Суицидник35

— Когда я говорил, что помогу тебе избавиться от тела, я даже подумать не мог, что это однажды все-таки произойдет, — недовольно процедил сквозь зубы Чонгук, вонзая острие лопаты в замерзшую при минусовой температуре землю, продолжая тихо ворчать себе под нос. — Ты можешь бросить лопату и вернуться в машину. Тэхен ухмыльнулся и покачал головой, быстро пожав плечами и расстегнув бежевое пальто, так как успел вспотеть из-за продолжительного выкапывания могилы в твердой земле, когда на улице давно наступил декабрь. — Но тогда тебе придется самостоятельно объяснять нашему сыну, почему ты отказался хоронить Танни, когда дал ему слово, что сделаешь это своими руками. Чон резко распахнул глаза и развернулся к рядом стоящему с ними гелику Со Джуна, внутри которого в свете салона было видно, как Висент, сидя на переднем пассажирском кресле, вытирал своими ладошками мокрое от слез лицо, а Пак сидел рядом за рулем, успокаивал мальчика своими разговорами и держал в руках коробку, в которой находилось тельце их собаки. — Блять, — с разочарованием прошептал младший, снова поднимая лопату и начиная рыть яму глубже, уже не замечая, как в очередной раз из-за подтаявшего вокруг снега запачкал свои кроссовки землей. — Вот, и я о том же. — И нужно было брать собачонку с проблемами по здоровью? — Во-первых, ты был не против. Во-вторых, мы дали малышу возможность пожить в идеальных условиях, в любви и ласке перед неминуемой смертью, — хмыкнул Тэхен, продолжая помогать младшему копать землю. — В-третьих, это тоже является частью воспитания и понимания жизни как для Ви, так и для всех нас. В четвертых, он был самым любимым членом нашей семьи в течении минувшего года, ты сам души в нем… — Ладно — ладно, я понял, — покачал головой он в ответ, с усилием выкапывая более глубокую яму, которая медленно, но постепенно достигала нужных для них размеров. — Танни был классным, просто… Жалко его. — Мы ничего не могли сделать. — И это бесит… Терпеть не могу, когда что-то не в моих силах, — недовольно выдохнул Чонгук, останавливаясь и оглядываясь вокруг. — Танни был замечательный, я раньше таких собак еще не встречал. Он… Мне будет его очень не хватать. Тэхен нахмурился, стараясь также сдерживать свои эмоции из-за случившегося с их домашним питомцем, и громко выдохнул, отгоняя от себя грустные мысли. Малыш был настолько послушным и умным, что было сложно поверить, что такое очарование кто-то хотел усыпить, не дав ему возможность пожить в семье и в окружении заботы. Год пролетел слишком быстро, не хватило времени, чтобы насладиться им. На удивление у всех получилось быстро и всем сердцем полюбить собаку и даже начать ревновать ее друг к другу из-за того, с кем пес будет ночевать ночью. И счастливые глаза Танни, его озорной лай и вечно виляющий хвостик говорили больше, чем любые слова у людей. Они подарили ему настоящую счастливую жизнь, пусть и длилась она непозволительно мало. Тэхен перевел взгляд на Чонгука и тихо выдохнул, выпуская изо рта пар от теплого воздуха. Он часто видел красные и опухшие глаза младшего, после кончины Танни, и замечал, как неспокойно чувствовал себя Чон. В текущей ситуации приходилось успокаивать не только сына, но и Чонгука, отвлекаясь на обоих, чтобы самостоятельно не упасть в уныние от боли в груди. От сильного порыва морозного ветра, который пробрался под дутую черную куртку, Чонгук вздрогнул и шумно выдохнул, пытаясь отогнать от себя злость, которая бушевала внутри из-за ситуации, в которой они оказались. За прошедший год он сильно привязался к их новому члену семьи и, когда на их глазах малыш умирал, сердце разрывалось на части и хотелось завыть от несправедливости. И только плач Висента помогал сдерживаться, чтобы тоже не разреветься от представшей перед ними картины. Прощаться с кем-то ему всегда было тяжело, но терять кого-то дорого и близкого оказалось просто невыносимым. И, находясь сейчас в лесу и копая могилу, внутри все переворачивалось от боли и тоски. Не хотелось быть здесь и делать все то, что необходимо. Не хотелось видеть новые слезы сына, который еще не до конца успокоился. А на фоне всего, что сейчас его окружало, хотелось только одного — побыстрее со всем закончить, вернуться домой, опять забраться под теплый