Кухня с выходом на балкон забита дымом. Густым дымом от сигарет «RIchmond». Тишина и лишь два сбитых дыхания.
— Ты позвала меня, чтобы молчать? Я жду развратных подробностей. — Хрипит, даже рычит Захарова, делая очередную глубокую затяжку сигарет с запахом шоколада. Прошёл ровно месяц с их спора, в котором Медведева одновременно и одержала победу, и проиграла с треском.
—
Слышала с каким грохотом еë волосы падают ей на плечи? — Выдыхая едкий дым без остатка, а притупленный взгляд даже не перешёл в сторону лучшей подруги. Он смотрел куда-то в угол кухни, а может и вовсе никуда не смотрел, пока Медведева была сосредоточена на воспоминаниях и собственных ощущениях, эмоциях, чувствах.
В ответ на неординарный вопрос блондинка ловит непонимающий взгляд, туша остаток сигареты, от которой буквально остался только фильтр об пепельницу.
—
Это грохот водопада жарким вечером. Не меньше. — Скидывает сигарету Медведева в ту же пепельницу, однако в отличии от Захаровой - не туша. Капли воды в пепельницы справятся с этим сами, проникая в бумагу и фильтр бывшего табачного изделия.
— Вот, как мы заговорили.
— Не перебивай, просто слушай. — Сбивает с забора Захарову барменша и потянула к себе колено, оперевшись одной рукой об него. Взгляд снова притуплен, однако в этот раз в сторону пола. В голове всплывают отрывки этого месяца, о которых, собственно говоря, Кира и рассказывала своей подруге. Рассказывала о своей победе и поражении. Она одержала победу в споре, бесспорно. Но проиграла десятикратно для самой себя.
—
Ей было вполне достаточно пряди одной, чтобы оказаться в лучшем наряде. Красивые шмотки. — Эта фраза бросается с какой-то небрежностью, грубым шёпотом и лёгкой хрипотцой после сигарет. Дым, что обаял кухню запахом шоколада не отпускал выйти на балкон, не позволял выйти на свежий воздух и вздохнуть свежей грудью, чистым воздухом.
—
С чего ради? — В ответ подергивание плечей. Блондинка и сама не знает на него ответ. Одной только Маше это известно, что вырядилась ради барменши.
—
Я чувствовал, как всë мое лечится, если она со мной. Рядом. — Неожиданно даже для себя выдаёт Кира. Она не знает, почему глупый спор перерос во что-то подобное. Почему обычная шутка и попытка самоутвердиться за чужой счёт. Люди всегда были просто материалом, и в этот раз должно было быть так же. Должно было, но не получилось. Материал оказался нечто большим, чем просто расходным. Стал постоянным, упоением.
—
Ей нравился мой шепот, заплетённый ей в волосы. Когда я была за еë спиной. — Все же обращает своё внимание на Кристину Медведева, и говорит, всматриваясь в её ливо, высматривая какую-нибудь реакцию. Что угодно, кроме молчания. Она говорит каждое слово растягивая буквы, будто под алкогольным опьянением.
— И сколько раз ты была за её спиной? — Усмехается Захарова и всë же открывает банку пива, которую только что достала из холодильника, под пристальным взглядом соседки.
— Достаточно, чтобы она каждый вечер ждала меня ради этого момента.
Кристина кисло усмехается. Непонятно, по какой причине. Возможно пиво пришлось не по вкусу, возможно вкус проигрыша спора дал кислый привкус алкоголю. Вообще-м, это не важно. Не играет роли.
—
Мой шëпот гулял в еë локонах. Нежным голосом с содержанием слов не для радио, — вздыхает Кира и достаëт очередную сигарету из пачки. Это уже третья за этот вечер, однако алкоголь и
сказка рассказ вынуждал постоянно тянуться за новой, не жалея легкие и собственное здоровье. Дым заполняет пространство. Как внутри, так и снаружи девушек, не щадя свежий воздух.
—
Помню ту стадию, когда хотела называть любимой, — признается Кира, будто в чём-то постыдном, опуская глаза всë к тому же полу, —
Я не заметила, как стало тесно. А потом все закончилось землей выжженной. — Сквозь затяг говорит Медведева и вновь обращает внимание на Захарову. Она противно шумела банкой от пива, сминая жестянку, издавая мерзкие звуки.
— Тесно? — Уточняет Захарова и жмурится, как бы ища какой-то подвох в словах подруги, в её мимике, действиях.
— Её стало слишком много. Слишком много для меня одной. Она перестала быть интересной. Её хотелось добиваться, а не получать всю и сразу по одному зову. — Кисло усмехается Кира с ноткой досады и грустью, —
но знаешь, даже тогда пейзаж получился чудесный. — Отвечая, Медведева и тушит только начатую сигарету, теряя какое-либо желание затягиваться едким дымом с нотками шоколада.
Резкие и быстрые шаги ведут к прихожей. Кира обувается, спешит. Куртку накидывает лишь на плечи, забывая о плохой погоде на улице. Она не слышит вопросы Захаровой, просто быстро собирается покинуть свою же прокуренную квартиру. Она поедет к ней. Чтобы она сейчас не наговорила Кристине, она снова поедет к ней, дабы утешиться. А потом снова расскажет всë Захаровой. Она будет использовать малышку в личных утехах и не признавать того факта, что полюбила её. Она никогда не признается себе в этом и остановится на том, что каждую неделю будет заскакивать к своей игрушке, утешать себя и её. В ночи и уезжать, как ни в чем не бывало. Её малышка — простой спор, который она уже выиграла. Её малышка — спор. Так ли это, или же простое оправдание желания ехать к ней каждый вторник? Именно вторник - день, когда спор пришёл в действие. Он как мозоль. Мучает одну и оставляет в мучениях другой в неведении.
В однокомнатной квартире
В шаге от тяжелых облаков
Над белым миром
Проживали жизнь вкратце
Планом было - спать
Пока нам хватит сил не просыпаться
Стала бы я счастливей
Если бы могли остаться?
Зимние пейзажи
Город мажет снегом, время года - холод
Время года не меняет сути
Утолили голод молодые люди
