную страницу. Больше он не бросал на меня взглядов, но и таким задумчивым, как во время чтения, не выглядел. Бросив три унции сажи, покосился на парня. Тот, видимо, осел здесь на долго. Поставив локоть на стол, юноша уткнулся лбом в запястье, скользя глазами по строчкам бежеватых тонких страниц. Я поднялся с места и прошёл к парню, держа одну руку на револьвере. Вторая быстро вытащила из заднего кармана нужное и протянула шпиону. Тот на миг поднял на меня взгляд, а следом свёл его на предложенное. Он, вновь посмотрев на меня, пугливо взял из моей руки и развернул чёрную маску. Брови, отразив в лёгком прыжке удивление, стали чуть схмурены. Он поднял на меня взгляд, желая пояснения. — Я сейчас достану мышьяк, ты же не хочешь отравиться от его паров? — Протянул я, смотря, как парень, окинув поданное взглядом, с лёгким замешательством надел маску и, больше не глянув на меня, вернулся обратно к книге. — Не думал, что у тебя может быть мышьяк. — Негромко проговорил юноша, когда я уже отходил обратно. — Теперь попытаешься его выкрасть? — Усмехнулся я, поглядывая в сторону шпиона с некой настороженностью. Тот на меня не смотрел. — Ага, средство защиты ты мне как раз выдал. — Протянул парень, но следом опасливый взор пришёл ко мне. Неудачная шутка или случайно высказанная правда? — Я могу тебе её отдать потом. — Указав пальцем на надетую маску, протараторил юноша в попытке меня убедить. — Оставь, мышьяк всё равно не найдёшь. — Пожал плечами я и сделал огонь с закипевшей консистенцией тише. — Однако, потеряешь — будешь сидеть, травиться так. Их делать не пять минут. — Проговорил я, разбирая бедлам на столе, запихивая разбросанные записки в книгу. Парень кивнул и вернулся к чтению. Спустился на лавку, периодически поглядывая на юношу. Тот ушёл в книгу, не смотря больше на меня. Почему он припёрся? Чего хочет этим добиться? На душе было тошно, а сидящий невдалеке парень вызывал только большее раздражение. Он враг. Он не может быть хорошим. Твою мать, какого чёрта я вообще не могу оставить эту ситуацию? Руки механично протирали пустые склянки тряпкой, пока мозг бился с непонятной задачей. Что-то мешало сказать, что шпион мне никто. Я просто не могу это сделать. Бред. Один щелчок револьвера, и парня нет. Всё, ничего сложного. По коже ходили холодные колкие мурашки. Я должен убить шпиона. Это приказ. Он не является чем-то сложным. Наверно. Если шпион не помнит своего прошлого. На миг бросил взгляд на юношу, брови которого приподнялись в удивлении. Тот читал, и чаще всего именно мимика отражала прочитанное. Наигрыш или нет? Я должен буду его убить. Это приказ. Что бы не творил юноша, он всё ещё враг и таким остаётся. Лежать в кровати было невозможно. Привычный мороз казался невыносимо душным, но в тоже время телу было холодно. Спустя полчаса лежания поднялся с постели и направился на выход. Взгляд предварительно проскочил по спящим. Только кровать подо мной была пуста. Шпион засиживался в библиотеке, не выпуская из рук книгу. Проверив оного, направился в сторону девичьей спальни. Чуть дёрнул ручку и направился в кастелянную, по пути осматривая комнаты. Везде было пусто. Не спали только шпион и, возможно, Хел. Прошёл в ночную кастелянную, оглядывая каждый угол. Собирался сесть на подоконник, но замер в секунде от действия, поворачивая голову в сторону скрытого тьмой угла, в котором расположился человек. Белая кожа, закрытые глаза, обессиленная поза и чёрная кровь говорили открыто, что это потенциальный труп. Серые волосы были также заляпаны гуталином, собираясь в грязные клоки. Под закрытыми глазами сливались с тенью тёмные синяки. Острые скулы, впавшие щёки, тонкие черты лица, неровный нос. Свисающая с уха маска. Открывшаяся дверь заставила дёрнуться