плед, взять в ладони кружку горячего чая и включить любимый мультфильм Висента «Эверест», который они видели уже несколько десятков раз. — Кажется, мы закончили, — тяжело выдохнул Тэхен, воткнув лопату в небольшой сугроб и сняв с рук кожаные перчатки, которые сразу же убрал в карманы своего пальто. — Странно все выглядит, конечно, — хмыкнул он, рассматривая неуместные в текущей обстановке припаркованные на поляне машины с их охраной, пока они готовились к похоронам. — Но раз обещали сыну, значит, надо делать. — Можно было бы и официально все устроить… — Ты сам предложил этот вариант, а Ви, как ты уже знаешь, очень целеустремленный и достаточно упрямый. Стоит ему что-то услышать, что ему понравится, то уже не переубедить. — Ты мог бы уговорить его. Он всегда слушается те… — О, нет, не буду. Мне даже самому захотелось посмотреть, как ты будешь это делать, — тихо рассмеялся старший хриплым басом, но тут же нахмурился. — Только, какого хуя, я согласился тебе помогать? — Мой послеобеденный горловой… Не оставил тебе шансов, — ухмыльнулся Чонгук, облизывая языком пирсинг в своей нижней губе. — Ты хитрый засранец, муж мой. Тэхен тут же подошел к Чону и обнял его вокруг талии, уткнувшись носом ему в щеку и мягко поцеловав ее. От такой близости младший не удержался и крепко обвил его шею своими руками, начиная ворчать вслух о том, что Киму нужно было надеть шапку, так как в такой мороз можно простудиться и слечь с высокой температурой. Но Тэхену было и так тепло в объятиях мужа, который еще сильнее прижал его к себе и замычал от удовольствия. — Почти год прошел с нашей свадьбы, — прошептал Ким, смотря за спину Чонгука на сына, сидящего в машине. — Почти полтора года со дня, когда я сделал тебе предложение. Почти два с половиной года, как мы с тобой познакомились. Ты о чем-нибудь жалеешь? — Жалею? — удивился Чон, отстранившись немного от старшего и заглянув ему в глаза. — Как, вообще, можно о чем-то пожалеть рядом с тобой? — Ты же знаешь, что влюбленность проходит, а любовь — это уже осознанный выбор. Со временем страсть и желания рассеиваются, человек начинает видеть то, на что не обращал внимание из-за своей эйфории, что-то в партнере начинает даже раздражать… Когда прошла твоя влюбленность в меня? — А такое, вообще, возможно? — тихо рассмеялся Чонгук, с обожанием рассматривая лицо старшего, нос которого также как и у него успел покраснеть от мороза, вновь отросшие удлиненные волосы развевались в разные стороны на ветру, а обветренные из-за привычки старшего постоянно облизывать губы слегка посинели от мороза. — Я с ума схожу каждый раз, когда смотрю на тебя. Кажется, до сих пор с трудом верю в то, что ты выбрал меня. — Значит, твоя влюбленность еще не прошла… Но ведь ты уже что-то стал замечать, тебя что-то бесит во мне или есть что-то, что я делаю не так и тебе это не нравится? — А такое, вообще, возможно? — снова повторил он и мягко поцеловал Тэхена в губы, шумно выдохнув и выпустив пар изо рта. — Я понимаю, о чем ты спрашиваешь, но мне нечего тебе сказать в ответ. Я до сих пор каждое утро просыпаюсь с улыбкой на своем лице и с удовольствием смотрю, как ты сопишь у меня под боком, пуская слюни на мою подушку, которую каждую ночь отбираешь у меня, пока твоя валяется у нас в ногах. — Тебя это бесит? — Никогда, — замотал он головой в ответ и счастливо улыбнулся. — Я готов купить тебе все подушки этого мира, а сам спать без них. Проблема ведь не в подушке. Проблема в людях, которые делают подушку проблемой и вымещают недовольство на своем партнере. — И откуда ты у меня такой умный? — мягко улыбнулся Тэхен, тут же украв у него быстрый и легкий поцелуй в губы. — Ты был прав, что господин Чхе замечательный психолог, и целый год терапии с ним мне очень помог, — выдохнул он ему прямо в губы и быстро поцеловал его в кончик носа, в свою уже давно полюбившуюся ему родинку на Тэхене. — А самый сексуальный психолог и по совместительству мой муж, которого я успел отхватить и забрать себе, постоянно открывает для меня что-то новое и удивительное. — Ты сделал отличный выбор, — закивал старший, довольно улыбнувшись. — Самый лучший! — Подскажешь, где отхватил себе такого ахуенного мужа? — Я тебя разочарую, — со всей серьезностью прошептал Чонгук, понизив голос. — Таких