Одна безрассудная ночь

Стив, Сэм, Баки и Наташа сидят в подвале больницы, в месте, которое быстро стало их пристанищем. Баки и Наташа передают пакет с чипсами по кругу, смеясь над пациентом, с которым они только что имели дело, а Стив беспокойно дрыгает ногой, стараясь не смотреть на часы. — Ты выглядишь нервным, — замечает Сэм, перекладывая стопку карт с колен на каталку. — Что? Нет, я не нервничаю, — возражает Стив, усилием заставляя себя сидеть спокойно, как бы доказывая свою правоту, но беспокойство заставляет его кусать губу. — Это нормально — нервничать, знаешь ли. — Я не нервничаю, — повторяет Стив. Это ложь, но если он будет повторять ее, то может начать в нее верить. Это еще одна вещь, которую он повторяет себе. — Но если и так, это нормально, — говорит Сэм. — Это твоя первая настоящая операция с твоим первым настоящим пациентом. — Спасибо за напоминание, — бормочет Стив себе под нос, нервно дрыгая ногой. Сэм кладет руку на его колено, останавливая движение. Стив поднимает на него взгляд, и выражение озабоченности на лице друга заставляет его признаться: — Ладно, я немного нервничаю. Но я знаю, что не должен. Не то чтобы я сам буду делать надрез или заменять клапан, к тому же Тони знает, что делает. Он заведующий кардиологическим отделением, конечно, он знает, что делать. Все будет в порядке. — Да, все будет хорошо, — кивает Сэм. — Верно, ребята? — Конечно, — быстро соглашается Наташа. — Невозможно убить человека, если ты никогда не будешь к нему прикасаться, — проглотив полный рот чипсов, сказал Баки. — Это не поможет, — едва сдерживая улыбку, произносит Наташа, подталкивая Баки локтем. — На самом деле это даже полезно, — смеется Стив. — Судя по всему, мне повезет, если я вообще буду на отсосе, так что я буквально ничего не смогу сделать неправильно. — Видишь? — ухмыляется Баки, глядя на Наташу. — У меня отлично получается оказывать эмоциональную поддержку. Наташа закатывает глаза, но все-таки улыбается. — Разве ты не должен сейчас готовить его к операции, Стив? — Уже, — качает он головой. — Ее перенесли на час из-за поступившего пациента, которому срочно требовалась операционная. Теперь я просто жду звонка. — Может, поговорим о чем-нибудь другом, а? — Сэм смотрит на Баки и Наташу. — Потому что я собираюсь сломать Стиву ногу, если он продолжит трясти эту каталку. — Одна девяностопятилетняя пациентка сказала мне, что я напоминаю ей ее внука, — делится Баки. — Потом она сказала, что он никогда не навещает ее и живет во Флориде, так что, думаю, это было оскорбление. — И что ты ей сделал? — смеется Наташа. — Чтобы заставить ее ненавидеть меня? Точно не знаю. Думаю, дело в моих волосах, — отвечает Баки, запуская руку в свои длинные волосы. — Ребята, как вы думаете, мне стоит подстричься? — Да, — первым отвечает Сэм, не колеблясь ни секунды. — Ладно, один голос за «да». Нат? — С короткими волосами ты выглядел бы более профессионально, — решает Наташа, окинув его долгим оценивающим взглядом. — Черт, — вздыхает Баки. — Стив? Что скажешь? Срабатывает пейджер на поясе Роджерса, спасая его от необходимости отвечать. — Не знаю, но мне пора. Увидимся позже, ребята. В ответ раздается дружное «удачи», и Стив поднимается по лестнице в палату Мартина. Он останавливается перед дверью, чтобы сделать успокаивающий вдох, прежде чем войти. — Теперь мы готовы принять вас, Мартин, — с улыбкой говорит Стив. Мартин кивает, резко и быстро, и Стив задается вопросом, что он должен сказать в этот момент. Это должно быть что-то ободряющее или, возможно, отвлекающее, чтобы отвлечь Мартина от мысли о том, что часть его сердца вот-вот заменят, но он не знает что. Он пытается вспомнить медицинскую школу и учения по уходу за больными, но сейчас, когда пациент находится прямо перед ним и явно напуган процедурой, все иначе. — Вы хорошо себя чувствуете, Мартин? — мягко спрашивает Стив, поправляя различные провода и аппараты, к которым был прикреплен Мартин. — Да, — снова кивает Мартин, пытаясь улыбнуться, но улыбка выглядит принужденной. — Я в порядке. Готов. Стив отсоединяет ненужные механизмы, после чего двигает кровать в коридор. Он нацеливается на случайность, спрашивая: — Не хотите повторить это еще раз? Чтобы вы знали, что сейчас произойдет? — Было бы неплохо. — Итак, когда мы войдем в операционную и вы окажетесь под наркозом, мы подключим вас к так называемому сердечно-легочному аппарату, который обеспечит ваш организм всем необходимым кислородом, пока мы будем заниматься вашим сердцем. Затем доктор Старк удалит поврежденный клапан и заменит его механическим, и вот так у вас снова будет работающее сердце. Часа через два вы будете как новенький. — Как новенький, — повторяет Мартин, когда они заходят в лифт. — Эта часть мне нравится больше, чем все остальное. — Это единственная часть, о которой вам нужно думать, — смеется Стив, нажимая кнопку третьего этажа. — Об остальном мы позаботимся за вас. На сей раз Мартин кивает медленнее и спокойнее. Лифт открывается, и Стив толкает кровать в сторону операционной. Другой врач встречает его у двери, чтобы принять Мартина, а Стив уходит в операционную. Как только Стив заканчивает надевать на голову шапочку, в комнату входит Тони, красная шапочка почти полностью скрывает его темные волосы, несколько маленьких локонов торчат по бокам. Что-то в этом заставляет дыхание перехватывать в