и выхватить револьвер. Опустил оружие, встречая взглядом Хел. Глаза на миг вернулись в тот угол, в котором уже ничего не оказалось. Девушка прошла ко мне, присаживаясь чуть поодаль. Её взор был пуст, отражая загруженность мыслей. Я не знал точно, что случилось, но около часа назад из женской спальни слышались крики, а практически под дверью сидела Дорис. Была пара догадок, но и верить в них не особо получалось. Лиловые глаза выжидательно глянули на меня, пока недлинные ноготки постукивали по светлому подоконнику. — Ты разговаривала с Руф? — Предположил я, поглядывая то на дверь, то в дальний угол. Картинка отказывалась уходить из памяти, говоря о последствиях ошибок. — Если это можно так назвать. — Негромко проговорила леди, чуть кивая. Она не страдала, не бросилась в слёзы, но некая тяжёлая задумчивость была видна невооружённым глазом. Я неторопливо задавал вопросы о ситуации, периодически ударяя по больным точкам девушки. Верить в то, что Хельга навсегда порвала с Руф, глупо. Она по-любому к ней вернётся. Чёрт…. — Хел, как ты поняла, что не можешь бросить Руф? — Порывисто спросил я, поднимая глаза полные внимания на леди. Всё внутри притаилось в тревоге, я чуял, почему задал этот вопрос, и от осознания хотелось бежать. Девушка, глянув на меня, задумалась, уводя взор вдаль, чуть хмурясь. Та со всей вероятностью начала подозревать, но мне нужен был ответ, чтобы убедиться в неправильности своей догадки. Достав с бюстгалтера пачку сигарет и коробок спичек, она вытащила сигарету, зажимая её между губами, продолжая думать. Мой вопрос открыто говорил, что я не верю, что она уйдёт от Руф, и это задевало гордость леди. Но слышать правду гораздо лучше, чем догадываться о лжи в лицо. Кончик сигареты загорелся, и девушка убрала пачки обратно, всё ещё раздумывая. Медленно затянувшись, она посмотрела на меня. Что-то в лиловых глазах отражало некую долю отчаянного переживания, но озвучено оно не было. Лунные дорожки украшали радужку, добавляя немного света в её глаза. — Я просто это поняла, Яков. Это невозможно объяснить. Ты это понимаешь просто в какой-то момент, осознавая, что…. — Она замолчала, сглатывая вставший в горле ком. Через пару секунд леди продолжила. — Осознавая, что не можешь отпустить. — Это бред, Хел. Всё можно бросить. Человек всегда свободен и независим. Он сам себе может навязать какую-то зависимость и также может её бросить. — Не согласился я, открывая окно. — Тогда почему ты считаешь, что я не могу бросить Руф? — Поинтересовалась девушка, поднимая на меня глаза, в которых отражалось неверие. — Ты не хочешь. — Ответил я, располагаясь на подоконнике. — Это и есть зависимость, Яков. Ты знаешь, что тебе будет лучше без этого, но ты не хочешь это отпускать. Поэтому не можешь. — Тихо выдохнула она и затянулась, не поднимая на меня глаза, пока на матовых губах была слабая улыбка. Я помотал головой, не веря в это. — Мы всё можем бросить, Хел. Всё. — Как? — Усмехнулась она, выдохнув сигаретный дым, окутывавший кастелянную и медленно вытекающий в окно. — Бросить. И всё. Дело с концом. — Негромко воскликнул я, видя чистую логику. Бросить человека можно также, как и курить, пить и прочее. Это зависимость. От зависимости избавиться трудно, но несложно. Хел негромко рассмеялась. Я взглянул на леди, на губах которой была слабая улыбка. — Это невозможно. — Отвергла мою идею она, поднимая на меня чуть насмешливые глаза. — Возможно. — Парировал я. — Нет. — Покачала головой она, уже не смотря в мою сторону. Я закатил глаза. — Хел, ты тут выбираешь. Не кто-то другой. Ты выбираешь Руф. Никто тебя не заставляет это делать. Ты можешь её бросить, но не делаешь этого. Ты… — Я знаю, Яков. — Резкая нотка раздражённости скользнула в её голосе. Я