ахуенных больше нигде нет. Он был единственный, неповторимый и только для меня. Тэхен быстро припал к его губам, облизывая его верхнюю губу и слегка прикусывая ее, заставляя младшего простонать от удовольствия и, как он часто следом делал на такой поцелуй, вплести пальцы в волосы старшего, немного их оттянув от корней, отчего у Тэхена мурашки бежали по коже. Чонгук, не сдерживая себя, еще крепче прижал его губы к своим, проталкивая свой язык в чужой рот и заставляя уже самого Кима простонать от своего напора и смелости, которую он стал, не боясь, проявлять на глазах окружающих. — Но раз ты меня спрашиваешь о таком, — тяжело выдохнул Чон, с трудом отрываясь от любимых губ. — Тогда давай… Признавайся, когда прошла твоя влюбленность в меня? — Когда у нас был первый секс, — спокойно выдохнул Тэхен, увидев удивленный взгляд в ответ. — Несмотря на тот ужас, который с тобой произошел, ты подпустил меня к себе, доверился мне, сдался мне… И я окончательно утонул в твоих глазах, сам того не замечая. — Но мы тогда еще так редко виделись из-за моего графика в группе и твоей новой работы! Мы больше по телефону общались, чем в живую… Как ты мог успеть перейти от влюбленности дальше? — Для того, чтобы понять, что ты хочешь человека в свою жизнь, не обязательно видеть его каждый день, — мягко улыбнулся Тэхен, подняв руки и обхватив его лицо своими холодными ладонями. — Уже тогда я чувствовал, что это не просто влюбленность… Но я не хотел пугать тебя, поэтому просто отпустил свои чувства, дал им волю, а нам с тобой время прочувствовать друг друга… Наш первый секс был для меня не просто сексом. Чонгук снова впился в губы старшего, медленно раздвигая их своим языком и проглатывая его новый стон своими губами. Признания, которые время от времени выдавал ему Тэхен, раскрывая свои чувства и эмоции, которые он испытывал на протяжении их отношений, разрывали ему сердце от счастья и восторга. С каждым прожитым вместе месяцем он думал, что все уже знает и все слышал, но Тэхен продолжал удивлять его снова и снова, каждый раз заставляя чувствовать шквал эмоций. — Но потом был второй переломный момент, — тяжело выдохнул Тэхен в губы младшего, облизывая мокрые от слюны губы и смотря ему в глаза. — В больнице, после того, как ты спас меня от Богома, — спокойно продолжил он, поймав на себе непонимающий взгляд. — В один из тех дней, я проснулся утром, а ты спал рядом на придвинутой ко мне кровати. Ты тогда простонал во сне из-за кошмара, который тебе снился. Это был настолько болезненный стон отчаяния и боли… Что у меня мурашки промчались по всему телу. И я на мгновение представил, что потерял тебя навсегда… Что в моей жизни тебя больше не будет… Я тогда безумно испугался… И уже намеренно продолжил тонуть в твоих глазах. — О, бо-о-оже! Ты меня убиваешь такими признаниями… Как ты это делаешь? — тихо простонал Чон ему в ухо, обняв вокруг шеи и мягко поцеловав в ушную раковину. — Я и так весь в тебе. Мы уже мужья. А я растекаюсь от твоих слов, словно впервые услышал признание в любви. — Когда ты любишь кого-то и дорожишь им, нужно говорить о чувствах даже через десять лет совместной жизни. А еще важнее напоминать об этом через двадцать лет, вспоминать через тридцать лет и не забывать до самой смерти, — шумно выдохнул он в ответ, прижав свой лоб ко лбу Чонгука и обняв его за талию еще крепче. — Я эти слова, которые ты уже произносил на нашей свадьбе, запомнил навсегда, — шмыгнул носом младший, сдерживая непрошеные слезы. — А свой проёб на свадьбе ты уже забыл? — тихо прошептал Тэхен и тут же, не сдержавшись, рассмеялся, отстраняясь от него и беря в руки обе лопаты. — Не-е-ет! Ты говорил, что не будешь вспоминать об этом! — застонал Чонгук, опустив голову вниз и прикрыв ладонями лицо от стыда. — Бо-о-оже, это был такой кошмар! Самый настоящий пиздец! — Да, да, — закивал Ким, сдерживая улыбку и направляясь в сторону гелика Со Джуна, который увидел, что они оба идут в сторону его машины, и стал надевать на голову Висента теплую вязаную шапку. — Я на всю жизнь запомнил тот день! — Я же не специально! Так получилось!.. Я не смог сдержаться! И я уже тысячу раз попросил прощения! — Конечно — конечно, — не веря ему хмыкнул Тэхен, добродушно улыбаясь. — Знаешь… Сказать, что я