горле, а руки бесполезно опускаются к бокам. Тони начинает мыть руки, и Стив воспринимает это как знак сделать тоже самое. Он не сводит глаз с Мартина через окно и скорее чувствует, чем замечает взгляды, которые Тони бросает в его сторону. — Ты выглядишь нервным, — говорит Тони. Стив поднимает на него взгляд, не ожидая такого доброго выражения. Он ожидал увидеть веселье, намек на насмешку над очевидными нервами Стива, но этого не было. — Мне уже говорили. — Да? И кто же? — Мои друзья, которые не преминули напомнить мне, что я никак не смогу убить этого парня, потому что не буду его трогать, — Стив сохраняет легкий тон, что вызывает небольшой смешок у Тони. — Технически это правда, — улыбается Тони. — Так кто же эти твои друзья, которые дают такие утешительные советы? — Остальные из моей группы интернов. Сэм, Наташа, Баки, — отвечает Стив. — Баки? — теперь в голосе Тони слышится веселье. — Кто-то действительно так назвал своего ребенка? Это жестоко. — Думаю, это просто прозвище, — смеется Стив. — Я еще не спрашивал его, откуда оно взялось, но я знаю, что его настоящее имя Джеймс. — Прекрасная возможность для еще одного забавного факта обо мне, — говорит Тони. — У меня есть лучший друг по имени Джеймс, и он тоже отказывается, чтобы его так называли. Он хирург в ВВС. Когда-то мы вместе учились в медицинской школе. — И как давно это было? — спрашивает Стив. Он выключает воду и прислоняется бедром к раковине. — Я не уверен, что хочу встречаться со стариком. — Я не старик, — Тони издает потрясенный писк. — Тогда ответь на вопрос, — ухмыляется Стив. — Отлично, — закатывает глаза Тони. — Мне тридцать шесть. — Что? Как? — Стив пытается посчитать в уме, но это действительно нереально — быть заведующим кардиологическим отделением в таком молодом возрасте, не говоря уже о заведующем кардиологическим отделением в такой хорошей больнице, как эта. Тони пожимает плечами и достает хирургическую маску. Завязывая ее, он говорит: — Вот что бывает, когда начинаешь учиться в колледже в пятнадцать лет. — Пятнадцать? — повторяет Стив. — Я окончил его в восемнадцать, — Тони улыбается, явно наслаждаясь удивлением Стива, а затем натягивает маску и уходит, оставляя его переваривать этот факт. Роджерс наблюдает через окно, как Тони разговаривает с Мартином, одновременно вытирая руки и надевая перчатки. Стив завязывает свою хирургическую маску и входит в операционную. Нервы немного поутихли после разговора с Тони, но они возвращаются в полную силу, как только он надевает перчатки. Стив стоит позади других хирургов, пока они приступают к работе, вводя Мартина под анестезию. Тони делает первый разрез, и Стив наклоняется вперед, чтобы лучше видеть. В медицинской школе он видел много видеоматериалов, даже смотрел с галерей и несколько раз изнутри операционной, но совсем другое дело — знать, что теперь он действительно врач и когда-нибудь в недалеком будущем именно он будет делать этот разрез. После подключения аппарата искусственного дыхания Тони оглядывается через плечо и говорит: — Как думаешь, Роджерс, сможешь держать зажим? — Серьезно? — сердце Стива начинает биться немного быстрее, и он напрягается сильнее. — Я могу это сделать. — Тогда давай, — говорит Тони, наклоняя голову в сторону пациента. Стив подходит ближе, становясь по другую сторону от Тони, который готовится наложить зажим, и не может удержаться от тихого «вау», которое вырывается из его уст, когда он смотрит на сердце перед собой. На мгновение он позволяет себе насладиться этим чувством. Он знает, что это не всегда будет так, ново и волнующе, и он хочет запомнить именно это ощущение, сохранив его в памяти. — В первый раз всегда весело, а? — говорит Тони, передавая зажим Стиву. — Спасибо тебе за это, — смеется Стив, но получается несколько невнятно. Тони не отвечает, только тихо хмыкает, а затем просит скальпель у операционной медсестры. Стив наблюдает за ходом операции, завороженный легкостью, с которой Тони оперирует, чистотой линий и мастерством движений. Так быстро проходит время, и вскоре они уже готовы запустить сердце Мартина. Проходит несколько долгих мгновений, прежде чем это происходит, но сердце начинает биться, и Стиву кажется, что он только что стал свидетелем чуда. Как только операция заканчивается, Стив прислоняется к стене в операционной. Другие хирурги приходят и уходят из комнаты, а он смотрит в пространство и едва замечает приближающегося Тони. — Хей, — мягко говорит Тони, и Стив поднимает голову, встречаясь с ним взглядом. — Ты в порядке? — Да, это было… это было невероятно, — улыбается Стив. Тони кивает и подходит к Стиву, прислоняясь к стене на расстоянии нескольких дюймов. — Мне всегда нравилось, когда прибывает новая порция интернов. — Почему? — Потому что легко забыть, каково это было вначале, — говорит Тони. — Через некоторое время, когда ты сделал так много операций, что кажется, что ты мог бы делать это во сне, ты забываешь, насколько это удивительно на самом деле. Ты не хочешь этого, не желаешь. Это просто происходит. Но потом кто-то вроде вас смотрит на только что перезапущенное сердце, как на волшебство, и вдруг оно снова становится таким, как сейчас. Волшебство. — Я рад, что смог заставить тебя снова почувствовать волшебство, — Стив поворачивает голову, поднимая взгляд на Тони, который смотрит на него в ответ. — Да, — улыбается Тони. — Я тоже.