глянул на леди, подмечая, как быстро злость ушла с её лица. Глаза не пылали этой агрессией, губы не изогнуты и не сжаты от досады. Никакой напряжённости. Хел подметила мой взгляд, возвращая себе равнодушное выражение лица. Её действия по отношению к Руф мне всегда казались идиотскими. Та никак не была олицетворением полной преданности, логичности или хотя бы сознательности. Их отношения хоть и казались нормальными в ключе наличия ссор, половой жизни, заботы и прочего бреда, но я не понимал, зачем Хельга это продолжает. Изучал не отрывающиеся от меня лиловые глаза, в которых играли ночные блики. Догадка поразила голову, а с моих губ слетел слабый смешок. — Тебя это устраивает. — Лукаво начал я, подмечая настороженный взгляд. — Тебя устраивает это. Тебя устраивает её поведение. Это… это не привязанность. Это не чувство вины, нет, — качнул головой я, пока на губах растекалась ухмылка, — Ты не винишь себя в произошедшем. Это нечто другое. Тебя устраивают такие события. Тебе нравится нести этот груз, нравится чувствовать себя нужной ей. И ты не против оставлять всё как есть. Ты можешь её бросить, не впрягать в это себя. Но ты не хочешь этого делать, ты не хочешь жить по-другому, потому что тебя это устраивает. Ты не слабая, Хел, ты просто… довольна этим. — Капли смеха прорывались сквозь слова. — Ты создала себе этот глупый образ спасительницы, проживая его. Ты не бросаешь, потому что для тебя всё нормально. Да, ты сочувствуешь, переживаешь, но ты всё это делаешь для себя, не более. Человек любит только себя, и ты любишь этот образ. Свой образ. Хлёсткий удар по щеке дёрнул голову вбок, пока я убрал уже наставленный револьвер на место и вновь поднял взгляд на леди. В глазах той не было столько агрессии, сколько было поражённости, разочарования и капли неверия. — Ты совсем больной?! Яков, ты понимаешь, что говоришь?! Я её не бросаю, потому что люблю! Просто люблю, Яков. Это не любовь к своему образу спасительницы, не детская жалость или попытка заглушить своё чувство вины, нет! Я с ней, потому что люблю. Это нормально. Каждый может любить, и… — Каждый любит только себя, Хел! Любит доставлять себе эмоции за счёт других людей, и именно этим и является любовь. Ты просто получаешь какие-то положительные эмоции благодаря другому человеку, а потом на них подсаживаешься. Это любовь. Нужда в другом человеке. Как нужда в алкоголе, в сигаретах. Наркотик. Просто один из наркотиков, не более того. — В голове всё больше вещи раскладывались по полочкам, как я объяснял это Хел. Я просто подсел на эмоции, которые получаю из-за шпиона. Эти глупые слова о защите, вызывающие приятную дрожь и создающие душевный покой. Его поведение заставляет ему верить, хочется вернуться в его компанию, смотреть как горят щёки и губы выдают плохо маскируемую улыбку. Но всё это можно оборвать. Как по щелчку. Хельга покачала головой, сминая сигарету. Взгляд лиловых глаз не отрывался от моих. Я не видел там ничего, кроме несогласия и чёртовой доли сожаления, кою я вижу обычно у шпиона. Поглядев пару секунд на меня, она направилась на выход. — Доброй ночи, Яков. — Тихо выдохнула она и скрылась за дверью, пока я потёр щёку. Удар не был настолько сильным, но фантомная жгущая боль осталась на коже осадком разговора. Через несколько минут скользнул за дверь архива, погружаясь в его ночную тьму. Единственным светом была включенная лампа, отбрасывающая свои желто-рыжие лучи на дальнюю стену. В помещении стояла мирная тишина, прерывающаяся только на шелест страниц и звук поставленного на столик стакана. Помедлил у ящиков, не спеша показываться юноше. Приходить было бредовой идеей. Но я уже здесь. Это просто игра. Игра в зависимость. Нет любви. В любой миг можно бросить. Хел не права, мы