Ты пахнешь, как любовь.
— "Ты пахнешь самой искренней любовью. Пахнешь так, что в запахе хочется раствориться, словно дым от сигареты. Хочется вдыхать его каждый вечер, прибывая в твоих объятьях. Твой запах ассоциируется со словом «Любовь»." — Проносится в голове Виолетты, и так не озвучивается. Она не может. Не сможет сказать всё это, смотря в её такие же зеленые глаза. Она слишком сильно её любит, и начни эту речь — язык заплетëтся в тугой морской узел, который не развяжет даже лучший умелец. Её любовь не описать словами, не показать действиями. Чистая и нежная, как любовь матери к своему ребëнку, которую ничто не разрушит.Ты сумасшествие с первого взгляда. Ты пахнешь шоколадом
Ты маленький ураган, что пронесся случайно, среди остальной серой толпы. Ты яркое пятнышко краски на белой стене. Ты сумасшествие, ты болезнь. Твой образ впечатывается в память, только попади в поле зрения и не выходит из головы. Ты сумасшествие, что не вылечит ни один врач. Ты сумасшествие с приторным запахом шоколада, что не лечится, лишь успокаивается одним лекарством — Любовью. Ты тот лакомый кусочек, что получилось украсть со стола. Ты самый вкусный шоколад, что притягивает к себе как наркотик и не отпускает, не даёт полакомиться другими вкусами. Ты пленишь. Пленишь своюПахнешь как цветы
— Цветы? — Удивляется Пономарёва очередному подарку возлюбленной. Цветы стали чем-то обыденным, и удивляло не сам факт их подарка, а то, насколько это было часто. Ещё немного и Карина привыкнет к такому. Привыкнет к тому, что её балуют. Красиво балуют. Лилии. Лилия - идеальных запах для Карины. Нежная и хрупкая, а в тоже время грациозная. Виолетта была готова подарить ей целую поляну лилий, доказывая свою любовь снова и снова. — Цветы. Лилии, как обычно. — Улыбается Виолетта и заходит в квартиру, чмокая девушку в щечку и разуваясь, закрывая за собой дверь. Наслаждаться вечно удивленным лицом розоволосой девушки было отдельным видом наслаждения, как в первый раз. — Почему лилии? — Ты пахнешь как цветы. Пахнешь как лилии.Пахнешь, как мечты воплощаемые с нуля.
Она заменила ей мечту. Когда казалось, что всë рухнуло и ничего достигнуть нельзя. Она заставила поверить в себя, встать с колен. Заставила светиться. Она стала новой целью, новой мечтой. Смыслом жизни. Стала тем, чем хочется дышать, тем, ради чего хочется жить и идти дальше. Виолетта стала для неё лучшей мечтой. Её мечтой. Той целью, что она смогла достигнуть. Её золотом, надеждой. Её юношеской, искренней и чистой любовью.Пахнешь, как желание - чистое животное желание Но ты пахнешь на шестнадцать. Ты, как первое свидание.
Лунный свет. Лунный свет окутывает два тела, что желают слиться воедино, стать одним целом. Лунный свет закрепляет их союз, является единственным свидетелем, который узнает о их грехе. О их страсти. О животном желании, что заставляло срывать одежду друг с друга без алкоголя. Их поцелуев, совмещающих в себе бури эмоций. Всё, что было в душе обеих. Без лишний слов, только действия и томные звуки удовольствия при свете луны. Хрупкое, бледное тело Карины воссоединяется вместе с разукрашенным, возбуждающим и пленящим телом Виолетты. Они одно целое, лунный свет - свидетель этому. Неуверенные действия и подрагивания Пономарёвой зажигали новые искры в животном желании Виолетты, которое не позволяло отпустить её, не позволяло прекратить. Она её. Её тело, её душа. Она вся принадлежит Виолетте, собственно как и Малышенко ей. Они одно целое, луна - свидетель этому союзу. Карина такая хрупкая и нежная, как неумелая шестнадцатилетняя девочка. Она заставляет чувствовать себя животным, испытывая к ней такое животное влечение, но тут же заполняет эти мысли собой. Сама.Ты пахнешь так, что ты пьянишь. Пахнешь, как незабываемый движ.