тогда был в ахуе от тебя — это ничего не сказать! — Любимый, но… — Никаких «но»! — резко остановился Тэхен, бросив лопаты на землю и подняв на него указательный палец правой руки. — Надеюсь, ты не забыл, что теперь должен мне вторую свадьбу?! Без всего того, что ты учудил в прошлый раз! — Я же обещал, что устрою ее, значит, она будет! — Чонгук поднял ладони вверх, сдаваясь от напора старшего, который прищурил глаза и поджал губы в тонкую линию. — Хоть каждый месяц готов ее устраивать! Только скажи и я все сделаю! — Я не хочу каждый месяц! — фыркнул Тэхен, открывая дверцу со стороны Висента и помогая ему спрыгнуть на землю. — Вот на пятилетнюю годовщину буду ждать! И только попробуй опять все испортить! — О-о-о, вы про проёб десятилетия? — тихо рассмеялся Со Джун, выбираясь из машины и держа коробку с Танни в руках. — Такое никто никогда не забудет! У Джуна даже видео осталось! — Пиздец, — тихо прошептал Чонгук, простонав и снова прикрыв лицо ладонями. — Давайте уже забудем обо всем, а? — Ты хочешь забыть день нашей свадьбы?! — замер на месте Тэхен, подняв на руки Висента, который прижался носом в правую щеку отца и зашмыгал носом, стараясь сдерживать новые слезы. — Я… Я не… Не это имел в виду, — стал мямлить в ответ младший, испугавшись строгого взгляда Тэхена, который не сдержался и от удовольствия рассмеялся, так как у него опять получилось поймать Чонгука на испуге из-за своей реакции. — Хватит уже издеваться надо мной! Ну, проебался я, с кем не бывает?! — Со мной такого бы никогда не случилось, — фыркнул Со Джун, пожав плечами и встав рядом с вырытой ямой. Чонгук опять прикрыл глаза и опустил голову вниз, стараясь выключить в себе чувство стыда, которое при воспоминании о дне его свадьбы с Тэхеном накатывает на него каждый раз с новой силой. Он недовольно выдохнул и перевел взгляд на Кима, который продолжал держать на руках Висента и нежно целовал того в лоб, стараясь успокоить и поддержать. А малыш, надув свои губы, изо всех сил сдерживался, чтобы не расплакаться, крепко обнимая отца вокруг шеи. — Сыночек, ты хотел бы что-нибудь сказать на прощание нашему любимому Танни? — спокойно прошептал Тэхен, повернув лицо к сыну, который замотал головой и тыкнул пальцем правой руки в сторону Чонгука, отчего тот приподнял брови и ухмыльнулся, заметив, как этот жест был похож на такой же жест Тэхена, которым тот наградил его несколькими минутами ранее. — Гук, тебе слово. — Танни… Он был, — Чонгук зажал на мгновение губы в тонкую линию и нахмурил брови, задумавшись и посмотрев на коробку в руках Со Джуна, который молча стоял рядом. — Он был самым замечательным, ласковым, веселым и любимым членом нашей семьи, — тихо выдохнул он, встав ближе к Киму и крепко сжав правую ладонь сына, пряча ее от мороза в своей горячей левой ладони. — Мы всегда будем помнить о нем и никогда не забудем, каким он был красивым и умным, как хорошо выполнял команды… — Он понимал команды «сидеть» и «лежать», — закивал Висент, снова шмыгнув носом и вытерев новые слезы на своих щеках. — Он был самым добрым песиком, — добавил Тэхен, поцеловав в мокрую от слез щеку сына. — Самым лучшим? — неуверенно задал вопрос Висент, посмотрев на Чонгука, который в ответ мягко погладил сына по спине. — Да, самым лучшим, — закивал Чон, мягко улыбнувшись. — Теперь он улетел на небеса, где ему всегда будет очень тепло и уютно. — Как ангел? — Настоящий ангел, — кивнул Тэхен в ответ сыну, крепче прижимая его к своей груди и прислоняя свою правую щеку к его левой. — Танни, я тебя очень - очень - очень, — прошептал Висент, снова шмыгая носом. — Всегда — всегда — всегда. — И мы его очень - очень - очень, — тихо прошептал Чонгук, взяв из рук Со Джуна коробку и аккуратно положив ее в яму. Пак подобрал две лопаты и передал одну Чону, начиная вместе с ним вдвоем медленно засыпать яму землей, вперемешку со снегом, пока Тэхен стоял рядом, продолжая держать на руках сына, который тихо расплакался, громко шмыгая носом и утыкаясь лицом ему в шею. От нового порыва морозного ветра Ким прижал Висента к себе еще плотнее и стал наблюдать, как земля постепенно скрывала коробку, забирая с собой маленькое существо, которое они все успели полюбить всем сердцем за непродолжительное время и теперь никогда не забудут.