любим только ощущения, и я их буду получать пока могу, не забывая про главную цель. Вышел на свет, дожидаясь пока парень меня заметит. Это произошло не сразу. Как только юноша меня подметил, глаза отразили лишь секундное удивление. — Что-то случилось? — С некой тревогой поинтересовался парень, изучая меня взглядом. Я взмахнул пальцем, намекая шпиону подняться. Тот, недолго на меня посмотрев, медленно встал с места, держа в руке книгу, разделённую на нужной странице пальцем. Вечное послушание, полное доверие. Как так? Прошёл к парню, не выпуская револьвера, и расположился на багровом хлипком, но твёрдом кресле под ошарашенный взгляд. Отодвинувшись к спинке, расставил ноги и похлопал ладонью по освободившемуся месту, призывая садиться. Юноша, всё ещё недоумевающий от моего поступка, пристроился на указанном месте. Одна рука вжала в мальчишечий бок револьвер, пока вторая обвила талию. Напряжение чувствовалось в теле парня. Тот, бесшумно выдохнув, вернулся к чтению, пока я поставил подбородок на его плечо, касаясь носом шеи и карамельных волос, отдающих ароматом корицы и мёда. В комнате дул прохладный ветерок, но не морозил кожу. Зеленоватая лампа отдавала мягким светом, пока я прижимался к парню, греясь об него. Тот ничего не говорил, вернулся к чтению, не задавая лишних вопросов. Периодически он брал кружку со столика, и до носа доходил аромат какао. Сладкая тишина окутывала архив, заглохли даже роящиеся в голове мысли, давая перерыв. Но хотелось слышать кое-что другое, отличное от молчания. — Почитай мне. — Спустив маску, тихо проговорил в карамельные волосы я, вдыхая аромат корицы. — Что? — Чуть вздрогнул юноша, поворачивая ко мне голову, но я не смотрел на него, спускаясь носом к его шее. — Почитай мне. — Повторил просьбу я, чуть касаясь губами персиковой кожи. — Но ты же не слуш…. Ладно. — Тихо согласился парень, оборачиваясь обратно к книге. — Но начинать с самого начала я не буду. — Протянул с небольшой улыбкой в голосе он, показывая прочитанную треть толстой книжонки. Я слабо ухмыльнулся. — Я не расстроюсь. — Ответил я и уткнулся обратно в мальчишечью шею, прижимая парня ближе к себе. У того по коже прошли мурашки, а голос выдавал небольшую робкую панику. Ложь ли это? Хорошо, но всё это выглядит красивой иллюзией. Юноша начал читать вслух, пока я вслушивался в медовый голос. Какая вероятность того, что он меня сейчас убьёт? Может ли в форме быть припрятано оружие? — Шпион, — тихо перебил я, отрывая голову от плеча. — Да? — Повернулся ко мне юноша, озаряя меня своими золотистыми глазами. Красивая лживая оболочка. Сколько процентов правды в ней? — Почему ты меня не убил? — Ссылаясь на разговор в душевых, поинтересовался я, не сводя с глаз парня взгляда. Его брови чуть приподнялись. — Яков…. Я говорил, ты мне важен, я… — Спецотряд тебе тоже важен, Немо. — Отрезал я, разглядывая юношу. — Не будь меня, ты бы легче наладил с ними контакт. Тебе бы проще было втереться им в доверие. Может, твоя жизнь здесь была бы проще, и никто бы тебя не подозревал. — Проговаривал я, ища в парне ответ. Большой палец оглаживал курок, пока нервы были на пределе. — Почему ты сказал, что отдал бы жизнь? Это самая неправдоподобная ложь, Немо. Тебе нет смысла так поступать. За любого из спецотряда ты бы тоже отдал жизнь? Мне нужно было слышать. Слышать признание, что он просто солгал. — Яков…. — Мягко выдохнул юноша, смотря на меня так, что по спине пробежали мурашки. Я закусил щёку, ожидая продолжения. — Я не могу потерять тебя. Лично тебя. Мне важен спецотряд, да, но… — парень стиснул губы, с долей переживания смотря в мои глаза, пока его пальцы чуть сильней сжали книжку. — Яков, я… я не смогу без тебя жить, зная, что мог как-то повлиять на это. Я не