Твой запах лучше любого коньяка с виски. Он пьянит от первого вдоха и уносит в унисон. Это не запах перегара, что заставляет бежать от человека на километр. Это приторно-сладкий запах алкоголя, не похожий на что-то одно. С одной стороны сладость Santo Stefano, с другой стороны крепкий и горестный коньяк Royal. Ты пахнешь как чувство свободы. Ты пахнешь клубами, с громкой музыкой. Пахнешь как то время, что отпечатывается в голове навсегда, которое хочется запомнить до каждой мелочи. С тобой хочется совершать глупости, а через пару лет вспоминать с улыбкой на лице. С тобой рядом не страшно попасть в полицейский участок из-за граффити на стене. Твое пристрастие к татуировкам заражает, заставляет разукрашивать свою кожу вслед за тобой разными картинками, разными линиями. Ты — наркотик, с незабываемым вайбом. Ты пьянишь, привязываешь алкоголизм, Виолетта.Пахнешь как косяк, как кило - самый благородный сорт.
— Ты заменила мне наркотик, Кара.. — Шепчет в шею девушки Малышенко, обнимая её как маленький ребенок, закидывая ногу сверху. Рука гладит её волосы, что даже не достигают плеч, зарываясь и слегка царапая кожу головы ногтями. — Я знаю, Ви... — в тон шепчет ей Пономарёва. Она смогла. Справилась. Она смогла заменить для неё косяк. Она смогла заменить ей чертовы таблетки. Она больше не будет убивать себя. Кара не позволит этому свершится. Она сняла мешок с головы татуированной и показала жизнь. Показала, как надо жить.Пахнешь, как победа - ею горд.
Пахнешь, как деньги.
Ты триумф. Ты — победа. Ты наслаждения после соревнования, ты приятная нотка, что появляется во вкусе победы. Ты приз, что меняет жизнь до неузнаваемости. Ты звук монет, что ударяются друг о друга. Ты — мой приз, полученный за преодоление проблем жизни, который идет с тобой по оставшимся минутам жизни, а не стоит и пылиться на полке. Гордость. Ты — чертова гордость. Приз в миллион баксов. Нет, в миллионы баксов. Нет такой цифры, что смогла бы описать твою цену. Дело не в органах или жизни человека. Дело в тебе. В твоей душе. Многие поэты пишут — душа бесценна. Это не так. Каждую душу можно купить, и эту цену устанавливает сама душа. Она продается грехам, на которые идёт. Твоя душа купилась на единственных грех. На меня. На Виолетту Малышенко, именно по этой причине я устанавливаю цену твоей душе. Она бесценна. Она — моя.Ты без стука открываешь двери
— Карин ты не видела мою шапку? — В растерянности заходит Малышенко в туалет, на что ловит на себе злой взгляд Карины, которая восседала на ванном "троне". — Ничего не смущает? — Слегка прокашлявшись, и уже менее строго смотрит на Виолетту розоволосая, намекая на то, что татуированной пора выйти из ванной и оставить её в полном одиночестве, закончить свои дела. — Да не. — Смеется как ни в чем не бывало пацанка, и сверху вниз, как на котёнка смотрит на возлюбленную. — Так шапку видела? — Посмотри в комнате, в комоде. — Вздыхает Пономарёва, и буквально ногами выталкивает девушку, ели дотягиваясь до замка туалета, закрывая на этот раз дверь. — Зай, там чайник закипел. — Выглядывает из-за двери татуированная, и глаз хитро щурится. Она снова вовремя. В принципе, как и всегда. — Вета, сколько можно? У тебя привычка открывать двери без стука? — Строго, но со смехом спрашивает Пономарёва и натягивает на себя топ, а после в одно движение футболку. Это входит в привычку, кричать и смеяться одновременно на Вилку за её вредную привычку — Ой, да что я там не видела. — Закатывает глаза Виолетта и тут же прячется за дверью, а подушка, брошенная Кариной с целью попадания в эту самую моську возлюбленной, ударяется уже в закрытые двери. — Зараза.