могу допустить, чтобы это случилось. Тогда, в тюрьме, во время задания, я… я видел это. Я видел… видел тебя. Я не знал, что делать, тебе было плохо, а я никак не мог на это повлиять. Смотреть, как ты бьёшься в агонии, и ничего не сделать. Я ничего не мог сделать! Ты…. Я думал, ты…. — Он вздрогнул, уводя тревожный взгляд. Голос был неровным и выдавал тревогу. — Когда мы вернулись, когда я узнал от Хельги о галлюцинациях, я не знал, куда себя деть. Ты в меня выстрелил, я знал, что рядом с тобой опасно. Ты легко мог меня убить в любой момент. Но я видел осознание в твоих глазах. Ты не выстрелил просто так. Я не знаю, что пошло не так, но ты не хотел меня убить, иначе я был бы уже мёртв. Я… я пытался отстраниться, понимая, что подходить к тебе опасно. Ты… ты сходил с ума, Яков. Ты перестал есть, вероятно, спать, и большую часть дня тебя не было видно. Ты… — юноша вновь обернулся ко мне, проходя взглядом по моему лицу. — Ты подозревал всех. Да, это было всегда, — слабо усмехнулся он без улыбки. — Но сейчас ты в открытую выходил на скандалы со всеми. Ты выглядел всё хуже и хуже, а я должен был уйти, смотря издалека, как ты умираешь. — Он сглотнул, пока я заметил, как рыжие глаза слегка застекленели. — Сколько бы ты так протянул? Яков, умереть можно не только из-за кого-то, но и из-за себя. Ты… ты убивал себя, отталкивая всех. И… и самое главное, я не мог на это повлиять. К-когда ты мне дал револьвер, я… я не поверил. Я пытался найти уловку или ждал, когда ты меня застрелишь первым, но этого не произошло. Вначале я подумал, что ты свихнулся, но… но следом понял, что ты не мог тянуть дольше. В таком состоянии ты бы не… не прожил бы долго, поэтому такая быстрая смерть бы тебе дала возможность уйти с знанием, что ты прав. Я… я не хотел видеть, как ты себя убиваешь, но и убить тебя, чтобы сделать смерть простой, я не мог. Яков, я-я… я не могу без тебя, не могу тебя потерять. — По персиковой щеке прошла небольшая капля, пока рыжие глаза парня не отрывались от моих. Я не выпускал юношу, пытаясь найти в словах ложь. — Но ты бы не отдал за меня жизнь. — Проговорил я и наткнулся на смешок, проехавшийся по лёгким ножиком. Парень помотал головой, не разрывая зрительного контакта. — Отдал бы, Яков. Отдал. Не могу допустить твоей смерти. И смотреть издалека, как ты себя убиваешь, тоже не могу. Даже если ты меня пристрелишь, отказаться от своих слов я не могу. — Произнёс юноша, пока я чувствовал, как по коже проходит дрожь. — Немо, я не…. — Слетело с губ и стало подавлено. Что я мог ему сказать? Что никогда не наврежу? Ложь. Я убью его, когда он вспомнит. Ему придётся вернуться на Родину, а мне придётся его убить. — Ты мне ничем не обязан. — Парень улыбнулся, пока внутри непонятно почему всё начало ломаться. — Многим, Яков. Я тебе обязан многим. — Выдохнул он, пока я непонимающе нахмурил брови. — Благодаря тебе, я нашёл себя. — Тихо проговорил он, пока уголки сухих губ были едва приподняты. Рука сжала револьвер. — Ты что-то вспомнил? — Спросил я, стараясь сохранять самообладание. Тот покачал головой, отрицая. — Моё прошлое никак не влияет на моё настоящее. У меня есть спецотряд. У меня есть семья. У меня есть ты. И этого достаточно, чтобы чувствовать себя собой. — Прошептал он, пока я сглотнул ком в горле. — Дурак. — Протянул я, смотря в рыжие глаза, на что юноша усмехнулся. — Я знаю. — Чуть кивнул он. Я подхватил подбородок и притянул к себе, касаясь пухлых губ. Но этот момент ничего не меняет. Он налгал. Это ложь, покрытая лаковым слоем искренности. Жизнь всегда дороже. Юноша замер в удивлении, но следом я почувствовал улыбку на его губах. Он ответил на поцелуй, прикрывая глаза. Я периодически поглядывал на держащие зеленоватую книгу ладони, чуть покусывая его губы. Почувствовал солоноватый вкус, пока юноша отодвинулся, поднимая на меня глаза. — Можно я…? — Робко проговорил он, осторожно придвигая ладонь к моему лицу. Я закусил щёку, настораживаясь, но медленно кивнул, дожидаясь продолжения. Юноша огладил скулу, притягивая меня обратно, более уверенно касаясь моих губ. Я тихо выдохнул, пока тот перенял управление. По телу пошли мурашки. Внутри появилась лёгкость, а воздуха стало не хватать. Юноша развернулся ко мне корпусом, лаская мои губы. Я мог только слабо отвечать на его касания, вызывающие гамму чувств, пробегающих по коже. В этот миг хотелось утонуть в этих ощущениях, доверяясь Немо. Юноша, пройдя губами дорожку по щеке и шее, оставил поцелуй за ухом, пока я глухо вздохнул, ловя наслаждение от каждого его касания. Тело просто таяло под его действиями, и хотелось продолжать получать это тепло, наполняющее грудь. Я запрокинул голову, едва постанывая, пока парень оставлял россыпь горячих поцелуев на моей шее. Глаза сами невольно прикрывались, а дыхание текло неторопливо и спокойно. — Я расстегну? — Дёрнув галстук, выдохнул в мою шею юноша, вызывая ещё один каскад мурашек. — Д-да…. — Выдохнул я, ловя поцелуй за ухо. Ладонь легла на его бедро, чуть оглаживая. Юноша стянул галстук и расстегнул пуговицы, лаская мою шею. Губы спустились к ключицам, вызывая довольный стон. Горячий язык прошёлся по коже, заставляя выпрямиться, подставляться под неземные ощущения. Тёплые руки парня полезли под рубашку, касаясь холодного тела. Откинулся на спинку кресла, пока парень отложил книгу и сел боком, устраивая свои бёдра на моей ноге. Руки вернулись под рубашку, а губы — на ключицы. Я таял под лаской парня, зарылся ладонью в его волосы, но тот её отодвинул за запястье. Поднял непонимающий взгляд на юношу. Тот, смотря на меня, чуть улыбнулся и приблизил к губам край перчатки, смотря на меня. Дальше он не двигался, ожидая разрешения. Я мотнул головой и наблюдал, как парень кладёт обратно на макушку одетую ладонь. Он вернулся к уже остывающей шее, возвращая ей недостающее тепло. Зарылся в карамельные волосы, пока юноша провёл носом от ключиц. Облизнув мочку уха, он оставил поцелуй снизу и вернулся к моим губам, большим пальцем руки оглаживая бок под рубашкой. Шпион углубил поцелуй, проникая языком внутрь. Он копировал мои прошлые движения, проходя по всему рту. Я ощущал привкус сладкого какао, тихо постанывая. Таких сильных ощущений я не чувствовал раньше ни при одном взаимодействии с юношей. Зажав губами мою нижнюю губу, он принялся её посасывать, а ладони под одеждой оглаживали тело. — Яков, — тихо выдохнул юноша в моё ухо, пока я судорожно вздохнул от прошедшей по коже дрожи. — Д-да, Немо…. -Ты мне дорог…. — Не отстраняясь, прошептал голосом, наполненным искренностью, он. Я молчал, хоть юноша и ждал ответа. Не мог ничего сказать на это. Немо, поняв, мягко коснулся губами у уха и отодвинулся, с улыбкой взглядывая на меня. Улыбка была пропитана не только теплом, но и долей боли. Я выпрямился, пока парень сел обратно спиной ко мне, тянясь за книгой. — Тебе почитать? — С интересом спросил он, не поворачиваясь ко мне. Невольно ухмыльнувшись, обнял юношу, не желая терять полученное тепло. Одна рука продолжала упирать револьвер в его бок. — Читай. — Выдохнул я, прижимаясь ближе. Это всё можно было назвать ошибкой, но ею это не являлось. Я контролирую ситуацию. Всё под контролем. Парень начал негромко читать, пока я его разглядывал, расположив подбородок на его плече. Тот знал, что я его не слушаю, но всё равно предложил. Как далеко может зайти юноша, чтобы показать свою наигранную, или настоящую, но бессмысленную привязанность? Если Немо привык ко мне, и я ему дорог, то к чему это может привести?